Тогда.
— О Боже мой, Боже мой! — паника разъедала изнутри, исхитряясь проникать в самую глубь её пошатанной теперь уже психики. — Что я ей скажу? Как смогу смотреть им обеим в глаза? Она сидела на тряпичном диване, цвета зрелой пшеницы, с проскакивающими зелёными нитями в его рисунке. За окном было жарко. Обычный июльский полдень. Мог бы быть. Она обхватила голову обеими руками, силясь удержать внутри испуганный вопль, призыв о помощи, истерику несчастной добычи, которая только что смогла убежать от хищника. Правый глаз заплыл, но она почти ясно могла видеть два лакированных ботинка возле её молочных тапочек, испещрённых каплями алой жидкости. В голове не было свободного места. Закрывая глаза, она видела его лицо, чувствовала на щеках его грубые удары и ощущала во рту вкус собственной крови. — Ты могла бы закрыть свой рот хотя бы на пять гребанных минут, милая? Я очень пытаюсь думать, но при твоих всхлипах и охах я никак не могу прийти к итогу. Она затихла, не желая более нарываться на грубость с его стороны. Сжалась на диване, обхватив себя руками. Мужчина обхаживал комнату из стороны в сторону. Останавливался у семейной фотографии. Он трижды ткнул по ней указательным пальцем и сдержанно засмеялся: — Мы с тобой как чертовы Бонни и Клайд, детка, — он подступил к женщине и присел возле неё на корточки, — а это все, — он поднял её за подбородок, впоследствии разведя руками и посмотрев по сторонам, — пустая трата твоей жизни, которая не даёт тебе сдохнуть вместе со мной от наркоты. Он широко улыбается, открывая ряд белоснежныж зубов. Она смотрит на него непонимающим взглядом, его хищные глаза и психически-нездоровая ухмылка подавляет её разум, заставляет окунуться в это безумие с головой. Все вокруг меркнет, она видит лишь сияние его зубов и блеск безумных глаз. Уголки её окровавленных губ приподнимаются и она целуют его, вымазанные в крови мужа, руки. — Мы уедем, мой дорогой. — Ну конечно, Люсиль.Сейчас.
— Когда я открою дверь, ты должна будешь стоять за мной, — Уилл отодвинул комод обратно на своё место и приготовил пистолет. За окном начинает накрапывать дождь, я слышу как он отбивает чечетку в такт с моим сердцем. Внутри бушует море неспокойствия. Пол ушёл ещё ночью и до сих пор не вернулся. Даже учитывая тот факт, что он зол на меня, он не может нас бросить, это не в его стиле. Как мне хочется в это верить. Я надеюсь на то, что мужчина вернётся с минуты на минуту и тогда мы вновь выдвинемся по намеченному пути. Меня переполняет адски надоедающая паника, будто вот-вот что-то должно произойти, но я не в силах ничего с этим поделать, наоборот, я даже не пытаюсь что-то предпринять. Голову посещает мысль, что, возможно, Ровиа появлялся, оттого то и Уилл спокоен, но ко мне, Иисус, конечно же не зашёл. Зачем успокаивать человека, который кормил тебя враньем? Пусть пострадает. Я не буду спорить, мне полезно помучаться и начать ценить окружающих меня людей. — Пол не объявлялся? — немного скованно поинтересовалась я, натягивая на себя куртку. Мужчина медлил, будто старался придумать что мне ответить. Ну точно, он приходил ночью, и сейчас начинает зачистку с первого этажа. — Нет, он так и не появился, — Уилл наконец отворачивается от комода и облокачивается на него спиной. Тяжёлой рукой он зачесывает волосы наверх и глухо выдыхает. — Я ждал его почти всю ночь, Алекс. Глаза сами собой округляются, мне становится мало воздуха вокруг. Я открываю рот, чтобы что-то ответить, но язык вяжет от сухости, а горло, почему-то, начинает саднить. — Почему тогда мы все ещё здесь, Уилл? Нам следует найти его, вдруг он попал в беду? — я вконец теряю самообладание, меня потряхивает от мысли, что Пол покинул нас при таких обстоятельствах и, учитывая ситуацию в мире, все ещё не вернулся. — Кук, мы обязаны… — Я обязан тебя защитить, — перебивает он меня, отстраняясь от шкафа, — и потому ты будешь слушать сейчас меня, а не свои максималистские идеи в голове. Пол вернётся, я это знаю. Раз обещал… тем более, он способный малый. Кук подошёл к окну и раскрыл его. — Давай так, Пол знает куда идти. Он показал мне это место, и он также знает, что вход находится на второй этаже. Поэтому, прошу тебя успокоиться. Он вернётся. — А затем, не дожидаясь ответа, Кук вернулся к двери и принялся оттопыривать гвозди, которыми были приколочены доски. Я слишком явно давала понять, что Пол мне небезразличен. Не Уиллу, нет. Я давала понять это себе. С каждым днём чужой человек, называемый Иисусом, заполнял мои мысли собой, словно мерную колбу, — по миллиметру в секунду. Это пугало, заставляя ёжиться и волноваться каждый раз, когда хоть что-то могло напомнить мне о нём; тело сводило неприятной тревогой, сердце начинало учащённо биться, стремясь напомнить о своём существовании. Я боялась… Я действительно боялась даже задуматься о том, что теперь я привязана к нему также, как к Хлое. Я не могла его потерять. Не могла ещё раз пережить то, что произошло со мной после смерти сестры. Я намертво сомкнула веки, так сильно, что перед глазами замелькали огоньки, — как помехи в телевизоре. Раз уж я не могу переключить на другой канал, стоило попробовать просто его сломать. Делаю пару вдохов, успокаивая себя, и смотрю на Уилла в каком-то исступлении. Внутри щелкнуло, и я больше не могла спокойно заниматься другими вещами. — Прости меня, Уилл. — Мой твёрдый голос привёл меня в чувство. Медленно отойдя на другую сторону кровати, я перемахнула через оконную раму и выскочила на черепичный настил. От тяжелых и уверенных шагов, он хрустел под ногами, и каждый хруст будто шептал, что я правильно двигаюсь. Быстро перебирая ногами и руками, я спрыгнула с лестницы, когда услышала голос Кука, стоящего на краю крыши. — Вернись! — пытался тот сдержать крик. Я видела как в его глазах треплется надежда на частичку здравого смысла в моей голове. Но я точно знала: никакого спокойствия и рассудительности в моей голове нет. Сейчас я веду себя как глупая девчонка; ну и пускай. Мне нужно успокоить себя. И я бежала. Небольшое кладбище на заднем дворе дома. Изморось и пожухлые, вонючие листья. Высокий забор и мое желание найти Пола Ровию. Найти Иисуса, и вновь обрести веру.***
В висках долбил адреналин; я шарахалась из стороны в сторону, избегая нарваться на ходячих, при этом, не сбавляя темп. Виляла между кустами и деревьями, боясь обернуться назад и наткнуться взглядом на, бежавшего позади Уилла. Уверена, он не стал бы бежать за мной. Но мне было стыдно за свой поступок. Пробегая очередной метр, я услышала всполошённые вопли и рычания ходячих, которые, очевидно, были встревожены моим появлением. Я так устала, что мои ноги переставали слушаться, становясь под моим же весом все мягче и мягче. Легкие горели сухим жаром, не давая сделать и вздоху, а в грудине болело. Сильный ветер разносил запах мертвечины по всему лесу, замешивая его с моим потом, и через него, всасываясь в меня. Я сама воняла не хуже трупа и выглядела немногим лучше их, но меня все ещё отличала от них парочка вещей; я была живой, а главное, сейчас чужая жизнь была превыше моей собственной. Стоны позади становились все приглушеннее, пока не исчезли совсем. Тогда я решила, что могу остановиться и восполнить запас сил. Рухнув на влажную почву около широкого дерева, я тяжело задышала, начав оттопыривать ворот кофты и впускать туда холодный ветерок. И куда же я бегу? Вокруг меня был лес. Он буквально засасывал, словно болото. В каком направлении я должна двигаться, чтобы добраться до Спасителей? За каким кустом свернуть налево и после какой ветки на земле сделать шаг назад? Поскольку наше путешествие происходило ночью, мне трудно было вспомнить какое-то конкретное место, — от чего бы я могла оттолкнуться в своих поисках. Привалившись к грубой древесине, я с досадой начала тереться затылком о ствол. Даже если бы сейчас я решила вернуться к Уиллу, — я бы не нашла дороги. Маленький комочек паники все менее робко начинал подлезать к горлу, на потной коже выступили мурашки. Что делать? На плечо что-то рухнуло. Испугавшись, я рывком сиганула в сторону. Мертвяк громко заскрипел и начал двигаться на меня. Встав на непослушные ватные ноги, я поспешила прочь, стараясь утихомирить вновь заколотившееся сердце. Куда делась та непоколебимая, та бесстрашная девчонка, которая сожгла тело собственной сестры и отправилась неизвестно куда, неизвестно для чего? Ответ был прост, — я не имела ничего, что бы могло меня остановить, оттолкнуть от непоправимого, но когда я встретила своего Морковного Короля, он показал мне свою кроличью нору, и рухнув туда, следом за ним, я обрела все. Несясь между голых стволов, я лишь надеялась оторваться от преследователя, который медленно, но упорно продолжал двигаться вслед за мной. Обернувшись, чтобы разглядеть преследующего, я на секунду потеряла обзор перед собой и врезалась в вонючее месиво из бывшего человеческого тела. Оно глухо застонало и обхватило меня своими лапами, старательно пытаясь вгрызться мне в шею. Я попыталась выкрутиться, но «мужчина» оказался сильным. Тогда, чтобы не дать дотянуться мертвяку до шеи, я рывком повалила нас обоих на землю. Резкий удар по затылку. Почва слишком стремительно соприкоснулась с моей головой. В глазах все заплясало, в ушах появился неприятный звон. И теперь уже двое появились передо мной. Двое мертвых, желающих насытиться моей плотью. Я старалась моргать глазами, отводя от себя тошнотворные волны, заставляющие меня метаться глазами в разные стороны. По телу прошёл холодный пот, и я из последних сил отталкивала от себя, лежащих на мне врагов, но все было впустую. И когда я поняла всю безысходность ситуации, то услышала выстрел. Оглушающий и яркий, бьющий по мозгам. Затем второй. Тяжёлая голова рухнула мне на лоб, а другой «приятель» с ровных ног за секунду оказался на земле возле меня. Мозг хорошенько встряхнули. Вставать я не торопилась. Затаившись под тяжелым телом, я перестала дышать, и как бы я не старалась услышать хоть что-нибудь, мое сердце билось с такой силой, что заглушало абсолютно все. Почва возле уха завибрировала, и я поняла, что возле моей головы стоят. Через секунду с меня стащили труп, и когда шелест от движений стих, вокруг вновь воцарилась тишина. Сердце словно провалилось глубже и теперь, когда я могла услышать, прислушиваться было уже не к чему, потому что через мгновение грубой хваткой меня выдернули вверх. Словно выдрали ненужный сорняк с грядки. Голова кружилась от удара, отчего я не сразу смогла сконцентрировать свой взгляд на человеке. Под ногами не чувствовалось земли. Но я не падала, меня крепко держали за плечи обеими руками. Одного удара по моей щеке хватило, чтобы картинка стала чётче. От ворота кофты тянулись жилистые, мощные руки. Плавно переводя свой взгляд с них, я взбиралась по плечам, пока не наткнулась на щетинистое лицо незнакомца. В свете неясной луны его глаза лишь изредка поблескивали. А затем я услышала утробный кашель. В нос пахнуло сигаретным ароматом, перемешанным с несвежим дыханием. Но отвернуться не было сил. — Это она? — услышала я мужской голос откуда-то неподалеку. Глубокий вдох и недовольный выдох: — По-твоему, дурень, я бы так долго смотрел на ходячего? — все это время мужчина неотрывно глядел на меня, а затем отвернулся в сторону, — вы двое, отправляйтесь в лагерь и сообщите о нашем скором прибытии. Ещё раз внимательно посмотрев мне в глаза, он резким движением обернул меня на сто-восемьдесят градусов и смотал мои руки чем-то прочным. Затем закинул на плечо. — А ведь я тебя предупреждал. Надо было послушаться меня в прошлую встречу, и тогда бы твой друг остался жив. Последние капли надежды, что заставили меня убежать от Уилла, испарились. Лоб покрыло испариной ледяного пота. Я не успела? Всему конец?***
Пустая голова постукивала по спине Дэвида. Тело, казалось, было наполнено смоченной ватой, а сердце своей неподъёмной массой упало на рёбра, и давило их, стараясь сломать. Вырываться я не собиралась, — незачем. Единственный человек, за которым я была готова отправиться в самую гущу мертвяков, уже примыкал к ним. Больше я никому не нужна. Даже на сочувствие к себе не было сил. Я болталась на плече мужчины и спокойно ждала того времени, когда все закончится. Через час или около того мы были на месте. Железные ворота распахнули двое, и я, по-прежнему, не чувствуя почвы под ногами, прошла на территорию. К моему удивлению, когда Дэвид наконец остановился и сбросил меня вниз, я не почувствовала гудящей боли в спине, я оказалась на мягкой кровати. Запах фиалок забрался мне в нос, и я, лёжа на матрасе в том же положении, как меня бросили, не торопилась двигаться. — Давай, поднимайся, — нарушил тишину Дэвид. — Приведи себя в порядок. Я не шевелилась. — Подъем! — громче скомандовал мужчина, и я решилась оторвать тяжелую голову от простыни с запахом любимых цветов. — Плохо выгляжу? — спросила я, не поворачиваясь к собеседнику, к мужчине, который так легко вернул меня в место, откуда огромных трудов мне стоило выбраться. — Отвратительно, — с жалостью проговорил он и подошёл ближе. — Я знаю каково тебе, милая. Как и тогда, так и сейчас я хочу для тебя только хорошего. Он начал было тянуть огромную руку к моему плечу, но я с яростью откинула её в сторону, зашипев: — Если ты ещё хоть раз дотронешься до меня, я убью тебя, — в голове все закружилось, а гнев с такой силой ударил в мою грудь, что я полыхала с кроватью вместе, оставляя вокруг себя яркие угольки. — Ты — жалкий, подлый и трусливый урод, чьё место на заборе. Мужчина молча меня слушал, пока наконец не прочистил горло, отходя к окну. Затем закурив сигарету, он уселся на стул, стоящий в дальнем углу, и согнулся вниз, опуская локти на колени. — В ванной лежит мыло и полотенце. Когда выйдешь, переоденься в чистое. Я буду ждать тебя за дверью. — Он медленно поднялся со стула и не проронив больше ни слова, направился к двери, утягивая за собой клубы густого вонючего дыма. — Где он? — выдавила из себя я. Если сейчас я не узнаю что случилось с Полом, никогда не смогу себе этого простить. — Твой друг? — Дэвид остановился возле двери, выкручивая ручку влево, — тебе следует спросить об этом свою мать. Она нашла его. — После чего тот скрылся за дверью. Боль, с примесью густой и жгучей паники начала ломать кости. Она. Как она могла сделать это с ним? Все оттенки потолка, пола и мебели в комнате соединились в мешанину, застилающую глаза. Руки превратились в белеющие кулаки, сминающие под собой голубую простынь. Я закрыла глаза и легла на кровать, вдыхая прохладный воздух и выдыхая кипяток. Мысли путались, кружились вокруг нескончаемым вихрем. Голова гудела, а все мое тело сотрясала волна мелкой дрожи. И тут до меня дошло. Я знала что собираюсь сделать.Я собираюсь убить собственную мать.