***
Юнги, недовольно хмурясь и опуская взгляд на вымытый пол, идёт сзади Джина, не обращая внимания на удивлённые взоры и комментарии подростков. Подумаешь, забыл взять с собой кепку и попросил двоюродного брата сбегать за ней. «Нужно было самому сходить, а не ходить в этом розовом дерьме», — думает Юнги, прожигая взглядом спину Сокджина, который продолжает идти, не замечая убийственного взора. Он поднимает взгляд, замечая стоящих друзей брата, и тут же пытается свернуть в другую сторону, но сокджинова рука вовремя схватилась за чёрную кожаную куртку и потащила за собой, словно он собрат этой компашки. Ещё чего, не хватало ему со своим младшим братом видеться. — Какие люди! Приветствую, розовая кепочка, — говорит Хосок, забирая вещь с головы Юнги, который тут же схватил её обратно, скрывая от любопытных глаз участок выдранных волос. — Хей, ты не дал насладиться этой красоткой! — Я тебе сейчас врежу, посмотрим, как ты насладишься ей, — шипит Шуга, недовольно хмурясь и натягивая козырёк кепки так, что его глаз вообще не видно. — Прости его, Хосок-и, — хлопая по плечу, Джин улыбается и оглядывает остальных, замечая, что пришедших как-то мало. — Где Чонгук-и? — Этот засранец? Он сказал, что придёт чуть позже, — отвечает Чон, улыбаясь, и кивает каким-то подросткам. — Первый раз слышу, чтобы Чонгук приходил позже, — Джин смотрит на Намджуна, который практически засыпает на стенке, и резко бьёт его по руке, отчего тот вздрагивает и открывает глаза. — Хватит спать, ты не дома! Снова сидел в студии? — Не верещи, — Намджун морщится, а после отодвигается ближе к Хосоку, чтобы тот спас его от надоедливого Сокджина. — Юнги, вон, стоит и засыпает на ходу. — Я, вообще-то, всегда такой, — фыркает Юнги, качая головой, и заходит в класс, когда замечает издалека светлую и тёмную макушки. «Пиздец, какой день намечается», — думает Мин-старший, занимая место в конце класса английского языка, и натягивает козырёк розовой кепки уже до самого носа.***
Чимин, натягивая капюшон красно-чёрной кофты, мельтешит за энергичным Тэхёном, который смог выспаться даже не на своём месте. Это, наверное, один Чимин не смог заснуть, обдумывая всё, что с ним происходило до четырёх утра. Ему стало совершенно плевать, потому что спрятать круги под глазами не удавалось, но в школу всё-таки пошёл из-за Тэхёна, который стал прыгать на кровати. Чимин смирился со своей участью и сейчас усердно пытался схватить друга за локоть, чтобы тот успокоился и не позорился посреди коридора. Отвернувшись буквально на пару секунд, Чимин замечает, что Тэхён куда-то испарился, но видит его около Джина и Хосока, которые стояли около кабинета английского языка. Пак быстро подходит к ним, выдавливая из себя подобие улыбки. Он замечает, что Джин обеспокоенно на него поглядел, заботливо погладив по голове, скрытой капюшоном, и широко улыбнулся: — В клубе был всю ночь, что ли? Такие круги под глазами, — говорит Сокджин, рассматривая Пака и замечая его понурость, даже так понятно, что яркий ангелочек совершенно не выспался, а это противоречит всем ранним критериям маленького комочка счастья, коим и является Чимин. — А я спал как убитый, серьёзно, хён! — Тэхён вскакивает на спину Хосока, который сразу же сморщился и издал какой-то мучительный стон, отчего Ким неспокойно уставился на Чона, пытающегося удобней ухватиться за ноги разбушевавшегося Мина-младшего. — Я вижу, что ты полон энергии, Тэхён-и, но, прошу тебя, не мучай Хосока. Он же сейчас развалится! — Джин сердито сводит брови, недовольно складывая руки на груди, а после внимательно и по-матерински смотрит на своего двоюродного брата, который виновато опустил взгляд в пол. — Хён, всё нормально, не беспокойся, — произносит Чон, ярко и широко улыбаясь, а Джин закатывает глаза и всё же кивает, позволяя Тэхёну дальше сидеть на спине друга. — Я думаю, что тебе, Тэ, нужно заняться спортом, а то себе жирок откладываешь. — Лошади не умеют разговаривать, Хосок-хён! — верещит Мин-младший и подростки в коридоре обратили на них внимание, смеясь над Чоном и выходками темноволосого. — Вперёд, лошадка, нам пора идти в класс! — Я тебя сейчас скину. — Прекратите вести себя как дети! Тэхён-а, ты же знаешь, что сегодня день совмещений, — Сокджин смиряет недовольным взглядом брата, спрыгивающего со спины «лошадки» и прячущегося за сонным Чимином. — Вы с нами, так что попрошу пройти в класс. Чимин, словно проснувшись от долгого сна, удивлённо смотрит на Джина, который закатывает глаза и кивает в сторону кабинета английского языка. Он, смущаясь, залетает в помещение из-за энергичного Тэхёна, который сорвался куда-то на первые парты, падая рядом с каким-то знакомым одноклассником. Светловолосый хмурится, думая над тем, что его друг предатель высшего сорта, и садится на третью парту, смущаясь присутствия старших. Заметив, что Джин расположился на самой первой парте и что-то упорно начинает читать, он издаёт мучительный вздох, падая головой на парту, пытаясь спрятать своё лицо от таких же удивлённых, как у него, взглядов. Видимо, даже старшие не знали того, кто будет у них совмещён. Подняв голову, Чимин оглядывает помещение, натыкаясь взглядом на Юнги, через несколько парт, у которого рука служила подушкой. Одетый в тёмно-коричневую кожаную куртку, чёрную вязаную кофту, светлые джинсы с дырками на коленях (вообще-то, на улице такая холодрыга). Но, вот, обувь Чимин не смог увидеть, потому что это выглядело бы странно. Он мог посмотреть, только упав на пол, словно молился всем известным богам. Чимин издаёт тихий смешок, широко улыбнувшись оттого, что на таком суровом Шуге светло-розовая кепка. Он уверен, что вещь выбирал Джин, который обожает этот цвет и готов ходить в нём. Был один раз, когда Ким покрасил свои волосы в этот милый цвет, и ему очень даже шло (хотя ему совершенно всё подходит). Всё же Юнги красиво выглядит с убранной чёлкой и кепкой. Конечно, он всегда красив, но это выглядит довольно мило, и Чимину очень нравится такой домашний Мин-старший. Ему не по себе от своих же мыслей, которые стали частыми гостями в его голове. Он ёрзает на стуле, доставая из рюкзака нужные вещи, и смотрит на Тэхёна, который с удовольствием успел пересесть на первый ряд к Чонгуку, а тот явно не ожидал такого. Чимин немного удивлён такому вниманию к Чону-младшему, а тем более в присутствии Хосока, у которого уши и глаза везде. Чимин побаивается подходить всякий раз к младшему, чтобы не сделать что-то не то. Он, конечно, может делать что угодно, даже подзатыльник отвесить Чонгуку, но Хосок, старший брат упёртого индюка, не очень одобряет какие-то «побегушки в сторону брата». Всё же Паку хочется надавать по смазливому лицу, когда Чонгука защищает Хосок, внезапно появившийся и заслонивший спиной засранца. Несправедливо, особенно тогда, когда Чонгук обижает его. Чимин хмурится, поглядывая на нервного учителя английского языка, будто он задумал что-то ужасное. Ему становится страшно из-за того, что, возможно, их распределят на группы. Всё же попасть к какому-то старшекласснику очень стрёмно (так считает только Чимин). Он завязывает шнурки на капюшоне и лицо скрывается до самого носа, пряча маленького и взволнованного Чимина. Тут ничего не поделаешь, он привык смущаться каким-то действиям и с трудом привыкал к объятиям со стороны Тэхёна, когда они в первый раз встретились в этой школе. Тэ пришёл тогда очень подавленным и грустным, отчего у солнечного Чимина сжималось сердце и ему хотелось помочь такому опечаленному человечку. Он всегда считал, что таким людям нужно помогать, иначе они разочаруются в людях настолько, что спасения больше не будет. Останется одиноким, словно осенний лист, и будет лететь по ветру, после чего дожив свою короткую жизнь. Возможно, Чимин мыслил немного грустно, но таковы его мысли по поводу этого. Привыкать жить в улыбчивом состоянии — самое верное решение в его ещё короткой жизни. Улыбка всегда служила для него некой защитой от посторонних людей, которые могли разорвать такое тёплое и ранимое сердце. Улыбаясь, Чимин рисует солнышко на кончике страницы тетради и приписывает сверху своё имя, а после этого рисует новое солнышко, но уже довольно грустное. Он делает стрелочку между двумя рисунками и хмыкает проделанной работе. Возможно, рисовать отлично не умел, но солнца начинает делать очень даже ничего. Чимин улыбается так же, как и первое солнышко на странице, и оглядывает кабинет, где собрались все учащиеся. Становится как-то неуютно, и он смущается, держа шнурки в другой руке, чтобы они не развязались и не раскрыли его румяные щёки. Довольно странно смущаться своих красных щёк, ведь половина класса привыкла к такому. Чимин ранимый и, если ему сказать что-то в сторону его внешности, то станет как-то обидно уже всем. Ведь Пак Чимин являлся улыбающимся солнцем, к которому можно сходить и поплакаться, он не будет просить ничего взамен. Яркая улыбка сползает с лица, когда Чимин понимает, что кроме Тэхёна, лучшего друга, ему не к кому прийти и пожаловаться на собственную жизнь. Да, у него были Джин, Намджун, Хосок и даже упёртый засранец Чонгук, но это было всё не то. Чимину трудно рассказать им что-то о своём прошлом и настоящем, то, что происходит на данный момент в его грустном внутреннем мире. Они замечают, что с ним что-то не так, но не хотят вмешиваться, переживая издалека. «Хотелось, чтобы кто-нибудь переживал не издалека, а вблизи», — думает Чимин, смотря на второе, грустное, солнышко. Он понимает, что со временем превратится в серую массу людей, точно таких же, меняющих маску каждый день. Ему становится не по себе настолько, что съёживается и отпускает шнурки, раскрывая миру своё грустное, но почти незаметное, лицо. Чимин не замечает того, что на него смотрят два почти чёрных глаза, следя за всеми эмоциями, одолевающие его в то мгновение. И тот взгляд с последних парт его чертовски сильно понимает.