С приветом из Конохи!

      С того момента прошло три дня. Саске и Акеми особо не пересекались и не разговаривали друг с другом наедине. Да, даже в кругу остальных они перебрасывались парой фраз и потом замолкали, чуть ли не на весь день.       За это время Акеми уже попривыкла к гостям из Конохи. Они распределили между собой обязанности по дому. В четверг Кабуто должен был мыть посуду, Орочимару поливать в воскресенье цветы, за которые мама Акеми очень переживала, когда оставляла дочери квартиру на две недели. Какаши иногда протирал пыль, вернее ему поручили протирать её раз в два дня, но он постоянно забывал об этом, аргументируя тем, что у него очень интересная книга, от которой он не оторвётся, пока не дочитает до конца. Тогда Акеми приходилось, естественно, при помощи своей изменчивой ауры, объяснять ему, как важно вытирать пыль. И только тогда он поднимал свой зад от кресла, брал в руки тряпку и наскоро сметал пылинки с книжных полок, журнального столика и прочей мебели, что находилась в доме у Кейко и Сачио, лишь бы быстрее вернуться к чтению. В принципе, Акеми это устраивало, так как теперь этим занималась не она. Саске же обязан был ходить в магазин и выкидывать мусор, но, если со вторым он справлялся сразу, то с первым заданием с большим трудом, из-за того, что никак не мог понять особенности российской валюты. Сложнее всего ему было с бумажными купюрами, и хотя там крупно написано, сколько это денег, он всё равно умудрялся как-то запутаться в сумме, которую он должен был отдать или получить.       Что касается Акеми, то теперь она только контролировала процесс поддержания родительской квартиры в чистоте. Но, вскоре, и ей нашлась работа, правда не по дому, но всё же работа.       Снова позвонил Роберт и от лица Олега, и всей группы в целом, ещё раз попросил найти и заказать на всех билеты в Анапу и из неё, обещая потом собрать со всех деньги на их покупку. Выбора особо не было, и Акеми согласилась. Теперь она целый день просиживала за компьютером, подыскивая что-нибудь подходящее.       С жильём всё решилось довольно быстро, так как все согласились жить у одной женщины, которую знал Витя, потому что частенько гостил у неё, а она могла предоставить им жилище. Женщину звали Аллой, но Витёк всегда обращался к ней, не иначе, как «тётя Аля». Она владела небольшим постоялым двориком, которых в Анапе было ужас, как много. По рассказам Вити, то это был один, довольно большой участок. На первой половине находился магазин, тоже под руководством тёти Али, четырёхместный домик прямо над ним, тётин дом с многочисленными клумбами, далее располагалось двухэтажное строение с двумя комнатами наверху и одной внизу, а также идентичная постройка в три этажа, на первом из которых была общая, для всех постояльцев, кухня, а на других этажах можно было жить. Помимо всего перечисленного на участке находилось два общих душа и туалета.       А вторая половина уже была полностью оккупирована друзьями Акеми и гостями из Конохи. Там было всего четыре одноэтажных домика, в которых они все и решили разместиться. Ведь Витя уже позвонил тёте Але и забронировал эти места для них. Ну, собственно голоса Орочимару, Кабуто, Саске и Какаши не учитывались, так как их, в очередной раз, просто поставили перед фактом. Но они и так были со всем согласны. Как выразился Орочимару: «Мы в этой стране всё равно ещё ничего не знаем, поэтому решайте сами, а мы как-нибудь подстроимся...» И этот вариант устраивал всех.       Тем не менее, билеты найти было гораздо сложнее, чем снять жильё. Дело в том, что когда Витя звонил тёте, то ей нужно было знать примерное число их приезда. Ну, вот он и сказал, что примерно через две недели в районе двадцатого июля. Теперь надо было искать такие билеты, а найти их за такое короткое время до предполагаемого отъезда, как выяснилось, довольно проблематично, потому что большинство уже раскуплены. А если и есть в наличии, то стоят гораздо дороже.       Тут на голову Акеми свалилась ещё одна проблема. Поскольку она берёт с собой конохских приятелей, то на них тоже нужны билеты, а билеты покупаются строго на определённого человека. Документов, удостоверяющих личность, у этой четвёрки не было, а значит, нужно было как-то выкручиваться. Оставалось чуть больше недели на всё про всё. Витя снова звонил тёте и договаривался о переносе приезда на другое число.       Сразу после этого, Акеми начала трясти сожителей. Они сказали, что попробуют придумать выход из положения.

***

      После очередных поисков билетов, Акеми потёрла усталые глаза и посмотрела на часы. Было уже полдевятого вечера. Она медленно поплелась на кухню, чтобы налить себе чаю и снова сесть за поиски.       На кухне царило оживление. Кабуто пытался что-то отрыть в холодильнике, а его действиями командовал Орочимару, но пока всё было безуспешно. Какаши в этот момент впервые держал в руках не свою драгоценную, любимую всем сердцем книгу, а кулинарное пособие, которое он старательно изучал. Саске в этот момент доставал какие-то приборы, иногда поглядывая через плечо учителя в пособие, чтобы узнать, что ещё потребуется вытащить.       — Что это вы тут затеяли? — без особого энтузиазма спросила Акеми. Честно говоря, сейчас её вообще мало интересовало происходящее на кухне. На данный момент её волновали только три вещи: поездка, билеты и приезд родителей через четыре дня. Они ни под каким предлогом не должны были узнать, кого, однажды, обнаружила их дочь у себя на кухне, поэтому Акеми решила отвезти всех в свою квартиру до момента встречи с родителями.       — Мы решили ужин приготовить. Сами, — гордо произнёс Кабуто.       — Понятно, — протянула Акеми.       — Между прочим, это была моя идея! — не менее довольный собой сказал Орочимару.       — Ага, — кивнула девушка, протискиваясь между ним и столом к чайнику, который, как назло, оказался холодным.       — Орочимару-сама, я не могу найти здесь лук! Третий раз уже по полкам шарю, и ничего, — разочарованно произнёс Кабуто.       — Кабуто, какой же ты придурок! — прикрикнул на него Змей. — Не можешь найти лук, ищи что-нибудь другое из того, что я тебе перечислил.       — Лук, если что, лежит в корзине у окна, — подсказала Акеми.       — Вот, а Вы, Орочимару-сама орали на меня. Я требую извинений! — заявил Кабуто, скрестив руки на груди.       — Обойдёшься, давай остальное ищи!       Всё это было довольно забавно. Четыре, ничего не смыслящих в готовке человека пытаются приготовить ужин, да ещё и выбрали первое попавшееся.       Чем дальше Какаши читал рецепт, тем больше удивлялся тому, что им придётся делать.       — А почему мы выбрали именно это? — спросил он, указывая пальцем в книгу.       — Потому что оно тут самое красивое, а есть абы что нет особого желания, — пояснил Орочимару.       — Тоже мне, человек-логика, — буркнул Саске. — И почему мы должны считаться только с его мнением? — обращаясь ко всем.       — Потому что я тут самый старший.       — И что? У нас тоже есть своё мнение. Вот, к примеру, я выбрал бы, что-нибудь полегче, и я уверен, что со мной все согласятся. Так ведь? — он оглядел всех. Открыто поддержал его только Кабуто, кивнув ему головой. Бывший учитель вообще решил воздержаться.       — За тебя только один человек, да и тот придурок, а Какаши-сан вообще решил промолчать, — не смотря на то, что для Змея Конохи Хатаке, по сути, являлся врагом, он всё равно относился к нему вежливо.       — Тут, если что, есть Акеми, пускай её голос будет решающим, — гнул свою линию Учиха, не желая уступать.       На девушку тут же обратилось два взгляда. Курихара даже немного оторопела. Орочимару смотрел на неё сосредоточено и так подавляюще, будто пытался выяснить у Акеми какой-то военный секрет Конохи. Саске же был, как всегда безэмоционален, однако девушка увидела в его взгляде, что-то похожее на просьбу. Словно он умолял её встать на его сторону. Это был, пожалуй, самый долгий их зрительный контакт за последние три дня.       В голове у Акеми мелькнула интересная мысль.       — Простите, Орочимару, — виновато сказала она, при этом, не отрывая взгляда от Учихи. Тот уже почувствовал победу, но Акеми вдруг ухмыльнулась, и в её глазах снова появился нехороший блеск. — Но Вы выиграли!       — Что?! — взбесился Саске, не ожидая такой подставы.       Кулинарный процесс продолжился. Саске был зол на Акеми и уже вынашивал план мести, а месть Учихи всегда была страшной и непредсказуемой.

***

      Наконец, все разместились за столом. Кабуто разложил ужин по тарелкам и сел сам. Пробовать всеобщее творение решили по очереди, по часовой стрелке, и первым оказался Саске. Он недоверчиво покосился на блюдо, которое ему предстояло попробовать, взял еду на кончик вилки, сделал глубокий вдох, быстро запихнул это в рот и проглотил. Не прошло и секунды, как он рванул со скоростью света к графину с водой и начал с жадностью пить оттуда воду, периодически давясь ей. Когда он немного пришёл в себя, хотя всё ещё кашлял, то гневно спросил у всех, кто сидел за столом:       — Что это, мать вашу, за хрень выжгла мне пол горла?!       — Понятия не имею, — выставив руки в примирительном жесте, сказал Орочимару. — Я делал всё по рецепту, который читал Какаши-сан.       — Я говорил только то, что было написано в книге, — снял с себя подозрения Хатаке.       — Лично я вообще в этом не участвовала, — отодвигая тарелку с подозрительным содержимым, произнесла Акеми.       Все устремили свой взор на Кабуто. Тот выглядел довольно напуганным и пытался вжаться в стену.       — П... Простите, — пискнул он. — Я просто решил добавить одну приправу... Я же не знал, что она такая острая...       — Ты — идиот несчастный! — тряс его изо всех сил Саске, пару раз приложив бедного очкарика головой об стенку. — Я из-за тебя чуть не помер, урод! Говори быстро, что ты запихнул мне в еду?!       — А... ад... — пролепетал Кабуто, пытаясь что-то припомнить. — Я не запомнил название... Она такая красненькая была, пахла вкусно...       — Вспоминай, тварь!       — Так это же аджика, — попробовав на язык часть блюда, сказала Акеми. — Она на самом деле не настолько острая, если её положить в нормальном количестве, а не ведро, как здесь.       — Ну, всё, тебе не жить! — крикнул Саске.       В его глазах уже горели шаринганы, светясь жаждой убийства. Один удар, и Кабуто мог преспокойненько отправиться навестить своих предков. Орочимару даже не дёрнулся с места, чтобы защитить помощника, потому что не хотел попасть под горячую руку Учихи. Какаши, хоть и сидел не шевелясь, но был готов в любую минуту соскочить с места, чтобы ситуация обошлась без летального исхода.       Саске уже занёс руку над беспомощным в данный момент Кабуто, как Акеми, которая не смогла больше смотреть на всё это и бездействовать, тут же оказалась рядом с Учихой. В мгновение ока, она, сложив вместе указательный и средний пальцы, ткнула в какую-то точку на шее Саске. Того словно парализовало, он не успел понять, что она такое сделала, но его рука отпустила Кабуто и безвольно повисла.       — Что ты сделала? — взволнованно спросил Саске.       — Просто нажала на точку твоей шеи, на какое-то время парализовав тебя, — объяснила Акеми.       — Но, как?       — Объясняю ещё раз. Я нажала на точку, в которой соединялись определённые каналы твоей чакры, отвечающие за руку. Всё просто, — повторила девушка.       Саске всё ещё находился в смятении. Он совершенно не подозревал, что Акеми на такое способна. Ещё с детства он помнил, что расположение каналов чакры могли видеть только члены клана Хьюга, при помощи своего бьякугана. Но эта девушка определённо не могла быть из Хьюг. Во-первых, у неё не было их генома, во-вторых, если она родилась в этой стране, где о мире шиноби, чакре и техниках слышали, от силы десять процентов населения, да и чакры ни у кого из них не было, значит, и у Акеми её нет и быть не может. Но, тем не менее, она это как-то же сделала?       — Ты не видишь каналы чакры, верно? — уточнил Саске.       — Нет. Но я знаю их расположение, а так же точек их сплетения.       Этот ответ никто не мог проигнорировать. Больше всего это заинтересовало Орочимару, Саске был просто поражён.