***
«Всё нормально. Мало ли что могло произойти, из-за чего Отабек несколько дней не выходит на связь» — успокаивал себя Юрий, валяясь в постели. Он уже давно откинул последнюю надежду написать достойную песню на завтрашнее выступление. О какой песни может идти речь, если Отабек не отвечает на звонки, не открывает дверь своей квартиры? Юрия пугало это. Пугала неизвестность. Он понятия не имел, что сейчас происходит с Отабеком и где он вообще. Может, произошло что-то серьёзное с его семьёй, и он был вынужден вернуться в Казахстан. Может, он вляпался в какую-то передрягу. Плисецкий перебрал все возможные варианты, но самый последний и, скорей всего, вероятный вариант он сразу же похоронил в просторах разума — Отабек забыл его. Он боялся этого. Боялся привязываться к людям, а потом быть брошенным и забытым. Но Отабек, чёрт бы его побрал, сумел сделать это. Сумел привязать к себе, из-за чего Юрий медленно сходил с ума. Отчего люди сходят с ума, Юрий? От любви? Верно. И Юрий «сошёл» с ума. — Выступление завтра, а песня не готова, — Плисецкий обречённо вздохнул, швырнув наушники в стенку. — Юрочка, что это за шум? — дверь в комнату приоткрылась, и на пороге появилась его мать, обеспокоенно поглядывая на Юру, держащегося руками за голову. — Никак песню написать не могу, — Плисецкий приподнялся на локтях. — А ты чего встала? Врачи сказали, что тебе нужен покой. — А за домом кто следить будет? — женщина ласково улыбнулась. — Хорошую горничную так сложно найти, поэтому пока дом некому убирать, — она пожала плечами и, присев на кровать около парня, взяла его за руку. — Мам, я уберу. — Нет, — она отрицательно помотала головой. — Тебе нужно готовиться.***
«Сегодня нашей музыкальной школе исполняется сто лет! Не упустите возможность посетить такое мероприятие! В честь этого праздника будут выступать самые талантливые ребята из нашей школы!» Отабек вошел в здание. Программа началась уже полчаса назад, и Алтын поспешил в зал, чтобы не пропустить выступление единственного человека, ради которого он пришёл сюда, — Юрия. И вот он появился на сцене. Дорогой чёрный смокинг; волосы, впервые не собранные в хвост, а распущенные; яркая улыбка. Такую улыбку Юрия Отабек увидел впервые. И такого Юрия он тоже увидел впервые. С ним вышли ещё два парня — один играл на барабанах, второй — так же, как и Плисецкий, — на гитаре. Блондин начал петь. Эта песня открыла новую сторону Юрия — нежную и любящую, и песня была подобрана идеально. Алтын улыбнулся сам себе, потому что знал, что этот Юрий — его Юрий. — Юрий! — позвал средних лет мужчина. — Чего? — остановившись, Плисецкий обернулся лицом к своему преподавателю. — Ты разве не задержишься на банкет? После такого исполнения песни ты просто не имеешь права уйти, пока я не представлю тебя всем своим знакомым, — он улыбнулся, сверкнув глазами. — Мне не нужны ваши знакомые, — Юрий махнул рукой и, повернувшись спиной к мужчине, ушёл прочь. Его не было. Или был? В зале было столько народу, что разглядеть самого важного человека на этом вечере было просто невозможно. Юрий, хоть и осознавал, что если Отабек начал игнорировать его, то и на выступлении, скорей всего, не появится. Но его будто разделило на две части: одна часть твердила, что Отабек давно забыл его, а вторая надеялась на обратное. Из мыслей его вывел человек, стоящий на пути, в которого он, конечно же, впечатался. — Чего стал, придурок? — злобно прошипел светловолосый и, не удосужившись поднять взгляда на виновника, отпихнул его и прошёл дальше. Отпихнул, не заметив знакомое телосложение. Отпихнул, не узнав знакомый запах. Отпихнул, не стараясь услышать знакомый смешок. Отпихнул, не осознав, что это не придурок, а Отабек, и он не остался стоять растерянный, а улыбнулся и схватил блондина за руку, тем самым остановив грозу сего мероприятия. — Ты чего творишь? — Юрий снова закричал, но теперь поднял свой взгляд, и его глаза расширились от удивления, а голос стал еле слышным. — Ты?.. — Привет, Юра. — Привет? — завопил Плисецкий. — Милый, я… — Ты обещаешь быть рядом, потом хрен знает почему куда-то деваешься, и теперь появляешься здесь и говоришь «привет»? — Юра… — Нахрена мне твой «привет»? — снова прервал блондин. — Да послушай ты! — закричал Алтын. — Я никуда не девался, — вздохнув, Отабек спокойно продолжил, пытаясь угомонить истерику своего парня. — Да неужели? — тот скрестил руки на груди, ожидая объяснений. — Я тебе рассказывал про девушку, которой собирался делать предложение, помнишь? Плисецкий молча кивнул. — Она недавно пришла ко мне домой, объяснив это тем, что ей меня не хватает, а адрес узнала в кафе. — И чё? — как можно безразличней выдал блондин, мрачно покосившись на него. Только ему было небезразлично. Он ненавидел делить своих людей с кем-либо. Поэтому, почти ничего не зная о его бывшей, он уже возненавидел её, аргументировав тем, что Отабек принадлежит только ему. — Через плечо, Юра, — Алтын тяжело вздохнул, покачав головой, на что получил укоризненный взгляд в стиле: «Какого хрена?». — Мне понадобилось время, чтобы объяснить, что я уже занят. — Не надо врать, — шёпотом начал Юрий. — Ты просто забыл меня. Забыл, как все остальные, — он сжал кулаки и на глазах выступили слёзы. — Но это правда, Юра, — Отабек взял его за руку и посмотрел в его глаза. Тот, чуть расслабившись от тёплых прикосновений, разжал кулаки. — Я хочу, чтобы ты поверил мне, — он переплёл свои пальцы вместе с его. — Вот же, снова я при тебе плачу, — выдав подобие улыбки, блондин опустил голову вниз. Подцепив Юрия за подбородок, Отабек наклонился и поцеловал его, прижимая к себе всё крепче. Внутри у Плисецкого всё горело. Хотелось ударить этого болвана и поцеловать. Ударить, потому что он исчез и ничего не сказал. Поцеловать, потому что Юрий полюбил его. — Ты был крут, — отстранившись, прошептал Алтын и улыбнулся. — Я знаю, — хмыкнул парень и потянулся за ещё одним долгожданным поцелуем.