Лютый беспредел

Настроение в этот день у Дадан не задалось с самого утра. Отчасти, потому что я пришла к ней за горячей водой, чтобы попариться в баньке, но удача отвернулась от меня настолько сильно, что за мной пошел Луффи. Последствия очевидны — вся семья бандитов разбужена и бродит ведьминскими кругами вокруг дома чуть ли не засыпая на ходу, Луффи поколочен и разозлен старой кошелкой, а я пропустила очередь в облюбованную ранее баню, оставшись сидеть возле самой ее двери, слушая как в большой бадье плескается маленький Младенец-сан. И, кажется, он даже специально поет громче обычного! Эм… не то, чтобы я знаю как он поет, но все это выглядело максимально наиграно с его бандитской стороны… Из области, где был деревянный дом, пробираясь сквозь большой кустарник с ягодами, который по приходу облюбовал Луффи, на меня двигалась петушиная голова только и показывающаяся из-за зелени листьев. Покряхтев для приличия, Магра похлопал круглыми глазами, уперевшись в меня взглядом, полным недоумения. Похоже я выглядела настолько подавленной и унылой, что даже он заметил эту атмосферу негатива, что кружила вокруг… — Чего ты тут делаешь? Твой брат уже ушел, — как само собой разумеющееся сказал он, почесав затылок нелепым движением. — Как это ушел?! — воскликнула я, подскочив на месте, неверяще уставившись на Петушка-сана. — Он… Я… Да как так-то а?! Опять меня бросил! Наверное, это какая-то закономерность с его стороны, да? Пора перестать удивляться. — Сказал, что пойдет домой, — не обращая внимания на мое пылающее от гнева лица продолжил бандит, крепче сжимая в руках полотенце с желтыми цыплятами. Банальщина… — А босс сказала, что у нее плохое предчувствие, поэтому вышвырнула его за порог убежища, когда он решил слопать весь ужин, который она решила спрятать в… э-э-э… Секрет! — Мне не интересна ваша еда, — проскрежетала я, топнув ногой, подняв облако пыли. — Мне нужна баня! Из-за двери послышались визгливые звуки умирающего тюленя. Песня Догры сменилась на торжествующую оперу, что отскакивала от стенок помещения, создавая эффект пустого концертного зала. — Жизнь прекрасна-а-а… Бандитская жи-и-изнь… Жизнь на природе-е-е… Воры в законе-е-е… — Сейчас я оборву его… жизнь! — и я была готова, клянусь, но меня, упирающуюся и бившуюся в предубийственных конвульсиях, за плечи оттащил озабоченный Петушок-сан, выронив свое полотенечко, проводив его тоскливым взглядом глубоко посаженных глаз. В итоге я схлопотала шишку на макушке из-за неправильного использования пинка в живот — при ударе Магра порывался схватится за увечье, но ребро его ладони наичудеснейшим образом со всего размаху заехало мне по моей маленькой, но умной головушке… Непорядок! Чую обман и постановку! Разбираться с Магрой и Догрой я могла бы до самого обеда, но делать это уже не было никакого желания из-за осознания того, что второй не покинет постройки даже если я украду все его чистые трусы и сошью из них себе пиратский флаг. Да… меня это бы не остановило, но пиратский флаг в сердечко мне не был нужен совершенно, поэтому я спешно ретировалась, покривлявшись в спину громиле. Обойдусь озером с крокодилами и приду завтра не в шесть, а в четыре утра! Главное, чтобы Луффи снова не увязался… На пороге сидела рыжая женщина, нервно покуривая сигарету, то и дело поджимая губы. Ее внешний облик действительно не располагал больше обычного, зачем Луффи еще больше драконить древнее зло? — Привет, Дадан, — аккуратно подобравшись к ней попыталась начать разговор, но была одарена еще большим раздражением и поджатием губ. Мда… — Раз ты здесь то иди и убери за своим братом-дураком, — уже изменив положение головы проворчала она, присосавшись к сигарете снова. — Он разнес пол дома, уронил котел с вышки и разрушил забор у дальней границы двора. Из груди сам по себе вырвался тяжкий, протяжный вздох. Мне не принципиально ходить и вонять, убирать за братьями и маяться чушью пока они бегают в город, но в этот раз Луффи действительно перестарался, учитывая, что я отсутствовала от силы десять минут. Хотя… надо радоваться, что он не разгромил саму вышку и не обвалил крышу здания. Стругать дерево я не умею, а звать Эйса равносильно изничтожению существования младшего брата. Он хоть с некоторых пор и заладил извиняться перед всеми, но пару ласковых ударов на тренировке за дополнительную работу Монки бы получил. — Есть, бо-о-ос… — унылее самой унылой какашки я поплелась вовнутрь, обходя такую же расстроенную и разочарованную в жизни Дадан, что уже принялась к утреннему завтраку в виде бутылки сакэ и скромного бутерброда с кусочком мяса, что чудом осталось без внимания энергичной обезьяны. К середине моего безрадостного вымывания, вычищения, оттирания всех когда-либо существующих поверхностей в этом доме ведьминский круг фанатов Керли соизволил вернуться в сияющую первородной белизной гостиную, так же ярко выставив напоказ фингалы под глазами. Создавалось впечатление массовой драки, но всему виной так и оставался мальчик с резиновыми конечностями, перебудивший всех работяг, что отдыхали до поздней ночи в этой же комнате. — Завтрак! Второй завтрак! — достав колокольчик, начал кричать один из бандитов, пропуская вперед двух других, что тащили таз с рисом и мясной поливкой. О, я похоже вовремя. Однозначно. Выдуманная драка превратилась в настоящую — летали тарелки, стулья и подушки, со стен падали вырезки из газет, в которых говорилось о буянстве семьи Дадан и их опасности для общества. К их огромной неудаче все они настолько вымотались, что не могли противостоять мне, хилой маленькой девочке! Хотя… не надо списывать их счетов, потому что… — УДАР СЛОВАРЕМ! — АЙ-Я! — Теперь твоя порция моя! Ты не заслужила есть, потому что не отработала оставшиеся время! — махая прямо перед моим носом кулаком кричал возбужденный Младенец-сан, возле которого пахло мятой и нарциссами. Он использовал вонючее мыло Дадан!.. Фу! У меня свело челюсть от возмущения. Я знаю, чего он хочет — заставить меня убирать еще и после позднего завтрака! — Не дождетесь! Я ухожу! — закричала ему прямо в лицо, вызвав уже его негодование и неодобрительное восклицание. Сидевшая на своем месте женщина, протерла глаза, держа в руках полную тарелку риса, к которой так и не притронулась. — У меня плохое предчувствие, — тихо забормотала Дадан бледнея и чувствуя прошедшие мурашки по всему телу от чего волосы у нее встали дыбом. На ее лице не было даже обычного раздражения — лишь мрачное ожидание чего-то по-настоящему ужасного. И, черт возьми, она была права! Настолько, что слов не найти! Уже у порога я развернулась, чтобы показать всем этим невоспитанным животным язык и сбежать, как сзади что-то заскрипело, а в следующий момент… Меня впечатало дверью в стену узкого прохода! Воцарилась тишина. Никто больше не галдел и не бряцал палочками о посуду. Часы тикали сверчком, являясь самым громким источником звука, не считая скрежет поломанного дерева, которое было сломано моим весом во время этого бессовестного террористического акта. — Г-ГАРП-САН?! — первой подала голос рыжая, выпучив глаза в проем, откуда полился свет, после чего метнулась к моему размазанному по стене телу. Черт… это больно! Лучше бы это был дедан. Лучше бы он, а не… — Скучали, бандитские хари?! — разнесся звонкий женский голос по всей гостиной из-за чего многие бандиты попадали к верху ногами. — Вам дьявольски повезло, что я в отставке из-за вашего босса! — Гарп-сан не наш босс! — запротестовали все, обливаясь потом. — Наш босс это… — ЧТО ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТ ПОДБИТАЯ ЧАЙКА?! — вдруг заорала не своим голосом Дадан, оскорбленная подобным обращением. — Убирайся с горы Корбо пока я не спустила тебя харей вперед со склона! — Как грубо с вашей стороны, «типа босс», — ехидно протянула гласные женщина, резко захлопывая дверь давая мне шанс отлипнуть от поцелуя со стеной. — Вы были так добры со мной, когда я приходила с Макино-ча-а-ан, мэром и этим старым псом Гарпом, а теперь вы вдруг такие… бандиты! — Потому что мы и есть бандиты, тупая блондинка! — во весь голос заорали они, оскалив зубы. О нет… Не-е-ет… Это лицо… Эти руки… ОНА ТЯНЕТ КО МНЕ СВОИ КЛЕШНИ! — А вот и ты. Стальная хватка почувствовалась у самого ворота голубой рубашки, и морально, и физически выбивая из легких весь дух. Знакомые длинные ресницы, разрисованное лицо, красные губы, что сильно бросались в глаза — все это болезненно замелькало перед глазами, вынуждая молиться всем овощным богам ради своего скорого спасения. — Лесбуха-сан, какая… неожиданная встреча… Как живется?.. Как дела в магазине?.. — явная дрожь проскочила в голос склизким слизнем. Я отрицаю нахождение этой бабы здесь! Нет! Пожалуйста, мне страшно! Растянувшаяся гаденько-кислая улыбочка предзнаменовывала нечто… плохое. Лесбуха-сан шаркнула обувью по земле, будто это движение выражало всю степень ее недовольства, свободной рукой отряхнув майку, на которой безучастно разместился красный волос. Ой. Похоже ко мне тихо и медленно подкрадывается старость. — Да так, — не своим голосом начала Лисбет, вцепившись в мое лицо оценивающим взглядом, изогнув тонкие брови, — пришла за одной мелкой засранкой. — Вам, наверное, очень тяжело ее искать, — остановить град холодного пота не удалось. — А то. И что-то зловещее мелькнуло в этих дьявольски нетрадиционных глазах. Наверное, я согрешила раз зависаю в воздухе в опасной близости от этой мегеры. В аду готовится котел для меня скорей всего из-за моей любви собирать визуальную коллекцию трусов… Или это, потому что я много одалживаю? А может из-за того, что я… — О, будь паинькой и заткнись! С размаху она зарядила мне в лоб, без раздумий отправляя меня в дорожную пыль. Прямо между глаз набухла некрасивая шишка, которую я могла видеть, скашивая взгляд в кучку. Какого, спрашивается, черта?!.. — Мне же больно! С чего ты приперлась сюда, извращённая леди-сан?! — заорала я, срывая горло, опасливо прикрывая уязвимое место — становится дурацкой пародией единорога не хотелось ни разу. — Так Гарп… — запал спал, явив весьма означенное выражение, что позже перетекло в постепенно нарастающее злорадство, которое вылилось в кошмарный смех. Мои уши… — Как же это так получилось, хаик-хи-хи?! Впрочем, я даже и не ожидала от этого старого седого идиота ничего более дельного! Умолчать о такой важной детали как… Хаик-ха-хи… Нет… Убейте меня, если я вру!.. У Лесбухи-сан явно что-то пошло не так, но меня настораживала не ее начавшаяся истерика, а… бандиты, которые подобрались ближе и залили слюнями огород Дадан! — Чего пялитесь?! — не выдержав воспламенилась я краской, сжимая кулаки до белых костяшек. — Спасите меня, а не смотрите как колыхаются ее… — ПОШЛИ ОТСЮДА ВОН! — Но босс!!! — стае фанатов не хотелось лишать себя приятной компании. Большая часть бандитов упала к ногам еще больше свирепеющей женщины. — Дадан… — схватившись за сердце, я окончательно повалилась на землю, ощущая как тонкие прохладные пальцы обвивают мою лодыжку. Мой безумный взгляд, в котором, уверена, было полно ужаса нисколько не растрогал рыжую Керли. — Ты же меня не бросишь?! Оно тащит меня, Дадан! Прошу, умоляю… Святая королева богатого королевства Керли замечательнейшей Дадан… А, черт возьми, морские огурцы, ОНО МЕНЯ СОЖРЕТ! СПАСИ МЕНЯ! КТО-НИБУДЬ НА ПОМОЩЬ!!! Однако, тщетно, бесполезно и напрасно. Под аккомпанемент скрипящей зубами бандитки-босса, разрядившей молниями атмосферу, и протяжные вопли возмущения известно кого Лесбуха-сан, злорадно хихикая, лишила всех своего нескромного присутствия, удаляясь куда-то в чащу. Я бы с радостью посмотрела, но… это развратное существо тянуло меня балластом, бесплатно катая по всем кустам и камням, что встречались на пути! К тому времени как мы оказались на какой-то мелкой полянке моя голова стала самым настоящим птичьим гнездом. Ненавижу утро. Это и все прочие. — Вот и пришли, — сияя солнышком, Лесбуха-сан машинально отряхнула руки, полностью игнорируя мой болезненный стон. Окунувшись в густую траву, я зло выплюнула несколько жухлых листьев, сверля тонкую спину ненавидящим взглядом. Вокруг сплошная зелень, бежать некуда. Невидимые глазищи на затылке женщины следили за каждым моим несчастным вздохом. Холодок пробежал по исцарапанной коже, когда до ушей донеслось ее нервно-невинное хихиканье. Жуткая… жуткая особа, это Лесбуха-сан! — Я так отвратительно себя не чувствую даже после тренировок, — выдавила из себя, бесцельно валяясь на земле. В этот раз я хотя бы могла растягивать мышцы и хрустеть костями на сгибах, которые добрая женщина умудрилась мне размять чудесной ездой по джунглям. Та самая странность проскочила во взгляде Лисбет, которой в людях я опасаюсь. Она всегда значит какие-то… — Будешь теперь заниматься со мной! …новости. Чаще всего не очень приятные. Да и вообще, с чего бы это мне такое счастье?! В завершении к натянутой кривой улыбке подоспел большой палец, что так и трясся, желая завянуть. Помогите. Пожалуйста… — Мне не нужно ни с кем заниматься! — лишь бы она отстала вякнула, отодвигаясь в сторону. У женщины задергался глаз, уголок губ противно дрогнул, заставив меня предвкушать скорые побои. — Слушай сюда, — визга я не смогла сдержать, отклоняясь назад как можно дальше от резко придвинувшейся разукрашенной физиономии, по которой поползло ядовитое раздражение. — Я не набивалась к тебе в няньки, но вот твой фиксовый дедопес просто… вынудил меня! — Дедопес? — глупо переспросила я, испортив магическую атмосферу этого момента. В ответ мне прилетели искры из голубых глаз, что потемнели под напором эмоций. — Неважно, — хмыкнула Лисбет. — У меня мало свободного времени, поэтому я буду ждать тебя в деревне Фууша допустим каждый… рассвет. — Чего?! А вы не слишком ли перегиба… ай! ите?! — Нисколько, потеряшка. Только попробуй опоздать... Твоя голова будет лучшим удобрением для моих товарных детишек. Они очень любят корабельных крыс. Из ее тона я уже и так поняла, что шею мне свернут только так, если я не попробую явиться хотя бы на первую тренировку. Ну… один раз не смертельный верно?..

***

Говоря «мало свободного времени» Лесбуха-сан подразумевала не совсем то, что я себе представляла. Оказалось, что эта женщина в большинстве своем спит в цветочно-убийственном магазине, который до сих пор чудом не прикрыл мэр, и проводит увлекательные вечера в «Party's Bar», довольствуясь скромной компанией Макино. Признаться, я даже не так сильно удивилась факту полного отсутствия покупателей у извращенной блондинки, потому что двери в ее зеленый ад почти круглые сутки были закрыты за неимением той же хозяйки. Продаже также не способствовала цена ее псевдоредких растений, продаваемые ей за несколько миллионов белли… МИЛЛИОНОВ! Даже я такую цену бы не поставила зная, что на этом острове в Ист Блю происходит одна скука! Здесь самое громкое событие за последние пару это пожар Серого Терминала да приезд Тенрьюбито! Тут и говорить не стоит о бандитах и пиратах… Половине морских путешественников вообще Рассвет не интересен, поэтому лесбухину зубастую дрянь никто из здравомыслящих не покупает и покупать не будет. Такой особе самое место продавать свою дрянь на Гранд Лайн, а не здесь. Макино никогда не проявляла нелюбовь к гостям и приняла-обогрела, как обычно делает это, когда кому-нибудь из нашей скудной семьи требовалась политическая протекция. Чаще всего друг от друга, потому что раньше мы не отличались сильным желанием решать проблемы мирным разговором, стремясь заехать обидчику брату-сестре в глаз… В любом случае, сейчас это уже не так из-за событий в Терминале годовой давности. Приветливая, но чаще страдающая пышная толстушка Мойка Ру, которая своей ответственностью малодушно пренебрегла, оставив меня на съедение Гарпу в свое время, оказывается тоже любила мельком появляться в деревне Фууша. Она, конечно, обо мне спрашивала у Макино и мэра Вуп Слэпа, но мне это претило, потому что ее интерес почти всегда оканчивался трещанием моих ребер… Если тетка-сестра Лаки Ру надоумливала себя найти меня по каким-то своим космическим причинам, то делала это с такой филигранной точностью, что пугала не только меня, но и Эйса с Луффи, которые шарахались от нее почти каждый божий раз, когда слышали в Королевстве Гоа загадочное постукивание наконечника розового зонтичка о мостовую. Однажды она втиснулась в проулок прямо посреди драки, ревя во все горло от радости, восклицая, что нашла меня… Банде нижнего города тогда чертовски не повезло — половина была затоптана пухленькими ножками в маленьких ярких туфельках… И все же она жертвовала мне конфеты. Носила их пакетами, даже одежду покупала, но выбор ее меня несколько… не устраивал. Дадан не могла унять свой мужицкий хохот один раз увидев меня в кружевах. После этого случая я занимаюсь откровенной перепродажей одежды, отдавая розовую кукольную прелесть в нужные руки воскресшего Серого Терминала. Барыга из меня уж точно получше чем из Лесбухи-сан. На мое постоянное отсутствие в уличных разборках мальчики отреагировали вполне сносно. Ха, если учитывать то, что я им ничего не сказала, а они так и не удосужились заметить моего явного отсутствия в штабе круглые сутки. Неделю Эйс и Луффи забрасывали дом всяким хламом и мусором: пыль копилась, две тарелки постоянно покрывались новым слоем жира, вещи комкались в самом темном и злачном углу… Доходить до них стало не сразу, но надо признать, Эйс оправдал все мои ожидания, опередив нашего брата-тугодума! Правда способ выпытывания информации у него был очень… своеобразный. Сначала он мило интересовался, стараясь не выдать своего интереса, немного подозрительно стреляя глазками, но, видит Картофельный Бог, я самая большая неудачница в этом мире. Ляпнула что-то про особенные тренировки. Он не расслышал, и я наплела какую-то чушь про красивого мальчика, который продает моти и данго, даже успев в процессе прореветься от адского смеха, наблюдая кислую мину брата. Как я поняла позже Эйс приготовил спасательную операцию по изъятию меня из плена очаровательного торговца, прихватив с собой воспылавшего благой идеей Луффи, которого тупо обманули, сказав, что меня обижают. Эйсово коварство просто не имело границ в тот момент. Но дело обстояло в другом. Никакого очаровашки не было, и шальная компания наткнулась на какого-то полного лавочника с бровями-гусеничками. Уже дома, после того как бедолага был обворован и поколочен посреди дня, Луффи сказал, что у меня плохой вкус. Фе. Много они о красавчиках знают! А за обман с меня спросилось. Зажали значится меня тогда в том самом злачном уголочке с грязным бельем и пытали нравоучительными беседами, переходящими на крики и скандалы. Бить не били, но к Лесбухе в тот день я не пошла — позорно опоздала, прожигаемая острым взглядом брата. Впрочем, она-то и дополнила недостающее звено системы Эйса — поколотила меня на вынужденной тренировке, растянула, как жвачку и бросила умирать посреди бара, где не просыхала днями напролет. Луффи был бы не Луффи если бы не лез на слона с вилкой. Приспичило ему заступится за меня — ясное дело он получил от эро-женщины по самые свадебные колокола! Золотые, попрошу! Следующим на очереди был Эйс. И тут… между ними вспыхнул самый настоящий огонь. Таким униженным и злым я видела Портгаса нечасто, наблюдая как его тело барахтается в пыли дорог Фууша под мощным подмышкиным захватом Лесбухи-сан, что второй рукой держала над собой бутылку, из которой лакала нечто весьма крепкое… страшно представить! В общем, у них родилась почти взаимная ненависть: стремная баба из раза в раз умилялась наливающимися кровью глазами Ди, когда он летел на нее с кулаками после чего с таким же успехом преодолевал по воздуху расстояние до ближайших кустов. Признаться, мне нравится стойкость и независимость этой ужасной развратницы! Я тоже хочу метать мужчинами, как дисками! И крутить ими! — Чего глаза свои распахнула?! Уворачивайся и бей, тупая рыжуха! — Только я могу называть кого-то рыжухами! В первую очередь Дадан! — скрипя зубами возмутилась я, отклоняясь от тяжелого кулака с аккуратными красными ноготками, который по естественным причинам нашел свою цель. — АЙ! Это нечестно, хватит быть такой резкой! — Что, — криво улыбнувшись, ехидно начала Лесбуха-сан, легонько дунув на все еще сжатую ладонь, убирая витающий клубами пар, что появился от жара ее санкционированной атаки, — опять попросишь быть медленнее? Не-е-ет, это последнее, что сделаю для тебя, милочка. Чем жестче напор, тем крепче отпор, как говорится. Умные люди, между прочим, придумали… Я почти горько усмехнулась, ощупывая челюсть. Завтра точно буду ходить с опухшим лицом. — Мне кажется, дед зря привлек тебя, извращенная блондинка-цветочница, — напустив мрачности, сказала я, игнорируя вздрогнувшую от накатывающей злости Лисбет. — Не потому, что я тебя ужасненько боюсь и ты стремная, как сама смерть, а из-за того, что я не вижу никаких улучшений в себе. Когда Лесбуха-сан все же обременяла себя настоящими тренировками через силу, мы занимались в поле, где располагались фермы и паслись стада коров. Где-то ближе к деревне с подачи моего жестокого сенсея разрослась плантация супердорогих арбузов, владельцами которой являлись какие-то безымянные личности. Знать я их не знала, но ягоды у них воровались отменные. Ой. Иногда, мне казалось, что-то убожество, в котором ходила Лесбуха-сан, просто до невозможности неудобное, но она настолько самоотверженно грызлась со мной за свой внешний вид, предоставляя мне уйму плюсов своей откровенной одежки, что мне нечего было противопоставить. По ее мнению, каблуки в драке — самая удобная вещь на свете, а короткая юбка никогда не мешает задирать ногу. Бред какой-то. Скажите мне еще, что один только лифчик на тело — самая практичная броня! Да я вас засмею! И вот сейчас, топчась на месте в своей наиудобнейшей обуви, Лесбуха глянула на меня одним из тех своих взглядов, когда я буквально кожей чувствовала, что сказала нечто паршивое, глупое. Как будто я умею читать мысли! Скажи уже что-нибудь, развра… — Просто замолчи, — закатила она глаза, приложив к лицу руку, изображая вселенского мученика, который тянет за собой непомерный груз. — Твои странные мысли вслух убивают во мне весь гнев своей величайшей степенью бреда. Даже на псе-Гарпе из-за тебя теперь не отыграться… — Велика беда… — Велика! — повысила она голос, вытянувшись по струнке. В голубых глазах зажглась темная искра. — Он мне жизнь испортил! — Лесбуха-сан, — устало протянула я, томно вздыхая и не желая слушать очередную волну пустых страданий о ее бывшей работе, — вы уже это говорили. Но ее уже было не остановить. Женщина поджала губы и тут же из этой тонкой линии вышел зверский оскал, показывающий жемчужные зубы. Никак не отреагировав на скачок уровня злости в ее крови, я просто уселась на землю, подперев голову, наблюдая за темной тучей негатива, что нависла над ее светлой головой. — Я не приставала к мужчинам! Гарпу было удобно меня отстранить! Уволить! — Ага. — Мне не интересно следить за ними в душе и отвлекать их развязным видом! Плевать я хотела на их сраное мнение обо мне! Пусть жалуются сколько вздумается! Хоть Адмиралу Флота! Этим своим Тенрьюбито!.. — Конечно. — То, как я выгляжу только мое чертово дело, дрянной старик! Дряхлый, седой мужлан! Чтоб он своими сраными пончиками удавился в кабинете генштаба! Маразматик!.. Да за что, черт тебя дери?! За какую-то… — М-м-м… — Да как он вообще посмел отобрать у меня самое ценное, что было у меня тогда?.. Я так люблю свою работу… Так любила… — в ход пошли крупные, с горошину, слезы. — А он… А он меня уво-о-олил… Все. Скисла мужикобаба. Пора реанимировать. — Лесбуха-сан, — деловито уселась я, поерзав задницей в пыли, — вот вам сколько лет? — Два. два… двадцать… — Ну вот, а вы загибаетесь. — Пять… — Оу… — С половиной… — А-а-а… Ладно, — понятно, тема не та, с которой стоит начинать успокаивать человека. Еще вспомнит, что всю жизнь угробила в дозоре, успокаивать придется уже не такими банальными способами. Вот потеха будет: дочь пирата гладит по головушке отставную дозорную с силой удара, как у бешенной макаки. Не в обиду Луффи. — Знаете что?! Вы — тряпка! — ЧТО?! — хрюкнув от неожиданного обвинения, женщина подавилась собственными соплями. — С чего бы это?! — А вот с чего! Вообще-то, вы, наплевав на авторские права, полностью переврали мою тактику! Это я вам жаловалась, и это вы должны были меня жалеть, а не я вас! Аргумент? Аргумент! От возмущения грымза даже перестала дышать, застыв изваянием и побелев не хуже мраморной статуи. В ее глазах опять мелькнуло отражение недоброго, брови дрогнули, сдвинувшись к переносице. — Держись у меня, соплячка, — процедила, сквозь опасно подергивающиеся красные губы. — Этот месяц покажется тебе сладостным по сравнению с тем, что я тебе сейчас устрою. Она сжала свой обманчиво женский кулак, напрягая проявившиеся под светлой кожей мышцы. Овеянная ореолом силы, Лесбуха-сан была ужасающа в своем неостановимом гневе, который всегда находил выход в крушащем все на своем пути ударе. — И Я НЕ ЖАЛОВАЛАСЬ!!! Жить без приключений, что на суше, что в море не для неудачницы Эстер. В крови заиграл адреналин, я завизжала зажмурившись уже зная о том, куда прилетит утяжеленная версия оплеухи — в голову. Все почему-то целятся именно в нее, наверное, надеясь выбить противнику последние мозги. Но… в этот раз я почувствовала себя странно. Намного необычнее, чем раньше, когда меня лупили эро-женщина или дедан-предатель. Чувство… сводни стремительной опасности жгло кожу. Оно было очень знакомо, но что делать с ним я не знала. Миллисекунды были такими томительными, такими длинными, что я не выдержала и отпрянула в сторону, повалившись на бок с воистину змеиным шипением. Ветер в поле усилился, никакого звука трескающейся земли или мелких костей не раздался в моих и ушах, и я недоверчиво распахнула глаза, тут же ощутив холодок, пробежавший по коже. Сжатый кулак застыл на том самом месте, где покоилась моя многострадальческая голова, поколоченная всеми уже не один раз. Солнечный свет бил прямиком в лицо, из-за чего, к величайшему сожалению, я не смогла уловить настроение сенсея-тирана. Лесбуха-сан медленно, будто отходя от происходящего разогнулась, встав в полный рост под мой настороженный взгляд, ловивший малейшие ее движения. Неизвестность и молчание вводили в максимально сосредоточенное состояние: я ожидала, что мне вмажут, но уже в самое яблочко, но, к своему удивлению и незаметно подкатившему к горлу недоумению, разобрала сквозь свист гуляющего ветра хмык, полный какого-то открытого довольства. — Ай да Гарп, ай да старикашка… — почти с неподавленным восхищением, заговорила девушка, вздернув подбородок. Откровенная, мечтательная улыбка схватилась на ее лице неотделимой маской. — Знал ли какой самородок держишь под крылышком? Вряд ли, глупый… Вряд ли-и-и… Облизнув сухие губы, я невольно закашлялась, чувствуя в горле ужасную сухость. Сейчас Лесбуха-сан выглядела очень… расшатано. Платина уложенных утром волос разметалась по плечам, одежда критично задралась, являя целый список непристойных мест, которые сейчас можно было увидеть. — Все в порядке? — вопрос следовало задавать конкретно мне, а не ей, потому что мое самообладание уже катилось к черту. Порой мне казалось, что эта женщина самая ненормальная из всех мною встреченных. — Еще бы, — все так же радуясь непонятно чему, незамедлительно ответила она. — А ну-ка проверим… «Че?» Боль в животе не заставила себя ждать — эта больная пнула меня своей кривой ногой, не забыв выставить вперед каблук. Да я чуть не выплюнула свой желудок от такой подлой подсечки! — ЛЕЖАЧИХ НЕ БЬЮТ! — Печально, — непонятно что прокомментировала блондинка, потирая подбородок, надув губешки-рыбешки. Скуксившись будто в ее возрасте позволено, дуться как ребенок, она сварливо втянула голову в плечи. Но черт возьми… Это же больно! Каблуком! С трудом, но применив титанические усилия, я вяло поднялась на ноги, потирая место ушиба, благодаря Морского Дьявола за то, что эта идиотка не продырявила мое бедное тело своим убийственным орудием пыток. Демоны всех кругов ада, пляшущие в глазах наставницы, задавали атмосфере непередаваемого жару. — Да что в конце концов такое? — не смогла я вытерпеть эти многозначительные взгляды и недосказанность. — Интересное дело, говорю: дочь пирата на воспитании у вице-адмирала. Странно, что Гарп не удосужился проверить тебя на вшивость, маленькая рыжая сопелька. Ты знаешь о существовании Хаки? Воли, если говорить по-нормальному. Я задумалась. Знакомо, но не так чтобы очень. — Неа, — в голове еще звенело. Лисбет вздохнула, сложив руки под большой грудью. — Я не уверена, что вообще должна тебя ей учить, — с сомнением высказала она свое мнение, и так читаемое на женственном личике, — но если меня за это восстановят… То почему бы не подарить миру еще одного монстра, а?! — чуть ли не закричала она от непонятного мне ликования. Больная… Точно больная! Просиявшая развратница, засверкала изнутри, распространяя лучи ни с чем несравнимой радости за свое будущее. — Хорошенько тебя погоняю и Гарп вернет мне звание! — Так у вас с деданом еще и условия были?! — Работа… Милая работа… — Мною как-то слишком легко поторговались, — с изумлением пробормотала себе под нос, поняв простую истину. — А как же, — хмыкнула собеседница, без проблем расслышав мой бубнеж. — Ты — отпрыск пирата. Мне противно от этого, но в одном я с Гарпом солидарна: чтобы скрыть нюансы твоего происхождения тебе нужно попасть в дозор и тогда трогать тебя точно не будут. Мне как бы плевать, но у меня есть прекрасная мотивация поставить этого пердуна на место! Хм… прекрасная идея… Слеплю из тебя что-нибудь стоящее для подпольного мира и поддену этим его честь… Вечные грабежи, громкое клеймо внучки дозорного, пиратство с хаки… Отлично! Я поощряю твою разбойничью натуру, мелкая сопля, поэтому не оплошай и веди разгульную жизнь! — чуть ли не отливая восторгом, воскликнула она, направив на меня указательный палец, пока я пыталась остановить поток мыслей, возникнувший из-за этого диалога. — Тот мальчишка, кстати… Как там его? — Эйс, — напомнила я, широко распахнутыми глазами наблюдая за тем, как у женщины едва ли не трещит лицо от радости. В такое состояние эта стремная баба входит только рядом с Макино! К-какой ужас! Теперь я понимаю масштаб ВСЕЙ катастрофы! — Да, точно он, — кивнула женщина с заумным видом. — Мерзкий типок. Бандит отъявленный. Держись к нему поближе, и ты точно попадешь в большие неприятности! Одобряю! Я подавила первый нервный смешок. Дальше сдерживать себя не смогла, посмеиваясь в ладони. И как остановить эти слезы эмоциональной безысходности, тонущие в ауре теперь уже моего негатива?! За что-о-о?! Не-е-ет!.. — Лесбуха-сан… — прохрипела я, повалившись на колени прямиком ей под ноги, встретившись с изогнутой бровью при встрече взглядов. — Эйс хороший отъявленный бандит и я, конечно же, буду с ним общаться… Но ваши мотивы пугают меня и будут продолжать пугать! Хватит вспоминать дедана и лучше нормально тренируйте меня, потому что я ничего… Ничего не узнала из вашего курса избиения! Привыкшая к своему прозвищу бывшая дозорная странно улыбнулась. Понять ее возвышенное выражение лица, на котором играла странная поучительность я так и не смогла. — А считаю, что у меня все очень продуктивно… Мне показалось или она начала свистеть, как Луффи?! — Врете, — набычившись вякнула я. Женщина проигнорировала последнее высказывание, самоуверенно поправив волосы, вздернув подбородок так, что уровень самомнения в округе подскочил до красной полоски. Она, отодвинувшись в сторону, поманила меня рукой, собираясь возвращаться в деревню, наконец закончив наше мучительное времяпрепровождение. — Даже в дозоре этим не промышляла, — свято заверив меня в обратном своим слащавым голосом, она нисколько не внушила эти мне доверия. — Боюсь спросить за что вас уволили, — мрачно глянула я на ленивую корову, что жевала траву, размазано глядя в нашу сторону. Везет же некоторым. — Му-у… — и не говори. Не мы такие — жизнь такая. Повернувшись, краем глаза я совершенно случайно заметила, как Лесбуха-сан стряхнула с нереально короткой юбки грязь, выпрямившись в служебной стойке, выпячив грудь вперед почти что колесом. — За несоблюдение формы дозора, — отчеканила патриотичным тоном, невозмутимо устремив взгляд в даль. Приплыли. Будем считать, я этого не слышала.