I will never give up on you I see the real you Even if you donʼt I do I do I will never give up on you I see the real you Even if you donʼt I do I do
Про его прошлое я знаю очень мало. Фактически ничего. Да и как-то спросить не решалась, думала, что если не рассказывает, то не хочет говорить про это. А так как лезть своим носом, куда не надо, неприлично, я решила смириться с этим. Если бы Дазай захотел рассказать об этом, то сделал бы это сам, без моих расспросов. — Дазай, а почему ты носишь бинты? — как-то спросила я его. — Секрет. Когда придет время, ты узнаешь, — хитрая ухмылка, за которой пряталось неохота отвечать, объясняла все. — Дазай, кто эти люди? — моя шкура спряталась за спиной Осаму, только бы не встречаться взглядами с этими незнакомцами. — Не бойся. Они тебя не тронут, — он повернулся ко мне и наклонился, — подожди меня тут, мне нужно с ними перетереть, хорошо? — Так кто это был? — спросила я после того, как он вернулся. — Тебе не нужно этого знать, — если до разговора он был веселым, то сейчас превратился в хладнокровного. Да таких примеров можно приводить бесконечно! И, что самое главное, я старалась не лезть, куда меня не просят, но это начинало ужасно доставать! Это уже начинало выводить из себя. Я больше не могла жить с ходячей тайной, которая ничего не рассказывает и таит от меня. Не отрицаю, я его любила до безумия, но так не могла. Он уходил и приходил, когда ему вздумается, мог меня оставить посреди дороги и уйти по своим делам, практиковал исчезание. Один раз его не было даже две недели. Дазай никогда не дарил цветы или дорогие подарки (хотя один раз подарил до ужаса дорогую подвеску), никогда не сочинял стихи, но зато уделял много внимание и заботы. Тем более заботы. — Почему ты мне ничего никогда не рассказываешь?! — кричала я на него, борясь с желанием дать по его смазливой морде чем-нибудь тяжелым. — Ацуши, — сказал он со слишком серьезным голосом, — я просто хочу защитить от тебя, — он обнял меня со спины за талию, — от своего криминального прошлого, от моих прошлых врагов, которые хотят отомстить мне, от всех и вся, которые как-то связаны со мной и будут пытаться действовать через тебя. — Но Дазай… — Я знаю, что ты хочешь узнать. Но лучше не стоит. Я не хочу втягивать тебя в свои проблемы. — С того момента, как мы вместе, все твои или мои проблемы являются нашими общими, любимый, — с укором вздохнула я, — но если не хочешь, то и не надо. Я бы уже перестала задавать свои бесконечные вопросы и делать принудительные допросы, если бы он был рядом… Но его нет уже как два года… Нет в живых… То задание перечеркнуло наше общее будущее, его будущее. Он решил его выполнить сам, без чьей-либо помощи, и это было главной ошибкой Дазая. Нет, он был силен, был чуть-ли не самым сильным одаренным, которого я когда-либо знала. Но если бы он взял меня с собой, то мы бы сейчас были вместе навсегда. Осаму хотел меня, как всегда, защитить и оставил в Агентстве. Он хотел защитить всех, не только меня. Коллеги и друзья были по истине дороги для этого человека, ради их защиты он готов был пожертвовать всем, что имел. Хотя, именно это он и сделал. А еще Дазай не понимал того, что если все приложат свои усилия, то все получится, а если он сам, то даже такой сильный не справится. Именно из-за этой глупости он и мертв. — Дазай, можно я с тобой? — с надеждой в глазах спросила я. — Прости, но нет, — он с серьезным видом посмотрел на меня, отвлекаясь от бумаг с заданием, — это слишком опасно, — вздохнул он и опять уставился в текст. — Но… — Я сказал нет! Ради твоей безопасности я пойду сам и пожертвую чем угодно, только бы они до тебя не добрались! — его глаза загорелись яростью, и парень повысил голос. — Так ты знаешь этих людей? — спросила я, работая над отчетом за прошлую работу. — Да, когда я был в Мафии, я часто работал с ними… по договору. Но из-за некоторых кардинальных событий, мы стали врагами. Вот только эта банда хочет отомстить не Мафии, — он посмотрел мне в глаза, — а мне. Именно по этому я не хочу, чтобы ты пошла со мной. — Эх… На глаза медленно начинают наворачиваться слезы, которые я просто не в состоянии сдержать. От нахлынувших волной воспоминаний, которые бушуют морским ураганом, по моим щекам начинает течь слеза. Нет эмоций, глаза пустые и только одинокая слезинка скатывается с лица и капает на колени. Я сижу на ступеньках коридора и в очередной раз вспоминаю его… И теперь хочется плакать вечно, не переставая не на секунду. Но что бы сказал Дазай? Я точно знаю, он бы улыбнулся и сказал: «Отпусти прошлое, двигайся вперед!». И я уже так потихоньку начинаю поступать. Небольшими шагами я стараюсь выпутаться из паутины прошлого и предаться новому, которое можно исключительно построить, отпустив прошедшее. Я хочу начать все заново. И я стараюсь сделать это. Конечно, с Дазаем было в сотни тысяч раз лучше, чем без него. Но нужно быть реалистом и понимать то, что он не вернется. Он не вернется, а мы встретимся. Не знаю когда, но рано или поздно это точно случится. А сейчас нужно жить дальше, и тогда боль в груди перестанет мучить, да и сердце освободиться для чего-то нового. Так, к слову, и произошло. Я сейчас с Акутагавой встречаюсь. Рю не такой уж и плохой парень, за три года совместной работы я его как облупленного знаю. Да, он жестокий, сильный, язвительный, грубый, заносчивый, самоуверенный, но… он правда любит меня. Конечно, эти отношения не такие, как с Дазаем, но не должно же быть все однотипное и аналогичное. Иногда даже кажется, что с Акутагавой легче, чем с Осаму, хотя Рюуноске имеет очень своеобразных характер. С Рю надежнее, с Рю свободнее, с Рю легче, с Рю приятнее… Да, я любила того горе-самоубийцу, я признаю это. Но хоть то и была взаимная любовь, она не была до конца настоящей. Дазай носил прочную маску, я старалась не мешаться. Дазай скрывал от меня много важного, я старалась забить на это. Дазай оберегал меня, я была благодарна ему за это. Дазай любил меня, я любила его. Но что-то в этой идиллии было не так… А с этим заносчивым придурком все по-другому. Чувства больше настоящие и натуральные, чем с Дазаем. Да, он редко делает мне комплименты, но любовью не обделяет. Он любит меня, а я его. «Вот так и спелся новый двойной черный» — шутя, усмехается Чуя, как всегда с бутылкой в руках. И я не могу с ним не согласиться, я тоже рада. Да и думаю, Дазай тоже был бы рад. Все-таки я люблю моего Акутагаву больше, чем Дазая. Я поднялась со ступенек больницы и направилась вниз на первый этаж к выходу из здания. И вместо слез на моем лице появилась улыбка. Я стала по-настоящему счастлива. Конечно, кого-то в этом мире приходится терять, но, а что, если на смену былым чувствам приходят новые, намного сильнее предыдущих, крепче предыдущих? Может, тогда человек и обретает настоящее счастье? Я дохожу до первого этажа и вижу Акико вместе с Рампо. Похоже, у этих тоже все сложилось благополучно. Они, как и я с моим, по настоящему счастливы вместе. Я всегда видела какую-то непонятную искру между этой парочкой, их взгляды друг на друга. Но у них немного другая история: эти отношения начинались с дружбы. А наши с Рюуноске с вражды. Но зато итог один.***
— Рю, ты тут? — спросила я, как зашла в дом и начала переобуваться. — Да, моя тигрица, — заспанный Акутагава предстал перед моим взором, ведь еще было раннее утро, — где ты была? — зевая, спросил он. — Я была в больнице, — его удивленный взгляд пронзил меня насмерть, — и, Рю… — Что-то серьезное с тобой? — спросил Акутагава холодным голосом, хотя в душе и переживал за меня. — Да… В общем, нас скоро будет трое. Я беременна!