К истокам

      Как же так я обнаруживаю себя напротив мутного Санса во тьме двух часов ночи в том самом подозрительно знакомом неудобном положении, в которое еще недавно ставила нас я? Только теперь не моя рука на не принадлежащем хозяину лице — его костяшки холодеют на моей теплой коже нагретой сном и уютом одеяла.       Смаргиваю.       — Ты ведь не завершила начатое, хах?       Я не хотела этого.       — Прости.       Боль расползается по грудной клетке, я чувствую, что эфемерный вдох на расстоянии вытянутой руки кончиков пальцев… но за стеклом, чтобы точно не достать. Задыхаюсь. Паникую. Вижу, как размытый Санс, превращается в совершенное чудовище, уже даже без намека на название расы.       О, нет-нет-нет, милая, это не реальность.       Проснись.       Шумное дыхание, сердце скачет в разнобой, будто уже пора идти проверяться. Затекшей, покалывающей рукой стираю влагу с глаз — ее немного, но соль будет стягивать кожу. Пытаюсь прийти в себя, опомнится ото сна. Резко поворачиваюсь, словно надеясь напугать свой страх, но вижу лишь мирно посапывающего монстра. Монстра, не чудовище, до сих пор раскрывающее пасть в моей голове.       Так… причина. Причина, по которой снятся такие кошмары, — спутанно размышляя, я наслаждалась выровнявшемся дыханием и потирала виски, переходя на глаза и обратно. Я читала о таком. Из-за давления на грудную клетку я не могла вдохнуть. А нехватка кислорода быстро состряпала мне нужную галлюцинацию. Замечательно.       Причина, наверное, в жестком матраце… в жестком его отсутствии.       Итак. Я здесь была, мне здесь не понравилось. Я ухожу.       И Санса с собой заберу.       Уж спросонья я его возьму, сдастся его оборона под натиском моей осады.       Но для начала я таки могу его попробовать перенести, просто взяв на ручки. Простота в действии.       Проблема только в том, что он у меня под рукой не в том ракурсе, так сказать. Но, неверное, если будет мягко, плевать, какой стороной лежать в кровати.       Тихонько сопя и кряхтя, я, не разворачивая кокон, подняла его пятнадцать с копейками — или без — килограмм и махом перенесла в предусмотрительно расправленную кровать. Чудом не задала его головой стоящее рядом кресло и шкафы, но все же уместила.       Очевидно, конечно, что на одноместную кровать вдвоем помещаться очень проблематично, так что не знаю, на что я рассчитывала, но лаваш из одеял занял всю площадь многострадальной кровати.       Пожав плечами, я не нашла варианта лучше, нет, не попытаться раздавить скелета, улегшись вторым слоем и мешая дышать уже ему. Отправиться к маме, которой много чести спать на двухместной койке.       Открыв глазницы, скелет улыбнулся так, что в темноте меня пробрало до четкого желания ходить в туалет:       — Ну, ты победила, довольна?       Отмерев и чихнув от его самых что ни на есть сияющих глаз, я честно и совершенно серьезно ответила:       — Я бы просто хотела, чтобы ты выспался. Я только что из-за этой жесткости не могла дышать, — каламбур я выделила тихим щелчком пальцев и деловой позой, но этого уже не нужно было, поскольку Санс старался смеяться как можно тише гораздо раньше, нежели я додумалась извлекать пальцами звуки.       — Ты быстро учишься, киддо! Но, боюсь, я не понял в полной мере эту крутую метафору, не дошел до кости, — развел в темноте руками, высвободив те из кокона.       — Я завтра тебе объясню, — пообещала, улыбаясь. Велико было спонтанное желание обнять, что я и сделала, ничуть не стесняясь его замешательства. — Спокойной ночи.       И его же счастье, что не поцеловала в лоб.       А потом я присосалась к другой стороне кровати мамы, которая поворчала, но приняла меня. И затем мне снова не снились сны.       Блаженная пустота.