Сильнее Авады

Кто ничего не знает, тот ни в чем не сомневается. Рэндл Котгрейв

Вынырнув из думосбора, Гарри ощутил невероятную усталость. Его бедный мозг, казалось, просто расплавился и вот-вот потечет из ушей. Да и неудивительно: уже начинало вечереть. Гарри был совершенно не готов к тому, что увидел. Юные родители, пытки Волдеморта и та неприкрытая нежность, с которой вечно хмурый и холодный профессор сжимал его ладони. Значило ли это?.. Нет, даже мысленно Гарри не мог задать себе этот вопрос. Гриффиндорец совершенно обессилел. Бессонная ночь и все увиденное давало о себе знать, глухой болью отзываясь в висках и пуская корни по всему телу. Хотелось лечь и забыться во сне. И чтобы никаких сновидений, никаких воспоминаний, а только темнота и покой. Но на это совершенно не было времени. Почему-то Гарри подумал о том, что ему мог бы сказать Снейп, окажись он сейчас рядом. «Потом будешь себя жалеть, Поттер!» Гарри усмехнулся. Да, у Снейпа были все основания так утверждать. Он доказал это своей жизнью. Гарри чувствовал себя вором. Даже несмотря на то, что Снейп сам дал ему свои воспоминания. Они казались настолько личными, будто Гарри ворвался в персональные комнаты профессора без стука. И увидел то, что не предназначалось ни для его, ни для чьих-либо еще глаз. Скорее всего, Снейп поступил так для того, чтобы вселить в него боевой дух, отвагу или что-то в этом роде. Но вместо этого породил множество вопросов. Невысказанные «как?», «зачем?» и «почему?» рассерженными пауками шевелились в голове. И все равно Гарри не мог не бояться. Гриффиндорец уже собрался и отправиться на поиски друзей, чтобы хоть немного отвлечься, и уже почти переступил порог директорского кабинета, как резкий и холодный голос заставил его остановиться. Только одно существо во всем мире могло так говорить. Казалось, эти жуткие интонации заполонили все пространство, высосали весь кислород из воздуха, проникли в душу и вырвали все хорошие воспоминания. Сердце Гарри забилось быстрее, а к горлу подступила тошнота. Он слушал, с трудом понимая смысл сказанного. – Волшебники! Я не желаю вашей смерти. Я пришел к вам с предложением мира! Все, что вам нужно, – присоединиться ко мне и вместе идти к великой цели! У меня лишь одно условие – отдайте мальчишку. Гарри Поттер, если ты меня слышишь, выходи и сразись! Иначе я нападу на Хогвартс. Не пытайся меня обмануть, на этот раз у тебя ничего не получится! Даю тебе время на раздумья до полуночи! Тишина, наступившая после этих слов, показалась Гарри зловещей. Воздух резко стал горячим, дышать стало трудно. Гриффиндорец прислонился лбом к прохладной двери. Его тело дрожало, глаза начали болеть. Гарри с силой сжал кулаки, до боли впиваясь ногтями в кожу. А что, если у Снейпа что-то не получилось? Если события будут развиваться не так, как предвидел профессор? Может, он вообще ошибся и никакой защиты на нем нет. Гарри казалось, что за все время их поисков и приключений он смог смириться с той участью, которая ожидает его в конце и готов принять смерть. Теперь же понимание неизбежного заполняло его изнутри сомнениями и болью, словно кто-то неопытный медленно вводил под кожу расплавленный метал. Страх парализовал тело и гриффиндорец стоял, боясь пошевелиться. Минуты медленно уплывали, чтобы больше никогда не возвратиться. Еле переставляя ноги, Гарри подошел к окну. От синевы утреннего неба не осталось и следа. Черные тучи быстро сгущались над замком. Едва различимое движение внизу говорило о том, что волшебники не собирались сдаваться без боя и готовились к обороне. Гарри набирал полные легкие воздуха и частыми толчками выдыхал. В конце концов, если ему и придется умереть, чтобы спасти волшебный мир от Волдеморта, то разве уж это такая плохая смерть? Гриффиндорец он или кто? Боясь растерять свою решимость, Гарри быстро поместил воспоминания обратно в фиал и выбежал из кабинета.