Я не понимаю.

POV Виктор. Когда Германа благополучно забрали, я наконец-то смог начать обрабатывать свою рану. Но мои руки, как назло, сильно тряслись и я не смог удержать ни бинт, ни перекись. — Витя, что ты делаешь?!— Подскочила Даша и, сжав мою ладонь, испуганно посмотрела на руку, по которой стекали ручейки крови.— Вот чёрт! Тебе срочно нужно в больницу! — Не надо мне в больницу, всё хорошо. Я опять попытался поднять с пола баночку, но она упала и я, сжав зубы, схватился за повреждённое плечо. Мгновенно моя ладонь окрасилась в красный и на полу появились маленькие капелки крови, а ведьма, взяв с пола перекись, принялась капать ей на моё плечо. Мне было больно, но я мужественно держался, стараясь не стонать, чтобы ещё больше не напугать мою ведьмочку. Но она, казалось, ничего не боялась, спокойно продолжая перевязывать бинтом кровоточащую рану. Её тёплые, бледные руки нежно и мягко поглаживали мою щёку и, очерчивая контур губ, заставляли меня забывать о боли. Я не мог больше сдерживаться и, накрыв её губы своими, стал медленно пробираться под её майку. Мои пальцы свободно блуждали по крепким, натренированным мышцам, иногда чуть сжимая маленькую, аккуратную грудь, и, ловя губами тихие стоны. — Пойдём наверх.— Сквозь поцелуй прошептал я и, отстранившись, подмигнул брату, который мгновенно понял мой намёк. Подхвотив почти несопротивляющуюся Воскобоеву на руки, я, затыкая ей рот поцелуями, побежал на второй этаж. Открыв нужную дверь, я почти мгновенно бросил её на кровать и, прижавшись к ней всем тело, продолжил покрывать мою идеальную женщину поцелуями. POV Дария. Его губы блуждали по моим ключицам, оставляя на них свои влажные и обжигающие метки, кричащие о том, что я принадлежу только ему. Крепкие, чуть суховатые ладони всё быстрее расстёгивали мои пуговицы, а я стонала громче, ещё больше разжигая его дикую страсть. На секунду отстранившись, я глянула в его глаза, заметив в них огромную любовь смешанную с самым сильным желанием. Зелёный цвет его глаз почти скрылся за расширившимися до невероятных размеров зрачками и он, сжав мои бёдра, впился в мои губы долгим, развратным поцелуем. Его язык бесцеремонно проник в рот, обследуя каждый уголок, но в какой-то момент мне надоело быть бревном и я, запустив свои пальцы в его жёсткие волосы, не менее страстно ответила на этот поцелуй. Наши языки сплелись в бешеном танце и он, не стерпев, сорвал с меня майку, отбросив её куда-то, в угол комнаты. Его губы спускались всё ниже, оставляя на моей коже ярко-алые засосы, а я томно дышала на Витину шею, провоцируя его ещё больше. Скинув с него футболку, я провела пальцами по накаченному прессу и, расстегнув ремень, сняла с него джинсы и боксёры. Осводившись от последней части моего гардероба, маг, с диким рыком, вошёл в меня. Из моего горла вырвался громкий стон, который он сразу же поймал и я, вонзившись ногтями в его спину, стала двигать бёдрами, стараясь помочь ему. Вернувшись к моим губам, он накрыл их страстным поцелуем, и, углубив его, отстранился, не без удовольствия заметив, как я потянулась за ним. Дразня меня глубиной толчков, он покрывал засосами мою шею, ключицы и грудь, уже не пытаясь хоть как-то заткнуть мои стоны. Разодрав его спину, я начала покусывать мочку Витиного уха, вводя его в неимоверное возбуждение. Издав последний низкий стон, он вышел из меня и, упав рядом, сжал мою ладонь, прошептав: — Я люблю тебя, моя горячая ведьмочка.