Большая часть нашей жизни — это серия картинок. Они пролетают мимо, как города на шоссе, но иногда момент ошеломляет нас и мы понимаем, что это мгновение — не просто пролетевшая картинка. Мы знаем, что этот момент, каждая его часть, будет жить вечно. «Холм одного дерева (One Tree Hill)»
***
Выстрел. Он падает, она перестаёт дышать. Всего мгновение, а прошлого уже не вернуть. Бездыханное тело лежит на земле, последний выдох перед концом… Её рука свисает с кровати, а со лба струится кровь… Куртка пропитывается бордовым цветом. Глаза открыты, я касаюсь их ладонью: покойся с миром… У него прощупывают пульс… Нет. Жизни больше нет. У обоих. Только недавно я отчётливо чувствовала рядом с собой присутствие родного человека, а теперь пустота. На месте, где должно быть сердце — пустота. Верните всё как было! Это невыносимо! Я… я так больше не могу. Грудь саднит, сдавливает изнутри, комок такой невыносимой боли и печали забил лёгкие, что хочется заорать, зареветь и колотить стену, пока она не раскрошится. Четыре дня, а кажется, что вечность. Я не могу успокоиться, в голове шныряют воспоминания, некоторые греют душу, а вот другие режут сердце, кромсают на маленькие кусочки, заставляя скрючиться в «клубок беспомощности». Они пожирают всё хорошее, что произошло со мной, происходит и, вполне вероятно, может произойти. Мне так одиноко. Темнота окутала меня и не отпускает из своих крепких оков, забирая с собой самое дорогое. Я убийца, трусливая убийца. Не стоило бросать её, не стоило ей верить, я могла справиться, разобраться во всём… Она должна была дать мне больше времени. Может незачем изводить себя? Меня ведь давно ждут звёзды, как минимум две. Я обещала выжить и пыталась, честно, но это больше невыносимо. Меня не хватит на ещё пару дней бестолкового существования среди этого кошмара. Я не готова была потерять всех, а чужие люди мне не нужны. Я хочу обнять маму и Хлою, хочу слышать и видеть их, чувствовать поддержку и защиту, а не эту, сжигающую изнутри, пустоту. Она разъедает меня. Изводит. Губит.***
Рен не поднимался. Пол перекатил его на спину и, прощупывая пульс, посмотрел на Розу, которая так же была неподвижна. Прикладывая пальцы к шее — считывая её сердцебиение, он одним резким движением расстегнул молнию на куртке, оголяя её кровавую грудную клетку. Пуля прошла насквозь, прямо через Рена в Розу. Тело парня замедлило патрон, но расстояние было слишком маленькое. Небольшое входное отверстие присутствовало на груди женщины, но та все ещё изредка вздыхала. Уиил подошёл присоединился к Полу, помогая ему и подхватывая Розу на руки, понёс её в неизвестном мне направлении вместе с Иисусом. Когда же наступит утро?! Хватит с меня этой тьмы вокруг. Грегори медленно развернулся в мою сторону и, поднимая указательный палец на уровень головы, открыл рот, собираясь что-то сказать, но задумался и прошагал мимо меня, игнорируя моё и окружающих его людей присутствие полностью. Я была этому рада, сейчас мне не хотелось ни с кем разговаривать. В голове бегали картинки случившегося пару минут назад, перемешиваясь со старыми воспоминаниями. Сумасшедший Ниган… беспощадный, кровожадный и такой ненормальный психопат. Его дикий звериный взгляд до сих пор стоял перед глазами. Я тряхнула головой, прогоняя их вон. Было непонятно, жива ли Роза или нет, но если честно, идти никуда не хотелось, не хотелось мешаться под ногами, не хотелось видеть если произойдёт что-то нехорошее. Передо мной в ту же секунду закрылись огромные воротины и двое мужчин образовали дополнительную защиту. Я отрешённо взглянула в ночное небо и попыталась выдавить из себя хоть какую-то улыбку, стараясь не расстроить маму и Хлою. Вдруг, именно в эту минуты они наблюдают за мной? … Мне захотелось подняться повыше и стать ближе к небу. Вспоминая, что можно забраться на крышу ангара, я поспешила это сделать. Найдя подходящий домик, стоящий поодаль ото всех построек, я подошла к нему ближе и заглянула в его окна. Внутри было тихо, вполне вероятно, но не точно, там никого не было. По крайней мере, я на это очень надеялась. Шустро забравшись на крышу, я поудобнее уселась и вновь взглянула на небо. Тысячи звёзд сияли ослепительной белизной, и я не могла отвести от них взора. Глубоко вдыхая тёплый ночной воздух августа, я подставила лицо мягкому ветерку и прикрыла глаза. Слева дунуло приятным ароматом трав с полей. Волосы, треплемые ветром, щекотали нос и щёки, губы пересохли и я облизнула их. Ветер тут же остудил рот. Вдалеке за воротами я слышала шелестящие шаги мертвецов, их глухие рыки. Цикады монотонно пускали свой раскатистый треск по всему полю за оградой, как мне показалось, я даже услышала птиц. «Мерещится». — Отдёрнула себя я, но продолжала вслушиваться в их фантастическое пение. Каждая птица поёт на свой лад, вкладывая в свою незаурядную мелодию особый смысл. Люди привыкли считать, что птицы просто щебечут, но на самом деле они рассказывают своими песнями истории. Некоторые «говорят» о любви к своей второй половинке, другие о прекрасной жизни на свободе, но есть и те, что делятся в своих песнопениях переживаниями, какими-то грустными моментами жизни. Будь я птицей — моя мелодия была бы заунывной и грустной. Такой, что захотелось бы плакать или наложить на себя руки. Вполне вероятно, что это лишь слуховые галлюцинации или желание мозга перестать воспринимать действительность и перенести меня в то время, когда по улицам ходили толпы нормальных, живых людей. А я и не сопротивлялась: пение меня успокаивало, отчего я расслаблялась и погружалась в некий транс. Не открывая глаз, я потянулась рукой в карман куртки и нащупала зажигалку. Моментально появилось желание закурить. Я стянула с плеч поношенные лямки рюкзака и запустила туда вторую руку. Нащупав пачку сигарет, я потянула её на себя, но палец будто ужалило. — Чёрт, — пачка выскочила из руки и я, хватая её заново, наткнулась рукой на что-то большое и твёрдое. С указательного пальца стекала капелька крови, я слизнула её и, доставая из рюкзака предметы, что поместились в одну руку, я посмотрела на книгу: «Руководство по выживанию среди зомби» Макс Брукс. И ведь надо было именно её с собой прихватить. Я недовольно откинула «руководство» вместе с рюкзаком в сторону и достала из пачки сигарету, прикуривая её. В нос ударил запах табака, а в лёгкие просочился горький туман ядовитого дыма. Огонёк на конце сигареты медленно тлел, а тонкая струйка «аромата» тянулась в небо. Я ещё раз сделала сильную затяжку и, задержав ненадолго дым в лёгких, выдохнула его. — Алекс, ты что это здесь делаешь? Неужели куришь? — передразнила я свою сестру, представляя её голос у себя в голове и то, как она ставит «руки в боки» и с осуждающей ухмылкой на лице смотрит прямо на меня, стоя в метре, здесь на крыше, у меня за спиной. Забавный смешок вылетел наружу, раздвигая тьму по углам и я оглянулась на свою «собеседницу», обнаруживая на её месте всего лишь злосчастную железную крышу. Я снова погрустнела. Глаза сникли, уголки губ опустились. Обхватывая ноги, я поджала колени к себе, кладя на них уставшую голову. — Я скучаю по тебе, Хлоя. — Брови нахмурились ещё больше, я злилась. Нечестно! Она должна была жить, продолжать защищать меня, быть рядом! Ненавижу! На глаза пытались навернуться слёзы, но я всячески держала их в себе, не давая выйти наружу. Не стану я плакать. Втягивая в себя сигаретный дым, я вновь закрыла глаза и слушала пение цикад. А затем меня пересилило желание дотронуться до предмета, который в последний момент держала в своих руках Хлоя — до этой книги. Зажав сигарету пальцами левой руки, я потянулась за книгой. На светло-сливочной обложке был изображён «иксик» из пересекающихся ружья и тесака красного цвета, а наверху располагалось её название. Я огладила свободными пальцами потрёпанные краешки обложки и перелистнула книгу на раздел содержания, пропуская его и, просто трогая каждую выцвевшую, перевёрнутую мной страницу, в поисках чего-нибудь, что могло бы напомнить мне о сестре. — Это моё место, — послышался тихий, неуверенный голос справа от меня. Я испугалась — так тихо ко мне подкрались. Из-за этого я выронила из рук сигарету и та обожгла обрезанный палец. — Что б тебя… — я засунула обожженный палец в рот и повернулась к неизвестному, опираясь рукой о крышу, — чего? На краю железного настила стоял парнишка четырнадцати лет, довольно тощего телосложения. Кучерявые каштановые волосы, отросшие до линии скул, трепал лёгкий ветерок, то и дело закрывая ими его лицо. Темнота скрадывала чёткий образ мальчика и мне оставалось только вспоминать как выглядело его лицо при свете, когда он наблюдал за мной с кровли. Парень неуверенно жался у водостока, который служил лестницей, то и дело сжимая и разжимая кулаки. — Это моя… крыша. — Джереми чуть было не решился подступить ко мне, стараясь испугать, но, видимо, испугался сам и, быстро делая шаг назад, оступился и чуть не свалился вниз. — Здесь не написано. — Он не вызывал у меня никакого чувства кроме жалости и сожаления, поэтому я моментально отвернулась обратно и достала новую сигарету, прикуривая её. Замызганное лицо, неуверенные действия, дрожащий голос — он был жалок и напуган, а ведь перед ним просто я: ни зомби, ни злой Ниган, а просто я — девочка. Повисла тишина. Довольная, что мне не собираются парировать, я потуже затянула резинку на русых волосах и принялась разглядывать огромное поле, растекающееся по всему периметру за забором. Я ждала, что Джереми поймёт — я не настроена разговаривать, и уберётся отсюда к чертям собачьим, но он продолжал стоять. — Сигареты вызывают рак лёгких, — наконец буркнул он, хрустя костяшками на руках, — ты умрешь. — Какая разница? И так, и так умру. Все мы умрём. — Я безразлично дёрнула плечами и глубоко втянула в себя смертельное облако яда. — Кто-то раньше, кто-то позже, даже ты когда-нибудь умрёшь, и поверь мне, курение будет последней причиной в списке того, отчего ты мог бы «двинуть кони». — А я не умру. Я стану ими. — С такими словами парень соскочил на водосток и сполз вниз, хлопнув входной дверью дома, на котором мы общались. «Станет ими? Что это… Не-ет, не может быть». Мальчишка не был похож на смельчака, который с лёгкостью подойдёт к ходячему, чтобы тот его укусил — силёнок не хватит. Отбрасывая ненужные мне мысли в сторону, я швырнула потухший бычок за высокий бревенчатый забор и, подложив под голову рюкзак, удобнее устроилась на крыше, устремив взгляд в ночное небо.***
Меня разбудил громкий звук заведённого мотора и гулкие голоса людей. Протирая глаза тыльной стороной ладони, я зевнула и лениво привстала, но увидев картину происходящего, я вперила взгляд в нескольких мужчин у грузовиков: они складывали в багажник пустые коробки и сумки, одна машина только что уехала, а вторую как раз загружали. Людей на улице практически не было. Можно предположить, что сейчас раннее утро: по земле расстилался туман, а мрачное небо не пропускало солнца. В загонах кудахтали курицы, а на небольшом лугу, рядом послась Бэтти — моя знакомая корова. Я пригнулась, чтобы меня никто не заметил, натянула на себя рюкзак, подползла к, противоположной от трубы стороне, крыши и спрыгнула вниз, стараясь как можно меньше шуметь. В голове зародился превосходный план смыться отсюда на одной из машин, а уже в дороге покинуть её и оказаться на свободе. Я улыбнулась собственной мысли. В животе заурчало и я поняла, что не ела вот уже второй день. Осмотревшись по сторонам, в паре метров от себя я заметила пару яблонь, что своими зелёными ветвями создавали огромные тени около стволов и спасали людей от палящего солнца в жаркие деньки, но точно не в такой как этот. На кронах висели сочные красные яблоки, которые так и манили съесть себя. Я прикрыла глаза рукой от слишком яркого света и направилась к яблоням. Быстро сорвав парочку, я поспешила ближе к машинам, прокручивая в голове «великолепный» план того, как незаметно проскочу в грузовик. Но подходя ближе, я поняла, что все намного проще, чем мне казалось: мужчин не было, наверное, пошли за другими вещами или для чего-то ещё. Я шмыгнула в кузов, плавно протискиваясь между все различными деревянными ящиками и большими сумками. Прячась в дальней части грузовика: почти около водителя, я уселась на серые мешки с чем-то плотным, но мягким и накинула поверх себя ещё один точно такой же — для пущей маскировки. Прошло около десяти минут, прежде чем у меня затекла спина и ноги. Я силилась не шевелиться, но когда моей выдержке пришёл конец, что случилось примерно через двадцать минут, я попыталась пересесть, массируя затёкшую спину. В эту секунду около кабины послышались голоса, но различить о чём они говорят я не могла. Стараясь дышать не так громко, я зажала рот руками и аккуратно подоткнула мешок под ногу, чтобы её можно было расслабить, но при этом она не вывалилась бы в небольшой проём. Голоса раздавались всё ближе, я сильнее вжалась в стенку кузова и смиренно ждала, что меня могут «спалить». В машину залезло несколько человек, топая ногами по деревянному настилу, а затем на меня повалился ещё мешок, который придавил руку. Изо рта готов был вырваться рык, но я его сдержала, хорошенько обматеря того самого, кто поставил на меня мешок. Затем мужчина постучал в «кабину пилотов»: — Всё готово, поехали! — проговорил басистый, раскатистый голос. Машину завели и она тронулась с места, покачиваясь и подпрыгивая на каждой кочке. Если бы не мешки — моя голова давно б расквасилась обо что-нибудь в этом «монстре». Мотор громко гудел, отчего все посторонние звуки вокруг были практически не слышны. А разве это не опасно — выезжать на громогласной развалюхе, привлекая своим шумом всех ходячих? Хоть от звука движка мои барабанные перепонки кровоточили, я всё же смогла услышать разговор мужчины с женщиной, они общались на повышенных тонах, стараясь перекричать тарахтение мотора. — … Да он невыносимый глупец! Видел бы ты реакцию Марии, когда Джереми — этакий дебил, сначала сказал ей, что привезли Рена, а затем добавил, что того пришил Ниган. Придурок! — женщина почти кричала, в её голосе слышалось возмущение и осуждение. — Она чуть там не умерла. Теперь лежит, бедолага. Кажется, ей осталось недолго: возраст, такой стресс, отсутствие таблеток… — А что ты от него хотела? Парень очень впечатлительный, я вообще удивляюсь как он не наделал в штаны. — Послышался громкий смешок. — Его трясло так, будто внутри у него было землетрясение. А старушку жалко, она прекрасно готовила. — Боже! Ты омерзителен, Филл! Я вообще-то переживаю! Ты слышал, что Роза до сих пор без сознания? Бедная женщина, она не отпускала его до последнего. Жаль она не смогла выполнить обещание… — Согла… Машина резко прибавила газ, подскакивая на очередной кочке и прерывая диалог, а затем резко затормозила. Прижимаясь правым плечом к мешкам, я почти разорвала его когтями, цепляясь за ткань, чтобы не упасть. Грузовик резко накренило в бок и я смачно стукнулась спиной о стену, отчего раздался глухой стук металла. Пару секунд я чувствовала освежающий холод за спиной, а затем последовал удар, от которого машину стало переворачивать. Совершая обороты вокруг своей оси, она гудела ещё сильнее, а я вылетела вперёд, ударяясь подбородком об коробки. Успевая увидеть открывшуюся дверь в конце кузова, я с ужасом уловила вылетевших прочь, как тряпичных кукол, людей, после чего сверху на меня упали мешки и ящики. Наступила полная темнота.***
В ушах стоял невыносимый писк, а во рту чувствовался привкус крови. Разбитый подбородок и прокусанная нижняя губа саднили, а тело неприятно ломило, но не больше. Меня здорово спасли эти мешки уже во второй раз. Если бы не они… Пытаясь встать, я хваталась руками за всё подряд, но нога застряла под коробками, не давая пошевелиться. Моих сил не хватало, чтобы их спихнуть. Не зная, что мне делать, я стала кричать, нарушая самые основные правила выживания в эру зомби: — Помогите!.. Я в кузове. — В ответ мне была тишина. Испуганно озираясь по сторонам, я выискивала какой-нибудь инструмент или оружие, но в салоне были лишь разбитые коробки и порванные мешки, как оказалось, с зерном. С улицы послышались стоны. «Нет, только не сейчас, пожалуйста». Я зажмурила глаза и силилась вытянуть ногу, превозмогая боль, которая сопровождала каждое движение и шевеление ей. Если она будет сломана, я не смогу выжить. Мне точно конец. Что же, Алекс, держи. Ты ведь хотела обрести покой? Умереть? Отправиться к родным? Пожалуйста! Получай. Охи ходячих слышались всё ближе: там точно был не один мертвец. Кряхтя и егозя на одном месте, я пыталась толкать ящики, и тут послышались стуки, удары: размашистые удары, от которых воздух дрожал. Я прислонилась к холодному деревянному полу и вслушивалась. Вспомнив, что на боку у меня есть нож, я еле дотянулась до него и приготовилась отбиваться, если такое было вообще возможно. На кузов с внешней стороны что-то рухнуло и я вздрогнула. Ещё раз и ещё, а затем в конце, в дверях показалось движение. Не думая о том, что лишусь оружия, я запустила его в «движущегося». Послышался клацнущий об металл скрежет и я поняла, что чертовки ошибалась в своих возможностях — я промахнулась. Теперь эта оплошность будет стоить мне жизни. Сердце учащённо застучало, голова перестала соображать и я просто закрыла глаза, мысленно прощаясь со всем и представляя как увижу родных среди звёзд. — Вот же… Что ты здесь делаешь?! — неожиданно послышался ошарашенный мужской голос. — Ты почти попала! Мысли моментально рассеялись и я распахнула огромные от удивления глаза. В проёме разместился силуэт, он неподвижно стоял, пристально смотря то на меня, то на нож, который теперь валялся на полу, возле его ног. Невероятное облегчение нахлынуло на меня волной цунами, тело мгновенно ослабло и я расслаблено откинулась назад: — Чеееееееерт, — выдохнула я. Пол аккуратно дошёл до меня: — Ты в порядке? — Конечно! А мы что, перевернулись? Хм, я то думала… а-ай! — Иисус не стал дослушивать, льющийся из моего рта, словесный «понос» и попытался сдвинуть ящик с моей ноги, а тот поцарапал ногу чем-то острым. — Осторожней! Чёрт. Когда ящик уже лежал в стороне, Пол осмотрел мою ногу, не обращая никакого внимания на меня: — У тебя может быть заражение. — Он потянулся в карман своего кожаного плаща, предварительно стянув с руки чёрную перчатку, и вытащил небольшой кусок белой ткани. — Нужно перевязать, чтобы посторонняя инфекция не попала и не усугубила положение. Я стиснула зубы, непонятно было, то ли от злости, что этот человек такой «умный» и «рассудительный», чем дико сейчас бесил меня, то ли от боли в ноющей ноге. Я посмотрела на штанину правой ноги: ткань была распорота почти вдоль всей голени и оттуда текла кровь, конечно, не слишком сильно, но мне было достаточно. Из, лежащей неподалёку, коробки торчали гвозди, некоторые из которых были ржавыми, а на одном была кровь. Моя кровь. — Тупые ржавые гвозди. — Я потянулась к ноге, но Пол отдёрнул мою руку и разорвал штанину по шву. — Эй! Что ты творишь? Я неотрывно наблюдала за его действиями: растерзав штанину, он сделал из неё шорты и, вытаскивая из другого кармана небольшой военный мешочек с водой, смочил рану. Вода приятно охладила горящую ногу, а затем Пол обмотал её белой тканью. В пересохшем горле запершило — хотелось пить. Я сильно сомневалась в том, что эта тряпка была намного чище, чем тот гвоздь, но сопротивляться не было смысла: больше мне никто сейчас не поможет. — Как ты здесь оказалась? — мотая ногу, спросил меня Пол. Я зависла. Этот мужчина вызывал у меня смешанные чувства. Я не доверяла ему, как, в прочем, и всем посторонним людям, но меня крайне сильно удивлял тот факт, что он доверяет мне. Если скажу, что хотела сбежать, он отвезёт меня обратно и запрет где-нибудь под пристальным вниманием охраны, чтобы я больше не старалась сбежать, а может и просто убьёт. Но точно не отпустит. Я молчала. Когда Иисус закончил с моей ногой, он вопросительно посмотрел на меня. — Покататься захотелось. — Фыркнула я, отворачиваясь. — Накаталась? — съязвил он, отчего мне стало обидно — даже сбежать нормально не могу. Продолжая вредничать и игнорировать его глупые вопросы, я рассматривала улицу: зелёные деревья, на небе вылезло солнце, и сейчас лучи проникали в кузов, тускло освещая его. Идиллия. Но её нарушили, вновь прибывшие, трупы. Быстро глянув на ногу, я попыталась встать. Иисус мигом протянул мне руку, но я облокотилась на мешки, поднимаясь самостоятельно. Раздраженно выдохнув, он выбежал наружу. Наступать на ногу было неприятно — самодельная повязка сдавливала голень и пережимала, но никакой боли я не чувствовала. Я подобрала мой ножик и, выходя следом за мужчиной, спрыгнула с кузова, падая на землю. Машина застряла в огромной обочине, накренившись боком. Вокруг лежали поломанные ящики и разорванные мешки, зерно из которых высыпалось наружу и я непроизвольно втаптывала его в землю на каждом шагу. Еда под ногами, можно сказать — будущий хлеб. Внимательнее оглядывая покорёженный грузовик, я увидела, что на одном из колёс был «намотан» ходячий. Я так и не смогла понять, что способствовало нашему крушению, но вероятнее всего, как всегда этой «причиной» оказались мертвецы. Люди, которых выбросило наружу во время падения, я не наблюдала. Где они? Куда их выкинуло? — В лес! — резко скомандовал Пол, который, как оказалось, всё это время стоял неподалёку и наблюдал по сторонам. Хватая меня за рукав куртки, он дёрнул меня за собой и мы побежали. С дороги в обочину падали ходячие и, поднимаясь, они следовали за нами. Я успела насчитать пятерых, но их было больше. Мне нравилось бегать, но не от кого-то, а просто. Сильный ветер освежает лицо, развивает волосы, прибавляя сил, стимулируя желание не останавливаться. Хочется сравняться с его скоростью. Быстро сменяющиеся картинки местности, мелькающие перед глазами рябью… Как я любила эти чувства раньше. Но сейчас было просто страшно: ветер бил в лицо, ветви деревьев путались в волосах, то дёргая их назад, то вырывая по волосинке, шкрябали лицо, шею, я только и успевала закрывать глаза, чтобы они мне их не выкололи. Лесная «живность» в виде мошкары попадала в рот, когда я пыталась отдышаться. Я не могла угомонить своё сердце, хотелось остановиться и присесть, но кто знает, когда ходячие нас настигнут? Пол бежал впереди, спокойными, размеренными движениями широко переставляя ноги и глубоко дыша. Его плащ развивался как у супер-героев, а длинные волосы «танцевали» в такт движениям плеч. Поспевая за ним, я уже почти задыхалась. Ходячие остались далеко позади, но я знала, что они следуют за нами. Мы выбежали к небольшому магазинчику с задней стороны. Подойдя к нему ближе, Пол остановился, осматриваясь по сторонам. Перед нами находилась заправка, конечно, нам бы здорово повезло, если б там всё ещё был бензин, но, во-первых, эти баки давным-давно могли осушить, во-вторых, я где-то читала, что бензин может испаряться на жаре, если ёмкость, в которой он находится — не герметична, ну, а в-третьих, какой смысл заимствовать его, если у тебя нет машины? Я бы не отказалась привалиться сейчас на заднее сиденье автомобиля и уснуть, хорошо отоспавшись. Заглядывая в тёмные окна магазинчика на заправке, я лишь убеждалась в том, что здесь уже давно кто-то похозяйничал. Я достала из рюкзака бутылку с водой и жадно отпила оттуда крупными глотками. Тёплая вода неприятно скользнула по горлу, прямиком в пустой желудок, в животе заурчало. «Нужно убегать». — Неожиданно промелькнуло у меня в голове. Если я пересеку дорогу, то убегу в лес, а там попытаюсь от него скрыться. Мне представляется хорошая возможность. Ежели он побежит следом, я постараюсь удрать, вкладывая в это все свои силы. Но горькая правда заключалась в том, что сейчас я дико устала и была не в состоянии совершить такой рывок. Взрослый мужчина с лёгкостью нагонит меня, не давая ни единого шанса на спасение. Но идея была такой хорошей, ведь сейчас Пол осматривал чёрный внедорожник, стоящий на краю заправки под заманчивой красной табличкой о скидке на бензин и булочку с орехами, и был в паре метров от меня, что давало бонус, но нога заныла, я пыталась не обращать на это внимание, отвлекаясь на мелкие обломки чего-то под ботинками и раскидывая их по сторонам. И как только боль прошла, я стала медленно подходить всё ближе к дороге, что манила меня с лозунгами «свобода через дорогу». Слишком уж хорошо это звучит у меня в голове. Послышался рычащий звук мотора с дальнего конца дороги, на другом конце которой находился ещё один лес. Пол отпрыгнул от машины и побежал в мою сторону. Объяснять мне не пришлось, но я замешкалась, выбирая между свободой и безопасностью. Потому как подъезжающие люди наверняка успеют меня заметить, я кинулась за Иисусом следом. Мы вновь забежали за магазинчик: откуда и пришли. Усаживаясь на корточки за огромным мусорным ящиком, Пол шикнул на меня пальцем и жестом приказал сидеть на месте. — Не командуй! — шикнула я в ответ. Какая-то детская глупость заставляла обижаться меня на такие пустяки. Пол недовольно сощурил глаза, желая что-то сказать, но машина подъехала к заправке и там послышались шебуршания. Мужчина ещё раз глянул на меня: — Сиди здесь, я за тобой вернусь. — Он начал подниматься с корточек, доставая картонную коробочку из кармана. — И не шуми! — Ладно. — Сухо ответила я, ведь нарываться на ещё более незнакомых людей, чем Пол, мне не хотелось. Что за бездонный плащ у этого мужчины? Может, у него там где-нибудь и машина завалялась? Я бы уехала отсюда. «Что за бред, Алекс? Машина туда не поместится… Только если велосипед». Я была согласна ехать даже на велосипеде, лишь бы он ехал. Раскрывая коробку, Иисус вытащил из неё маленькие палочки, похожие на пастельные мелки: — Что это? — любопытство меня раздирало. — Петарды. — Ухмыльнулся Пол какой-то заговорческой улыбкой и шмыгнул за угол магазинчика. Аккуратно выглянув, я увидела, как он кладёт их в маленькую мусорку, а потом возвращаясь ко мне, довольно заулыбался: — Подожги их, когда я дам сигнал. — Он натянул на лицо белую бандану, закрывая ей рот и нос, и вновь скрылся за угол, но уже противоположный. Я недовольно скрестила руки на груди, а затем поняла, что он не сказал, какой сигнал должен будет подать. Я вновь выглянула за угол, собираясь спросить его об этом, но передумала, видя картину: Пол прятался за стенкой, а впереди виднелась огромная белая машина, которая железными цепями тянула какой-то ящик, возле которого стоял мужчина. На его жилетке были красивые крылья, когда-то давно белого цвета, а теперь серо-грязного. Он стаскивал с ящика цепи, а затем из машины к нему вышел второй мужчина с тёмными, слегка кудрявыми волосами, в джинсовой кофте. У обоих были пистолеты. Подошедший осмотрел железный ящик и прискорбно протянул: — Содовая и шоколадки… Зачем напрягались. Второй не обратил на это никакого внимания и довольно шустро вытянул оттуда пару баночек газировки, кладя их в чёрный рюкзак. А затем на них выскочил Пол, врезаясь в мужчину в джинсовой кофтёнке и толкая его на ящик с содовой. От увиденного я замерла на месте. Что он вытворяет?! Зачем он выскочил на них? Я думала, люди прячутся для того, чтобы оставаться незаметными! Мужчины моментально выхватили стволы, наставляя их на Иисуса. — Привет. — Раздался спокойный голос Пола из-за стены. Двое были в таком замешательстве, что поначалу опешили, но затем «крылатый» проголосил: — Назад! Живо! — Руки вверх! — подхватил второй. Я аккуратно перебежала к мусорке с петардами и выглянула из-за угла, наблюдая за обстановкой. За мужскими спинами находился Пол, смиренно поднимая руки вверх. «Ну всё», — подумала я, — «теперь либо сбегать, либо помирать с ним». Думая о том, что он просил меня о помощи, я терзалась мыслями. Неужели во мне ещё осталась капля совести? Наверное, попала с водой из бутылки. — Спокойно, парни. — Не опуская рук, будто бы убаюкивал их Пол. — Я лишь от мертвяков бежал. — Сколько их? — моментально спрашивает мужчина в жилетке, продолжая наставлять ствол прямо в лоб «моему знакомому». — Десять, может больше. — Всё так же спокойно продолжает отвечать на вопросы Пол, будто ведёт с ними дружескую беседу. — Не стал рисковать, когда насчитал десять, решил свалить. Он мотнул плечами, продолжая держать руки вытянутыми вверх. — Где? — снова задал вопрос «крылатый», делая из этой ситуации допрос. — Почти в километре назад, — Иисус пытался отдышаться, делая вид, что всё это время не переставая бежал. — Они направляются в эту сторону. Вероятно, у вас есть минут… одиннадцать. И тут другой мужчина, который стоял ко мне ближе опустил ствол, слегка наклоняя голову влево, а затем проговорил: — Ладно. Спасибо, что дал нам знать. Пол наконец опустил руки вниз, кратко кивнув головой: — Ага. Их больше чем нас, верно? Значит нужно держаться вместе, — он посмотрел на другого мужчину, — да? Что он творит?! Он же понятия не имеет, кто эти люди. Надо сваливать, не хватало, чтобы он и меня в это втянул. Но куда бежать? Обратно в лес, откуда на нас идёт толпа ходячих? Я убегаю, чтобы выжить, а не наткнуться на мертвецов и сдохнуть. Перебежать через дорогу точно не удастся незаметно. Я сдавленно выдохнула и расстроенно свела брови. «Чёртов Иисус, а я тебе ещё молилась». Мужчина, который продолжал наставлять на него ствол, переступил с ноги на ногу и наконец опустил его. — У вас есть лагерь? — неожиданно для всех, включая и меня, спросил Пол. Я вытаращила глаза, а затем всё же стала думать, как перебежать через дорогу, оставаясь незамеченной. Тот, что стоял ближе к Иисусу напрягся: — Нет. — Сухо и грубо рявкнул он. — А у тебя? — поинтересовался второй спутник. — Нет, — пофигистическим голосом ответил мужчина в плаще, пятясь спиной назад, — извини, что сбил. Мне пора. — Пол махнул рукой за спину. Иисус уже начал отбегать ближе к углу, но тут его окликнул второй со словами: — Я Рик. Это Дэрил, — мужчина мотнул головой в сторону спутника и вновь посмотрел на Пола, — а тебя как зовут? «Знакомый» медленно развернулся на месте и, стягивая с лица маску, произнёс: — Пол Ровиа. Но друзья звали меня Иисус. — Разводя руки по сторонам, он добавил. — Как вам будет угодно. Я впервые услышала его фамилию, что стало для меня неким открытием. Знаете, если узнаёшь всё больше и больше мелочей о людях, они становятся вашими друзьями. Но зачем это было нужно мне? Надо будет попытаться забыть его фамилию. Ребячество какое-то. Я вновь посмотрела на мужчин, а затем на Ровию. — Ты сказал, у тебя нет убежища, ты сам по себе? — мужчина в джинсовке потёр нос. — Ага, — выдохнул Пол, а затем ухмыльнулся, — но лучше вам всё равно не пытаться. — А тебе — не разбрасываться пустыми угрозами, — заверил его Дэрил. — Именно, — согласился Ровиа и подошёл ещё ближе к углу магазинчика, когда Рик вновь к нему обратился. — Сколько ходячих… — он не успел договорить, как Дэрил прервал его, поворачиваясь лицом к собеседнику. — Только не этот парень. — Отчеканил он. В этот момент Ровиа уставился точно на меня, будто видел моё лицо на протяжении всей беседы и подмигнул мне. Сначала я не поняла, зачем он это сделал, но затем до меня дошло. Рик его не послушал, продолжая свою речь: — Сколько ходячих ты убил? Я аккуратно подошла к мусорке и подожгла газетный лист, кидая его в урну, а затем подбежала ближе к большой помойке, в ожидании Пола. — Извините, спешу, — раздался голос Иисуса, — вы бы тоже поспешили, у вас осталось минут семь. На этих словах я увидела его, забегающего ко мне за угол. Нас разделял лишь проход, в конце которого стояли те двое. А затем петарды стали потихоньку взрываться. Мужчины ринулись на «выстрелы» и Пол, снова хватая меня за рукав куртки, потянул за собой, пальцем указывая на пассажирское сиденье белого грузовика, на котором приехали мужчины. Я запрыгнула внутрь, поудобнее усаживаясь, а Иисус «посветил» ключами у меня перед носом и, быстро вставив их в зажигание, завёл мотор и мы рванули с места. Пол стащил с сиденья чёрную сумку и выкинул её в окно, как знак «доброй воли», а затем крикнул: — Извините! Я смотрела в зеркало заднего вида, наблюдая за тем, как мужчины, выбегая следом за машиной, разочарованно опустили руки и «провожали нас взглядом»....