— Чего вы боитесь? — Больше всего того, что жизнь стала слишком реальной, она утратила былую красоту, утратила безмятежность тех прежних дней, милых моему сердцу. Я не приспособлен жить в этом мире, а мир, которому я принадлежу — исчез с приходом войны. Я видел кровавое месиво из людей, снарядами рвало моих друзей на куски… Бог сохранил мне жизнь, но она для меня хуже смерти. В новом мире мне нет места и мне страшно. Унесённые ветром ©
Тогда
Привет! Я соскучилась по тебе! Каждый день я рисую тебе подарки, а Хлоя кладёт их в самодельный почтовый ящик около нашего нового домика. Тот домик оказался слишком ветхим и его унесло прибрежным ветром. Хлоя говорит, что так часто происходит и что мы просто забыли покрепче прибить его к земле гвоздиками. Вчера я начала забивать гвоздики в землю, но Хлоя на меня накричала! Сказала что я слишком шумная. Но я хочу остаться в этом домике на опушке!!! Хочу чтобы и его не сдуло. Мне пора спать. Обещаю, что напишу тебе через неделю!Спокойной ночи, Твоя Алекс.
— Ты почистила свои зубки? — погладила меня по голове сестра, заглядывая в моё письмо, — снова пишешь? — Не читай! Хочу чтобы она первая прочла. — Что ж, ладно, — она громко вздохнула и присела рядом, — расскажи хотя бы о чём оно? — Я рассказала ей о нашем новом домике! — довольно заёрзала я на стуле, — а он точно никуда не улетит? — Если ты не будешь выходить на улицу и дуть на него, тогда точно нет! — она защекотала меня так сильно, что я боялась задохнуться от смеха, — твои зубы! Алекс! Ты только посмотри, они стали превращаться в кукурузинки! — Только не это! Я же вчера их чистила! Как они успевают?! — я вскочила со стула и побежала к зеркалу в ванной, — ну Хлоя! Они же белые! Я достала из ящичка свою щётку и насыпала на неё немного соды. — Давай-давай, Алекс, иначе заберу весь шоколад! — она довольно улыбнулась и сложила руки на груди, наблюдая за мной от стола. — Ты так не поступишь! — бубнила я обиженным детским голоском. — Вот увидишь. Завтра проснёшься, а все шоколадки скушали страшные дядечки и тётечки на улице! — она сделала устрашающее выражение лица и села за стол, повернувшись ко мне спиной. Почистив зубы, я сняла с себя верхнюю одежду и подбежала к сестре, крепко повиснув у неё на плечах: — Я почистила! — гордо заявила я. — Какие жемчужинки! — воссияла Хлоя и принялась осматривать каждый зубик. — Ты не станешь выбрасывать шоколадки? — умоляюще я глянула на неё. — Только если съем сама парочку, — она посмотрела на меня и, заметив, как я начала кривить лицо от несправедливости сказанного, громко засмеялась и обняла меня, — ложись спать, принцесса, уже поздно. Она поцеловала меня в лоб и отправила на диван. Мы спали на нём вдвоём. Хлоя боялась спать одна, а вот я храбрая, поэтому защищаю её. — Ну не ешь ты мой шоколадик, — силясь не уснуть, пробурчала я в подушку. Хлоя лишь громко засмеялась.Сейчас
Я слышала как кто-то переминается с ноги на ногу, предположительно находясь около Лилы. «Бедная маленькая девочка. А я так хотела помочь ей. Уроды. Как можно убить невинного ребёнка?!» Было страшно осознавать что буквально только что так нелепо и горько оборвалась жизнь Лилы. Вот она рассказывает мне о своей маме, а вот уже лежит на обочине. Пытаясь унять волны, накатившего страха и паники, я глубоко вдохнула носом и прислушалась к происходящему. — Грузи её в машину, — проговорит грубый мужской голос. — На кой-хер она тебе сдалась? — ответил ему второй мужчина. — Завали и выполняй приказы или хочешь лечь с ней рядом? Последовала тишина, а затем снова мужской голос: — Так то, Сэмми, — усмехнулся он, — и возьми эти сраные консервы. Снова послышались выстрелы. — Живее, Сэмми, ебанный в рот. Затем машина сорвалась с места и уехала, а я шустро переползла к багажнику авто, перепрятываясь от тех головорезов, которые проезжали мимо. И вот я сижу, облокотившись о багажник машины, перевожу дыхание и думаю как я рада, что меня не заметили и там была не я, а эта девочка. В овраге, где лежала Лила, осталось пятно крови и мелкие капельки, тянущиеся до середины дороги. «Зачем им её тело?» Я вспомнила, что так и не запаслась провизией на предстоящий путь, отмечая в голове то, что поддалась эмоциям и решилась помочь незнакомой девочке, забыв о собственных проблемах. Такая роскошь мне не позволительна. Я вернулась в магазин и принялась выискивать, интересующие меня вещи и еду. Закончив с «покупками», я посмотрела в окно и поняла что там сильно стемнело и выдвигаться куда-то сейчас — простое самоубийство. Зайдя в самое крохотное помещение магазина, неким оказался туалет, я плотно прижала к двери, стоящий неподалёку стул и поставила на него рюкзак, доверху забитый консервами с абрикосами, парой банок газировки и пакетиком чипсов. С удовлетворением я откинулась на, расстеленную мной кофту, и с удовольствием закрыла глаза, наслаждаясь спокойствием и приятными мыслями о полном еды рюкзаке. «Я выживу. Аливия, Хлоя. Я обещаю вам, что выживу».Тогда
Я вырвала из рук Хлои моё новое письмо: — Зачем ты его взяла? — кричала я, — оно не для тебя! — Если оно не для меня, значит оно не для кого! — Хлоя снова вырвала клочок бумаги из моих рук и высоко задрала свои, чтобы я не достала. — Это нечестно! Перестань! Она ответит, вот увидишь! — мне хотелось плакать, я не любила когда Хлоя начинала себя так вести, — во всём виноваты твои дурацкие таблетки! Перестань их пить! — Глупая, — засмеялась она, — какая же ты глупая и жалкая. Она не ответит на твои письма! Скажу тебе даже больше, Алекс, она их даже прочитать то не сможет, — она снова залилась страшным смехом, который сильно пугал меня. В такие дни как этот, мне приходилось спать в ванной, пока Хлоя медленно приходила в себя. А на утро она всегда извинялась. — Она прочитает! — не отступала я. — Нет, Алекс, не прочитает! Она сдохла! И единственное что она сейчас может — это загрызть нас, а затем обглодать наши косточки! — Хлоя замолчала и стала читать письмо: Дорогая наша мама… — как мило, — У нас всё превосходно. Хлоя учит меня читать, а я помогаю ей готовить. Зубки я тоже чищу — не забываю про них… — выкинь этот бред или я его сожгу. Она скомкала моё письмо и швырнула под диван. А я стояла на месте, оцепеневшая от страха, боли в сердце и бессилия. — А где мамочка, Хлоя? — только и сумела произнести я.Сейчас
Ночь прошла бы хорошо, если бы не кошмары. Но сейчас я довольной походкой шла вдоль дороги и жевала шоколадный батончик. Впереди мелькала лишь дорога, но я старалась не думать об этом. «Скоро я найду себе новый дом, который не унесёт прибрежным ветром». Я улыбнулась собственным мыслям и достала карту. Вдоль этой дороги мне нужно было идти ещё полдня, если считать без остановок, и тогда к полудню я буду у нового жилья, которое с волнением распахнёт передо мной свои широкие двери и радостно поприветствует, приглашая войти. Было часов семь утра, точнее я сказать не могла, облака затянуты дымкой, а на дороге лежал густой туман, плотной ватой окутывая мои ноги. В лесу послышались мученические возгласы ходячих и я, пытаясь тихо сойти с дороги, зацепилась за что-то ногой. Это что-то крепко схватило меня за лодыжку, истошно завывая. Я быстро сообразила, что это гнилой и, выронив из рук батончик, стала дубасить его по голове второй ногой. Послышался хруст и липко — вязкая жижа своим теплом пропитала мой кроссовок. С неприязнью вытянув ногу из тумана, я направилась в сторону схода с дороги, но на этот раз меня крепко схватили за спину и громко глацнули зубами над ухом. Пытаясь вырваться, я пару раз ударила ходячего локтем в живот, но от силы ударов, локоть лишь ввалился в ребра, касаясь позвоночника, а трупак всё ещё старался меня покусать. Я плотно сжала его голову руками и вцепилась пальцами ему в глаза, стараясь как можно сильнее вдавить их во внутрь, но было тяжело сделать это, находясь к нему спиной. Тогда я резко дёрнула его за собой, падая в овраг и перекатываясь вместе с ним «головокружительной каруселью», быстро перевернулась и в следующую секунду восседала на нём сверху. Попробовав тот же трюк с выдавливанием глаз, я схватила его за голову и уперлась всей силой рук ему в глаза. Тот тянулся ко мне своими ручищами, но когда глаза были в черепе, его руки обмякли и безвольно упали на траву, следом за ними свалилась и я, пытаясь перевести сбивчивое дыхание. — Совсем недурно, — раздался из-за головы мужской голос. «Только не это». Я резко вскочила и попыталась вытащить из кобуры пистолет, но его там не оказалось. Я внимательно осмотрелась вокруг: пистолет лежал в паре метров от меня. Видимо выпал во время моих «кувырканий». — Определённо неплохо, — повторил мужчина, внимательнее вглядываясь в меня. На голове с длинными волосами у него была тёплая зимняя шапка, хотя было не так уж и холодно, а длинное кожаное пальто и такие же кожаные чёрные перчатки точно путали мысли, заставляя усомниться в том, что именно ты одет по погоде. — Я хотел было помочь тебе, но увидел как ты его оседлала и замер, — он улыбнулся. — Мог бы и помочь, — раздраженно ответила я. В голове разрабатывался план как достать пистолет. — Прости, ты права, я мог бы и помочь, — он замолчал и посмотрел на пистолет, лежащий поблизости от меня. — Но вдруг я тебя оценивал? Вот он, момент когда «либо ты, либо тебя». Я рванула с места, бросаясь на пистолет, но мужчина стоящий неподалёку от меня, тоже кинулся в его сторону и перехватив мои руки в воздухе, выкрутил их за спину, давая мне упасть лицом о землю и больно удариться грудью, выбивая из неё весь воздух. — Чёрт, извини, я не хотел тебя так больно ронять, — он помог мне подняться, не выпуская мои руки из-за спины. — Да пошёл ты, — фыркнула я и дёрнула руками, отчего плечевым суставам стало больно. — Не дёргайся, если не хочешь сломать руки, — он, держа меня правой рукой, наклонился за МОИМ пистолетом и, аккуратно его подобрав, убрал его ко мне в кобуру. Я удивлённо проследила за его действиями и, выпучив глаза, уставилась перед собой: — Ты что, не от мира сего? — спросила я, действительно желая узнать ответ. — Ну, в какой-то степени да, — он всё ещё сжимал мои руки за спиной, — мне отпустить или тебе нравится? — Отпусти, — ответила я, — что значит «в какой-то степени»? Он отпустил мои руки и я повернулась к нему, внимательно вглядываясь в него. Он был абсолютно спокоен, как будто-то мы просто вели светскую беседу в поле. — Меня зовут Пол, но друзья называют Иисусом, — помедлил он, а затем слегка улыбнулся, почёсывая свою бороду, — а как мы все прекрасно знаем, Иисус действительно был не от мира сего. — То есть ты возомнил себя Богом? — пояснила я для самой себя. Хлоя просто помешалась на «вере» и сейчас пребывала бы в полнейшем шоке и злости, наверняка, уже пытаясь задушить этого мужчину. — Нет, нет, нет, — стал отмахиваться он, с легким смешком в голосе, будто я сказала дикую глупость, — ты что. Просто друзья отмечают в нас некое внешнее сходство, а я не отрицаю. И действительно, его длинная борода и такие же длинные волосы делали из него копию западного изображения Иисуса. Он заметил мой оценивающий взгляд: — Что, непохож? — усмехнулся Пол. — Какая разница? — я надёжнее закрепила пистолет в кобуре и развернулась в сторону дороги, медленно карабкаясь наверх. Я чувствовала внимательный взгляд на своей спине: — И куда ты пойдёшь? — громче спросил он. — Спасибо за «помощь», — делая пальцами «кавычки», проигнорировала я его вопрос и направилась туда, куда собиралась идти до этой встречи. — Ну ладно, я пойду с тобой, — спокойно заявил он и выбрался за мной следом. «Простите, что?» — Нет, ты останешься стоять здесь! — рявкнула я на него, — мне не нужен спутник, а тем более «хвост». На секунду он застыл, видимо обдумывая сказанное мной. А я снова развернулась и продолжила идти. Мне никто не был нужен, раз судьба лишила меня родных, значит так тому и быть, значит мне суждено выживать и существовать одной. — Разве я похож на «обузу»? — он быстро подбежал и стал идти рядом. — Ты ещё тут? — я закатила глаза и уставилась на дорогу, стараясь не обращать на него никакого внимания. Может, если я перестану его замечать — он отстанет? Знаете, как маленькие дети: когда их не замечают, им становится скучно и они моментально «отлипают». Но парень глухо ответил «ага» и молча продолжил следовать за мной.***
— Слушай, ты серьёзно?! — возмутилась я, когда мы шли в тишине уже больше получаса. Он молчал, внимательно вслушиваясь в тишину и начинал сильнее меня бесить. — Эй, ты вообще слышишь меня? — я помахала рукой перед его головой, на что тот, шикнув на меня, приложил указательный палец к своим губам и произнёс: — Слышишь? — Что я должна… — Пол схватил меня за плечо и дёрнул за собой, в нелюбимый уже мною, овраг, падая поверх меня и накрывая своим телом, — слезь с мемм-мм, — он плотно накрыл мой рот своей перчаткой и снова шикнул пальцем. Мимо нас медленно проехала машина и остановилась в паре метров дальше, а затем послышались вопли нескольких ходячих на дороге. Я выкатила глаза и испуганно глянула в лицо Пола, внимательно наблюдающего за обстановкой и не слезающего с меня.