***
В чем смысл жизни? В сущности, не важно, но смутно кажется мне, что явно не в попытках просверлить взглядом дырку в верхнем гамаке, лежа в точно таком же, находясь в кубрике на пиратском корабле. А еще не в том, чтобы задавать себе тупые вопросы, валяясь в гамаке в кубрике. Всё тело болит после вчерашней ночной уборки за толпой пиратов, и будь проклят принцип «если сделаешь сейчас, не придётся делать потом». Хочется быть не здесь, и в то же время абсолютно нет желания вставать с гамака в кубрике. А ещё… Бамс! Мои пустые размышления были бесцеремонно прерваны кем-то совершенно офонаревшим. Это ж надо было — скинуть меня на пол! — Между прочим больно! — ещё толком не оклемавшись, медленно поднялась, морщась от боли, и гадая, кто это мог сделать. — Не перебор ли?! Первым делом в голову пришла мысль об Элисе — только он мог так хамски поступить, ничуть не заботясь о моей спине, да и самочувствии в целом. Но, отряхнувшись и подняв наконец взгляд, наткнулась на внимательные голубые глаза. — Ты все равно не спал, я подумал, что будет весело. — Гилберт! — всё возмущение как рукой сняло. Он заговорил со мной! — Вот только не делай такое тупое выражение лица! Я бы перешёл сразу к делу, но тут нас могут услышать. Пошли. Он потянул меня куда-то за собой. Я не сопротивлялась, всё ещё испытывая нечто среднее между радостью и шоком. — В чём дело-то? — В том, что ты был прав. Неподалеку слышались голоса. Гилберт дёрнулся, и прибавил ходу. Мы спускались всё ниже, пока не достигли трюма. — Надеюсь, нас никто не видел. Тут, конечно, тоже не лучшее место, но на этом корабле вообще не найдешь тихий уголок, — он вздохнул. — Что за секретность? И почему ты так внезапно… — Чшшшш! — зашипел он, прижимая палец к губам. — Говори тише! — Ладно-ладно. Ну, так в чём дело? — Я хочу сбежать сегодня вечером, но ни как до этого. На этот раз подготовлюсь лучше. Ты со мной? — Да! Но… погоди, к чему такая спешка? Не лучше ли подождать, когда корабль причалит к острову? — Нет, не лучше. Не знаю почему, но я предчувствую, что что-то случится, что-то нехорошее. — С чего ты взял? — Не знаю! Просто… сегодня… короче говоря, ты был прав: эта команда явно ненормальная! Они… они же не живые! Ну то есть, я не знаю, но они холодные, как… как, да не знаю! Как отношение тенрьюбито к своим рабам, вот как что! А сегодня утром как-то особенно активно снуют по кораблю. Я наблюдал. Что-то явно готовится! — Тссс, — зашипела уже я. Как же легко он увлекался! — Тише-тише, я понял, но… так стоп, то сравнение с тенрьюбито… ты на меня намекаешь что ли?! — Что?.. — всё ещё пребывая в легком волнении, он моей придирки явно не понял. — Ладно, проехали! Чёрт, как это все сумбурно и неожиданно! Мы так давно не говорили… Возникла пауза, но быстро прервалась, не дав мне и шанса тихо осмыслить полученную информацию. — Так ты согласен уплыть или нет?! — Гилберт внезапно разозлился. Я недоумённо подняла на него взгляд, вновь увидев того вчерашнего загнанного звереныша. — Я… — Имей в виду, я от своих слов не отказывался! Никогда не прощу, но сегодня, — он глубоко вздохнул, — мне не обойтись без твоей помощи. Сегодня полнолуние. Он значительно замолчал, уверенный в том, что я всё пойму и так. Но шестеренки моей памяти никак не хотели подкидывать мне нужный ответ, да и я всё ещё пребывала в легкой прострации от резкой смены тона нашего разговора. Мой непонимающий взгляд был ему ответом. — Ты что не знаешь? Ну «сулонг», нет? Совсем не понимаешь? — Да что? * — Ладно, не важно, потом. Так как? — Если ты уверен, хорошо. Я в деле. Возникла новая пауза, как бы обозначая видимые только нам границы. Он не хочет идти на примирение, просто нуждаясь в помощи по каким-то своим причинам, я же пытаюсь понять и осмыслить, принять решение о дальнейших действиях, ведь как раз в такие моменты, когда тебя вот так выдергивают из ленивого хода жизни, это сделать труднее всего. Гилберт продолжил, чуть успокоившись, не сколько поясняя мне, сколько уверяя сам себя: — Предлагаю бежать где-то часов в одиннадцать. Да, вечером лучше всего. А ещё, я думаю, неплохо было бы проследить за красноглазым и его прихвостнями. Как и говорил, не нравятся мне они сегодня. И остальные пираты… я, конечно, попытаюсь узнать… — На счет команды, Лан говорил, что поможет нам бежать в случае чего. Гил как будто проснулся, услышав мой голос. — Лан? Это узкоглазый который? А кто мне вчера все уши прожужжал, что боится всех здесь? Как же быстро ты мнение меняешь! — Но… — я старалась изо всех сил сдержаться и не отвечать на подколки. Слишком шаткое у меня сейчас положение. — Как скажешь, но имей в виду, если что пойдет не так, он наш запасной план. — Я здесь никому не доверяю… Ну раз уж твой страх отступил после вчерашней попойки… — Да не в этом же дело! — Всё равно не доверяю. — Давай уже дальше! — Ок, капитаном, конечно, был у нас, кажется, ты, ну раз настаиваешь, сейчас я так и быть приму на себя эту ответственную ношу! — он показушно выпрямился. Вот ведь… и как теперь с ним мириться? — Сам план задумал, говорить в чем суть не хочет, да ещё и издевается, ну вот и как с таким работать, — пробурчала я себе под нос. — Чего-чего? — Говорю: моё святейшество предоставляет тебе право говорить, смерд! Он недовольно скривился. — Ну, а чего ты ожидал? «Так точно, капитан» или что-то типа того? Гил, сейчас не до этого. Так мы не к чему не придем, никто из нас не хочет слушать другого, и если уж затеял эту авантюру ты, так доведи до конца, а не отпускай бессмысленные шуточки. Он вроде успокоился и сказал мрачным тоном. — Ты расспросишь команду, я прослежу за сыном капитана, так понятнее? — Намного. Приступим? Мы уже готовы были подняться из трюма, как Гил окликнул меня. — А хотя нет, погоди, давай ты за ним проследишь, а то ты ж прямолинейный как стол, весь план пиратам выдашь сразу, — сказал он с максимально беспристрастным выражением лица, как будто говорил о погоде. — Это кто тут прямолинейный?! — А ты хоть раз пытался что-то скрыть? Да даже если пытаешься, все всегда на лице написано. Его слова заставили нервно содрогнуться. Неужели всё и правда так заметно? Мог ли, например, Роберт догадаться, что что-то не так с его сыном, если даже Мелиса поняла это с первых секунд? Мог ли… Харбин понять, что я вовсе не обычный паренёк, неведомыми путями занесенный на корабль, а тенрьюбито? — И это мне говорит человек, вспыхивающий от любого чиха в его сторону! — пробурчала в ответ. — Самоуверенный эгоист! — Истеричный баран! — А ты!.. — Да хватит. Хватит! Пошли уже!***
Наши отношения вновь словно откатывались к начальному этапу, когда Гил был прикован к стене, а я старалась подружиться с ним, параллельно злясь на его грубости. Ну что за несправедливость? То, что я не могу ему ничего рассказать о себе… это очень похоже на дьявольский фрукт… В таком случае, сколько уже можно? Тут каждый второй будет на мне свои способности тренировать… Зла на них нет! Вот и ещё один! Каюта уже должна быть за поворотом. Мало мне проблем с возвращением доверия так и ещё и за этим болтуном следить. Зачем? Или он и правда настолько болтлив, что способен громко обсуждать с кем-то свои планы в таком очевидном месте, как личная каюта. Сколько мне там под дверью стоять? Ох, надеюсь, предчувствие Гила не обманывает… Уже рядом с дверью меня вдруг посетила неожиданная мысль: «Что если он обладает Волей наблюдения?» И тут же тихо рассмеялась, отгоняя медленно накатывающее волнение: «Да бред же! Этот-то идиот и Волей?!» Тем не менее, уговорить саму себя не удалось, и сердце благополучно ретировалось в пятки, и я, стараясь дышать как можно тише, прислонилась к двери. «Ну вот и что я буду делать если меня застанут так?» — мой обреченный вздох так и не раздался в тишине коридора, прерванный довольно громким замечанием за дверью, что заставило меня подавиться воздухом: — Да они и предпринять ничего не успеют! Всё случится в мгновение! Элис… Нет ну он и правда настолько тупой, что обсуждает сейчас… бунт?! Правда что ли?! Все так просто?! — Значит, так сегодня вечером расходимся по кораблю, начинаём по команде. Ровно в одиннадцать раздастся выстрел, а дальше… Это же в то самое время, когда мы собрались уплывать! — …каждый берёт на себя одного, убивает, никакой жалости! А дальше… хм, нет, отца не убивать, хочу видеть его лицо в этот момент! Как же я долго этого ждал! Он правда вот так вот и обсуждает план со своими людьми?! Я была готова тут же сорваться с места предупредить команду. Нет. Не поверят. Не зря же он так самонадеян? Бежать сообщить Гилу? Да, сейчас!.. Но разговор продолжился… — Да именно, а потом я скажу… -…у меня за спиной. — «Прощай отец, ты был самым хреновым батей!» Или нет? Пожалуй, действительно нет, слишком наигранно звучит, а тебе так не кажется, а, крысёныш? Подавляя острое желание упасть на месте, и как опоссум при опасности притвориться мёртвой, словно механическая кукла повернула голову в сторону голоса. Он стоял там, сверкая алыми глазами, и легко усмехался, потряхивая трубкой ден-ден-муши в своей руке. — Ты! Но ты же… там… как? — обреченно смотрела на него взглядом пойманного на краже преступника. — Открой дверь, если интересно. Она не заперта. Последовала его команде скорее машинально, всё ещё пытаясь судорожно придумать выход из данной ситуации. За дверью было пусто. Обычная каюта, кровать, письменный стол, на котором стояла, копируя его ухмылку, улитка ден-ден-муши. Ясно, его изначально не было в кабинете… — Но как? — Ооо, вы так громко и интересно обсуждали план побега, просто заслушаться можно! Вот я и решил: почему бы не подшутить немного? Я еле заставляла себя дышать ровно и говорить, продолжая смотреть в помещение каюты. Вопросы роились в голове и требовали от меня всей возможной решительности. — Кто?.. Кто-нибудь ещё слышал? — Можешь не беспокоиться, только я оказался столь наблюдательным, что решил проследовать за вами. Но… честно говоря, я удивлён, что первым делом ты задал именно этот вопрос. Неужели, тебя совершенно не волнует, что будет сейчас с тобой? — Все что ты говорил в муши, это… неужели всего лишь шутка, или… — А ты мне определённо начинаешь нравиться, крысёныш! Все точно и по делу! Хахах! — он заливисто рассмеялся, но резко прекратил, насмешливые нотки голоса сменились угрожающими, но заинтересованными: — Это всё правда. Ну, за редкими исключениями. Но бунт будет. Теперь ты это знаешь, что дальше? Что ты предпримешь? — Как на счет сделки? — не можешь победить врага, присоединись к нему. Я повернула голову и в упор посмотрела на Элиса. Прищур красных глаз всё это время ловил каждое моё движение, точно сканируя, пытаясь уловить тончайшие нотки моего настроя. — Что предложишь? У тебя ничего нет, крысёныш. — А какой тебе смысл убивать нас? Мы ведь просто хотим тихо-мирно уплыть. — Плохо. Надо вот так: а какая мне выгода отпускать вас? К тому же, где гарантия, что ты не выдашь весь мой план, как только я сейчас тебя отпущу? Попробуй ещё раз. — Не выдам. Кто мне поверит. И, как ты мог заметить, я не питаю особой привязанности к вашей шайке, мне абсолютно плевать, что с ними случиться, — ври убедительнее! До вчерашнего дня ты шарахалась от каждого человека на корабле, он должен был это видеть! — Мы уйдём, когда поднимется шум. Мешать тебе не будем. А если хочешь быть уверенным наверняка, что не выдам, приставь ко мне своего человека. — Пфф, еще людей на вас переводить! — Дослушивай до конца! — бесить меньше он меня определенно не стал. — Гил сейчас собирает информацию о команде, кто и что собирается делать сегодня вечером. А ещё, ведь дети незаметнее и проворнее, мы можем разузнать что угодно, если попросишь. — Уже лучше, но всё равно скучно. Назови мне весомую причину, по которой я не должен убить тебя прямо здесь и сейчас. Нет, ну он просто невыносим! По телу разливалось непривычное раздражение. Хоть и не видела, но чувствовала своё преображающееся выражение лица. Это снова не мои чувства. Вернее не так: моё собственное отвращение к этому человеку явно активно резонировало с высокомерием Винсента, который подобного себе выскочку вытерпеть среди «обычных людишек» просто не мог. И, наконец, вырвалось: — Сколько раз тебе втолковывать, самовлюблённый ты кретин: в этом нет смысла! Я б**ть для кого тут распинаюсь?! Для муши?! Да бедной улиточке вообще плевать на дела наши тленные, ей и так достается: копировать твою мимику — тут убьёшься! Так вот, повторяю для особо непонятливых: я не собираюсь выдавать твой план! А если тебе нужна выгода, хорошо. Да хоть до конца жизни буду батрачить на этом корабле и чистить палубу или лично пристрелю этого чёртова капитана, не важно! Дай волю воображению, в конце-то концов, почему обязательно все сводить к расстрелу на месте?! Да и, наконец, неужели ты боишься, что твой план сорвут двое детишек, а, Элли?! — Хахахаха, — он вновь рассмеялся, но смех больше напоминал истерику. Так же быстро прекратив, он достал пистолет и резко приставил к моей голове. Я дернулась, но отступить мне не дали, удержав за плечо. — А теперь запомни раз и навсегда, крысёныш, никогда, понимаешь, ни-ког-да не смей коверкать моё имя. Я едва заметно кивнула, вновь чувствуя, что двигаюсь как проржавевший механизм. Не стоило давать волю чувствам. — Ну вот и славно, — он продолжил. — Да ты не беспокойся, сейчас я тебя не убью. Ты весьма здраво рассудил: тебе никто не поверит, тут каждый знает меня с рождения, ну, а ты неведомо откуда свалившийся чужак, который с нами только четыре дня. Он опустил пистолет и отступил, давая мне шанс наконец убраться восвояси, чем я и воспользовалась. — Но имей в виду, я тебе не верю, хотя ты и подкинул мне одну идейку. Мне просто интересно, что ты предпримешь дальше. Помешаешь? У тебя не выйдет. Но жизнь скучна без трудностей, не так ли? Его последние слова, я еле расслышала за стуком собственного сердца, стремительно удаляясь по коридору. Ситуация никак не желала складываться в единую и чёткую картину перед глазами. Я неровно дышала, пытаясь придти в норму, а в голове панически билась одна только мысль «Меня чуть не убили! Сейчас я действительно была на грани!» В очередной раз меня окунули в раскаленный металл реальной опасности. В попытках абстрагироваться от мрачных мыслей, мозг вызывал лишь ещё более отвратительные, подкидывая на рассмотрение вырванные из диалога фразы. Я заставляла себя думать о них, лишь для того, чтобы совершенно не погрузиться в отчаяние. Думать о другом, размышлять и не замедлять шаг. «Они все знают меня с рождения…» Эти слова всплыли для меня неожиданно, но четко, заставив поморщиться. Он смеет так говорить, при том, что собирается сделать? Они доверяют ему, потому что знают, и он готов так просто предать их доверие. И за что? Какова может быть причина этому? Ведь он рос среди них, они фактически воспитали его, и он не чувствует к ним и грамма привязанности? Как можно быть таки монстром, и может ли быть подобному веское оправдание? Нет. Для меня — нет, и никогда не будет. Что бы он там себе не напридумывал, это не повод… к такому. «… интересно, что ты предпримешь дальше». Мне и самой хотелось бы знать, а пока я всё наматываю круги по кораблю. Страх медленно уступал место облегчению. Ощущение опасности ушло, оставив лишь частички мыслей, крутившихся до этого в голове. Я просто шла вперед, а мысль «меня чуть не убили!» плавно трансформировалась в «пока что я выжила!». Способность дышать свободно вновь возвратилась ко мне, и я, как будто впервые, втянула как можно больше воздуха в легкие. Да, пожалуй, мне стало легче. Но медлить нельзя. Собираюсь ли я что-то предпринять? Ответа на этот вопрос я сама была не в состоянии дать, надо найти кого-нибудь… Кто они мне, зачем мне помогать? В голове крутились циничные вопросы, пока сердце щемило от осознания, что уже этим вечером люди, с которыми мне довелось говорить, уже покинут этот мир, будучи преданными теми, кому доверяют. Странное чувство. Разве мне не должно быть все равно? Я бы с удовольствием помогла, будь у меня такая возможность, но ведь сейчас я абсолютно беспомощна. Не лучше ли будет тихо сбежать? Иначе рискую умереть сама. Спасительная соломинка возникла совершенно внезапно, и я как утопающий уцепилась за шанс. — Эй, хомячок, ходь сюда, помоги-ка! — крикнул кто-то, и я с готовностью повернулась на голос. Пират стоял, неся в руках кучу каких-то мешков, что практически доходили ему до макушки. — Что такое? — Я тут немного переборщил с весом, который в состоянии перенести, и короче, — тут он максимально быстро выпалил: — Если ты сейчас не поможешь мне удержать равновесие, то это всё посыплется, и капитан меня убьет! Я бросилась к уже заметно кренившемуся пирату и слегка поддержала мешки под низом. К счастью этого хватило для возвращения хрупкого равновесия, и пирату наконец удалось перехватить всё это дело поудобнее. — Спасибо. Без тебя я бы точно погиб погребённый под грудой весьма хрупких ценностей. — А куда это вы так усиленно готовитесь? — Скоро остров, капитан просил перенести всё награбленное недавно добро. Всё это потребуется там сбыть. — Ясненько. Он уже собрался было двигаться дальше. — Постой. Можно у тебя спросить, почему ты решил стать пиратом? — не знаю почему, но мне вдруг захотелось задать этот вопрос. Я устремила свой взгляд даже не столько на него, скорее сквозь, стремясь увидеть в его словах нечто большее, чем просто ответ. — А? Ну я как-то и сам не помню, просто заразился духом приключений. Всегда хотелось испытать себя! Потом встретил капитана, мы сдружились, да и с командой быстро поладили. Может, на первый взгляд и не скажешь, но они ребята мирные, и мухи не обидят без должного повода. — И правда интересно. Я-то думал вы типичная шайка морских головорезов. — Ахах, надеюсь, ты рад, что твои предположения не подтвердились! Ну, головы резать мы, конечно, тоже умеем. — Оу, ну, ясно. — По правде говоря, — он зашептал с улыбкой. — Я и присоединился-то только из-за того, что увидел пиратов стащивших с корабля дозора весь ценный груз, и извинившихся, оставив записку «всё пойдет на общественные нужды, не парьтесь». Я потом лично, уже в составе команды, участвовал в продолжении этого происшествия. Естественно, тогда их не простили, и мы потом удирали от дозора только так, но в итоге обнаружилось, что весь груз они забыли на острове, а дозорные уже умотали за ними через весь Норд Блю, по сути, провалив миссию по охране этих товаров. Я чуть со смеху не помер, когда это осознал, и сразу решил: мне с этими ребятами определённо по пути. — Дозорные естественно обиделись на них ещё больше, чем, если бы они просто украли… — я тоже развеселилась, намекая пирату на продолжение. — О, конечно! Гонялись за нами долго, и в итоге парни исключительно из высших побуждений, чувствуя глубочайшую ответственность и сожалея об их провале, извинились перед ними самым искренним образом: парой залпов из пушек! — Ну, то есть, прощать их было уже некому? — Почему же, все остались живы, только вот почему-то недовольны… — Вот ведь неблагодарные! Мы дружно рассмеялись. — Ну ладно, я побежал, а то кэп разозлиться! Еще раз спасибо, хомячок! После этого разговора я практически выпала из прежней реальности, окрылённая каким-то новым чувством. Полностью в меня вселилась уверенность, и я знала ответ, который так искала. Из транса меня вывел его голос: он вновь умудрился как-то не так схватить поклажу, так что сейчас пытался вернуться в более устойчивое положение. — Чему так мечтательно улыбаешься? — Да так, ничему. Пират пожал плечами и пошёл дальше, разобравшись наконец со своей проблемой, а я и правда улыбалась. Искренне улыбалась своим собственным мыслям. Вспомнился Белый город. Кто все те люди были для меня? Никто, абсолютно никто. Однако, я всё же попробовала помочь, попытка провалилась, но сам факт. Зачем? Ответ очень прост — никто не заслуживает смерти, никто ни должен иметь право распоряжаться чужими жизнями. Все так легко! Сама ведь втолковывала это же Кристине, и… смогла сама позабыть? Хах! Уж решила — так доводи до конца. Оступайся, падай, но поднимайся и иди дальше! Ни этому ли учил нас весь сюжет Ван Пис? Кем я буду, если сама же не буду следовать своим же словам? Как смогу посмотреть в глаза Крис? Загоревшись решимостью, я поняла — для меня уже нет пути назад, а в голове начинает созревать ядро будущего плана действий…***
— Ну где ты бродишь? — Гил поймал меня уже в кубрике, где я как раз его и искала. — Я? Да так, вершу дела мировой важности! — Ага дела важности мира каюты. Должно быть удивительный мир! Особенно мне бы хотелось узнать дела местной фауны, — он был зол, но на удивление четко отчеканивал фразы. — А если серьезно: что там? Ты узнал что-нибудь? — Ммм, ну ты будешь злиться… — Куда уж больше! Говори и не выпендривайся. — Короче, ты был прав, кое-что всё же случиться, — я ещё помнила, что в разговоре с Элисом, желая поскорее оттуда убраться, неосторожно предложила приставить ко мне слежку, поэтому зашептала, постоянно озираясь по сторонам. — Сегодня в одиннадцать тут собираются устроить настоящий переворот. Бунт, иначе говоря. — Таак, пока что ничего сверх раздражающего я не вижу, — он пожал плечами, мол «я так и знал, но мы всё равно же собирались сбежать, нас не коснётся». Ага, держи карман шире! — Я хочу им помешать. Раз, два, три секунды молчания, и тут тишину прорвал какой-то совершенно нечленораздельный вопль, являющий собой нечто среднее между обреченным вздохом и злобным рычанием. На меня посмотрели как на последнего идиота. Было заметно, что Гил хочет привычно разораться, но, видимо, осознавая, что к этому я морально готова и вообще привычная, он сдерживался, пока, наконец, не произнёс на выдохе: — Ну тебе своих проблем мало. Зачем? — Хочу! Вот просто надо и всё тут! — мой энтузиазм лил через край. — А если тебе нужны причины, ничего, выдумаем! — Так, погоди-погоди, ты и меня сюда приплел? Какие такие могут быть причины? — Ну например… ну вот хотя бы сегодня, ты ведь расспрашивал команду о планах на сегодняшний день, так? Кстати, потом расскажешь, что узнал. Ну так вот, разве кто-нибудь из них тебе не ответил, прогнал или может быть настойчиво расспрашивал зачем тебе это знать? — Ну… нет. — Вот! Все-таки они хорошие люди! Хотя бы частично… — поправилась я, словив взгляд, а ля «ну у тебя и дурацкая логика!». — Не об это речь сейчас! Разве тебе не хочется помочь им? — Я хочу просто тихо мирно срулить отсюда без риска для жизни, а ты опять втягиваешь меня в какую-то авантюру… — как-то неуверенно протянул он, и я поняла, что на верном пути. Всё же ему не так безразлична судьба этих людей. — Никакого риска для жизни! У меня всё схвачено! — Ага, как и в прошлый раз. А потом ты снова слетишь с катушек. Забыл? Я всё ещё тебе не доверяю. — Так ты согласен? — решила действовать напрямую, сверля его умоляющим взглядом. Он цикнул, затем замялся и, наконец, выпалил, значительно подняв указательный палец: — С условиями: моя роль не должна быть слишком рискованной, и мы сбежим ровно в положенное время вне зависимости от обстоятельств. — Идёт! — я просияла как новая лампочка, но тут заметила фигуру внимательно за нами наблюдающую. Он пришёл только что, я точно видела. Значит, Элис всё же решил подстраховаться. Но также это значит, что нам нельзя больше обсуждать эту тему. Я жестом остановила Гилберта, который было приготовился что-то сказать. Нам нужно срочно решить, как обсудить план. Но кое-что всё же можно говорить и в присутствии наблюдателя. — Так что ты там, говоришь, узнал у пиратов?