Симпсоны. Знамение

В тот день Барт и Лиза сидели вместе на уютном диванчике и смотрели «Лолиту» с Джереми Айронсом. Лиза, как девочка умная и тонко чувствующая, была сильно впечатлена разыгрывавшейся на ее глазах драмой и жалела Гумберта за его нездоровую страсть к роковой нимфетке. Барт же иногда позевывал, жалея, что они не смотрят какой-нибудь детективчик или ужастик, но оживлялся при более-менее эротических сценах. Родителей, к счастью, по близости не было, а миссис Буркул была очень снисходительной няней… Дети не знали, что к их дому подкрадывается странный дяденька Фландерс. Странно сверкая своими обычно невинными глазками, Фландерс нес с собой ведро с водой. Это была не простая вода, а святая. Барт и не заметил, как к нему тихонько подобрались и окатили святой водой. Вода была просто ледяная, и ощущение от нее было не из приятных. — Идиот! — завопил он, подскочив. — Всю одежду мне промочил, вот этого я тебе никогда не прощу! — его глаза начали странно темнеть. Барби тоже отплевывалась, ибо ее смыло с полки и она едва не потеряла оба глаза. А Лиза с недоумением глядела на странного дядю, явно не понимая, зачем обижают ее брата. — Окаянный Антихрист! — завопил Фландерс. — Я все равно убью тебя и заслужу прощение боженьки. — Ты чо, совсем того? — приподнял бровь Барт. — Ах ты, изверг! — завизжала Барби. — Без зрения меня оставить решил? Запрыгнув на Фландерса, она стала тянуть его за нос, а другой рукой царапать ему лицо. Перепуганный Фландерс, отчаянно вопя, стал пробовать сбросить с себя куклу, но она впивалась еще сильней. — Оставь меня, дьявольское создание! — закричал он, увидев, что все его попытки равны нулю. — Боженька, помоги мне! — ЗАТКНИСЬ, ИДИОТ! — зычно загремело откуда-то. — НЕ СОЗДАЮ Я КУКОЛ! — Тогда… тогда… — заплетающимся языком заговорил Нед. — Мне остается взывать лишь к одному Спасителю! Я не верил в тебя, но если ты есть — спаси меня, Супермен! — Какое спасение?! Завтра зови, а сегодня воскресение, — мелькнула физиономия супермена в телевизоре. — Как же так?! — прохныкал Фландерс, рисковавший лишиться всех своих волос — так сильно тянула его за них кукла. Барт просто покатился от смеха. — Барби, прекрати! — смог вымолвить он наконец. — Устрой красивое окончание. — Да без проблем! — ответила Барби и, схватив ножницы, отчекрыжила Фландерсу его конец! Тот принялся визжать… тоненьким-тоненьким голосом. Лишь одно могло бы порадовать его сейчас — то, что плотской любви предаваться греховно, тем более, если у тебя есть дети. — Боженька, за что!!!!!! — закричал Фландерс, не ждавший-не гадавший получить за свои молитвы такое «спасибо». — Почему ты позволил этой детской игрушке лишить меня главного достоинства?! — Да заткнись ты недоумок! — прогремело в ответ. — На все воля Божья! — А тебе зачем, ведь ты же святоша? — поинтересовался Барт. — Твое достоинство — это, скорей, язык, чем член. — Он мне нужен, чтобы исполнять Господне напутствие «Плодитесь и размножайтесь!» — казалось, Нед сейчас заплачет. — А у тебя есть от кого законно плодиться? — спросил голос, недавно обвинявший его, в том что он п…т на князя тьмы. — Какая дура согласилась? — Боженька, — чуточку укоризненно пропищал Нед, — не надо так говорить о моей милой женушке Мод! Она же красотулечка! Тут послышался громовой хохот — это хохотал Голос. Вслед за ним прыснули и дети вместе с куклой. Адская Барби на какой-то миг забыла о Фландерсе, и тот воспользовался этим, чтобы улизнуть. — О божечки! — Фландерс попытался выскочить из окна, чтобы спастись, но оно было закрыто. Причитая там, где другой на его месте бы богохульствовал, Нед стал ломиться в окно, отчаянно стучась в него. — Кто там? — спросил местный почтальон. Голос отвечал ему лишь одно: — Это ОН — наш охламон — вон! — А, ясно, — пробормотал «Печкин» и ушел восвояси. Фландерсу наконец удалось высадить окно, и он сиганул через него, поминая всех святых. — Ничего, окаянный Антихрист, мы еще встретимся! — крикнул он напоследок в духе Жюссака из «Трех мушкетеров». Барт ему в ответ состроил нос. Дома Фландерса ждали милая и богобоязненная супруга, которую он теперь, увы, не сможет больше радовать и двое охламонов, нуждавшихся в его родительском слове и слове Божьем. Оставим же Неда с ними, а сами перенесемся на некоторое время вперед. Барт и Лиза наконец отправились в школу — Лиза, как мы уже знаем, росла не по дням, а по часам, да и умом вышла. А Барт… Барт вышел другим. Мальчик вдруг начал замечать, что толстеет, и он уж испугался, что скоро и лысеть начнет, как папаша-Гомер. Видя это, одноклассники стали дразнить его беременным. — Хей! Привет, — сказал как-то один из его одноклассников — хулиган с красивым именем Нельсон, — еще не родил? Барту хотелось рычать со злости. Его живот и впрямь уже вырос до такой степени, что ему могла бы позавидовать беременная. Увидь он такое пузо у кого-нибудь из своих одноклассников, он умер бы от смеха, но здесь речь шла о нем самом. — Нельсон, на хуй иди! — прошипел Барт, скрутив нахалу фигу. — Покажешь дорогу? — нагло спросил Нельсон. Барт молча уставился на него своими злыми глазками и вдруг на Нельсона капнуло… явно не дождиком… Потом еще и еще. Скоро голуби просто завалили Нельсона пометом так, что он и двинуться не мог. Нельсон принялся орать благим матом, пытаясь выбраться и уйти из-под «обстрела», но проклятые птицы вновь и вновь пикировали на него, сбрасывая все новые и новые бомбы! Барт начал ржать так дико, что не заметил, как врезался в фонарный столб. «Окопался гад», — пронеслось в его голове. Предметы стали двоиться у него в глазах, и когда к ним подошла учительница, вначале недоуменно и возмущенно оглядевшая Нельсона, а потом переведшая взгляд на него, он только глупо улыбнулся и пролепетал: — Мисс Крабаппл, а вас две! С этими словами Барт отрубился. Очнулся он много часов спустя на больничной койке и обнаружил, что над ним склонились грустные физиономии родителей и веселая рожа врача. — Не беспокойтесь. Ваш сын Барт отделался только большой шишкой. Это во-первых. А во-вторых, у него была доброкачественная опухоль желудка, но мы прооперировали его. Все прошло удачно. А теперь, — врач удовлетворенно потер руки, — гоните бабки. — Гонят обычно самогон? — осторожно спросил Гомер. — Либо пургу. — Давай бабло, не придуривайся! — настроение врача малость поиспортилось. — А, так бы и сказал, — загрустил Гомер. Внезапно, будто от сильного порыва ветра, окно распахнулось, и в него с громким карканьем влетела ворона. — Я слышала, что слово «лекарь» происходит от слова «лечить», а слово «врач» от слова «врать», — произнесла она человеческим голосом, глядя своими круглыми, злыми глазками на дока, который в страхе решил, что ему самому нужна медицинская помощь, только другого рода. Барт же узнал в голосе вороны голос любимой нянюшки и улыбнулся. — Это так и есть, — радостно подтвердил он, — умели бы врачи лечить, то разве болели бы? — Устами младенца глаголет истина! — прокаркала нянюшка-ворона. — Ну и что ты можешь сказать в свое оправдание, докторишка поганый? — Я… но я… — замялся врач. — Я, я — пустая голова твоя, — передразнила его ворона и, подлетев к нему, принялась долбить эту самую голову клювом. — Я провел нужную вам операцию! — отчаянно закричал врач и незаметно для Гомера и Мардж, но заметно для Барта показал вороне пентаграмму Бафомета. Ворона вначале довольно каркнула во все воронье горло, а потом оставила свою жертву, посчитав, что она уже достаточно проучена, и улетела. — Для вас со скидкой… ладно, бесплатно, — отдышавшись, сказал док. Гомер широко улыбнулся и самодовольно посмотрел на жену. «Вот видишь, какая во мне бездна обаяния!» — казалось, говорили его выпуклые глаза. «Хмм… Что-то тут не то, — призадумалась Мардж. — Ну да ладно, главное, что с Бартом все хорошо!» Уже очень скоро Барта выписали, и он смог вернуться домой. Там, помимо любящих, хоть и надоедливых пред… родителей, его ждали радостно улыбающаяся Лиза, странно ухмыляющаяся нянька и дрожащие от страха кот с собакой. Животные, которые всегда предчувствуют катастрофу задолго до того, как она разразится, не только «радовались» возвращению юного хозяина, но и догадывались, что вскоре им придется терпеть не только его одного. Так оно и случилось. В один прекрасный день Мардж объявила мужу, что снова беременна! — Это какое-то чудо! — искренне радовалась она. «Это какое-то юдо…» — думал, почесывая лысую голову и поедая огромный бутерброд, ее супруг. Вслух же он с трагическим видом произнес лишь одно: — Д’оу… Девять месяцев спустя супруги пришли в свой дом с маленьким комочком счастья и толики дерьма на руках. Это была девчушка. В отличии от Барта она была тихой и спокойной, даже гулькала мало — так мало, что ее можно было принять за аутенка. Но улыбка на младенческих устах уже повергала в трепет и бедных животных, и их старшего хозяина — Гомера. «Это вампиреныш, наверное! Скоро будет высасывать из нас кровь… с деньгами вместе», — с тоской сказал он себе. — Назовем ее Мэгги, — нежно сказала Мардж, обожавшая роман Маккалоу «Поющие в терновнике». — Угу, — обреченно ответил муж. Барт и миссис Буркул переглянулись и злорадно заулыбались…