Аромат ванили

      Непролитые солёные слёзы жгли веки. Вики в последний раз взглянула на синеву необъятного неба и закрыла глаза, принимая уготованную ей судьбу.       Напряженную тишину разорвал выстрел.        Затем второй.       Третий.       Словно кто-то с неистовой жестокостью стремился уничтожить всё живое на своем пути, не ведая преград и не чувствуя жалости. Тёмная горячая кровь брызнула на лицо, обагряя холодные щёки. Стоя на коленях, она ждала. Ждала запоздалое чувство, разрывающее внутренности и стирающее ощущение реальности, обещая желаемое забвение.       Но боли не было.       Вики изумлённо распахнула глаза, окаймлённые густыми, слипшимися от крови ресницами, и задрожала, созерцая увиденное.       Он всё ещё возвышался над ней, но во взгляде алчных глаз не было былого превосходства. Судорога боли пробежала по лицу мучителя. Несколько долгих мгновений Эд стоял молча, не осознавая происходящего, позволяя Уокер наблюдать за тем, как по его груди расползается огромное багровое пятно, вторя разорвавшим тишину выстрелам.       Вики подняла взгляд и встретилась с удивлёнными, широко открытыми глазами. Эд посмотрел на неё с каким-то диким, отчаянным желанием жить. Он прижал руку к груди в попытке остановить кровотечение, сжав запястье пальцами другой руки. Шумное, прерывистое дыхание сменилось хрипом; он закашлялся, и сухие губы обагрила кровь.       Уокер впервые наблюдала за тем, как угасает человеческая жизнь, ощущая незримое присутствие смерти и её ледяное дыхание на своей коже.       Ноги подкосились, и его безжизненное тело рухнуло рядом с Вики. Выражение удивления застыло навеки на медленно бледнеющем лице. Словно Эд до последнего мига, до последнего рваного вздоха не верил в то, что способен так легко распрощаться с жизнью. Казалось, словно он ещё жив, но пустые, утратившие жизнь глаза твердили об ином. От резкого запаха крови Вики снова ощутила прилив тошноты. Она попятилась назад в попытке отодвинуться подальше от тела.       Но стоило лишь поднять взгляд, и сердце рухнуло вниз.       Она увидела его, пренебрегшего собственной безопасностью ради её спасения.       Геральд стоял, не отрывая взора от испуганных серых глаз Вики, словно желая воочию убедиться в том, что с ней всё хорошо. Смотрел, не замечая направленный на него пистолет, будто во всем мире не существовало никого и ничего, кроме неё одной.       Прогремел оглушительный выстрел, и Вики вскрикнула от ужаса, зажимая уши руками. Пуля прошла по касательной, пробивая броню и лишь задевая плечо. Безупречное, сотканное в глубинах ада одеяние оказалось уязвимым в единственном из миров — человеческом. Мир смертных не повиновался законам бессмертных, превращая легендарные артефакты в пустые стекляшки, прочную броню — в бесполезный клочок ткани, а смертоносное оружие — в обычное, не способное лишить жизни.       Из дула вырвалась тонкая струйка дыма. Ветер подхватил запах пороха, разнося вокруг. Геральд дёрнул крылом, игнорируя слабую вспышку ноющей боли. От увиденного у Джеральда задрожали руки. Он направил пистолет, целясь в сердце с твёрдым намерением завершить начатое.       — Кто ты, чёрт возьми, такой?       Один взмах крыльев — и Геральд схватил противника за горло, выбивая оружие из рук.       — Твоя погибель.       Предприняв попытку вырваться, Джеральд ударил в задетое пулей плечо, но Геральд стиснул зубы, игнорируя боль. Демон сжимал горло своего противника, принуждая его испытывать всё, что чувствовала Уокер в руках его подельника.       Геральд не смотрел на неё. Не хотел, чтобы Вики увидела в нём кровавого монстра из прошлого, явившего свой лик сейчас. Жажда крови плескалась в потемневших голубых глазах, заглушая доводы рассудка. Он мог свернуть ему шею одним лишь движением, но медлил, упиваясь каждым мигом человеческих страданий, отнимая никчёмную жизнь и испытывая от этого истинное, ни с чем не сравнимое удовольствие.       Но мысль, что она видит его таким, обожгла сознание, принуждая внутреннего монстра сцепить зубы и отступить назад, во тьму.       — Не смотри на меня. Уокер, отвернись!       Но она не слышала. С ресниц срывались крупные слёзы, оставляя на щеках алые разводы. Они смешивались с кровью, что струилась из рассечённой брови. Вики звала его, повторяя заветное имя вновь и вновь, умоляя быть осторожнее.       — Геральд, пожалуйста, пожалуйста…       Уокер увидела, как Джеральд безвольно опустил руки, словно смирившись со своей судьбой. Совсем как она, перед тем, как выхватить кинжал и нанести удар. Догадка закралась в сознание, мгновенно сжимая сердце оковами тревоги. Его взгляд, вполне осознанный, лишь подтвердил опасение. Вики заметила руку, что потянулась к ножнам, и ужаснулась: у Джеральда было холодное оружие!       — Геральд, осторожнее! У него нож! — она встревоженно окликнула его, но ничего не произошло. Словно тонкая, невидимая нить, связывающая их, вдруг оборвалась. — Геральд? Геральд!       Отчаяние захлестнуло её, и, не раздумывая, Вики бросилась к мёртвому телу.       Не оставляй меня одну.       Не смей.       Пожалуйста.       Не смей.       Задыхаясь от слёз, она не слышала ничего, кроме стука собственного сердца. Уокер схватила холодную руку, разжимая мёртвые пальцы и вырывая оружие. Она обхватила рукоять револьвера до побелевших костяшек пальцев.       В памяти пронеслись обрывки воспоминаний, вырванные из утраченного человеческого прошлого.       Отец обучил стрельбе ещё в раннем детстве, и маленькая девочка разделила взрослый интерес к оружию. Уокер открыла барабан, зная, что под спусковым крючком — пустая камера. В остальных же пяти — патроны.       Она почувствовала его незримое касание. Подняла револьвер, ощущая, как невидимая рука направляет оружие. Принесённый ветром тихий шёпот, коснулся её уха.       «Отпусти все чувства, не позволяй им взять контроль над разумом. Сожми рукоять крепче. Да, вот так. Уверенней, дочь моя. Дальше — лишь отточенная механика действий. Досчитай до четырёх и отпускай».       Не.       Вики взвела курок, нажимая на спусковой крючок.       Оставляй.       Чувствуя, как проворачивается барабан револьвера.       Меня.       Мгновение, дабы прицелиться.       Одну.       И пальцы спустили курок.       Пуля вошла в предплечье, и Джеральд выронил нож. Рука Геральда легла под подбородок мужчины, и демон шагнул назад, в мгновение ока появившись за спиной своей жертвы. Левая ладонь оказалась на затылке, надёжно фиксируя голову. Одним уверенным движением, словно проделывал это тысячи раз прежде, Геральд свернул ему шею. Послышался тихий хруст, и тело обмякло, падая на землю.       Вики вскрикнула, но очень слабо, и вдруг осела на землю, разжимая дрожащие руки. Геральд смотрел на неё, не отрывающую влажного от слёз взгляда от собственных окровавленных ладоней. Он опасался спугнуть её неосторожным движением, ведь знал — Вики видела всё.       Как кровожадный монстр, существующий во тьме, вдруг вышел на свет, призванный лишить жизни двоих. Он вывернул наизнанку все кошмары прошлого, впервые показывая воочию, каков же на самом деле.       Геральд стоял, позволяя себе лишь одно.       Видеть её.       Даже сейчас, растерянная, испуганная и окровавленная, Вики была прекраснее всех смертных и бессмертных, существующих среди трёх миров. Красивая, да настолько, что свело скулы от нестерпимого желания приблизиться, сжать в своих объятиях и стереть горькие слёзы с её мокрых щёк.       — Геральд.       Она позвала. Тихо, словно шёпотом. А после бросилась к нему, преодолевая расстояние, обвивая шею руками и прислоняясь к груди горячим лбом. Демон прижал её к себе — сильно, почти болезненно, впервые открывая истинные чувства и позволяя ей узреть каждое.       — Ненавижу тебя. Ненавижу тебя, Уокер. За каждое из тех чувств, что ты заставляешь меня испытывать, — голос прозвучал хрипло, надрывно, и жесткие губы накрыли её мягкие и солёные. В этом поцелуе не было нежности, он был безжалостным, решительным и жадным. Впервые Геральд не позволил ей сделать выбор, не дал возможности отстраниться. Но Вики ответила ему, позволяя поцелую стать более глубоким, разрешая ему всё, что он только мог возжелать. Уокер коснулась его груди, чувствуя биение демонического сердца под хрупкой ладонью.       Геральд отстранился лишь на миг, позволяя ей сделать вдох, не отрывая потемневшего взгляда от чувственных губ.       — Ненавижу… — желание дотронуться вновь было жгучим, неистовым, и Геральд снова завладел её губами собственнически, ненасытно, ни на мгновение не уступая инициативы. Он чувствовал вкус крови и её солёных слёз. Пальцы запутались в волосах, пробежались по подбородку, смахивая застывшую слезу и задержались у уголка рта, касаясь припухлых от поцелуев губ.       — Как же я тебя ненавижу…       Ей не нужны были другие слова. Он ненавидел её, как мотылёк ненавидит огонь, опаляющий крылья и отнимающий жизнь, но летящий навстречу своей погибели, желая прикоснуться хоть на миг. Он ненавидел её всем сердцем, на пределе оголённых нервов, сдерживая боль, невзирая на глубокие раны и рискуя своей жизнью, дабы спасти. И Вики ощущала эту ненависть в каждом касании шероховатых пальцев, что путались в волосах, в неровном биении сердца и в шумном дыхании. Ненавидел губами по волосам, вдыхая знакомый ванильный запах и сжимая до хруста в костях.       — Я люблю вас, — она прошептала тихо-тихо, одними губами, зная, что Геральд непременно услышит. Уокер почувствовала, как он напрягся и едва заметно вздохнул, опаляя теплым дыханием всё ещё влажные щёки.       — Ты не понимаешь, что говоришь, Вики, — Геральд выдохнул её имя, и собственный охрипший голос показался ему чужим, отстранённым.       — Нет, понимаю, — она спрятала лицо на его груди, чувствуя, как горят губы от поцелуев, ощущая, как тёплые пальцы убирают с лица обагрённые пряди волос.       — Вновь противоречишь мне?       — Противоречу, — Вики прикоснулась к плечу, очёрчивая края рваной, кровоточащей раны. Она качнула головой и демон увидел в серых глазах протест. — Не разрешаю. Не разрешаю вам рисковать ради меня собой. Слышите? Не разрешаю.       — Это всего лишь царапина, — хрипло произнес он, дотрагиваясь до рассечённой брови и вторя её контуру, вслушиваясь в голос, в котором читалось так много беспокойства. Неужели не замечала, как пострадала сама?       — Знаю я ваши царапины, — Вики поджала губы, обеспокоенно всматриваясь в глубокую рану. Её взгляд мимолётно скользнул мимо, задержавшись на окровавленном теле, но Геральд приподнял пальцами подбородок, поворачивая к себе побледневшее лицо.       — Не смотри, — тихо произнес демон. — Ты не должна была видеть.       — Спасибо. Спасибо, что сделали это ради меня.       Вики подняла взгляд, всматриваясь в голубые глаза, и грустная улыбка тронула её губы. Геральд поймал себя на мысли, что желает сжать подбородок и стереть эту грусть с её лица. Своими губами.       — Ты пахнешь ванилью.       Она нахмурилась. Так по-детски, недоверчиво глядя на него.       — Но вы же ненавидите ваниль.       Геральд прикоснулся к её губам, вытирая каплю выступившей крови. Её энергия вновь изменилась, такая концентрированная и сладкая, тягучая, словно мёд. Он познал её ещё давно, ведь Уокер была влюблена.       Но демон и не подозревал, что в него.       — Ненавижу.       Трепетный взмах ресниц, и щёки окрасил румянец. Кажется, поняла. Заметила, почувствовала.       — Нужно убираться отсюда. Каково твое задание?       Вики нашла спрятанный в одеянии скомканный лист бумаги и протянула его демону. Он взял его, их пальцы на мгновение соприкоснулись. Наблюдать за ней было упоительным удовольствием. Краем глаза Геральд заметил, что Уокер покраснела и отвела взгляд, словно только что вовсе не она целовала его так самозабвенно и отчаянно.       Подавляя желание усмехнуться, демон раскрыл лист, прочитав единственную выведенную строчку.       — А образец? Она кивнула в сторону одного из тел, и Геральд подошёл к нему, поднимая с земли лежащий рядом небольшой чемоданчик. Повертев его в руках, демон развернул полученный пергамент и завидел четыре цифры, выведенные на обороте.       Замок щёлкнул, открывая взору содержимое. Вики присела рядом, чувствуя ледяной холод, исходящий от неизвестных ампул, сокрытых внутри.       — Что это?       Демон взял один из флаконов и провернул его в пальцах, прежде чем задумчиво протянуть:       — То, что способно спасти этот мир. Или… уничтожить.