Сильнее Авады

Нет ничего лучше, чем возвращаться туда, где ничего не изменилось, чтобы понять как изменился ты сам. Нельсон Мандела

Мгновения быстро таяли в темноте, а Гарри стоял и не мог поверить в произошедшее. Если бы не два фиала, он бы точно подумал, что это ему привиделось. Мало ли что могло случиться, с его-то израненной головой. Но нет — от тяжести и холода одного из флаконов рука уже онемела, а пальцы продрогли. Другой был удивительно приятным на ощупь, сохраняя тепло Снейпа и его собственное. Даже воспоминания в нем как-то успокоились, уже не поднимались голодными змеями к тонкому горлышку, а лишь слегка покачивались, словно море после шторма. Это, да еще красные полоски от веревок заставляли поверить, что все произошло на самом деле. Как Снейп его нашел? Следил за ними все это время? Гарри вспомнил о мече Гриффиндора и о лани, которая к нему привела… А еще та тень, которая мелькнула за деревом, когда он нервно раздевался… Да, видимо, дела его действительно плохи, раз даже сам Снейп снизошел к тому, чтобы ему помогать. Как он там сказал? Его ответ и отвага ­— в этих воспоминаниях. Интересно, чьи они? Ну, уж не Волдеморта точно. Да и сам Снейп был каким-то странным. Но и эффектным, как всегда. Вот как у мерзавца это получалось? Появился словно из-под земли, связал, речь напутственную толкнул — и отправил умирать. Да, ну и дела… И Гарри идет ведь, покорно опустив голову. Если бы тогда его спросили, почему он поверил, парень не знал бы, что отвечать. Действительно, почему? Ведь столько дней ненависть к Снейпу заставляла их не сдаваться, поддерживала в трудные минуты, все время двигала вперед, заставляя отомстить. За родителей, за Сириуса, за Дамблдора. И за всех невинно погибших. Волдеморт часто казался каким-то ирреальным, абстрактным воплощением зла, тогда как Снейп всегда был рядом, одним своим существованием отравляя их жизнь и творя злодеяния прямо у них на глазах. Но было во взгляде, интонациях, даже в самих словах профессора что-то такое, чего не было раньше (или он просто не замечал?), что-то, что заставляло ему верить и молча исполнять все его указания. Гарри опомнился и сначала быстрым шагом, а потом и вовсе бегом направился к палатке. Рон и Гермиона спали, тесно прижавшись друг к другу. В душе парня начало просыпаться злорадство от того, что ему предстоит нарушить эту идиллию, но он вовремя его прогнал. Нет, все-таки Снейп прав. Лучше б порадовался за друзей. — Эй, — прошептал Гарри, трогая подругу за плечо. Та недовольно что-то проворчала во сне, но скоро проснулась и удивленными глазами уставилась на Гарри. Рон тоже открыл глаза. Увидев друга, он явно не испытал особой радости. — А-а, герой всея Магической Британии пожаловал. Чего изволите, сэр? — сонно проворчал парень и уже собрался снова завалиться спать, но Гарри не мог этого допустить. Тяжело вздохнув, он сказал еле слышно: — Послушайте… Вы это… простите меня. Я вел себя как последний дурак, — и снова этот горький вздох. — Да ладно, — более миролюбиво ответил Рон, как-то даже смущаясь. Гарри, воодушевленный восстановленной гармонией в отношениях, рассказал вкратце о том, что он узнал. И от кого. Хотя о воспоминаниях решил промолчать. — Гарри, и ты ему поверил? А вдруг это ловушка? — недоумевал Рон. — Поверил. Потому что у меня нет другого выбора. — Мы не можем ни с кем из Ордена связаться и он прекрасно это знает, — резонно добавила Гермиона. — Но если он прав, то завтра Хогвартс взлетит на воздух вместе со всеми, кто в нем находится. Каково будет нам жить, зная, что мы могли помочь, но предпочли этого не делать? Это наш единственный шанс. Тем более, если крестраж действительно в школе, то рано или поздно мы все равно туда отправимся. * * * Они действовали, как хорошо слаженный механизм. Аппарировав на территорию Хогсмида, друзья быстро направились к замку. Везде царили тишина и спокойствие. Ночь бережно прятала их под своим покровом, хоть и не было от кого. Казалось невероятным, что где-то в мире был Волдеморт и шла война… Гарри с упоением вдыхал ночной воздух, дышал полной грудью и совершенно не готов был умереть. Да и можно ли быть к этому готовым вообще? Когда они добрались до ворот школы, воздух разрезал дикий, неприятный вопль. Казалось, тишина была стеклянной, а теперь стекло лопнуло и его осколки пытались забраться прямо под кожу. Пожирателей Смерти нигде не было видно. Значит, в школе просто усилили меры безопасности. Гарри быстро наколдовал патронуса, и олень, гордо вскинув рога, ускакал в замок сообщить об их прибытии. Через несколько секунд визг прекратился, а из Хогвартса к ним выбежала профессор МакГонагалл. Она набросила темно-синий халат поверх ночной сорочки и выглядела заспанной. Гарри еще никогда не видел такой своего декана. Обычно строгая и сдержанная, сейчас она широко улыбалась и даже чуть не расплакалась, привлекая их в свои объятия. — Как хорошо, что вы додумались прийти сюда. Мы так переживали. Сейчас никому нельзя доверять. Слышала о том, что произошло в Гринготтсе. Это ведь ваших рук дело? Как вы могли так рисковать? Теперь в Министерстве… — тараторила она, сопровождая учеников к замку. Но Гарри почти ее не слушал. Оказавшись в школе, которая так любезно приняла его когда-то и стала домом, он вдруг вспомнил Снейпа. Вернее, ту ночь, когда был убит Дамблдор. Снейп сделал это оттого, что Малфой его шантажировал? Хотя нет, тогда бы он не злился так за то, что Гарри использовал заклинание из книги Принца-Полукровки, которую ему даже пришлось спрятать в Выручай-комнате. И тот эпизод так ярко всплыл у него перед глазами, что Гарри резко остановился. Эйфория от возвращения в школу и нахлынувшие воспоминания отступили, как волна от берега. — Профессор, — перебил он пламенную речь МакГонагалл, — мне известно, что Волдеморт в ближайшее время планирует нападение на школу. Скорее всего, это случится следующей ночью. Декан лишь кивнула, приняв сразу серьезный вид. Тот факт, что Гарри мог проникать в голову Волдеморта, заставил ее не усомниться в достоверности информации. — Предупредите всех. Мы тоже будем сражаться. И, — он смущенно покраснел, — вы не против, если мы заглянем в душ перед сном? МакГонагалл снова лишь кивнула. Внешний вид ее учеников действительно оставлял желать лучшего: спутанные волосы, грязная одежда с пятнами явно болотного происхождения, давно нечищеная обувь… Как только профессор скрылась за углом, Гарри нервно зашептал: — Я знаю, где диадема! Она в Выручай-комнате! И друзья, не задавая друг другу лишних вопросов, побежали на восьмой этаж, стараясь создавать как можно меньше шума. Когда они были на месте, Гарри прошелся туда-сюда вдоль стены несколько раз, желая попасть туда, где можно спрятать ценную вещь. Как только дверь, наконец, появилась, друзья облегченно выдохнули и зашли внутрь. Да, они оказались в том самом помещении, где был спрятан учебник. Внутреннее чувство подсказывало Гарри, что теперь он должен оставить Рона и Гермиону и отправляться в кабинет директора. Друзья и сами смогут уничтожить крестражи. Чаша и так была спрятана в сумке Гермионы. Гарри передал ей фиал с ядом василиска, не решаясь поднять глаза. Он как-то виновато начал пятиться к выходу. — Эй, Гарри, а ты это куда? — с подозрением в голосе спросил Рон. И чуть ли не впервые в жизни Гарри не знал, что ответить другу. — Э-э-э… Мне нужно выполнить еще одно поручение… — он замолк. — От Снейпа, да? Что ты задумал, Гарри? — еле сдерживался Рон, чтобы не сорваться на крик. Гарри не ответил. Что он мог сказать? Поучусь перед зеркалом держать спину, чтоб Аваду достойно принять? На помощь неожиданно пришла Гермиона. Она что-то шепнула своему парню и кивнула Гарри в знак того, что он может идти. Парень вышел из комнаты, больше ничего не сказав, и тихо прикрыл за собой дверь. Путь к кабинету директора показался длинным, как никогда. Он столько раз ходил по этим коридорам на приватные уроки к Дамблдору… Глухая тоска неприятно царапнула душу. Он тосковал даже не по Дамблдору. Просто покойный директор был островком надежды и гарантией того, что безопасность и спокойная жизнь возможны, что всегда на этом свете будет место, куда можно возвратиться в любое время зализывать раны… — «Последний оплот», — голос Гарри внезапно задрожал, словно угасающая свеча на ветру. Кабинет сильно изменился с тех пор, как парень был здесь последний раз. На столе больше не было разных непонятных приборов, клетка Фоукса исчезла, портреты стояли пустыми. Вероятно, директора отправились на свои портреты в других местах. Все равно в кабинет никто кроме Снейпа не мог попасть. А его атмосфера полностью соответствовала образу злобного профессора: чисто, мрачно, пусто. Гарри достал думосбор и поставил на массивный дубовый стол. Его одолевали сомнения. Он не был уверен, что хочет увидеть то, что для него подготовил Снейп. Гарри мрачно стоял перед столом и крутил в руках фиал. Воспоминания снова завертелись быстрее. На руках горели следы веревок, скулы до сих пор неприятно и глухо подергивало. Снейп и так возвращал его к жизни. Так стоило ли врываться в святая святых теперь, когда жить ему оставалось не больше суток? За окном загорался рассвет. Словно яркая вспышка колдокамеры медленно поднималось солнце. На голубом небе не было ни тучки. Странно было думать о смерти в такое утро. Полюбовавшись (возможно, последним в его жизни) рассветом, Гарри быстрым движением выдернул пробку из флакона, вылил его содержимое в думосбор и погрузился в дебри чужих воспоминаний.