Тенрьюбито

Сейчас, передвигаясь по коридорам особняка, мне особенно вспоминается первый день в этом мире. И нет, меня не заела ностальгия по старым добрым, просто с самого моего пробуждения мне мало того, что было противно от произошедшего, так ещё и тело болело адски. Поэтому-то я сейчас, аки злобный дракон, плевалась огнём и метала молнии. При чём злилась я в первую очередь на себя. Называется, пожила два месяца в роскоши, из-за какой-то боли уже капризничаю и ленюсь шевелиться. Хочу обратно в постельку~ — Чего пыхтишь, придурок! Серьезно, как будто тяжёлым физическим трудом занят! Имей совесть, мне тяжелее! — раздалось спереди, что отвлекло меня от осмысления собственной ничтожности, а по сему возмущению не было предела. — А я заставлял тебя что ли? — пробурчала я, при этом нагло устраиваясь поудобней. — Так! — минк остановился и злобно зыркнул на меня. — И что это, по-твоему, было? — Ну~у, дружеская просьба? — я натянуто улыбнулась. *десять минут назад* Назойливый лучик света, как это обычно бывает по утрам, почему-то избрал целью именно меня, так что я с недовольным бурчанием разлепила глаза и попыталась отодвинуться в тень, попутно приводя мысли в порядок и вспоминая «где я?», «кто я?» и «как я?». Последнее прояснилось сразу после попытки пошевелиться и особой радости мне не доставило, пришлось морщиться от боли и передвижения пока прекратить. «Кто я» вроде тоже понятно. А «где я» мне мешает выяснить нагло нависшая сверху мохнатая морда. Хорошо хоть свет закрыл, и на том спасибо. — Уже очнулся, ходячее недоразумение? — недовольный взгляд сверлил не хуже того самого лучика. — А? — Не акай мне тут! Ты в курсе, что два дня тут провалялся? — если бы я могла упасть от шока, я бы упала. И тут я вспомнила произошедшее в подвале. От того, что я там видела, вновь закружилась голова, а ведь хуже всего то… — Что с тобой? Видимо шокированное выражение лица слишком быстро сменилось гримасой боли, и я быстро отвела взгляд, стараясь не смотреть Гилу в глаза. Тут он вспылил в своей обычной манере:  — Лицо попроще! Что с тобой вообще произошло?! — Не помню, — я попыталась притвориться, что забыла, но голос при этом прозвучал очень уж жалко. — Врешь, как дышишь, — он фыркнул, но тут же развеселился. — Ты бы своё лицо видел! — Нормальное лицо! — в чём я была абсолютно не уверена, но по-прежнему старалась отводить взгляд. — Ага, конечно. Тебе описать? — Вот уж не надо! Я и без того уже залилось краской, но он продолжил с интонацией врача, ставящего диагноз: — Ну-с, посмотрим. Ты пытаешься сделать отсутствующее выражение лица, что у тебя не выходит, из-за чего лицо как будто сводит судорога, а еще твоё изображение грусти от потери воспоминаний выглядит так, словно ты только что съел лимон целиком. И как же всё это отлично сочетается. Не благодари. Я подняла взгляд и наткнулась на торжествующую улыбку Гила, что с радостью наблюдал за моим смущением и недовольством. Ну спасибо, блин. — Зато теперь я знаю, что врать ты не умеешь. — Слушай, — я взяла себя в руки и перевела тему. — А как я здесь оказался? — А, ну тебя чудик принёс. Сказал, что ты валялся в какой-то комнате в подвале, — он попытался ещё что-то сказать, но замолчал, наконец, прекратив нависать надо мной и спрыгнув с кровати. Помявшись немного, он уже без улыбки добавил: — Расскажешь, когда захочешь, но знаешь, это обидно. Я вздохнула и уткнулась взглядом в потолок. Сейчас не до того, да и что, в конечном счёте, это изменит? Разобраться бы в происходящем самой. Судя по всему, он возвращает контроль, когда я нахожусь в состоянии сильного шока. Нужно быть осторожней… Ага, как же! Как будто я могу предвидеть, что именно будет находиться за подозрительными дверями! Даже думать об этом не хочу! А сейчас уже пора бы приводить в исполнение свой недо-план. Вновь попытавшись встать, я уселась таки в кровати, но дальше дело не пошло. Встать то, встану, но вот больно будет. Странно, в прошлый раз, кажется, это прошло быстрее… Я задумчиво перевела взгляд на Гила и мне в голову пришла неплохая идея. А что если… — Ги~л, — интересно, он будет очень сильно возмущаться. — Чего тебе? — Понеси меня. — … — драматичная пауза, барабанная дробь и медленное осознание услышанного. Вообще, в такие моменты герои обычно выплёвывают только что выпитую воду, но таковой поблизости не наблюдалось, так что Гилберту пришлось обходиться открытым ртом и дёргающимся глазом. — Один один, — теперь уже я наслаждалась его шоком. — Это же шутка? — Я серьезно. — С какой стати?! — этот вопль явно был слышен в космосе, ну, а мне заложило уши. — Ну я, бедный, почти умерший господин, очень нуждаюсь в помощи слуги, — еле проговорила я, пытаясь отойти от этой звуковой атаки. — Сейчас мы это «почти» быстро исправим, — он со злобным взглядом начал разминать кулаки. И тут мне кое-что вспомнилось. — Помнишь, ты предлагал сформировать пиратскую команду? — Ну да, — он вопросительно наклонил голову. — Так вот, я, как капитан, приказываю понести меня. Возмущённая физиономия Гила на этом моменте никак не изменилась, но попытки я продолжила: — Да и мне, правда, больно передвигаться, — видимо, я смотрелась очень уж жалобно, и на Гила это подействовало. — Ааа, да чёрт с тобой! — он повернулся ко мне спиной. — И с какой это стати ты капитан? — Ну я же тут мир менять собрался, — я на секунду задумалась на эту тему. — Чего уселся? Залезай давай! Куда мы кстати? — В комнату отца.

***

— Слушай, давно спросить хотел, — неожиданно даже для себя решила озвучить один вопрос. — Ну? — Гил заинтересованно прислушался. Весь путь до этого мы молчали, так что он был только рад развеять эту гнетущую тишину, постоянно преследующую в стенах особняка. — Минки же обычно обожают прикосновения, говорят «гарчу», а ты так возмущался, когда Кристина хотела тебя потискать. Почему? — … — он на секунду притормозил, но вскоре продолжил шаг. — Не хочешь, не отвечай, — я пожалела, что из такого положения мне не видно его лица. Чувствовалось, что тема ему не приятна, а я тут вопросы задаю, при том, что сама не рассказываю ему ничего. — Ответ прост, — он горько усмехнулся. — Я ненавижу людей. Я удивлённо приподняла брови. Ответ звучал как приговор. Был ни то что бы неожиданным, просто пугающим. — И меня тоже? — Ха, — он обернулся через плечо и улыбнулся. — Ты странный и жутко раздражаешь, но, предположим, пока что побудешь исключением. Ты один из немногих, кого я не ненавижу. — А почему ты ненавидишь…? — напомните, кто меня за язык тянул? Его взгляд мгновенно похолодел, и он отвернулся. — Это уже не твоё дело! — было ощущение, что он сейчас сбросит меня прямо тут. — Эмм… Ну, это… — язык заплетался, выводить его из себя в очередной раз не хотелось. Он посмотрел на меня, как на идиота и, успокоившись, вздохнул: — Я мало знаком с традициями минков. Сколько себя помню я путешествовал с родителями по Гранд Лайн, общался в основном с людьми. Потому-то и не говорю никаких «гарчу». Просто не привык. Основную причину он так и не раскрыл, но дальнейшие расспросы явно ни к чему уже не приведут. К тому же, мы, наконец, стояли перед заветной дверью. — Можешь уже отпустить. — Уверен? — Гил с беспокойством на меня посмотрел. Всё же волнуется. Это радует. Я расплылась в довольной улыбке. — Угу. Гил начал медленно двигаться, но вдруг резко отпустил руки. Не ожидая подобной подлянки, я тут же грохнулась на пол, а он с ухмылкой навис надо мной. Тело возмущённо заныло, но боль чувствовалась уже не так явно. — За что?! — Это за то, что ничего не рассказываешь. А ещё достаешь. В общем, не удержался, — он с извиняющимся видом почесал в затылке и подал мне руку. Мда, а я то думала, чего это он так спокойно реагировал. Вывод, если не орёт — значит, ожидаю чего-то похуже. Я аккуратно поднялась и попыталась удержаться на ногах. Особых проблем это не доставило, ноги слегка заныли, но терпеть можно. — Ну и что ты задумал? — Узнаешь.

***

Аккуратно постучавшись и услышав «входи», я вздохнула и открыла дверь. Коленки начали подкашиваться уже не от боли, скорее от волнения. За два месяца я старалась как можно меньше контактировать с этим человеком. Он мне категорически не нравился, а называть его «отцом» всегда было противно. А уж после увиденного в подвале… Нет, не хочу об этом думать! Но помимо всего прочего, почему-то казалось, что и Винсент испытывал к Роберту похожие чувства. Интересно, почему? Комната, в которую я вошла, была выполнена в довольно мрачных тонах или, возможно, такой эффект производили зашторенные наглухо окна. Вся мебель в комнате была сделана, что называется, на века, явно из какого-нибудь редкого прочного дерева, встречающегося только в этом мире. Массивная кровать в дальнем углу комнаты была украшена, что меня удивило, резьбой в виде цветов. Кажется, это были розы. Из-за тёмного цвета дерева, все эти цветы навевали не очень весёлые мысли, так же ими была украшена и остальная мебель в комнате. По обеим сторонам двери стояли два вместительных шкафа, у одного из них и обнаружился Роберт с открытой книгой в руках. Я застыла с несколько шокированным выражением лица, не зная с чего начать разговор. Пока пыталась хоть что-то сообразить, Роберт с как всегда хмурым видом поставил книгу на полку и повернулся ко мне. И тут я подумала, а ведь я никогда не видела, чтобы он улыбался. — Чего ты хотел? — Я? — на автомате произнесла, как-то совсем отключившись от реальности. Роберт слегка осуждающе на меня посмотрел, и я ещё больше стушевалась. Чёрт, надо брать себя в руки. Немного помолчав и успокоившись, я, наконец, решилась. — Отец, ты ведь знаешь о Флевансе? — Да. И к чему это? — спокойно ответил тот, слегка приподняв брови. — Я хочу там побывать, — и, не дожидаясь дальнейших расспросов, продолжила: — Я понимаю, что это очень опасно, но я хочу… — Не разрешаю. — …увидеть знаменитый Белый город своими глазами, — и тут до меня дошли его слова. — Что? — Я не разрешаю тебе туда отправляться. Его собираются изолировать, к тому же людей на грани смерти вряд ли остановит твоё положение, они могут попытаться напасть или использовать тебя как заложника. Ты туда не поплывёшь. — Но… — капризам тенрьюбито же обычно потакают, нэ? Столько слов я от Роберта слышу впервые, но, судя по всему, он всё-таки беспокоиться за сына. — Говорю же, нет, — он нахмурился ещё сильнее, чем обычно. — Отец, я очень прошу, — ну нет, так просто я не отступлюсь. Режим «кота-из-Шрека» активирован. — Я обещаю, быстро взгляну и вернусь до того, как город изолируют. — Ты только очнулся, откуда такие внезапные запросы? — Ой, только этой темы не хватало! — Ты уверен, что уже в порядке? — Да, конечно, — я активно закивала, радуясь, что он не начал расспросы о том, что произошло. Вполне возможно, что всё он уже и так мог узнать от слуг. Я сделала ещё более умоляющий взгляд. — Так можно? — Хм, ну что ж, тогда иди, — задумчиво протянул он. — Благодарю, отец, — попыталась проявить как можно больше уважения. — Я распоряжусь о корабле до Флеванса. Но будь осторожен. — Хорошо, — и я пулей выскочила из комнаты, не желая больше оставаться наедине с этим человеком.

***

Как только дверь комнаты за мной захлопнулась, я тут же устало сползла по ней. Это был первый нормальный диалог с Робертом и, к моему удивлению, он оказался вполне заботливым отцом. Правда, хмурое выражение так и не сошло с его лица, как будто вечная маска, от чего разговор с ним жутко нервировал. Вокруг него всегда такая тяжёлая атмосфера, а внутренние, явно не мои эмоции заставляют чувствовать некую неприязнь, что абсолютно расходиться с моими теперешними впечатлениями о его отношении к сыну. И вот я выжата как лимон из-за этой внутренней неразберихи. — Ну так, и что ты там делал? — Гилберт вопросительно изогнул бровь, уперев руки в бока. Успешно проигнорировав вопрос, я лишь медленно перевела на него взгляд и тоном умирающего проговорила: — Покатай меня, большая черепаха, — и потянула к нему руки. — Опять?! А вот фигушки! — небольшая пауза. — И почему черепаха?! — Бу~, — я сползла ещё ниже по двери и прикрыла глаза. Всё, запас энергии израсходован, подключите зарядное устройство. — Эй, только не отрубайся снова! Вставай, давай! — Бу~у. Дай полежать… Гилберт недовольно прошёлся по мне взглядом. Почесав в затылке и что-то прикинув, он подошёл, нагло установил меня в вертикальное положение и затряс за плечи. Состояние «в ничто» мгновенно испарилось. — В-в-с-ё-о хв-ва-ат-тит. Я-а уж-же… — Тут он прекратил трясти. — …в норме. — Лучше? — Ага. Спасибо, — ко мне вновь вернулся энтузиазм. — А теперь готовимся к отплытию! — Чего? Куда? — Ты слышал о Белом городе? — мы начали двигаться в сторону моей комнаты. — Это тот, где все люди внезапно заболели? Его же собирались закрыть для посещения? — Да, а ты знаешь, что эта болезнь не заразна? К моему удивлению, Гил совершенно не выглядел шокированным. — Ну да, что-то такое слышал от твоего отца… — Ты опять следил за ним?! Ай, ладно, не важно, — казалось бы, у минка инстинкт самосохранения должен быть развит, но нет же. Хотя, наверное, я с идеей отправиться во Флеванс не лучше. — Так вот, я упросила отца отправить нас туда. — Зачем? И, стоп, ты только что сказал о себе в женском лице?! — Э, — я чуть зависла. — Ну я это… романов от первого лица перечитал, хех. — Ну… ладно… — в который раз я словила от него взгляд «ты идиот?». Но выкрутиться, похоже, удалось. — Так зачем нам в Белый город? — А туда мы едем как раз, чтобы доказать всему миру, что болезнь не заразна! — я с самодовольной улыбкой значительно подняла палец вверх. — И как? — Узнаешь~ — В который раз от тебя это слышу…

***

Вообще-то, спуск с Ред Лайн штука довольно забавная и представляет собой своеобразный лифт. При том во все моря, включая Гранд Лайн. С обеих сторон материка вырублено в скалах по три тоннеля, ведущих вниз. В тоннелях установлено по парящей пластине разных цветов, делая вывод из того, что спуск к первой половине Гранд Лайн был зелёного цвета с фиолетовыми кругами, прям типичная расцветка дьявольского фрукта, а сейчас мы спускались на пластине голубого цвета с ярко-розовыми квадратиками. Дизайнер явно поклонник современного искусства. Так вот, без понятия, как эти штуки работают, но парят они абсолютно сами по себе, без каких-либо тросов. Мы с Гилом лично убедились в этом, даже заглянув под пластину, так как между ней и стенками тоннеля есть пространство. Но самое крутое, что особенно понравилось Гилу, можно самому установить скорость спуска. Прошлый его подъем прошёл в связанном состоянии, и по его словам, они плелись как улитки, так что сейчас он был особо рад. Ну, а пульт управления находился по середине пластины. Как итог, изначально я идею поддержала, но под конец спуска рад был один Гилберт, ибо скорость он выбрал такую, что спустились мы за пару секунд, и равновесие удержал только он. Кого-то, едущего с нами, даже стошнило… В самом низу у подножия Ред Лайн, рядом с каждым из спусков, есть по маленькому портовому городку, где всего по три-четыре домика, с кораблями мирового правительства и дозора, ну и изредка других кораблей, пассажиры которых ожидают переправы через материк. А сам путь от Мариджоа занял у нас три дня, и вот уже на горизонте виднеется полоска суши. Скоро мы прибудем в Белый город, и я, наконец, смогу начать первую часть своего плана. Это одно из немногих событий, связанных с мировым правительством, о которых я знаю, так что упускать этот шанс не собираюсь. На самом деле, узнав в какой именно временной отрезок я попала, мне подумалось, что уже никуда не успею. Охара, понятное дело, случилась ещё раньше, так что о ней речи и не шло, но вот Флеванс… Когда в газетах я наконец увидела новости о нём, пусть и не предвещающие ничего хорошего, я была ужасно рада. Роберт всё-таки отправил с нами телохранителей, что немного нервировало, да и могло доставить проблем в дальнейшем. Особенно невыносимо стало, когда я выпустила Гилберта из трюма. Эти безэмоциональные солдатики как тени следовали за нами по пятам. Гил даже предложил прибить их. Я вроде была и не против, но лучше не стоит. Пока что… Кристина тоже порывалась поехать с нами. Аргументы, что это опасно на неё не подействовали. Пришлось наобещать кучу сувениров. Боюсь, достать их будет трудновато, учитывая ситуацию в городе, но это единственное, что заставило девочку сдаться. А ещё Гил пообещал, что будет неделю катать её на спине. Даже и не знаю, что из этого оказалось для девочки весомее. Как только опустили трап, мы с Гилбертом первыми выпрыгнули на снежно-белую пристань. При виде открывшейся картины, я не смогла сдержать улыбки. Теперь ещё одно из списка мест, которые я больше всего хочу посетить, предстало моим глазам. Действительно волшебный белый город. Сейчас, видя всё это великолепие и любуясь домами, что прямо-таки ослепительно сияют, просто не вериться, какой ценой досталось городу всё это. На пристани людей было мало. Слишком мало для такого большого города, что уже наводило на нехорошие мысли. Мы прошли вглубь города. Вокруг располагались, в основном, двухэтажные домики, все покрытые белым. Мостовая, чудесным образом, подобной участи избежала, но даже этот серый камень слегка переливался на солнце и отлично сочетался с белым цветом окружающего пространства. Всё было таким ярким, что легко было и потеряться в этом торжестве цвета. Солнечные зайчики забавно играли на стенах, отражаясь от черепичных крыш домов. Даже деревья и цветы были покрыты беловатым налётом. Я, открыв рот, только и делала, что оглядывалась по сторонам. Гилберт моё мнение разделял и активно носился вокруг, стремясь прикоснуться к каждой стенке. Телохранители подозрительно на него косились, а мне периодически приходилось коситься на них. Мало ли… Людей на пути мы почти не встречали, что заставляло постоянно сталкиваться с мыслью, что всё это внешнее великолепие, лишь маска трагедии, что твориться в этом месте. Болезнь скосила уже достаточно людей, чтобы город казался пустынным. Оставшиеся шныряли тут и там и казались бледными призраками, не завершившими свои дела в мире смертных. По коже пробежал холодок. Ослепительное наваждение спало окончательно, как только мы добрались до центра города. Это место, ожидаемо, было оживлённее, но от этого стало только хуже. Люди кругом презрительно косились в мою сторону, но, бросив взгляд на охрану, поспешно отводили глаза. Ужасно бледные, те, кого симптомы болезни еще не сильно затронули, способные ходить и работать, ещё живые. И уставшие, покрытые белыми пятнами те, кому жить осталось недолго. Живые трупы, они сваливались на ходу. Некоторые сидели, опираясь о стены, и сливаясь с такими белыми, убивающими их домами. И смотрели. Все смотрели невидящими взглядами в поджидающую их пустоту. Между ними бегали, суетились врачи, стремясь помочь всем и каждому, не обращая никакого внимания на тенрьюбито, что поднимало моё уважение к ним. Опустив взгляд, помогали больным подняться и идти в направлении госпиталей. А ведь они, я уверена, уже переполнены. От первого впечатления не осталось и следа. В глаза бросилась серость и облезлость, некогда казавшихся белыми стен. В фонтане, в самом центре площади, плескалась удручающе мутная вода, а блики от крыш так навязчиво освещали людей, что уже одной ногой в могиле. Я прикусила губу и зажмурилась, чтобы успокоиться. Гил позади меня тоже притих. Вдох, выдох. Постепенно открываю глаза и пытаюсь унять сердцебиение. Вдох, выдох. Впереди виднеется главное здание, что-то вроде дворца короля. Он здорово выделялся среди окружающих строений, но был всё так же отвратительно сер. Вдох, выдох. Сжимаю и разжимаю кулаки, устремляя похолодевший взгляд в сторону главного входа, и делаю первый шаг по направлению к нему. Шаг за шагом, всё ближе, как вдруг мне в голову что-то прилетело. Опустив глаза, я впервые порадовалась скафандру. Таким камнем зарядить по черепушке, и как минимум сотрясение мозга гарантировано. — Эй, ты! Ты что себе позволяешь?! — тут же вскричал один из телохранителей в адрес мужчины, сидящего у фонтана и подбрасывающего камешки. Тот лишь криво усмехнулся. — Что, пришли поглумиться? — он развёл руки в стороны. — Что ж, любуйтесь! Довольны? А теперь валите из нашего города! — и швырнул ещё один камень. В этот раз элемент неожиданности отпал, что позволило заметить медленную скорость камня и легко увернуться. У больного явно не достаточно сил, чтобы ещё и камни швырять. Многие люди на площади, что разделяли его мнение, но не решались повторить поступок, одобрительно зашептались. Остальные лишь покачали головой и, проигнорировав, продолжили свои дела. — Да как ты…?! — телохранители разошлись окончательно и достали пистолеты. Я жестом остановила их и молча развернулась обратно к зданию. Охранники возражать не стали и немного нервно убрали пистолеты обратно, а Гилберт вопросительно посмотрел на меня. — Он уже мёртв, — и сама испугалась тому, как холодно прозвучал мой голос. В горле пересохло от обиды и страха. И кого я здесь собралась спасать? Тех, кто потерял надежду? — Ты что там вякнул?! — мужчина попытался встать, но закашлялся, и тяжело опустился обратно. Гилберт молча оглядел его, после чего нахмурился и кивнул мне. Тоже понял, значит. Достаточно посмотреть тому мужчине в глаза. Они абсолютно пусты и безжизненны. Вся эта слепая ненависть лишь попытка заглушить подбирающийся холод смерти. Мы в тяжёлом молчании пошли дальше. Этот могильный холод чувствовался по всюду и пробирал до костей. Мужчина что-то ещё кричал, но я не обращала на это никакого внимания. Неужели я опоздала? Возле самого входа во дворец сидел молодой парень в форме охранника. Он устало оглядел нас и тяжело встал, отходя от двери и пошатываясь. Никакой внешней агрессии, лишь одарил молчаливым безразличием. Сделав несколько шагов, он особенно сильно покачнулся, но тут к нему подбежала хорошенькая медсестра и поддержала под руку. Не дав ему и слова сказать, она залепетала: — Кому я говорила, в больницу надо? А ты! — тут она сделала очень глупое лицо и низким голосом продолжила: «Я ещё могу работать. Свинец ещё не распространился и бла бла бла!» — она вновь состроила возмущённую мордашку. — Я лучше знаю, кто болен, а кто нет! Что это за огромные белые пятна, по-твоему? — Да ладно тебе! — он задорно улыбнулся и подмигнул ей. — Не волнуйся так, хорошо? — она слегка покраснела, а он наклонился и чмокнул её в губы. Недовольное выражение с её лица так и не пропало, лишь слегка смягчившись, а он продолжил посмеиваться. Парочка скрылась в направлении больницы. Всё это время, я в нерешительности сжимала ручку двери, но увидев такую жизнеутверждающую картину, наконец, слегка расслабилась, а на лице промелькнула улыбка. Гил тут же ехидно прокомментировал: «Что, медсестричка приглянулась?», на что я, всё с той же улыбкой, и не поворачиваясь от двери, заехала ему по носу. Ну вот как можно было испортить такой момент?! В любом случае, настрой, наконец, улучшился. И я, вновь уверившись, что спасать этот город точно стоит, открыла дверь. У меня обязано получиться.

***

Телохранителям я приказала остаться снаружи главного здания, заверив, что уж охрана-то внутри дворца должна быть на уровне. Всё-таки эти болванчики могут помешать мне. Внутри всё принципиально ничем не отличалось от того, что снаружи. Всё те же уже режущие взгляд белые стены, только теперь к ним добавился ещё и потолок. Интерьер был прост и банален, а выглядело всё так, будто правитель Флеванса специально хотел выпендриться особенностью своей страны, и потому мебель скорее не побелела со временем от свинца, а изначально была белой. Улица хоть была разнообразной и на другие цвета, а тут… Бедные мои глаза. А Гилу с его звериным зрением было ещё хуже, потому глаза он тупо закрыл, решив ориентироваться по запаху. Нас встретил король собственной персоной, как можно было догадаться по массивной короне. И опять белой. У него определённо нет вкуса. Хочу обратно на улицу к больным… — Что многоуважаемому господину понадобилось в нашем городе? — он заговорил высоким голосом, не осмеливаясь смотреть в глаза. Чего и следовало ожидать. Правитель города оказался стереотипным толстосумом, больше пекущемся о своей шкуре, чем о жизни народа. Судя по тому, что одет он был в явно дорожную одежду, свалил бы он уже, если бы ему не сообщили о прибытии тенрьюбито. А, судя по каплям пота, что активно скатываются по лицу, боится он мировую знать жутко. Что ж, оно и к лучшему. — Вот так вот с порога и спрашивать? А вы часом, не слишком обнаглели, господин король как-вас-там? — его вид меня порядком взбесил, так что грубить ему никаких проблем не составило. — Ох, прошу извинить, господин, — он достал платок и начал вытирать пот. — Я Ульм Аустерлиц. Прошу пройти за мной. — Так-то лучше, — я еле скрыла своё удивление. Я, конечно, знаю, что Ло был назван в честь сражений наполеоновских войн, но никак не ожидала встретить ещё одного человека с подобным именем, тем более в том же городе. Пока я пыталась унять ассоциации, король даже не попытался скрыть облегчённый вздох от моих слов. Эх, как же легко манипулировать подобными людьми. Ульм повёл нас за собой вглубь дворца. На стенах коридора висели портреты, явно королевской династии. Так как они были, по сути, единственными не белыми вещами взгляд я перевела на них. Король это заметил. — Если многоуважаемому господину интересно, это портреты моих предков, — Видимо, меня считают за недогадливого ребёнка. Прекрасно… — Я могу рассказать историю нашего города. — Не интересует, — не хватало ещё выслушивать трёхчасовые лекции о том, как прекрасно жил город, пока доблестные правители позволяли разрабатывать месторождения свинца. Пройдя ещё несколько коридоров в полном молчании, мы вошли через дверь, охраны у которой не оказалось, в некое подобие тронного зала. Почему подобие? Во-первых, это было довольно маленькое помещение, а трон располагался как-то несимметрично, что в очередной раз подтвердило отсутствие у короля вкуса. Во-вторых, всё так же белое. Просто всё. Кто-нибудь прекратите эту пытку, у меня так скоро глаза закровоточат! Перед троном располагался стол с разнообразными яствами, и отсутствие симметрии в помещении из-за его длины еще сильнее бросалось в глаза. За столом сидела стройная высокая дама среднего возраста с короткими белыми волосами. Судя по всему, королева. Король почтительно склонился, призывая меня пройти вперёд и занять место. Именно, что меня, а не нас, так как когда голодный Гилберт радостно запрыгал к столу, король и королева лишь посмотрели на меня глазами-блюдцами. А я… ну, я пожала плечами и тоже направилась к столу. А что? Конечно раб за королевским столом зрелище весьма дикое, но придётся им смириться. Король представил свою жену, Марну Аустерлиц. Вот тут я закашлялась, ибо это уже слишком… Надеюсь больше я не встречу в этом мире людей, вызывающих у меня подобные ассоциации… Женщина была так же одета в свободное дорожное платье, что я не могла не подметить: — Я смотрю, вы уже куда-то собираетесь? — О, что вы, что вы, — явно натянуто улыбнулась мне королева. Они прямо-таки идеальные муж и жена, оба пытаются выдавить из себя почтительность, что у них ни разу не выходит. Судя по её тону, я только и могла, что сделать вывод: мне здесь не рады. — Куда же мы поедем, раз у нас такой многоуважаемый гость. Кстати, как вам город? — Город прекрасно-ужасный, — так приятно говорить правду в лицо. Особенно, когда лица так забавно вытягиваются. — Ну… а как дворец? — уголок её губ задёргался, но она продолжала пытаться вести вежливый диалог. — Блевотно-белый сарай, а не дворец, — всё с той же пофигистичной интонацией заявила я. Марна, видимо, задохнулась возмущением, ибо больше не произнесла ни слова, сделав очень неудачную попытку отстраниться от происходящего, или коротко, уставившись в стенку. После этого вопросы временно закончились, и воцарилась несколько напряжённая тишина, прерываемая чавканьем Гила. Остальные же приступать к еде не спешили. — Так что же… — король, наконец, начал разговор. — Я разрешал тебе что-то спрашивать?! — громко воскликнула, от чего Ульм аж подпрыгнул. Чёрт, как же уморительно его пугать! Ну всё, пора бы уже и делом заняться: — Продолжай. — Что вас привело во Флеванс, господин? — пот уже чуть ли не сплошным потоком лился по его лицу. — Так вот… — я сделала паузу, заставляя короля поднапрячься. — Я хочу, чтобы вы рассказали всему миру, что янтарно-свинцовая болезнь не заразна. — Н-но, как же… — он аж заикаться начал, бедненький! Осознание того, что перед ним тенрьюбито не давало права отказать, но и согласиться он не мог, из-за приказа горосей, людей, влиятельнее которых нет никого в этом мире. Королева же продолжала сидеть молчаливой статуей, её лицо лишь слегка отразило волнение. Создавалось впечатление, что она тут теперь за мебель сидит. — Никаких но! — Н-но приказ… горосей… изолировать город… — он сейчас, походу, стол потом зальет. Благо Гил успел стырить оттуда тарелку куриных ножек и сейчас увлечённо жевал их. Вместо попкорна. — Ну, что ж, тогда… — его ответ был ожидаем, но я всё же надеялась, что он согласиться. Выходит, тенрьюбито всё-таки не имеют одного единственного права, оспаривать приказы горосей. Или имеют, просто этот конкретный король не до конца понимает кому ему подчиняться в первую очередь. Жаль. Интересно, а есть способ стать одним из них? Теперь можно задействовать план «Б». Я, как мне казалось, выразительно посмотрела на Гилберта, что дожёвывал последнюю ножку, а затем кивнула на Марну. Итог — очередной взгляд, а ля «ты идиот?». При том не только от Гила, но и от короля, хоть тот и пытался это скрыть. Я хлопнула себя по лбу. Ну почему все такие недогадливые? Похоже, мои надежды на сообразительность Гила не оправдались. Может, и правда стоило посвятить его в мой план? — Возьми её в заложники, пожалуйста, — всё так же с ладонью у лица проговорила я, терпеливо указывая на королеву. Вновь воцарилась тишина, и тут Гил наконец воскликнул «Аа!» и в мгновение ока оказался за спиной Марны, приставляя когти к её горлу. Лишь тут королева вскрикнула, но больше ничего не сказала, хотя явно собиралась завалить меня оскорблениями. Я убрала руку от лица и продолжила: — Так вот условие простое: вы выполняете требование, а я оставляю её в живых. Король заметно побледнел и сглотнул, а я победно ухмыльнулась. Власть тенрьюбито и угроза близкому человеку, точно должны заставить его выполнить моё условие. Как только мир узнает, о том, что болезнь не заразна, мировая общественность сможет эвакуировать жителей и найти способ вывести свинец из организма с помощью оборудования, которого так не хватает Флевансу. Но, как всегда, кое-кто решил подгадить момент триумфа. — Погоди, так это и был весь твой план? — Гилберт скептически на меня покосился. — Да уж, стратег из тебя никакой… — Помолчи уж! Главное, чтобы сработало! — А ты меня не затыкай! Я-то думал, у тебя грандиозный план с кучей продуманных ходов, а ты… И нафига вообще было держать это в тайне? — состроив разочарованную мордаху, он даже зевнул. — Сам бы придумал тогда! — я оскорбилась до глубины души. — Ну не я же капитан! — он прикрыл один глаз и специально растянул последнее слово. — Да мы ещё даже не команда! — А кто ещё несколько дней назад заявлял об обратном?! Мы синхронно хмыкнули и отвели взгляд. Король уже понятия не имел, что делать, а его состояние было где-то посередине между сердечным приступом от страха и «о боже, это не угроза жизни, а цирк какой-то!». — Э-эм… — Мой злобный зырк мгновенно переместился на него, он вздрогнул, но всё же продолжил: — Л-ладно. Я прикажу распечатать газеты, г-где будет указано о болезни, и вскоре они будут разосланы по всему миру. — Что ж, отлично! — успокоившись, я строго посмотрела на него. — Доложите горосей, точно убью. — П-понял, — он заспешил прочь из зала. — Постойте! — король вздрогнул и обернулся, а я состроила как можно более отстранённую рожицу. — А у вас верёвки не найдётся?

***

— А не быстрее было бы сообщить всё по ден-ден-муши? — спросил Гилберт, пока мы передвигались по коридору. Ему приходилось нести на себе связанную королеву, которая благополучно отрубилась в процессе связывания. Ещё к нам приставили дворецкого, который сейчас ведёт нас в комнату, где мы и должны будем ждать. Видимо, расчёт короля был на то, что мы заснём, и тогда королева будет в безопасности, ну или случиться ещё что-то и тогда этот дворецкий незамедлительно сообщит королю, а по сему я ни за что не позволю ему идти сзади. — Ну, я считаю, что через газеты быстрее. — Почему? Их же пока распечатают, пока доставят. — Ден-ден-муши плохи в другом плане. Связываться через них будут непосредственно с правителями стран, а на тех слишком велико влияние мирового правительства. Неизвестно предпримут ли они хоть какие-то меры. А если кто-нибудь из них додумается сообщить об этом горосей? Если же сообщение будет доставлено газетами простому народу, резонанс точно возникнет. Правителям придётся предпринять меры. — И это сильно подорвёт авторитет мирового правительства… — он повёл ухом. — Умно, хотя в твоём плане по-прежнему много косяков. Мне это воспринимать за похвалу? Я надулась. Обиднее всего, что в его словах действительно есть доля правды. Если бы из охраны короля кто-нибудь обладал бы Волей, нам пришлось бы туго. К счастью, таковой у них мало того, что не было, так они еще и уставшими были из-за болезни. К тому же, ничто не мешало бы королю сообщить обо всём мировому правительству, не будь он таким трусом. Если сюда заявятся правительственные агенты, план будет провален, и никакой заложник этому не помешает. Всё складывалось слишком гладко. В поле зрения показалась дверь, куда и завернул дворецкий. Мы почти подошли к ней, как вдруг Гилберт резко развернулся и прислушался. — В чём дело? — Цыц! Я замолчала и тоже прислушалась. К сожалению, до меня доносился лишь шум ветра за окном. Гилберт оскалился и цыкнул: — Чёрт, ничего! — Ты что-то слышал? — Похоже, за нами следили, — он ещё раз оглянулся по сторонам, после чего слегка расслабился. — Впрочем, возможно, мне лишь показалось. Пошли. Дворецкий порывался пропустить нас вперёд, но под моим взглядом зашёл первым. Затем был Гил, а я ещё раз оглянулась на коридор, но никого так и не обнаружив, тоже прошла в комнату.

***

— Пулюпулюпулю пулюпулюпулю — трубку ден-ден-муши, наконец, сняли. Парень смахнул длинную чёлку с глаз и с предвкушением улыбнулся. — Узнал что-нибудь? — он решил сразу перейти к делу, еле сдерживая дрожь от нетерпения. — Да, — из трубки раздался тихий спокойный голос. Несмотря на мягко произносимые им слова, голос производил поистине устрашающий эффект, на тех, кто впервые его слышал. Как будто змея медленно обвивается вокруг шеи. — Она сделала ход. — Что ж, пора и нам приступать, — парень вскинул руку. — Продолжай следить за ними. Скоро начнётся шоу! — И ещё одно… — М? — Я беспокоюсь на счёт минка. Он смог меня заметить. Мне избавиться от него? — Ой, да ты что, боишься? — парень ещё больше повеселел. — Господин… — человек на другом конце трубки устало вздохнул. — Ладно, ладно. Скучный ты какой-то! А минка не трогай. Иначе наша милашка может расстроиться. — Слушаюсь, господин… — и после такого короткого ответа он отключился. — Эх, всегда он так! Может, я поболтать хочу, а то так от скуки и помереть недолго! — он сполз в кресле, а чёлка вновь назойливо полезла в глаза. — Как жаль, что я лично не могу там присутствовать! А он там в одиночку веселиться будет…

***

В комнате я, наконец, сняла этот чёртов скафандр. Воздух во Флевансе нельзя конечно назвать чистым, но дышать сразу стало как-то легче. Под скафандр я надела обычные брюки с рубашкой и теперь кайфовала, так как ни что больше не сковывает движения. Причёску я так же растрепала, став похожей на обычного мальчика, разве что слегка полноватого. Сидели мы уже довольно долго, не спуская глаз с заложницы и дворецкого. Ну, как сказать глаз, скорее, Гилберт прислушивался к любым шорохам, при этом одновременно играя со мной в отрытые в шкафу карты. «А то просто сидеть скучно!» — заявил он, а мне ничего не оставалось, как увериться в его слухе. Где-то на счёте 6:2 в мою пользу его энтузиазма поубавилось, но он не сдавался. И тут прямо за дверью мы услышали какой-то жуткий грохот. Я пошла к двери и аккуратно её открыла, Гилберт остался на месте, но внимательно следил за моими действиями. И каково же было моё удивление, когда в коридоре я обнаружила мальчика в пятнистой шапке, Трафальгара Ло. На полу валялся поднос с различными шприцами, многие из которых разлетелись довольно далеко от мальчика, но, к счастью, не разбились. Сразу стала понятна причина грохота. Ло просто не справился с такой тяжестью, споткнулся и упал. И сразу после осознания этого мне вспомнился тот, кто в будущем спасёт его, и кто спотыкался с завидной частотой. Я не смогла сдержать смешка, на что Ло, который уже успел подняться с пола и начать собирать шприцы на поднос, сразу же обернулся и недовольно посмотрел на меня. — Ну и что тут смешного? — засопел мальчик, поправляя съезжающую на нос шапку. — Ой, прости, прости, — подняла руки в примирительном жесте. — Просто кое-что вспомнилось. Тебе помочь? — Сам справлюсь, — мальчик, похоже, обиделся на меня за смешок. Но я, не обращая внимания на его слова, всё равно помогла ему всё собрать. — А что ты здесь делаешь? — наконец поинтересовалась я, когда Ло уже стоял с собранным подносом. — Отец попросил отнести медикаменты во дворец, — он пожал плечами и как-то грустно посмотрел в даль коридора. — Спасибо, кстати. — Да не за что. — Его поведение дало понять, что он ещё не замкнутый в себе мальчик, ненавидящий весь мир. Но, в то же время, эта грусть во взгляде заставляла вспомнить о его больной сестре, да и вообще о сотнях умирающих людей, которых он вынужден созерцать каждый день в больнице. Я грустно ему улыбнулась. — Скоро всё это закончиться. — Конечно, закончиться! — Ло ни сколько не смутился моим словам, наоборот, посмотрел на меня с твёрдой уверенностью. — Отец обязательно найдёт лекарство! — Хорошо, что ты так считаешь, — я улыбнулась уже искренне. — Тогда, удачи. — Ещё раз спасибо, эм… — Винсент. — А я Ло. Спасибо, Винсент, — и он вновь заспешил по коридору, но через какое-то время развернулся и крикнул с улыбкой: — Ещё увидимся. Я вернулась в комнату. — И кто это был? — Гил подозрительно покосился на дверь. — Ну, это сын главного врача города. — Ну ладно, — довольно быстро потерял интерес. — Так что, продолжим? Я обязательно возьму реванш! — Размечтался! — и мы вновь сели за карты.