К истокам

      Он не может следить за ней, как его попросили. И даже не потому, что он к край обленился, как предположил бы его брат, а потому что… он панически боится выйти.       Выйти на улицу. И даже на лестничную клетку, зная, что ее соседи могут увидеть: его не должно тут быть. «Малая» не совсем проблема, хотя Санс откровенно опасался ее странного поведения, которое, казалось, было либо ее идеальной маской, либо очень глупой настоящей личиной, вряд ли пригодной для существования в ее же мире. Но один или даже компания людей не проблема для него — парочка костей все исправит, другое дело, что он один в чужой культуре. И отчего-то в душу отдается тупой яростью бессилие и вина… за собственное существование?       Скелет встряхивает головой и говорит себе, что не даст этому тупому людскому обществу сломать себя.       Хотя он даже еще не встретил их, людей, в большинстве своем. Что будет дальше?..       «Не-думай-об-этом. Не-думай-об-этом».

***

      — Ты знаешь, ты вот хоть и тупо шутишь, но твоя компания неведомым образом мешает мне деградировать.       Тикающие часы раздражали меня, мысли растекались по светлым стенам кухни, пока я отсчитывала минуты до начала ежедневной каторги и ставила в печку остывшую яичницу для гостя.       Самой же хотелось выпить какао.       — Ну так это же просто преКОСТно, — вяло отшучивается он, на что я обращаю внимание только поверхностно, краем сознания.       — Нет! Просто ужасно, — восклицаю преувеличенно недовольно. — Для чего еще жить, кроме как поднасрать всему миру своей тупостью и стремительно распространяющейся на остальных регрессией?       — Действительно, — незамедлительно согласился он с моим положением, считая, видимо, что со мной бесполезно спорить.       Поднасрать миру я и впрямь против не была, и, более того, меня ежедневно ничего не останавливало.       Поставив опустевшую кружку в раковину, я уперла в скелета недолгий пустой взгляд, символизирующий общее отсутствие развитого мышления в моей голове; тащем-та, я наверняка была глупее его, зато жить мне было явно веселее. По ночам-то я не плакала, хах.       — Хочешь, я сегодня попытаюсь по-раньше съебаться из школы, и-и-и, — протягиваю, задумчиво-вопросительно поднимая и сводя брови, — мы с тобой куда-нибудь сходим?       — Мне лень, киддо, — не притронувшись к еде, он краем глаз… ницы наблюдает за мной.       — Значит… отныне я тебя не спрашиваю, а просто тащу на закорках вентилировать ребра? — ехидно улыбаюсь и даже незаметно смеюсь с вентиляции полости, что вся в дырках. Это же тоже должно считаться каламбуром?       У — ужас.       Скелет натужно выдавил из себя что-то вроде «хе-хе» и дальше поплыл по чертогам разума, только вряд ли у такого ленивого парня они были отличны от свалки. Получается… он поплыл в мусоре?       Это стало для меня столь забавной мыслью, что я залипла и на автомате двинулась в коридор, дабы напялить куртку и найти свой путь в ад.       Шел 2017 год, а дети все еще ненавидят свои учебные заведения. Это даже не мейнстрим, это какое-то проклятье. Сколь не пытаются вкладывать в образование, все через сраку.       Ну, в принципе, какие люди, такая и страна. У меня тоже все через сраку. Например, только сейчас обнаружить, двести метров спустя, что забыла сумку, — это надо уметь. Ну, ничего, учебник по русскому мне одолжат. А домашку я все равно не сделала.