Две стороны одной монеты

      «Сотрудники спасательной службы продолжают разбирать завалы у бывшей детской психиатрической лечебницы. По данным полиции, на месте взрыва найдены тела около сорока погибших. Предварительная версия произошедшего — террористический акт, устроенный антиправительственной организацией, называющей себя «Люди Икс». ФБР уже известны имена некоторых подозреваемых, однако данные пока не разглашаются…»       — Выключите это чертово дерьмо.       — Я бы попросила вас не выражаться в моем доме, мистер Хоулетт. И убрать ноги с кофейного столика, — Шерон отпивает из миниатюрной чашки чай с таким недовольством, что даже Хэнк на всякий случай подгребает ноги под диван, хотя и не сделал ничего предосудительного.       Логан закатывает глаза, но опускает босые ступни на ковер, пока Роуг находит пульт и выключает новости. Гостиная погружается в благодатную тишину.       — Мне бы так жить в бегах, как вы, мэм. С кофейными столиками и чайным сервизом за полмиллиона долларов…       — Не переоценивайте мои финансовые возможности. И я не живу здесь. Это дом покойной матери Курта, моего супруга.       Логан никак не комментирует, что у дамочки, сидящей перед ним, после «смерти» успел завестись еще и супруг. Ах да, и, кажется, утром он слышал о третьем ее отпрыске, восьмилетнем Кейне, которого, к счастью, здесь не было.       Все сидят какое-то время в тишине, нарушаемой лишь звоном чашек о блюдца. Рейвен и Мойра спокойно пьют чай, не обращая внимания на повисшее напряжение между хозяйкой дома и Логаном. Хотя при имени Курта Мойру передергивает от отвращения, но это замечает лишь Рейвен и никак не комментирует.       — Да где этот хер собачий…       Чашка Шерон звякает о блюдце с особым звуком, и Логан, не выдержав, вскакивает с дивана и идет за Эриком на второй этаж. Эрик обнаруживается в дверях спальни Чарльза.       — Какого черта тут застрял, Леншерр. Все ждут только твою тормознутую задницу. От того, что будешь на него пялиться, эта спящая красавица не проснется, — Логан хлопает его своей огромной лапищей по плечу и, невзирая на злой взгляд и сопротивление, утягивает на первый этаж.       Эрик хромает и не слишком хорошо слышит левым ухом после взрыва, на его голову накладывают пару швов, а в руке обнаруживается осколок пластиковой пули. Он понятия не имеет, как он там оказался, и только потом вспоминает: что-то больно ужалило его по дороге к Церебро. Видимо, кто-то из недоумков с оружием подготовился к драке с металлокинетиком…       Шерон не дала им времени прийти в себя. Полночи они зализывали раны, а к полудню уже собираются в гостиной на важный разговор. Эрик не может не заглянуть к Чарльзу, чтобы узнать, как у него дела. Его почти выпинывают какие-то женщины-сиделки, или врачи, или просто прислуга. Но Эрик успевает отметить, что Чарльз все еще спит, возможно, под действием снотворного.       Он пробует дозваться до него телепатически, старательно очищая свой разум, пока стоит в дверном проеме, но Логан нарушает его планы.       Они гости в этом доме, и приходится подчиниться его хозяйке.       Все Люди Икс уже в сборе. Эрик проходит к свободному креслу. Он рад, что все живы и никто не был смертельно ранен вчера. Это поднимает ему настроение настолько, что он улыбается при взгляде на их команду.       Радости в глазах остальных не видно.       — Так, что обсуждаем?.. — он нарушает напряженную тишину.       — А то нечего как будто… — Логан снова бурчит под нос, но Роуг садится рядом и берет его за руку. Она снова в перчатках.       — Я собрала вас, чтобы, прежде всего, поблагодарить за спасение моих детей. Спасибо, — это звучит в высшей мере официально, но Эрик слышит за ее сухими словами настоящую сердечную благодарность матери, которая много лет спустя смогла увидеть своих сына и дочь живыми.       Остальные выглядят смущенными. Кроме Рейвен, твердо смотрящей на Шерон в ожидании продолжения.       — Без вашей помощи мне никогда не удалось бы сделать этого. Но обстоятельства приводят нас к следующей проблеме, — она вздыхает, поправляя край строгой юбки на коленях. — После вчерашнего взрыва и при условии, что вся страна поднята на уши, я не могу предоставить вам всем укрытие в этом доме.       — Я так и знала! — Рейвен взвивается с кресла, будто предыдущие пять минут ждала именно этих слов. — Стоило вам получить свое, и вы избавляетесь от нас.       — Рейвен! — Хэнк выглядит взволнованным, но считает, что должен осадить подругу. В конце концов, обо всем можно договориться.       — Я не сказала, что отказываю вам в помощи, мисс Даркхолм. Просто сообщаю, что это место не может стать для вас временным или постоянным домом. Здесь может остаться один, максимум двое. Остальным мы с Куртом предоставим новые документы, новые имена и новую жизнь в любом штате страны. Наилучший выход для вас — разбиться на пары, чтобы было, кому прикрыть спину в случае чего. И постоянно поддерживать друг с другом связь.       На лицах мутантов недоверие вперемешку с ожиданием.       — Если кто-то хочет исчезнуть насовсем, оставив группу, что ж, пусть будет так. Но я предлагаю вам этот план, как временную меру. До тех пор, пока не уляжется шумиха после взрыва. Через месяц-другой, возможно, полгода, вы можете собраться снова и продолжить свою деятельность.       — Какую деятельность? — Рейвен криво ухмыляется. Она не впечатлена щедростью Шерон и ее предложением. — Все, что мы делали, — искали Шоу и Церебро, чтобы уничтожить их. Церебро больше нет, Шоу сбежал.       — Значит, я предлагаю пойти по следу Шоу, — Шерон спокойна и уверенна в своих словах. — Он был не единственным участником программы. Мойра сообщила мне о том, что у них имелся иной план. Пока что мы не знаем, в чем он заключается, но ответ, скорее всего, в той девочке, которую Страйкер привел на базу. Она молчит и не отвечает на вопросы. Но она всего лишь ребенок, и ей нужно время прийти в себя. Вскоре мы будем знать больше, а значит, сможем найти ниточки, ведущие к Шоу. Теперь, когда телепатического заслона не существует, люди в правительстве станут думать своей головой, а не слепо подчиняться указам Шоу. А мутанты, больше не скрытые от глаз обычных людей, начнут проявлять свои силы… Думаю, вы понимаете, чем это грозит. Мир ждут большие перемены, общественные волнения, возможно, война. Вы должны быть готовы к тому, чтобы сказать миру правду и постоять за нее. Чтобы ваши старания не оказались напрасны.       Шерон смотрит на каждого из них, и в ее глазах сверкает тот самый азартный огонек лидера-вдохновителя, которого не хватало все это время суровой Рейвен. Атмосфера в комнате уже не столь напряженная. Каждый думает о словах, произнесенных Леди Икс, делая выводы для самих себя. Что значит это для меня? Готов ли я идти до конца? Хочу ли я остаться в стороне или сделать свой выбор?       Эрик смотрит на их лица, слегка нахмуренные, но полные решимости, и понимает, что ни один из них не выберет спокойную жизнь… Не предпочтет худой мир в глуши борьбе за место под солнцем. Он вспоминает свои мысли у хосписа о том, что хотел бы вернуться в университет и спокойно преподавать генетику.       Смог бы он жить, как обычный человек, после всего, что случилось? Прятать свою силу, спать, есть и работать, слушая, как в новостях сообщают о стычках между мутантами и людьми, о мирных митингах или революционных настроях…       И понимает, что это просто невозможно.       Невозможно стать прежним, вернуться назад, на предыдущий уровень игры, и сделать вид, словно ничего не было. И Чарльз… Как же он? Шоу считал, что металлокинез Эрика мог усилить его дар в Церебро. Но они уже доказали, что машина — не ключ к всевластию.       Вместе они могли бы сделать для мутантов куда больше, чем поодиночке. Если Чарльз поправится, конечно…       — Хоть время поссать есть, прежде чем придется паковать чемоданы? — Логан усмехается, и Шерон странно кривит губы, будто борется с отвращением и смехом одновременно.       — Завтра утром Курт привезет документы для тех, кто уедет. Есть ли какие-то вопросы?       — Я бы хотел остаться, — у Эрика нет вопросов, но он хочет сразу прояснить свою позицию.       Он обводит взглядом остальных, но никто и так не против. Мойра закатывает глаза, но в этом жесте скорее добрая насмешка, чем издевательство.       — Я не сомневалась, что ты останешься, Эрик. Хочу лишь уточнить, что мы с Мойрой и Чарльзом собираемся покинуть дом, как только Чарльзу станет лучше.       Эрик тут же напрягается, и, судя по тому, как дергаются сидящие на диване, все почувствовали вибрацию металлических пружин.       — Может, для начала спросите самого Чарльза, захочет ли он уезжать?       — Безусловно, — ее тон прохладен, но Эрик не слышит в нем угрозы.       Ему вдруг становится стыдно за свою эгоистичную агрессию. Конечно, Шерон хотела бы, чтобы ее дети были рядом и находились под ее присмотром. Она имеет на это право.       И никому не должно быть дела до того, что у Эрика больше никого нет.       — Что ж, я не собираюсь плясать под вашу дудку, миссис Ксавье. Или Марко? Или как вас теперь зовут… — Шерон слегка морщится от слов Рейвен, но больше никак не выражает недовольства. — Я ухожу, сегодня же, одна, — она отсекает взмахом ладони возражения, которые хочет вставить Хэнк. — Мне не нужно прикрытие и документы. Думаю, вы понимаете почему. И напарник будет мне только обузой. Я продолжу искать Шоу, а если будут новости — сообщу их Эрику. Как я понимаю, этот дом будет нашим центральным штабом, куда бы остальные ни уехали.       — Я уважаю ваше решение, мисс Даркхолм. Возьмете сумку с вещами и деньгами у прислуги. Будьте на связи. Ваш дар пригодится Людям Икс в будущем.       Рейвен идет на второй этаж собираться, и Хэнк спешит за ней, извинившись перед остальными. Эрик с сочувствием смотрит другу вслед: навряд ли его слова изменят решение их Стальной Леди.       Логан и Роуг, естественно, уйдут вместе. Значит, Хэнк либо останется с Эриком, либо отбудет с Алексом. Как бы Эрику ни хотелось, чтобы старый друг составил ему компанию, Алекса нельзя отпускать без присмотра…       Все разбредаются по комнатам, чтобы отдохнуть, поесть и доспать украденные ночными похождениями часы сна.       Эрик остается в гостиной с Шерон, и маска вежливой официальности трескается на ее лице, выпуская усталость и беспокойство. Он ощущает, что перед ним уже не Леди Икс, а мать, волнующаяся о своих детях.       — Доктор Веймор сказал, что Чарльз физически здоров. За исключением того, что его мышцы до крайности атоничны из-за отсутствия физической активности. Если честно, я не очень понимаю, как такое возможно? — она смотрит на Эрика вопросительно, и тот рассказывает ей о сыворотке, экспериментах Шоу и создании вакцины против мутаций.       — Алекс сказал, что ваши люди помогли достать из клиники кое-какие документы?       — Так и есть. Записи Шоу. О больных, о Церебро. Мы уже изучаем их.       — Я бы хотел их увидеть. Все, что вы достали.       — Конечно. Они в библиотеке, с ними работает Мари, моя помощница.       Эрик не знает сам, что хочет в них найти. Но уверен, что там есть что-то важное. Может, очередной ключ? Может, его снова ведут тени из памяти…       — Куда вы уедете? — он должен знать, где сможет найти Чарльза, если тот решит покинуть этот дом и быть с семьей.       — О, это не так уж далеко. Узнаешь, когда придет время, если тебе это понадобится, — она чуть улыбается, вертя в руках пустую чашку и рассматривая чаинки. — Чарльз всегда был упрямым и поступал по-своему, пусть и уважал мои правила и решения. Возможно, с… себе подобными ему будет лучше.       — Вы говорите так, будто мы какие-то зверушки в зоопарке, — Эрик удивленно приподнимает бровь.       Он видел, как Шерон относилась к мутации сына в прошлом, но столько лет минуло, столько сил было положено, чтобы вернуть его, столько средств потрачено на помощь мутантам… И теперь вдруг оказывается, что они по разные стороны баррикад? Несмотря на все жаркие слова, что были сказаны здесь полчаса назад?       — Не пойми меня неправильно, Эрик. Я не считаю своего сына или тебя чудовищем, — она запинается, глядя на Эрика, и добавляет, словно понимая, что он знает: — Так было когда-то. Я была до смерти напугана происходящим с моим ребенком. Но с тех пор многое случилось… Ничто не загладит моей вины перед Чарльзом. Я не удивлюсь, если он предпочтет остаться с другими мутантами, а не с матерью, которая отвергла его однажды. Он поступил с Марко жестоко, но будем честны друг с другом: Курт был действительно большим куском дерьма, как выражается ваш Логан, — у Эрика даже вытягивается лицо от удивления. Услышать такое из уст женщины вроде Шерон… — И то, что после я отправила Чарльза на лечение, было моей ошибкой. Ошибкой, которая стоила моим детям двенадцати лет жизни, потерянной молодости… Моя дочь в инвалидном кресле, а сын может никогда не прийти в себя. Я не хотела бы терять их снова, но боюсь, что мне уже нет места в их жизни.       Эрик почти физически чувствует ее боль и вину и садится рядом с ней на диван, чтобы как-то поддержать. Он не мастер в таких делах, особенно с женщинами. Их нельзя похлопать по спине или плечу и сказать: «Все будет окей, приятель, пойдем выпьем!» Эрик берет ее за руку, как и Чарльза когда-то, и заглядывает в покрасневшие глаза.       — Моя мать когда-то тоже отправила меня в лечебницу, и до восемнадцати лет я думал, что у меня шизофрения. Но я не стал ненавидеть ее, потому что знал: она хотела как лучше. Хотела защитить меня от себя самого. Чарльз знал, что вы хотели того же. И поверьте, он всегда любил вас. Он считал, что вы умерли тогда, а он не смог ничем помочь. Я не думаю, что он отвергнет вас за поступок, который вы даже лишь отчасти совершили по своей воле, — Шерон с недоумением смотрит на Эрика. — Предыдущий телепат нашел Чарльза и повлиял на вас, направил вас в клинику.       Она слегка потрясена, но не спешит отпускать себя. Ее пальцы слегка сжимают ладонь Эрика, и она награждает его легкой улыбкой.       — Спасибо тебе, Эрик. За все, что ты сделал. Твоя мать гордилась бы тобой, я знаю.       Эрик кивает и уходит к себе. Он не думает, что мать гордилась бы тем, что он убил около сотни человек, если не больше. А в несостоявшейся перспективе чуть не уничтожил треть населения планеты, избавив мир от мутантов.       Он хочет пойти в библиотеку, чтобы покопаться в бумагах. Но вместо этого разговаривает с Логаном и Алексом. Хэнк возвращается в комнату расстроенным, чуть ли ни плача.       — Она… она ушла. Сказала передать всем… прощание.       Алекс хлопает приятеля по плечу и обещает раздобыть выпивку, а Логан уверяет, что она обязательно вернется. Эрик просто кивает на несчастный взгляд Хэнка: по крайней мере, Рейвен в добром здравии, за исключением раны на боку, и может о себе позаботиться.       — Она большая девочка и справится. А через месяц-другой мы поможем ей в поисках Шоу…       Алекс возвращается с бутылкой виски, и, хотя за окном день, никто не против выпить сейчас. А к ужину Эрик уже не стоит на ногах. Хорошо, что они пили в спальне. Так что ему не нужно, позорно шатаясь, тащиться через весь дом мимо Шерон и ее домработников…       Логан завистливо бормочет что-то, разводя их по койкам. С его регенерацией напиться затруднительно.       Уже в полусне Эрик видит, как дверь открывается и в проеме показывается девочка. Сейчас она вымыта и причесана, а на ней надето красивое платье. Она идет к его кровати с любопытством, но Логан ловит ребенка и сажает себе на плечи.       — Нечего тебе тут делать, маленькая принцесса. Все принцы уже полегли после боя с огнедышащим виски.       Она тихонько хихикает, и они уходят по коридору в другую комнату.       Эрик проваливается в кружащуюся пьянящую темноту. Ему кажется, что он летит меж звезд и галактик или каких-то космических туманностей… Мимо проносятся чужие миры, словно картинки с кинопленки. Чьи-то голоса то приближаются, то отдаляются, и ткань космоса похожа на лоскутное одеяло с дырами. Он скользит по ее швам, спотыкаясь и срывая кожу на ладонях, но боли нет. Поверхность под ним зеркальная, и Эрик видит свое отражение. Точнее, его часть, будто он — портрет, который истлел от времени.       Где-то смеется ребенок, Эрик отворачивается, теряя свою тень. Солнечный свет слепит глаза, хотя на самом деле здесь абсолютно темно и тихо, и кто-то стонет и скребет-скребет-скребет пальцами по стеклу, а может быть, дереву. Он всего лишь вышел за хлебом, а его так нещадно надули, ведь это не обещанный спектакль… Обида и ревность гложут его женское сердце, и он швыряет свои туфли в закрытую дверь и кричит на всю пустоту: «Убирайся!»       Мир кружится, будто детская карусель над кроваткой, и материнское лицо наклоняется к нему, что-то воркуя. Женщина не похожа на его мать, ведь он старик без прошлого и имени, умирающий в холодной подворотне. Жар разливается по телу, и Эрик устремляется прочь от этой предсмертной агонии…       Его рвут на части сотни чужих эмоций, голосов, жизней и смертей. Он не знает, как выбраться из этого бесконечного потока хаоса. И на ум приходит только одна, звенящая мысль: между злостью и умиротворением, Эрик…       Он ищет это чувство в череде безумства, творящегося в его горящем разуме. И вдруг выхватывает из темноты самого себя.       Ему двенадцать, и он хочет доказать врачам, что не псих.       «Не надо…»       Ему восемнадцать, и он сидит за кустарником в парке, желая помочь раненной девушке.       «Нельзя…»       Ему двадцать четыре, и он в адреналиновой агонии выпускает на свободу свою силу.       «Нет…»       Он стоит посреди серой тюремной камеры в подвале Вестчестера.       «Ты не один».       Перекошенная жизнь обретает неустойчивый баланс, когда на его стороне доски начинают появляться новые белые фигуры.       Он видит Мойру в дверном проеме в инвалидном кресле, но ее облик растворяется, оставляя перед Эриком настоящего Чарльза. Он тянет руку для рукопожатия… Эрик медлит, его разум будто застревает в пространственном киселе. Но он борется с этим странным полем изо всех сил, и, наконец, хватает Чарльза за руку. Тот выглядит ошарашенным, и Эрик изо всех сил тянет его на себя, прочь из кресла, от Шоу, стоящего за его спиной, из серого плена, из чужого тела, из собственного запертого разума…       Он садится на постели, делая такой резкий вдох, что у него перехватывает грудную клетку. Над ним склонился матерящийся Логан, а где-то за его спиной мелькает Роуг.       — Что… что происходит?       — Что? Ты нам скажи, тормоз! Весь дом вверх дном поднял своим магнетизмом. Я думал, у меня кровь из ушей польет фонтаном!       Хэнк и Алекс, ничего не понимая, сидят на своих кроватях.       — Что, продолжаем вечеринку? — Алекс пьяно бурчит под нос и заваливается обратно, видя, что на него никто не обращает внимания.       Взгляд Хэнка направлен в одну точку на полу, и Роуг толкает его назад в койку. Тот послушно падает лицом в подушку и отрубается.       — Я не… Я… — Эрик вскакивает с кровати, не зная, что делать.       Его слегка заносит, и мысли в голове путаются. Виски еще не выветрился, да и когда бы: прошло всего двадцать минут с тех пор, как он уснул.       Из коридора раздается стук каблуков и крик Шерон:       — Эрик! Ты можешь подойти?       — Он уже тащит свой магнитный зад, мэм.       Логан подталкивает его к выходу. Эрик задевает плечом косяк, но на этом его позорные ошибки координации, к счастью, заканчиваются. Может, потому что увиденное в соседней комнате действует лучше отрезвляющих пощечин.       Чарльз лежит на боку, закутанный по уши в одеяло, но взгляд его осмысленный и направлен прямо на Эрика, а губы растянуты в слегка безумной, но счастливой улыбке.       — Ты проснулся! — Эрик рад.       Прямо-таки в восторге! Это значит, что он не уничтожил мозг Чарльза в Церебро, и еще они что-то там хотели сделать для мира во всем мире. Ну, это потом, когда он протрезвеет.       — Да. Что-то вроде того. Ты в порядке? — Чарльз недоверчиво осматривает встрепанный вид Эрика и переводит взгляд на косматую бошку Логана за его спиной.       — Да у него все отлично. Он вылакал ваш коллекционный виски и замкнул всю электрику в доме, — Росомаха хлопает Эрика по плечу, но тут же жалеет, потому что колени у того предательски подгибаются, и он чуть не падает на ковер в комнате.       Шерон брезгливо морщится, девушки-работницы переглядываются, а Чарльз глупо хихикает.       — Я, да. Вообще, хорошо очень. Как помидор я… Огурец, то есть… Ох, голова… — Эрик держится за разламывающиеся от боли виски и надеется, что из его затылка исчезнет этот кошмарный звон.       — Идите спать. У вас еще будет время пообщаться, — Шерон выпроваживает мутантов из комнаты.       Эрик падает лицом в свою подушку уже второй раз за вечер.       — Не смей опять ничего выкинуть, гад ползучий! Я еще жить хочу.       Логан уходит, а в голове Эрика раздается знакомый голос.       «Спасибо, что вытащил. Там было очень дерьмово, друг мой».       «Пжлст… Всгда рад».       На этот раз никаких безумных сновидений. И никаких телепатов в голове.