***
С огромным трудом, но Зайцев убедил Ганса, что водитель танка — это половина экипажа и что с этим не справится необразованный дилетант с полным отсутствием опыта вождения. Нелегко, но Нидллер все, же дал добро на то, чтобы Зайцев стал водителем танка. А значит, Зайцев должен был управлять танком, когда Ганс решит свергнуть принцесс. По этому случаю, на базе Ганса пошли подготовительные работы, в том числе занялись и поездом, подцепив один вагон и платформу для перевозки. Зайцеву было любопытно, как они смогли погрузить танк и доставить его сюда без тягача. Соответствующий вопрос был задан Гану. Погрузчик находился в другом ангаре, именуемом мастерской. Охрана там такая же, как и в танковом ангаре. Под сопровождением двух Единорогов из личной свиты Ганса, Дмитрий зашёл в мастерскую, где он увидел шести колёсный погрузчик с лебёдкой. Он любознательно осмотрел этот своеобразный тягач. — Нравится? Сам придумал — сказал Клин со стороны входа. — Ты?! — неоднозначно произнёс Дмитрий. — И как она работает? — Очень просто: сюда встают двое и вращают эти «подъёмники», системой зубчатых колёс создаётся сила, необходимая для того, чтобы притянуть тросом танк. — Гениально! А где ты жил до того, как тебя схватили и что делал? — Это не уместный вопрос, к тому же, как я могу тебе доверять, если ты друга предал? Зайцев изменился в лице, волна злости пробежала вдоль тела, но он этого не показал, а сказал лишь: — Не суди других, да не судим будешь! Слыхал такую поговорку? Зайцев спешно покинул мастерскую со смущённым выражением лица. Он не считал себя предателем, а наоборот — ведь у него были свои причины и свои замыслы. Но Соколов мешал ему, пришлось подставить товарища. Дмитрий стал рассуждать про себя: «Никто меня не понимает! Никто! Да, мне стыдно, да я ужасный друг, но я сделал это не со зла». Ободрить самого себя не получалось, тогда он плюнул на всё и пошёл в бар. Когда он вошёл, то последовала характерная «немая» сцена, схожая с ситуацией в комедии Гоголя «Ревизор»; какую и вспомнил для себя Зайцев. Но не увидев ничего интересного, посетители бара, а так же постоянные клиенты, вновь занялись своими делами. Дмитрий присел за единственный свободный столик в углу: он единственный был покрыт красной скатертью и имел чистую пепельницу. А стулья имели мягкую обивку из того же красного материала. Зайцев, ничего не подозревая, сел за ближайший стул, после чего снова настала гробовая тишина — даже музыканты перестали играть свои фальшивые ноты. — Ну и чего таращимся граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы? — сказал Дмитрий, не выдержав давления со стороны. Тут двое Земнопони подошли к нему, судя по маскам из окружения Ганса. — Это место босса! — сказал первый грозным голосом. — Сам уйдёшь или тебя проводить? — сказал второй на тех же тонах, что и первый. — Успокойтесь болваны! Этот гость выполнил работы больше, чем вы двое за пять лет вместе взятые! Проявите уважение, я разрешаю ему здесь сидеть — раздался голос Нидллера. Громилы склонили головы перед Гансом и снова заняли свои места, а остальные посетители растерянно отвели взгляды кто куда. Ганс появился так же неожиданно, как и исчезает — это стало, своего рода, его визитной карточкой. Ганс занял единственное кресло со спинкой у того самого стола. И как только Зайцев не понял сразу, что это место для тех, кто выше остальных в этой крепости. — Что будешь пить? — дружелюбно спросил Ганс. — Тебе, как моему гостю, выпивка бесплатно. — Спасибо, а я думал, что здесь для всех бесплатно — задумчиво произнёс Зайцев. Ганс тихо засмеялся, чуть опустив голову, а затем сказал: — Странное у тебя представление на наш счёт. Кто как работает, так же отдыхает. Ты сделал много работы, поэтому заслуживаешь хороший отдых. — Тогда я буду чего покрепче. — Хорошо — тонально заключил Ганс и присвистнул официанту. Пони шустро подскочил и Ганс сделал заказ на бутылку крепкого яблочного Шнапса. Официант моментально удалился за заказом, а Ганс продолжил разговор, дабы узнать о пришельце больше. — Итак, как вы всё-таки попали к нам? — с фальшивым чувством заинтересованности просил Ганс. — Нас поразил луч секретного оружия. Но вместо того, чтобы просто погибнуть, мы попали сюда. — Очень интересно, а ты в курсе, что каждый из вас появился в хаотичном порядке? Дмитрий удивлённо посмотрел на Ганса. Тот по глазам понял, что его гость не в курсе и, поддерживая ухмылку, продолжил: — Где-то пару недель назад я увидел как с неба, недалеко от моей крепости, пролетела ярко голубая комета. Она разделилась на пять частей и те в свою очередь упали в случайном порядке. Две кометы упали относительно недалеко друг от друга здесь — в пустыне. Но я обратил внимание на самую ближайшую. То место проверяли каждый день мои подчинённые. И вот, пять дней назад, на месте падения оказался ты. Тебя привезли сюда, а я отправился посмотреть на место падения самого большого осколка. И там я увидел этот танк. Моя магия была нипочем этому чудовищу, тогда я и решил взять эту штуку себе. А дальше ты уже в курсе событий. — Чертовщина какая-то. Надо выпить. В этот момент официант принёс литровую бутылку. Ганс отпустил официанта и сам, магией разлил напиток по стаканам. Дмитрий залпом осушил содержимое и поставил стакан на место. Крепкий напиток ощутимо обжёг горло танкиста, но все эти события, что произошли с ним за эти дни, наложили свой отпечаток в сознании и разбавить это мог только алкоголь. Других действенных лекарств Зайцев не мог придумать, особенно в окружении армии разбойников — это казалось единственным верным методом. Ганс отложил свой и снова наполнил стакан Зайцева. Вторая стопка ушла так же быстро, как и первая. — И чего ты такой нервный? — подозрительно спросил Ганс, но попытался скрыть это за своей равнодушной манерой общения. — Когда тебя собственный друг назовет предателем, ты так же будешь пить — не взирая, на манеру ответа, сказал Зайцев. Ганс нервно осушил свой стакан в один глоток и озвучил бар ударом донышка но, не выдержав градуса крепкого напитка, он поспешно закусил Шнапс огурцом, прожевав его целиком. Глаза намокли, а в горле, будто ад творился. Дмитрий посмотрел на него снисходительно, как на любителя. — Не думай, что услышишь мою историю. Скажу тебе лишь одно, мне есть, за какие заслуги ненавидеть принцесс. От тебя требуется лишь управление танком, когда ты поможешь мне, я помогу тебе, — полностью убрав ухмылку, сказал Ганс и вышел из бара, оставляя Зайцева одного. «Ну не пропадать же добру!» — Подумал Дмитрий и налил себе ещё один стаканчик. Зайцев остановился на четвёртом стакане, угостив остатками компанию за соседним столом. Алкоголь ударил в голову, заставляя задуматься над смыслом своего решения. Мысли без конца осаждали разум Дмитрия, а помимо своих раздумий, он пытался вникнуть в разговоры окружавшей его шайки. Внимание Дмитрия привлёк разговор двух «новеньких» в баре, которые выпили недостаточно, чтобы обсуждать темы политики, недавних новостей внешнего мира и своих бывших кобылок. Их разговор упоминал существование аварийного выхода. В случае обнаружения базы, Ганс и все его приближённые могли быстро и незаметно покинуть базу. Далее, из разговора можно было узнать и его приблизительное местонахождение. Желая отвлечься от темы этого «проклятого» туннеля, двое рудокопов заказали себе по пиву. Тут вмешался Зайцев, поставив на стол заказанную бутылочку Эля. Сначала на него посмотрели удивлённым взглядом, а после нескольких рюмок они стали лучшими друзьями. Зайцеву выделили отдельную маленькую комнату около полигона в казарме. Его новые друзья проводили Зайцева до спального места, и ушли к себе. А едва стоящий на ногах танкист, неуклюже плюхнулся в жесткую пастель. Засунув копыто под подушку, он вытащил оттуда свою пилотку. С грустью в глазах, он перебирал головной убор в копытах, думая о своём и медленно погружаясь в сон. Как только замок казармы защелкнулся, он подскочил с койки и поставил дверь на засов, после чего развернул пилотку. Из слегка заметного выреза на внутренней подкладке пилотки он извлёк несколько клочков бумаги и разложил их на постели. Открыв штору, он использовал зеркало, чтобы направить луч уличного фонаря на кровать. Аккуратно зафиксировав зеркало, он посмотрел на листы и стал рисовать угольком. Листы были грубо полосованы линиями и стрелками с пояснениями. Так выглядела площадка двора и все окружающие здания. Пещера, где стоял поезд и располагался отправной пункт, были изображены на отдельном листе. Чертеж одного этажа личного дворца Ганса был на третьем листе. Там же были пометки «Соколов» и «Пленница». Дорисовав предположительное место начала секретного выхода из логова Ганса, Дмитрий сложил все листы и снова засунул в пилотку, спрятав последнюю в простыню подушки. Довольный собой он снял засов и лёг спать, вспомнив свою сделку с Гансом.***
… — У тебя ещё есть время подумать. Учти — это болезненно. В голове Зайцева стали судорожно метаться мысли, предлагая самые различные варианты действий. Думать нужно было быстро, Ганс уже предвкушал муки танкиста. В конце концов, Дмитрий сошёлся лишь на одном варианте, нужно было добровольно и обдуманно рассказать то, чего хочет злодей, чем выдать все свои секреты под ужасной пыткой. Сил не было даже пошевелить новыми конечностями, не говоря уже о том, что могло с ним произойти после пытки. — Ладно, фашист, ты победил. Что ты хочешь? — опустив голову, сказал Дмитрий. Ганс хитро улыбнулся, но шприц не убрал. Он занял свой трон и велел своим подчинённым отпустить Дмитрия. Танкист бессильно рухнул на пол, однако он смог сесть, упёршись о передние копыта. Танкист не до конца осознал своё «счастье», однако Нидллер не собирался ждать весь день и ночь. — Ну! Так говори, кто ты, как сюда попал и что за монстр прибыл с тобой? — нервно спросил Ганс. — «Вот же ублюдок!» — подумал Дмитрий. — Я стрелок-наводчик танка. Зовут Дмитрий. Про какое чудовище вы толкуете? Я видел лишь одного — он сейчас передо мною. — Шуточки тебя не спасут! Я спрашиваю еще раз — что это за железный монстр?! — «Так этот фашист интересуется танком! Куда же я попал?» — снова задался вопросом Дмитрий. — Это не монстр, гений, а машина. Управляется экипажем из четырёх человек. — Для чего она нужна? — заинтересованно спросил Ганс, расслабившись на троне. — Как для чего? Для чего нужна машина в двадцать пять с лишним тонн?! Для войны конечно. Ганс расцвёл в злорадной ухмылке, машина для войны — то, что надо для него. Он убрал шприц на поднос и подошёл к танкисту. — Ты мне покажешь, как управлять машиной! — в приказном тоне говорил Ганс. — Бегу и падаю! Сначала ты мне объясни, какого чёрта я стал копытным, и куда, черт побери, меня занесло! — выдал Дмитрий, готовый в любой момент сорваться. — Ты бы успокоился для начала, нервы у меня не железные. К тому же я не славлюсь радушием с чужаками, но ты смог меня заинтересовать — считай, тебе повезло. Я не знаю, из какого мира ты, но я знаю, как отправить тебя назад. — «Сомневаюсь, что этот хмырь и снегом на севере поделится, но если он доставит танк, то сбежать не составит труда. Но мне нужна будет помощь. Эх, Соколов, придётся тебя подставить, надеюсь, ты сможешь меня простить» — подумал Зайцев и согласился на сделку. — Ладно, где наша не пропадала, я согласен вам помочь, если вы меня отправите домой. Так, где танк? — согласился Зайцев, протянув копыто в знак сделки. Ганс протянул следом своё копыто, и на этом их сделка состоялась. Зайцев был почти уверен, что их доверие одностороннее, но выбора не было. Стоило лишь починить танк и ввести в курс дела Соколова, он бы подыграл и тоже встал на сторону Ганса. Дальше Зайцев рассказал, что починить танк может только один человек — это Соколов. Как теперь выглядел Георгий, танкист не знал, но он дал наводку, что без него танк ремонтировать не будут. Конечно, Гансу это не очень понравилось, но выбора не было, нужно было устроить слежку и выяснить личность механика.***
Стены комнаты давили на танкиста, раздражая расшатанную психику ещё хуже. Гостинец Эппл Блум давно был съеден, но не чувство голода беспокоило Соколова, а ожидание. Как только раздадутся первые выстрелы танка, то остановить их уже никто не сможет. Грозная машина проедет по руинам улиц Кантерлота, оставляя горечь и разрушения, и виной всему были они, кто принёс этот танк в этот мир. В коридоре послушались шаги, кто-то спешно, но тихо крался к двери Соколова. Танкист ухом примкнул к двери, пытаясь узнать намерения или просто, услышать хоть что нибуть. Шаги стали медленнее и осторожные, когда неизвестный прохожий поравнялся с дверью, шаг снова ускорился. Но перед этим, под дверь пролетел клочок бумаги. Соколов удивлённо посмотрел на бумажку. Не зная чего ожидать, он поднял записку и развернул её. Оттуда выпал кусок проволоки. На это Соколов не обратил внимания, он стал читать записку, которая гласила:Выдаю тебе кусок проволоки и срисованный трафарет ключа от твоей камеры, подготовь отмычку и будь готов. Когда раздастся выстрел из танка, беги по карте до комнаты своей знакомой. Окно её комнаты выводит в тупик за углом личного дворца Ганса. Спускайтесь туда и прячьтесь в мусорном ящике. Танк даст сигнал, слегка протаранив стену возле вашего укрытия. В этот момент вы должны будете готовы пролезть в люк в лобовой части танка. Тебя оповестят о начале побега двумя короткими и тремя длинными стуками в дверь. Будь готов, пленница к тебе больше не придёт, её заперли, но дверь в её комнату слабая.
Соколов побледнел больше, чем цвет собственной шкуры. Зайцев оказался куда более умным, чем он знал до сегодняшнего дня. Впервые Соколову стало стыдно за то, что сомневался в дружбе Дмитрия. Но тот удар куском трубы танкист запомнил и непременно вернёт должок. Развернув лист бумаги, он увидел начерченный углём контур ключа. Взяв проволоку, Соколов стал скручивать зубчики и ямочки так же, как на схеме. Если все правильно получится, то дверь откроется. Около получаса ушло у Соколова на то, чтобы точно повторить форму ключа на проволоке. Танкист решил спрятать ключ, под гривой привязав его собственным локоном. Отмычку было не видать, если не дёргать головой во все стороны. Путь до комнаты Эппл Блум Соколов просто запомнил, к тому же, если верить карте, то комната была не далеко. Оставалось только как-то избавиться от улик, чтобы не подставлять друга. Способ избавиться от клочка бумаги оказался проще некуда — Георгий просто съел его. Зато надёжно и без следов. Единственным минусом мог быть неприятный запор, но лучше так, чем ждать свою судьбу или помереть от голода в камере. Одно ожидание сменилось другим, не менее малоприятным. Ведь многое могло пойти не так: вдруг танк не заведётся или заглохнет, вдруг снаряд не сработает, он так и останется в дуле ну и все в том же духе.