***
Так как Лорен была непослушным и занудным подростком, она включила Нирвану и стала писать в дневнике, на полях которого были начёрканы пометки и из него торчали стикеры. Это было буквально определением слова «рвота». Все в семье Хуреги полностью понимали, что, когда Лорен в плохом настроении, ее не надо трогать. Поэтому, когда она услышала слабый скрип открывающейся двери, она вздохнула и сердито закрыла дневник. — Тейлор, какого черта, я же сказала? — закричала она сквозь громкую музыку. — Я хочу побыть одна! — прорычала она, поправив свои очки. Не обращая внимание на ее протесты, человек подошел к колонкам и выключил их. — Хорошо, только это не Тейлор. Лорен нахмурила брови в замешательстве. — Нормани? — спросила она, удивленная внезапным визитом. Они с Нормани достаточно сносно общались, но не до такой степени, чтобы приходить домой друг к другу и разговаривать, как не разлей вода. — Твои уши до сих пор функционируют, даже после прослушивания этой чертовски громкой музыки, впечатляет. Нормани села напротив Лорен, скрестив руки на груди. — Что ты здесь делаешь? — спросила Лорен. — Я просто прогуливалась, и затем поняла кое-что… прозрение, так сказать, — ответила Нормани. — У нас с тобой больше общего, чем ты думаешь. Поэтому я пришла сюда. — О, правда? — Да, в основном, мы с тобой абсолютно разные. — Конечно. — Но есть пара вещей, которые у нас общие. — Пожалуйста, просвети меня, Гамильтон, — пробормотала Лорен равнодушно, снова открыв свой журнал, и начала писать там, где остановилась. — Начнем с того, что мы обе с тобой очень сильно заботимся о Камиле. Конечно, это понятно, что ты о ней заботишься. Лорен вздрогнула при упоминании Камилы. Она пыталась забыть об ее имени и лице в течение последних двух недель, в надежде разлюбить ее. К сожалению, это не сработало. Нормани заметила, как изменилось поведение Лорен, и восприняла это за знак, чтобы продолжить. — Так как ты сильно заботишься о ней, ты должна знать, что эта ссора убивает ее. Она скучает по тебе, и ты не можешь отрицать, что тоже скучаешь по ней. Лорен поерзала, но все же отказалась что-либо говорить. — Буду считать, что это положительный ответ, — продолжила Нормани. — Слушай, это молчание друг с другом становится смешным. Думаю, вам двоим стоит поцеловаться и помириться, или что бы то ни было, — ухмыльнулась она, и Лорен покраснела, когда Нормани упомянула про поцелуй. — Очевидно, что вы двое скучаете друг по другу. — И так хорошо, — ответила Лорен, поджав губы. — Нет, ты не можешь все оставить так, как есть, потому что всегда будешь чувствовать сожаление, кусающее тебя за то, что ты упускаешь что-то очень грандиозное в своей жизни, — Нормани сделала паузу. — Мы с тобой обе знаем, что она не просто обычный человек для тебя. Она — нечто большее. Ты никогда не относилась к кому-то так, как относишься к Камиле. Я вижу это, Лорен, ты не можешь отрицать свои чувства к ней. Лорен покачала головой. — Я… Я не знаю, о чем ты говоришь, — заикнулась она нервно. Нормани была права во всем, но Лорен не могла сказать об этом. Если она начнет говорить, то все станет только хуже. Нормани поджала губы и села рядом с Лорен. — Ты не должна лгать мне, я знаю. Мне никто этого не говорил, потому что я сама поняла это, — мягко улыбнулась она. — Ты счастливее, даже если этого не показываешь. Она делает тебя счастливой. И ты делаешь ее счастливой, — сделала паузу она. — Вот почему ты не можешь оставить все, как есть. Поговори с ней. Сделай первый шаг. — Я не могу. — Почему? — Я не могу сказать тебе, — прошептала Лорен, закрывая журнал. Нормани понимающе кивнула. — Я понимаю, — ответила она, поерзав, прежде чем заговорить снова. — Могу я сказать тебе кое-что, но ты никому не скажешь, хорошо? Я доверяю тебе. Лорен медленно кивнула. — Хорошо. Нормани прикусила нижнюю губу, прежде чем заговорить. — У моей мамы рак молочной железы. Она борется с ним с того момента, как мне исполнилось 11 лет. Иногда ей лучше, но в некоторые дни кажется, что мне скоро придется попрощаться с ней. Если я вообще смогу это сделать, — Нормами сглотнула, почувствовав ком в горле. — Вот почему у меня есть странная одержимость не оставлять вещи недосказанными или нерешенными. На самом деле, это больше похоже на страх. Потому что я боюсь похожей ситуации со своей матерью, что я проведу остаток своей жизни с сожалением… преследующим сожалением, — она повернулась к Лорен. — Слушай, Лорен, я знаю о твоей борьбе с раком, и как это способствовало твоей слепоте…, но я прошу тебя, не допусти, чтобы эти две вещи остановили тебя от того, чего ты хочешь. Моя мама всегда говорит: «Никогда не стесняйся добавлять больше сахара в свой черный кофе, и если тебе не нравится вкус, продолжай подслащивать его, пока он не станет идеальным», — Нормани пожала плечами. — Я никогда не понимала, что это означает до недавнего времени, пока не подумала о тебе и Камиле. Сейчас твой кофе горький, потому что ты боишься добавить сахара в него, в свою жизнь. Камила твой подсластитель, и ты боишься добавлять его, потому что боишься, что, возможно, будет невкусно, но что, если это не так? Не бойся делать свою жизнь слаще, Лорен, потому что, в конец концов, ты устанешь от черного кофе, а сахара рядом не будет. Лорен ничего не сказала, потому была ошеломлена словами Нормани. Кто знал, что Нормани могла быть такой глубокомыслящей? Нормани была права, ее жизнь была горькой, и когда появилось что-то сладкое, как Камила, она побоялась попробовать что-то другое. Она хотела этого, хотела жить и быть счастливой, но всегда была одной ногой за дверью, а другой все еще по обратную сторону, не давая себе полностью выйти. Она была трусихой и знала это. Она боялась того, что произойдет после, когда ее стены полностью сломаются, и все увидят ее такой, какая она есть на самом деле. Кроме того, она боялась влюбиться и, в итоге, остаться с разбитым сердцем. Для девушки, переносящей боль большую часть своей жизни, она боялась самой болезненной вещи. Она боялась боли, которую даже она не смогла бы вынести: любовь. Нормани похлопала по спине Лорен и кивнула. — Мне нужно сейчас пойти навестить маму, — сказала она, вставая. — Если ты решишь попробовать новый вкус кофе, — Нормани остановилась у двери и снова посмотрела на Лорен, — скажи мне, как оно на вкус, — добавила она, прежде чем выйти из комнаты.***
Камила высунула язык, концентрируясь на холсте перед ней. Она решила пропустить обед, чтобы поработать над своей картиной в классе миссис Фрей. Хотя, истинной причиной было снова избежать Лорен. Сколько бы она не хотела исправить их дружбу, она была слишком упряма, чтобы пойти и поговорить с ней. Кроме того, она решила, что теперь Лорен должна собрать осколки. И если ее действительно волновала их дружба, то она придет к ней. Камила все же скучала по Лорен. Очень скучала. Она скучала по ее смеху и по тому, что была причиной ее улыбки. Скучала по взгляду Лорен. Девушка не сразу сняла свои очки, скрывая не только свои глаза от остального мира, но и саму себя тоже. Как бы она не любила компанию Дайны и Нормани, и даже Арианы, она чувствовала себя одинокой. Положив кисть, она посмотрела на картину, где была нарисована одинокая девушка в комнате. Камила чувствовала связь между ней и этой картиной. [Примечание: http://38.media.tumblr.com/a29f471eb6e082a8a098342951695a02/tumblr_muel4wfVDi1rxv319o1_500.jpg] — Отстраненность и одиночество — это два наихудших чувства, которые может испытать человек, — сказала миссис Фрей позади нее. — Но они прекрасно изображаются в искусстве. Камила кивнула, немного улыбнувшись. — Да… — Хочешь поговорить об этом? — О картине? — Ты знаешь, о чем я говорю, — сказала миссис Фрей с теплой улыбкой. Камила вздохнула. — Просто… кое-кто избегает меня из-за разногласий между нами… Хорошо, она начала все это. Я даже не знаю, почему в одну секунду все было в порядке, а потом она рассердилась на меня. Я, как обычно, подошла бы к ней, но не хочу всегда собирать осколки, понимаете? — вздохнула она. — Это глупо. Миссис Фрей на мгновение задумалась. — Я рискну и предположу, что это Лорен? Камила покраснела и кивнула. — Как… — Вы избегаете друг друга во время занятий. Знаю, что я старая, но не на столько. Мне до сих пор хочется думать, что я могу обнаружить в подростке тоску. Младшая девушка усмехнулась. — Вы правы, — согласилась она. — Ну, — начала миссис Фрей. — Лорен очень осторожная девушка, я думаю, ты знаешь это, — сделала паузу она. — Поэтому ты никогда не знаешь, что происходит у нее в голове, и это печально. Ты хочешь быть рядом с ней, и думаешь, что вы близки, но затем она поднимает еще один барьер. Это становится утомительным, легче сдаться и уйти. Лорен привыкла к тому, что от нее уходят люди, ты должна показать, что ты не одна из тех людей. Покажи ей, что ты постоянное дополнение к ее жизни, нравится ей это или нет. — Я хочу этого, но не хочу, чтобы наши отношения были односторонними. Я не хочу быть единственной, кто прикладывает усилия, — сказала Камила, прикусив губу. — Я не хочу потерять ее и хочу быть рядом с ней, но она не прикладывает никаких усилий. — Дай ей повод приложить усилия. — Как мне это сделать? — Это, — миссис Фрей улыбнулась, — ты должна сама выяснить.***
В своей машине Элли слушала речь Лорен, и это было шоком, как легко Лорен говорила о своих чувствах и о том, что она хочет сделать в сложившейся ситуации с Камилой. — Так, что ты думаешь? — спросила Лорен. — Должна ли я поговорить с ней? Элли кивнула. — Определенно, поговори с ней, Лор, — согласилась она. — Это ваше молчание продолжается довольно долго. И я не знаю, может быть, ты должна сказать ей, что ты чувствуешь к ней… Лорен сглотнула, немедленно качая головой. — Я не хочу еще что-нибудь разрушить между нами. Я уже испортила наши отношения и не хочу разрушить что-то еще, — сделала паузу она. — Я не хочу быть проблемой для нее, понимаешь? Потому что дружить со мной достаточно сложно, она бы не смогла справиться со мной в отношениях. Я сложная во всех смыслах этого слова. Слова Нормани все еще держались в глубине сознания, но Лорен боялась. Если она признается в своих чувствах, то все может пойти либо хорошо… либо очень плохо. Элли положила свою руку поверх руки Лорен и немного улыбнулась. — Ты должна начать рисковать, Лорен. Никогда не знаешь… может быть, она чувствует то же самое, — Элли хорошо знала, что чувства Лорен были абсолютно взаимны. — Но я не собираюсь принуждать тебя к тому, к чему ты не готова, — она убрала руку и поджала губы. — И все же, поговори с ней. Будь она тебе другом или девушкой, я точно знаю, что ты хочешь, чтобы она была в твоей жизни. Лорен молчала некоторое время, так сильно кусая губы, что Элли могла увидеть капельки крови. Она знала, что та думала, какой будет ее следующий шаг, но Элли была удивлена, когда Лорен заговорила. — Заводи машину. Элли поместила ключи в замок зажигания и завела машину. — Куда едем? — К дому Камилы.***
— Какое слово можно подобрать, когда скучаешь по человеку? — спросила Сину у Камилы, решая кроссворд на кухне. — Саудади, — невозмутимо ответила Камила, читая книгу. [Примечание: Saudade — с португальского означает чувство тоски]. Сину подняла бровь. — Английские слова, Мила, — усмехнулась она. — Тоска, недостаток, пустота. — Какая ты радостная, — сказала Сину саркастически, когда записала слово в кроссворд. — Тоска подходит, — она посмотрела на свою дочь. — Что случилось? — Ничего, — солгала Камила. — Это… из-за цвета стен кухни, — она сделала паузу. — Они беспокоят меня. — Мятный цвет тебя беспокоит? — Да, — кивнула она. — Ну, если бы этот цвет делал дыхание каждого освежающим… было бы гораздо лучше. Сину посмотрела на свою дочь насмешливым взглядом. — В этом нет никакого смысла, Мила, — хихикнула она. — Ты не художник, поэтому не видишь этого с моей точки зрения. — Мне кажется, что нам нужно проверить, что за краски мы тебе покупаем. — Эти пары дают мне психоделическое чувство, ты не можешь отнять у меня то, что дает мне вдохновение, — пошутила Камила. Сину покачала головой и рассмеялась. — Ты сошла с ума. — Это все краска, я ничего не могу с этим поделать. Раздался звонок в дверь, и Сину встала, игриво ударив Камилу по затылку. — Поговорим о твоих проблемах с краской чуть позже, — поддразнила она, когда пошла открывать дверь. Камила рассмеялась и вернула свое внимание к книге. Она едва могла слышать, с кем разговаривала ее мать, но вскоре ее мама вернулась. — Камила, кое-кто хочет видеть тебя. — Кто это? — Камила закрыла книгу. — Посмотри, — ухмыльнулась Сину, похлопывая по плечу своей дочери, прежде чем снова сесть и продолжить разгадывать кроссворд. Камила подняла бровь, но пошла в гостиную, остановившись, когда увидела человека, неловко стоящего там. — Лорен? Лорен сглотнула. — Привет, — прошептала она. Камила подошла ближе. — Что… что ты здесь делаешь? — Я хочу поговорить, — ответила Лорен, нервно теребя очки. — Н-но, если ты не хочешь, то я могу уйти. Все равно Элли ждет меня, поэтому… — Мы можем поговорить, — Камила мягко улыбнулась, чувствуя невероятное счастье, что Лорен была здесь. — Пошли в мою комнату, — предложила она, взяв Лорен за руку, и повела ее наверх. Двое сидели на кровати Камилы в неловком молчании. Камила откашлялась и повернулась к Лорен. — Так…. думаю, что у меня есть догадки о том, что ты хочешь сказать. И я действительно хочу знать, что я сделала, чтобы тебя так разозлить. И что бы я не натворила, я сожалею. Но это меня не так сильно расстраивает, потому что достаточно трудно заставить тебя открыться мне, я просто думаю о худшем и… — Камила начала бессвязно и нервно бормотать. — Я не хочу терять тебя из-за таких вещей. Ты так много значишь для меня, но, черт, Лорен, ты так сильно расстроила меня. Просто… поговори со мной. Это так просто и тяжело, — она поджала губы. — И еще кое-что… — Я начну говорить, как только ты заткнешься, — перебила Лорен. Камила покраснела. — Прости, — пробормотала она. — Продолжай, я слушаю. Лорен с тревогой потерла потные руки. — Ну, — начала она. — Я… Я была… — Лорен прикусила губу почти до крови. — Я была зла, потому что с тобой флиртовала Ариана, — призналась она, склонив голову. — Мне не понравилось, что она флиртовала с тобой, а ты смущалась и смеялась… и это разозлило меня, потому что… — Лорен затихла. Камила пристально посмотрела на нее, пытаясь понять, что другая девушка пыталась сказать. Лорен снова пыталась открыть частичку себя. Камила потянулась к очкам Лорен и осторожно сняла их, увидев зеленые глаза девушки, полные страха, судорожно мечущиеся из стороны в сторону. — Почему, Лорен? — тихо спросила Камила, призывая девушку продолжать говорить. Во рту у Лорен пересохло, и она почувствовала панику при мысли о признание в чувствах. Это было совершенно ново для нее. — Я не могу сделать этого, — прошептала она, вставая. — М-мне жаль… Я просто не могу, — пробормотала она и поставила белую трость перед собой, чтобы уйти. Лорен расстраивала Камилу в течении прошлых двух недель, поэтому она встала и подошла к двери, встав перед Лорен, чтобы та не смогла уйти. — Вот, что меня чертовски расстраивает! — воскликнула Камила расстроенно, поправив рукой свои волосы. — Каждый раз, когда я думаю, что с тобой сближаюсь, ты просто закрываешься и строишь еще более крепкую стену перед собой. Я не могу делать этого долго, Лорен, — вздохнула она. — Если ты все еще хочешь, чтобы я была в твоей жизни, тогда собери осколки, которые ты недавно разбила, — сказала она, ткнув Лорен в грудь. — Ты, не я. Лорен медленно подняла голову, облизнув потрескавшиеся губы. — Я… — начала она, зная, что Камила ждала то, что та должна была сказать. — Я не хочу быть твоим другом. — Что… — сказала Камила голосом, полным боли. Происходило то, чего она боялась больше всего. — Позволь мне закончить, — прервала её Лорен. — Я не хочу быть твоим другом, — повторила она шатким голосом, — потому что друзья не хотят целовать других друзей, — сделала паузу она. — А я хочу, — прошептала она достаточно громко, чтобы Камила услышала. Глаза Камилы расширились, она была не в силах подобрать слов от неожиданного признания. У Лорен… к ней чувства? Не платонические, а романтические. Это ее поразило, она не ожидала, что Лорен скажет такое. В ней смешались чувства: от страха к радости, потом к тревоги, а затем к любви. Но в тот момент она не могла их выразить полностью, потому что была просто… шокирована. Глаза Лорен были полны паники и сожаления. — Я… Я не должна была ничего говорить, — пробормотала она, пытаясь пройти мимо Камилы. Камила вырвалась из своих мыслей и сфокусировалась вновь на Лорен. — Правда? Лорен снова облизнула губы и слегка кивнула. — Да. Двое стояли молча, склонив головы. Камила оглянулась и посмотрела на Лорен. — Я тоже хочу поцеловать своего друга, — тихо сказала она, смотря на то, как голова Лорен поднялась от удивления. — Что? — Я люблю тебя, Лорен. И это далеко не платонически, — сказала Камила. На этот раз настала очередь Лорен пребывать в шоке. — О, — сказала она. Камила улыбнулась ей в ответ. — Это подводит итог моим мыслям, — хихикнула она. Щеки Лорен покраснели, и она отвернула голову застенчиво, заставив Камилу улыбнуться еще больше. — Что теперь? — спросила она, нервно кусая губу. — Теперь? — повторила Лорен. — Теперь я хочу лежать в постели рядом с тобой, слушая музыку, и говорить ни о чем. Камила улыбнулась, отходя от двери, и взяла за руку Лорен. — Я могу это устроить. Она пахла персиками. Это все, о чем могла думать Лорен, когда Камила, в конце концов, склонила голову на ее плечо на пятой песне, которую они слушали в наушниках Камилы. Также она была еще и теплой. Камила легла ближе к Лорен, когда та почувствовала теплоту Камилы и более сильный аромат персиков. Руки Лорен большую часть времени не были теплыми, они всегда были ледяными. Но в тот момент, когда теплая рука Камилы коснулась ее, рука Лорен автоматически стала теплой. The 1975 — Falling for you заиграла в наушниках, и Лорен улыбнулась, чувствуя трепетание сердца, и ощутила себя по-настоящему счастливой. — Я люблю эту песню, — сказала Камила с улыбкой, сжимая руку Лорен. — Я тоже, — улыбнулась Лорен. Она не была уверена, что между ними в данный момент, потому что они не обсуждали этого. Но все это не имело для Лорен значения. Она была рядом с девушкой, в которую она влюбилась раз и навсегда. Лорен повернулась к Камиле, протянув свои пальцы к ее мягким губам. Она облизала губы и пожелала в миллионный раз снова начать видеть с тех пор, как Камила появилась в ее жизни. На этот раз она хотела посмотреть ей в глаза. На этот раз она хотела, чтобы все было просто для них. На этот раз она хотела быть смелой и сказать Камиле, что та значит для нее. Но Лорен еще не была готова сделать этого. Она не знала, когда у нее это получится. И в этот момент она не думала о всех вещах, которые она должна была сделать. Сейчас Камила была рядом с ней. И она не могла видеть ее, но Камила была так красива. Ей не нужны были глаза, чтобы видеть, как сильно она любила Камилу, потому что она чувствовала это сердцем. И это все, что имело значение. — Могу я поцеловать тебя? — прошептала Камила. Лорен кивнула, оценив, что Камила не просто взяла и поцеловала ее. Она попросила разрешения. Она хотела убедиться, что их поцелуй не был импульсивным. Она хотела, чтобы их поцелуй был тем, чего они обе хотели. Внезапно она почувствовала мягкие губы Камилы на своих губах и закрыла глаза, растворяясь в поцелуе, касаясь рукой лица Камилы. Ее кофе больше не был горьким. Он был сладким и теплым. Это была Камила.