***
Неизвестно было сколько я здесь просидела. Каждая секунда пребывания в этой мгле равнялась вечности. Съёжившись в клубок в углу стен, я уже не слышала ничего. Было абсолютно тихо. Я не понимала как никто не додумался открыть этот чертов люк и не увидеть меня. В эту секунду Бог наконец услышал мои мысли. Надо мной кто-то шагал. Быстро и неуверенно, пару раз оступившись. Дверцу рывком открыли и в глаза, на удивление, не ударил ни единой лучик света. Снаружи было также темно. Я прислушалась внимательнее, пытаясь разглядеть неясный силуэт, свисающий над моей головой. — Алекс? — дальше снова тишина, — Ты здесь? Это Мэнди. Ты можешь вылезать. Не веря ушам, я быстро вскочила с пола и подошла к люку. Навстречу мне протянули руки: тонкие, женские руки. Я плотно обхватила их и подтянулась наверх. — Что с Уиллом, Мэнди? — С ним все в порядке, он ждёт тебя снаружи. Я посмотрела на женщину, выжидая, что она заговорит о том, что было в подвале, но та молчала. — Мэнди. Кем был тот ходячий? — я скрестила руки на груди, подходя к выходу. — Ты её видела? — изумленно поинтересовалась она. — Я убила её, Мэнди. Растоптала ее череп ботинком о сырую землю. — Боже мой, Алекс. Она напала на вас?! — вновь шокировано спросила она. — А чего ты ожидала?! Что она обнимет нас и мы просто мило побеседуем? — я нервозно щипала себя за локоть. — Она же была ходячим трупом! Могла убить нас! Ты должна была предупредить, что там внизу опасно! Из-за тебя Уилл пострадал. Да мы могли там умереть! — Я же сказала, что не могу сама с этим справиться. Сказала, чтобы вы были осторожны. — Ещё ты попросила не делать поспешных выводов! — бесновалась я, обернувшись к женщине. — Но этот вывод лезет из меня наружу! Ты — ненормальная! Как ты могла держать её там?! В таком виде? А если бы она и тебя укусила? О чем ты вообще думала? — Алекс, послушай! Она ведь была мне как сестра! Я не могла убить её. Я знаю каково это когда приходится причинять боль родным! Не тебе мне об этом говорить. — …Если ты так отреагировала на это, то что же скажет Уилл? Я выгнула брови дугой и презрительно посмотрела на Мэнди: — А в чем же наша с Уиллом разница? — до меня немного доходила её мысль. — В том, что Кук знал её куда лучше? Тем, что Кук знает лучше и тебя? — Да, Алекс. Именно так, — голос Мэнди стал жёстче и теперь она взяла инициативу в свои руки. — Ты появилась здесь также неожиданно как и гроза приходит с поля. Ты здесь всего несколько недель и возомнила, что все знаешь, да? Это не так! Ты не знаешь ничего о нашей семье! Ты вообще не её часть. И то что она проявила к тебе интерес, не даёт тебе права беспокоиться за неё, лезть в её жизнь! В наши жизни! Ты не знаешь как много она для нас всех значила, что бы почувствовал Джереми, узнав, что я убила её? — Он мертв… — процедила я сквозь зубы, вскипающая от гнева изнутри. — Мертв, Мэнди. И он бы ничего тебе не сказал. И да, я не часть этой семьи. Послушай, да я бы никогда и не захотела стать даже твоей подружкой! Так что, успокойся. Я не лезу в твою жизнь, я просто не понимаю насколько надо быть глупцом, чтобы позволить мертвяку расхаживать по территории, заполненной твоей семьей. Верно я изъясняюсь? Ах да, и ещё ты права в том что я никого из вас не знаю. Это и даёт мне бонус, Мэнди. Я с легкостью смогу убить каждого из вас после того как мертвяки выжрут ваши внутренности. Твоя проблема в том, что за этой привязанностью ты не заметила собственной слабости. Ты позволила близкому человеку страдать даже после его смерти. Чем ты помогла ей, заперев её там? В темноте, в сырости и без бьющегося сердца внутри? Мне жаль тебя. Жаль каждого из вас, кто привязался хотя бы к кому-то в этом мире. Мэнди молча смотрела на меня, прожигая меня вылупленными глазами. Она сжимала кулаки. — Уходи отсюда, — она разжала кулаки и склонилась над люком. Теперь этот погреб был действительной могилой. Мэнди заплакала и её слезы, возможно, капали прямо на лицо Розы. Но ей было все равно. Думаю, она бы даже не моргнула: — Тебе здесь делать больше нечего. Убирайся. — С удовольствием. — Я пнула дверь ногой и вышла на улицу. Прохладный ветер моментально растрепал волосы. Лёгкие наполнились свежестью. Я выпрямилась и посмотрела на темное небо. Звёзд не было видно, но я знала, что они там, прикрыты за облаками. Я выдохнула и обхватила себя сильнее. Гнев сходил с меня с каждым моим твёрдым шагом. Обходя ангары, я поскорее хотела скрыться от этого места. Я думала о том как Грегори будет счастлив узнать что меня здесь больше нет. Я буквально чувствовала его эмоции и они мне нравились. Так же сильно я бы была рада исчезновению Мэнди из моей жизни. Да кто она вообще такая, чтобы занимать хотя бы частичку пространства моих мыслей? У ворот стояли двое мужчин. Один из них был Уилл. Я обошла их стороной, когда Кук меня окликнул: — Готова идти? — спросил он меня. — Я взял пару вещей из своего ангара и прихватил твой рюкзак. Я остановилась и развернулась к нему. Подойдя ближе, я протянула руки за рюкзаком: — Спасибо, — сухо ответила я. — Шейн, нам пора идти. Открой воротину, — Уилл не обращал на мою протянутую руку никакого внимания. — И да, если Грегори будет искать нас — ты ничего и никого не видел. Ясно? — Ясно, Кук. — Ответил краснощёкий парень с взъерошенными светлыми волосами. — Я ухожу одна, Уилл. Можешь никого не подставлять. — В каком это смысле? — Уилл внимательно посмотрел на меня. — В таком, что я иду одна. Без тебя, — я выхватила рюкзак из его рук и закинула его на плечо. — Шейн, открой мне ворота. Шейн посмотрел на меня, а затем на Уилла. Тот выставил руку, предлагая не торопиться. — Алекс, что произошло? Мы, кажется, договорились уйти вместе. И что я слышу сейчас? — Ты слышишь то что я говорю. Мне не нужна твоя помощь, понятно? — Правда? То есть, если бы те остолопы завалились в домик и увидели тебя, моя помощь тебе была бы не нужна? — Спасибо что спас. На этом и разойдёмся. Я пойду своей дорогой. — Я злобно зыркнула на Шейна. — Ты несёшь чушь, Алекс! Я тебя не брошу. — Ты не обязан следить за мной, потому что так тебе велел Пол, — я сделала шаг назад. — Шейн, открывай ворота! — Нет, стой. То есть ты думаешь, что я помогаю тебе только потому что так сказал Иисус? — он подошёл ближе и повернул меня за плечо. — Черта с два, это не так. Я помогаю, потому что хочу этого. Ты же маленькая девочка. Я молчала, выжидая когда он закончит и я смогу выйти отсюда. Одна. — А я этого не хочу. Не хочу твоей помощи, не хочу жалости. Не хочу тебя. Ты мне не нужен, Уилл, — я скинула его руку с плеча. — Слушай ты, Шейн, отвори эти чёртовы ворота! — Открой ей. Я посмотрела на землю и сделала ещё шаг назад, в сторону ворот. Парень открыл тяжелую деревянную воротину и я проскользнула в небольшую щель. Следом за мной вышли: — Не думай, что сможешь так легко уйти от меня! — Он ковылял за мной следом. Я остановилась. — Я уже ушла, Уилл. Это ты плетёшься за мной как собачонка. — Я знала, что это должно было задеть его самолюбие куда сильнее чем мое нежелание видеть его. Он остановился: — Да что с тобой не так, Алекс? Какого хера ты так себя ведёшь? У тебя какие-то проблемы? — Да! — Яростно крикнула я, резко обернувшись к нему — нас разделяло пара метров. — У меня проблемы! Я не доверяю тебе! Я не доверяю никому. И поэтому мне никто не нужен. Этот зловонный мир дал мне понять, что я не должна ни в ком нуждаться, что должна оставаться одна. Я могу доверять только себе, чем чертовски часто и пользуюсь. Знаешь, советую тебе делать также. А теперь, возвращайся к своей семье и продолжай заботиться о них до конца своих дней. — Ебануться! Нельзя же так, Алекс! То что ты никому не доверяешь — это нормально, таков уж настоящий мир. Но не надо отворачиваться от помощи! Я всего лишь желаю тебе добра. — Добра, значит? Нахрен оно мне не сдалось, это твоё добро. Подотрись им в туалете! Подотритесь все! — я понизила голос и отвернула голову в сторону леса. — Не надо было мне сюда приезжать. — Когда окажешься на краю пропасти через которую не сможешь перейти, вспомни что были люди, готовые построить тебе невъебенный мост. — Ага, да. Прощай, Уилл. Позаботься о своей ноге. — Глупая девчонка. — Ворота резко захлопнулись, и я почувствовала такую пустоту за спиной, что невольно пробежали мурашки. Отныне я вновь путешествую одна. И сейчас это одиночество буквально выедает меня изнутри. Но я не готова этого признать. Не готова признать собственной ошибки. На ошибках должны учиться, но, видимо, это все не про меня.***
Всю ночь я шла через лес, буквально куда глядят глаза, если так вообще можно выразиться, потому что из-за облаков, которые спрятали звезды и луну, не было видно почти ничего. Под утро заметно похолодало. Изо рта шёл пар. Я плотнее укуталась в кофту с горлом. Колючую кофту Иисуса и сразу же вскинула головой, гоня прочь любые мысли. Стоило отдать должное Уиллу, я почти поверила ему в том, что он действительно хотел мне помочь. Но Мэнди тоже интересовалась моим состоянием после ранения, которое она же и нанесла. Люди — самые непредсказуемые и ужасные существа на земле. Правильно что теперь мы вымираем. Кто-то должен был начать геноцид популяции уродов и лицемеров! Пара дней прошли на удивление мирно. Я обходила стороной ходячих и напрямик шла в никуда. Такая себе цель моего путешествия. Хотя, цель все-таки у меня была — как можно дальше отойти от Хиллтоп и проблем с Ниганом. Теперь я абсолютно точно была уверена в одном: семьи у меня нет. Я лишилась сестры, и во второй раз лишилась матери. Это мне ничего не стоило, впервые за шестнадцать лет. Через пару километров скитания по лесу, я осела на одном из высоких ветвистых деревьев и прилегла на массивную ветвь кроны. Сон тут же захватил меня целиком и я расслаблено выдохнула. Проснувшись, я почувствовала тупую боль в виске. Голова ныла, а тело вибрировало. Я чуть шире приоткрыла глаза, пытаясь осмотреться. Передо мной сидел мужчина, нас разделял полыхающий костёр. Поленья в нем трещали и искры вздымались в ночное небо. Мужчина, одетый в тряпьё поедал консервы рукой и всматривался куда-то вдаль. Он не увидел что я очнулась. Медленно озираясь по сторонам, я искала хотя бы палку или камень, которым могла оглушить незнакомца и скрыться. Нащупав что-то под левой рукой, я крепко обхватила орудие и подтянулась к дереву, на которое облокачивалась. Мужчина резко встал и поднял с земли ружьё. Я замерла. На мое счастье, его внимание было приковано не ко мне, а к чему-то в глубине деревьев. Он отошёл от огня и принялся что-то насвистывать. Глубокий вдох и я встаю. Медленно крадусь к мужской спине, на котором покоится мой рюкзак, подползаю совсем близко и вытягиваясь в струнку, заношу камень над его головой. В лесу послышался ответный свист. Мы были не одни. Свист раздался за нашими спинами. Седоватый мужчина мигом развернулся ко мне и испуганно схватился за ружьё. — Саймон, а я ведь предупреждала, что не стоит брать девчонку с собой. Надо было добить её у того дерева, — женский суровый голос раздавался словно гром за моими плечами. — Брось камень, соплячка. Я сжала его ещё сильнее, при этом опустив руку. Саймон перенёс ружьё в правую руку, свободной же потянулся к моему камню: — Не глупи, девочка, мы же тебе помогли, — он медленно тянул руку в мою сторону. — Я Саймон. А как зовут тебя? Я недоверчиво откинула руку за спину и насупила брови. Голова болела и это мешало думать: — Я не воспользуюсь им, если вы просто дадите мне уйти. — Пусть валит, Саймон. Ни к чему нам эта шавка. Пускай только рюкзак свой оставляет. Я злобно посмотрела на девушку: её рыжие дреды были затянуты в тугой хвост, в руках она держала пистолет. Её руки не тряслись. Она была полностью сконцентрирована на том, чтобы убить меня. — Это мой рюкзак. — Твёрдо заявила я, уже не так охотно веря собственным словам. — Все что найдено мной — мое. — Фыркнула девушка. — Тогда девчонка принадлежит Саймону. Пускай он и решает что с ней делать. — Возле девушки появился невысокий кудрявый парнишка. Он подошёл к рыжеволосой и бросил возле её ног пару ботинок. — Я вам не вещь и никому не принадлежу. — Резко слетело с моего языка. «Я не принадлежу даже самой себе», — подумала я. — Ты права, девочка. Ты не вещь. Но твой рюкзак — вещь стоящая, в особенности, если там есть ради чего его оставить. Спор не имел места. Я хотела забрать свой рюкзак именно по той же причине — в нем было чем поживиться. Вот нынешнее положение дел и интересы общества — человеческая жизнь никому не интересна, интересны лишь вещи которые он может после себя оставить. В чем же отличие того мира что был «до» от настоящего? Люди, несмотря ни на что остались «людьми». — Послушайте, в том рюкзаке нет ничего нужного вам. Там всего то несколько носков и немного бесполезного хлама в виде книги и цветов. — Лишняя пара носков мне сейчас пригодилась бы. — С этими словами девушка направилась к нам с Саймоном и направила свою руку к рюкзаку. Я замахнулась на неё камнем и только сейчас заметила, что она босая. — Все что я нашла — мое, конфетка, — она вжалась в мою руку с камнем грудью и я чувствовала её дыхание у себя на губах. — Убери эту хрень из рук, иначе я вырву камень вместе с твоими запястьями. Вся злоба мира искрилась в её взгляде, пересвечиваясь огонёчками едкого чёрного дёгтя. — Послушай, нам нужно как-то выживать. Никто не имеет ничего против того, что рюкзак твой, только вот вещи в нем теперь наши, — парень присел на землю возле огня и протянул руки навстречу пламени. — можешь забрать сам рюкзак, а барахло оставь нам. Это типа вознаграждения за нашу помощь тебе. — Да чем вы могли помочь мне? — искренне удивившись его словам, поинтересовалась я. Паренёк громко рассмеялся: — Если бы не мы, какой-нибудь ходячий точно бы наступил на тебя, а затем выел бы твои кишки. — Ну, тише, Финн, нас могут услышать, — Саймон обратился к девушке, положив свою мозолистую руку ей на плечо, и та взяла протянутое ружьё мужчины. — Ты упала с дерева прямо мне под ноги. Видимо, при падении ты хорошенько ударилась головой об землю и потеряла сознание. Я не мог позволить умереть такому юному существу столь глупой смертью. Как бы я потом смотрел в глаза собственным детям? — Ей не обязательно столько знать. Достаточно того, что она тебе обязана и может расплатиться своим рюкзаком. Я молча наблюдала за девушкой и мужчиной. В голове не укладывалось, что я так резко могла попрощаться с жизнью этой ночью. Сон полностью мной завладел и я позволила себе расслабиться. Если бы не этот человек, я могла бы быть уже мертва. Ведь, если бы они хотели моей смерти, то пришили бы меня уже там, как и сказала рыжеволосая. Сколько ещё я буду скитаться в одиночестве, теша себя мыслями что за следующим поворотом я наконец смогу выспаться или отдохнуть? Пускай мне и комфортнее путешествовать в одиночку, но люди, которые не желают мне смерти — хотя бы один человек из трёх — в моей компании мне не помешают. Так ведь? Без рюкзака мне остаётся сыграть только в ящик. Так как вариант с возвращением в Хиллтоп я даже не рассматривала. — Может, я смогу быть вам полезна, Саймон? — на долю секунды я прикусила язык. «Что я творю? Нужно уходить отсюда. Одной». — Ну уж нет. Думаешь, ты нужна нам? — Девчонка гадко ухмыльнулась, но тут же уставилась на мужчину, который её перебил. — Тебе некуда идти, я прав? — он внимательно глянул на меня. — Ты осталась одна и, конечно, как ещё ты можешь реагировать на чужаков кроме как агрессией? Я понимаю тебя, девочка. Но ты можешь быть спокойна. Никто здесь не желает тебе зла. Я же прав, Ингрид? Никто? — Да я спать при ней не смогу! Она же хотела тебя убить, Саймон! — Ингрид бесновалась — шло все не так как ей бы хотелось. — Она ребёнок. Как бы повела себя ты, окажись без Финна и меня, совершенно одна в этом лесу? — он склонил голову к правому плечу и его рот тронула добрейшая улыбка старика. — Всем нужен второй шанс, дорогая. Она в нем нуждается. Все повторялось вновь. Из-за меня снова разгорелся спор. Кто я такая, чтобы вынуждать группу спорить из-за меня? Я вспомнила разговор Розы и Грегори. Женщина упрашивала старика оставить меня в Хиллтоп, дать мне шанс на нормальную жизнь. Сейчас же все происходит по новой. Саймон утверждал Ингрид, что я заслуживаю второго шанса на спасение. Он хотел мне помочь. В том и в этом случаях, я не заслуживала второго шанса. Я это знала. Давным давно мне было пора уйти куда-нибудь в глушь и не обрекать людей на гибель возле меня. Но сейчас эта группа мне была нужна, необходима для прикрытия тыла. Чтобы я могла сомкнуть глаза хотя бы на пару беззаботных часов. А как только окажемся у каких-либо построек, а не в лесу — я буду готова уйти от них. Сейчас я понимала слова Уилла. Они отзванивали у меня в голове. Я натворила дел. Обидела человека, который действительно был готов помочь мне. Вновь лишила себя моральной опоры и вернулась к своим старым проблемам, так и не попытавшись решить их с чьей-то поддержкой. Был ли хоть один случай, чтобы я усомнилась в нем? Или в Поле? Никто из них не давал никаких поводов. Даже самый последний человек, которому я бы доверилась — Дэрил, — не подвел меня. Вытащил от Нигана. Хуже поступить я уже никогда не смогу. А может, я спасла Уилла от смерти. Вдруг, выйдя со мной за территорию общины со своей сломанной ногой, мы бы наткнулись на людей Нигана или ходячих и тогда бы… И тогда… мысли об этом царапали мне все внутри. Я не готова была остаться без Уилла и Пола. Этот шаг не был обдуман ни капли. Но назад дороги нет. Если я вернусь в Хиллтоп и туда снова заявятся Спасители, колонии не спастись. И снова все из-за меня. — Меня зовут Алекс. И я безумно устала и голодна. В этом рюкзаке вещи, оставшиеся от моей матери. Я потеряла её пару месяцев назад и теперь скитаюсь одна, — я собиралась с мыслями и думала над тем, что ещё могу выдумать в своё оправдание. — Если вы заберёте этот рюкзак, я умру. Мне не останется больше ничего другого. Мне всего лишь нужен небольшой привал. — Ингрид, не будь овцой! — взвёлся Финн, подступая к нам из-за спины. — Ты что, оглохла? Или твой мозг перестал получать сигналы? — Заткнись, Финн, — девушка закатила глаза и немного отступила от меня. — Если я увижу хотя бы что-то, что мне не понравится в её поведении или даже словах — убью. Ингрид развернулась и, оттолкнув парня плечом, прошла к костру. — Ну, будем считать, что собака тебя приняла, — Финн довольно улыбнулся, — только не пытайся её погладить — мы не кормили ее два дня. — Он открыл рот в виноватом оскале и посмотрел на Саймона, тот тихо хихикнул.***
Солнце было в зените. Его лучи прогрели почву и на траве возле воды уютно сиделось. Левой рукой я накручивала травинку на указательный палец правой и вдыхала тёплый летний воздух, пропитанный запахом кристального озера и крон густых зелёных деревьев, что окружали нас со спины. Вдалеке, в надувной лодке сидела Хлоя. Она ловила рыбу, и каждый раз, поймав очередную, радостно вопила мне на берег, чтобы я похвалила её. — Ха! Ещё одна, Алекс! — взвизгнула Хлоя, крича мне. — Тяжелая, представляешь? — Смотри, аккуратнее! — я подставила ладонь к глазам, чтобы разглядеть сестру под лучами солнца, которые отражались от глади воды. — А то ещё выловишь всю рыбу из озера и придётся искать другое. Девушка на том конце довольно заулыбалась и принялась снимать рыбу с крючка, укладывая её в лодку. Слева от меня присели. В нос дунуло знакомым еловым ароматом с нотками черники. Пряный, обволакивающий аромат, я уловила его сразу и больше не думала ни о чем другом. — Говорят, сегодня будет жарко, — заметил Иисус, стягивая с волос тёплую шапку. Я отбросила травинку в сторону и, сложив руки на колени, повернула голову к мужчине: — Да? И кто этот запоздалый гидрометцентр? — заулыбалась я шире некуда, когда увидела взъерошенную макушку русых волос и то, как смешно их обдувает южный горячий ветер. — Уилл, — отозвался мужчина, затем удивленно посмотрел на меня, не понимая, что заставило расползтись мой рот в улыбке. — Что? — Твои волосы, — я кивнула головой в сторону «проблемы». Он потянулся руками к волосам, пытаясь расчесать их пальцами. Но я видела, что из этого ничего не выходит. — В шапке было лучше? — он смущённо ухмыльнулся, затем глянул на меня и продолжил расчесывать волосы. Солнечные блики, отражаясь от воды, бегали по его лицу, путаясь в щетине бороды, проникая в рот и, наконец, сбегая по рукам, перекочёвывали на меня. Я чувствовала это соитие светом и оно грело меня пуще жары Атланты. Я вытащила левую руку с коленок и протянула её к Полу. Коснувшись запястьем его бороды, я закусила губу, силясь не хихикнуть — нежную кожу щекотали щетинки на его щеках. Его волосы были мягкими и тёплыми. А их приятный запах терпкой черники разносило ветром. Ласковыми и осторожными движениями я разгладила растрепанные пряди, наслаждаясь моментом, что могу касаться Иисуса. Пару секунд помедлив, я начала убирать руку с его волос, но нежным касанием меня остановили. Большая рука мужчины полностью покрывала мою кисть. Его светлая кожа почти что сияла на солнце, в сравнении с моей смуглой рукой. Он тихонько поднёс тыльную часть моей ладони к своему лицу и нежно дотронулся до неё губами. От руки вдоль всего позвоночника скользнули мурашки, покалывающими волнами спускаясь в самый низ живота. Импульс тока соединился с лучами солнца, заводя мое сердце как маленький моторчик. Пол смотрел на меня исподлобья. На губах держалась легкая улыбка, скрываемая усами и бородой. — Ты улыбаешься, — смело заметила я, давно не видев Иисуса таким. — А почему не должен? Все ведь прекрасно, — он посмотрел по сторонам. — Я, кстати, пришёл сюда не просто так. Его голос, вдруг, стал менее радостным, он отпустил мою руку и встал с земли. Затем он снова тяжело взглянул на меня, и я решила встать следом: — Что произошло? — я мгновенно запаниковала, вспоминая что такого серьезного могло быть связано со мной, ведь секунду назад и вправду все было прекрасно. Пол развернулся ко мне всем корпусом: — Видишь, вдалеке? — он указал пальцем на водную гладь, притягивая меня ближе к себе. Его тёплая рука легла на мое предплечье, вжимая меня в сторону мужчины. Я внимательнее всмотрелась, но так ничего и не смогла разглядеть. В это секунду я уже поняла, что стою одна. А когда повернулась к Полу, он уже был в одних штанах. Его темный плащ и хлопковая кофта валялись сзади, покрывая собой шапку. Белая грудь вздымалась от частого дыхания — еще бы, ведь он стащил с себя одежду за считанные секунды, — с шеи стекали капельки пота. Он замотал волосы в хвост резинкой и вновь посмотрел на меня, придвигаясь ближе. — Что… что я должна… — будто язык проглотила. Глаза Пола вобрали в себя все краски вокруг, а его улыбка не давала оторвать взгляд. — Видишь воду? — таинственно спросил мужчина, подходя ещё ближе. Я кивнула. — Тогда я не понимаю… Я заинтересованно посмотрела на него, понимая как близко он стоит и тут же покраснела. Вся кровь разом вдарила в голову как вулкан с горячей лавой. Пол стоял настолько близко, что я бы могла без проблем пересчитать каждую ресничку на его глазу. — Не понимаешь чего? — вновь спросила я, тупя взгляд на его грудь. — Я не понимаю, почему мы все ещё не купаемся! — с этими словами мужчина схватил меня на руки и понёс к воде. — Подожди! Надо сказать Хлое чтобы убрала удочки. Не хочу… — я посмотрела вдаль. На горизонте не было ни лодки, ни сестры. К ногам Пола подплыл кусок брезента, затем сломанная удочка с оборванной леской. Со спины, из леса поднялся яростный ветер. С веток сшибало листья, в глубине что-то трещало, ломаясь и падая на землю. Небо помрачнело: надвигался ураган. — Пол, что-то не так. Моей сестры нигде не видно. Опусти меня вниз. — Но за моими словами не последовало абсолютно никакой реакции. Неожиданно я почувствовала как больно вжимаются его руки в мое бедро и плечо. Буквально сжимают до белых костяшек. Я посмотрела на мужчину и тут же увидела Хлою, она стояла позади Пола и скрипела, трескающимися от давления, зубами. Лицо мужчины застыло в гримасе боли и он просто замер, вцепившись в меня мертвой хваткой. Я обхватила его лицо руками: — Пол! Отпусти меня! Она сзади! — крикнула я, пытаясь высвободиться из его рук, чтобы отбиться от сестры. Но моих сил недостаточно: в секунду тело становится ватным и безвольным, и я просто наблюдаю за тем как медленно ходячий приближается к нам и кусает Иисуса в шею, вырывая зубами плоть. Я кричу, не слыша собственного голоса. И в следующую секунду закрываю глаза, пытаясь не различать никакого чавканья и клацанья. Но звук усиливается, становясь все громче и чётче. — Эй ты! Вставай же! — голос доносится издалека. Но я не понимаю чей он может быть. — Проснись, твою мать! Щека полыхает и только тогда я прихожу в сознание. Думая, что проснулась от кошмара, я и не подозревала, что то был не кошмар. Вот он — кошмар наяву, от которого никуда не деться.