С приветом из Конохи!

      Поездка на маршрутке никому не понравилась. Во-первых, это было очень долго; во-вторых, они целый час стояли в пробке; в-третьих, Кабуто чуть не стошнило. В салоне было слишком душно, а открытые окна совершенно не помогали, потому что снаружи было ещё жарче, чем внутри. Маршрутка сильно тряслась, и на последних местах невозможно было сидеть. Вот поэтому-то Кабуто и стало плохо.       Орочимару стоял всю дорогу, потому что именно на него места и не хватило: то женщина с ребёнком сядет, то бабка какая-то. Его и так напрягал внешний вид транспорта, так за этот ужас ещё и платить надо было, причём, как выяснилось, за пятерых с багажом получается очень приличная сумма. И постоянное: «Передайте за проезд», — его доконало окончательно. Если бы не правила поведения в этой стране, о которых ему рассказала Акеми, то Змей Конохи уже давно сложил бы пару десятков печатей.       Саске никого не трогал, а просто успел занять последнее место у окна и рассматривал мелькающие перед ним пейзажи промышленных окраин города. Всё было хорошо, но тут рядом с ним села какая-то женщина лет пятидесяти и поставила ему на ноги свою огромную сумку. Нет, она, конечно, извинилась, но впечатление было немного испорчено. А потом она начала рыться в этой своей сумке... Шуршание пакетов и запах колбасы на весь салон ещё можно было перетерпеть, но когда дело дошло до того, что она вытащила из-под всей этой кучи хлама телефон, по которому она принялась трепаться так громко, что уши закладывало, то Саске решил сделать ей замечание, которое было благополучно проигнорировано. Он выслушал всё: что какая-то там Светочка записалась к гинекологу, что рассада в этом году сильно подорожала, что кардиограмма у мужа этой женщины плохая, и его подключат к аппарату, и даже как Лёха на участке вырыл канаву и засыпал её компостом. Саске бесило не то, что женщина орёт об этом на всю маршрутку, а то, что он ни черта не понимает!       Однако, вскоре женщина вышла на какой-то остановке, и Саске вздохнул спокойно. Слишком рано он это сделал. В салон зашёл мужик, от которого сильно несло перегаром, и он попросил Саске подвинуться, чтобы сесть около окна, так как он боялся пропустить свою остановку, а в этом районе он был всего раза три. Собственно, Саске даже не подозревал, какую ошибку совершил, когда подвинулся к проходу. Через несколько минут его неприятно ткнули в плечо. Он повернул свою голову и увидел перед собой бабушку с палкой, которой его и стукнули.       — Я что, должна тут до смерти стоять?! — завопила старушенция своим писклявым голосом. — А ну, уступи место старой женщине!       Пришлось встать, чтобы просто больше не слышать её. Но бабка продолжала бухтеть о том, какая нынче неблагодарная молодёжь, и что в её время все стариков уважали.       Саске бы никогда не подумал, что эти «божьи одуванчики», к которым очень бережно относились в Конохе и всячески старались продлить их жизнь, могут быть такими наглыми и противными. Хотя, это был другой мир, где всё шло как-то наперекосяк.       Какаши дольше всех сидел спокойно в самом конце салона, ровно до того момента, пока рядом с ним не села молодая девушка с годовалым ребёнком. Поначалу ребёнок тихо спал у неё на руках, но потом проснулся и начал кричать. Мамаша, пытаясь одной рукой удержать ребёнка, а другой найти что-то в сумке, чуть было не уронила его на пол. Но потом очевидно нашла решение этой проблемы.       — Вы не могли бы его подержать? — обратилась она к Какаши и, не дожидаясь ответа, пихнула ему ребёнка.       Малыш сразу утих и начал внимательно изучать шиноби. Тот находился в полном ступоре, так как никогда не держал в руках маленьких детей, он вообще старался к ним не подходить на расстояние ближе двух метров.       — Кажется, Вы нашли к нему подход, — улыбнулась девушка. — Обычно он начинает кричать ещё громче.       Она вытащила из сумки бутылочку и наконец-таки забрала ребёнка из рук слегка прифигевшего Какаши. Он постарался отвлечься, рассматривая салон маршрутки, но тут его легонько ткнули в плечо.       — Извините, конечно, но Вы не могли бы подержать его ещё немного? — ему на руки снова положили малыша.       Девушка смотрела с некоторым восхищением на то, как спокойно лежал её ребёнок на руках у незнакомого человека.       — Спасибо, что помогли мне его успокоить. Кстати, как Вас зовут? — обратилась она к шиноби.       — К... Какаши, — еле выдавил из себя он, боясь, лишний раз дёрнуться, чтобы, не дай бог, не уронить чужого ребёнка.       — Какое имя у Вас необычное. Я Ира, — нисколько не удивилась девушка и принялась что-то рассказывать без остановки.       Из Ириной болтовни Какаши узнал, что её парень, который и был отцом ребёнка, отказался растить его, и поэтому она воспитывала малыша сама. Ребёнок, кстати, оказался девочкой по имени Надя.       — Ой, нам уже пора, — девушка забрала дочку и подошла к двери. — Приятно было познакомиться, Какаши.

***

      Наконец, они приехали. Выйдя из маршрутки и вдохнув свежий воздух, Орочимару, Кабуто, Саске и Какаши остро почувствовали разницу между районами, в которых жили Акеми и её родители.       Это место им сразу понравилось. Тут было гораздо тише и напротив остановки, на которой они вышли, раскинулся огромный парк с высокими деревьями. Орочимару даже почувствовал что-то родное, наверное, воздух. Они перешли через дорогу и направились вслед за Акеми вдоль пятиэтажки. На первом её этаже тоже были магазинчики, как и в районе родителей девушки, но всё равно это выглядело как-то по-другому. Они прошли мимо небольшого газетного киоска, который не остался без внимания Орочимару. Спустившись по лестнице, они вышли прямо к кованому железному забору, покрашенному чёрной краской. За забором находился небольшой палисадник.       — Что там? — спросил Кабуто, с интересом разглядывая то, что было за забором.       — Школа, — ответила Акеми.       — Ничего себе! Это получается, что те, кто живут в этом доме, — он указал на девятиэтажный дом, в нескольких метрах от забора. — За две минуты могут оказаться в школе, и не надо пол деревни пешком исходить.       — Вот только тем, кто живёт в этом доме, школа уже не нужна, — сказала Акеми.       — Как это? — удивился Кабуто. — А как же дети?       — Нет, детям, конечно, нужно учиться. Дело в том, что в этом доме живут в основном одни старики, да студенты, а семейных тут только две квартиры.       — Откуда ты всё это знаешь?       — Да потому, что я живу здесь. Кстати, добро пожаловать! — она жестом пригласила всех войти на крыльцо дома.       Вытащив из кармана ключи, Акеми прислонила синюю плоскую штуковину к металлической коробке, висевшей около двери. Раздался какой-то звук, и Акеми открыла дверь. По её махинациям Кабуто догадался, что по-другому дверь бы открываться не стала.       Они вошли в подъезд — довольно странное место. Оно было плохо освещено, пахло какой-то подгоревшей едой или сыростью, на стенах висели коричневые ящики с чёрными циферками, обозначающими номера квартир, из некоторых ящиков торчали газеты. Орочимару сразу кинулся к первому ящику с номером тридцать восемь, но его окликнула Акеми:       — Это чужая пресса. Наш ящик под номером одиннадцать.       — Чужое что? — спросил её Орочимару, упорно пытающийся вытащить газету.       Акеми объяснила ему, что газеты и журналы, которые он видел и частично читал у её родителей, по-другому называются «пресса». Каждую неделю в среду приходит почтальон и кладёт новые газеты, в также бесполезную рекламу в ящик; на ящиках написаны номера квартир тех, кто что-либо выписывает, и у каждого есть ключ к своему ящику. Также она пояснила, что её ящик находится на втором этаже.       Пока она это рассказывала недалёкому Змею Конохи, Саске, решив, что эта информация для него абсолютно бесполезна, осматривал подъезд. Три двери — три квартиры: первая, вторая и третья. У первой была необычная кожаная стёганая дверь с позолоченной ручкой, сам номер был в виде какого-то вензеля, и он сразу решил, что этой двери уже много лет, и стоит она тут, наверное, с момента постройки дома. Около второй квартиры лежал огромный вытертый ковёр с какими-то узорами, напоминающими вензеля у номерка первой двери. У третьей же квартиры была самая обычная деревянная дверь из тонких брусьев, номерок в виде ромба, небольшой резиновый коврик — в целом ничего интересного или необычного, такое и в Конохе есть.       Дальше шла лестница на верхние этажи, а рядом с ней располагался железный куб с дверками и каким-то экранчиком с циферкой один, судя по всему, это был номер этажа.       — Что это? — спросил Саске, мотнув головой в сторону странного агрегата.       — Лифт, — повседневно ответила Акеми.       — И что он делает?       — Если я не ошибаюсь, то это более удобный и быстрый способ подняться на верхние этажи. Чтобы не идти пешком, можно просто нажать на кнопку, и он сам тебя повезёт, — разъяснил Кабуто.       — Это ты тоже в «одной книге» вычитал? — с подозрением покосилась на него Акеми.       Кабуто и в правду стал слишком часто давать ответы на вопросы, касаемо таких вещей, которых в Конохе не было. То, что он читал какую-то книгу, было слабым доказательством его знаний. Тем более в доме у родителей Акеми не было таких книг, которые бы объяснили ему такие вещи.       — А теперь перейдём к главной цели нашей поездки, — торжественно объявила Акеми. — Теперь вы будете здесь жить какое-то неопределённое время, поэтому надо бы вам объяснить, как тут всё устроено. Начнём с того, что живу я на втором этаже в одиннадцатой квартире, лифтом мы не пользуемся, а поднимаемся по старинке, то есть по лестнице. Это не только чтобы вам было удобно, просто те, кто живут с первого по третий этаж, не платят за пользование лифтом, следовательно, не используют его вообще, ну, только если по сильной необходимости... Так, теперь о соседях, — Акеми сделала паузу. — Тут посложнее. Дело в том, что как раз под моей квартирой живёт семья с тремя детьми, их соседи тоже с ребёнком, поэтому, что касается шума после одиннадцати, то в этом плане всё строго.       — Так, у вас же по закону, вроде, и так шуметь нельзя? — спросил Кабуто.       Акеми посмотрела на него так, будто бы ей сказали какую-то государственную тайну. «Откуда, он, чёрт возьми, знает это?» — подумала девушка, но ещё раз спрашивать его об этом не стала, а просто продолжила:       — На девятом живёт председатель, его заместитель и бухгалтер, а также какой-то не совсем адекватный старичок, таскающий всякую хрень с помойки. Кто такой председатель вам знать не обязательно, — заметив вопросительные взгляды, добавила Акеми. — И самое важное, что вы обязаны запомнить: квартиру я снимаю. Это значит, что в любой момент может заехать хозяйка квартиры, чтобы проверить, как я тут живу, и про вас она не должна ничего знать, иначе меня выселят. Это понятно?       Увидев одобрительный кивок, она начала подниматься по лестнице. Добравшись до квартиры, она вытащила ключи и принялась открывать дверь. Саске обратил внимание на то, что это была единственная дверь из всех, что он видел в доме, на которой не было номера квартиры, да и по сравнению с другими, эта дверь выглядела самой новой. А Какаши зачем-то запомнил, что Акеми закрывает все два замка: первый на три оборота, второй на два. Помимо этого выяснилось, что есть ещё внутренний замок и ещё одна дверь.       — Нихрена себе! — воскликнул Саске, как только переступил порог.       — Мне тут уже нравится, — радостно сообщил Орочимару.       — Да, неплохо. Можно сказать прекрасно, — поддержал его Кабуто.       — А ты что скажешь, Какаши? — обратилась к нему Акеми.       — Меня интересует только то, где обещанные мне книги?       Как только все отошли от первого впечатления, Акеми решила показать им квартиру полностью. Это была двушка с раздельным санузлом. В гостиной, куда они пошли в первую очередь, было много всяких вещей, которые заинтересовали конохчан. Какаши сразу пошёл к высокому книжному шкафу, в котором уже места не было для новых книг. Саске порадовало то, что тут балкон хоть и был, но он не застеклённый и не лоджия. И хлама никакого на нём не было, только в углу стояла тумбочка белого цвета. Кабуто внимательно изучал каждый миллиметр комнаты, присматриваясь к маленьким фигуркам, что стояли на письменном столе.       — Хорошая квартира, мне бы такую, — сказал Орочимару и со всего размаху плюхнулся на диван.       Он не заметил, что сел на пульт от телевизора и заорал так, будто с него сдирали кожу, когда на тёмном плоском прямоугольнике перед ним вдруг появилась огромная белая надпись PHILIPS.       — Что это?!       — Телевизор, — спокойно сказала Акеми. — Ты на пульт сел.       — Куда сел?! — он поспешил встать.       — На пульт, — девушка показала на какую-то овальную штуку с кнопками.       — Что это такое?!       Она начала рассказывать Змею Конохи, что такое телевизор, как он работает, зачем ему пульт, как им пользоваться, для чего это вообще нужно. Потом Акеми предоставила ему нажать любую кнопку на пульте, чтобы переключить канал (что такое «канал» она тоже рассказала). Орочимару нажал цифру два. Возникла какая-то женщина на фоне облачков, рассказывающая про погоду.       — Это что? — тихо спросил Орочимару, судорожно сжимая в руках пульт.       — Прогноз погоды, — сказала Акеми.       Дальше женщина начала рассказывать про какие-то таблетки от запора.       — Это точно про погоду? — усомнился Саске, внимание которого телевизор тоже немало привлёк.       — Нет, это уже реклама пошла.       — Муть какая-то, — ничего не понимая, сказал Учиха. — Зачем кому-то слушать про таблетки от запора?       — В этом цель рекламы, чтобы между передачами ты мог минут пять отдохнуть, а для кого-то это способ заработать.       Орочимару снова ткнул на кнопку, только под номером девять. На этом канале тоже шла реклама. Похоже, разобравшись в конструкции, он начал набирать уже совершенно другие цифры. Остановился только тогда, когда услышал знакомое имя — Жириновский. Тут он отложил пульт в сторону и начал внимательно слушать про то, что очередная «идея вернуть России старое название «Российская Империя» была предложена Владимиром Вольфовичем Жириновским». Когда снова пошла реклама, то он хотел переключить на другую передачу, но вместо этого перепутал кнопки и вообще всё выключил.       — Что я сделал?! — взволнованно, но при этом очень громко спросил Орочимару.       — Выключил телевизор. Ладно, пойдёмте, я вам остальную квартиру покажу.       Быстро пройдя оставшиеся комнаты, они снова вернулись в гостиную. Внимательно осмотрев диван, чтобы случайно ничего не придавить, Орочимару сел на него. Рядом расположился Кабуто. Саске стоял, оперевшись об угол шкафа, а Акеми находилась посередине комнаты.       — Так, теперь ещё один важный вопрос, — привлекая всеобщее внимание, сказала она. — Где вы будете спать?       Снова этот вопрос. Все почувствовали, что он будет ещё долго их преследовать.       — Я на кресле, — быстро сказал Какаши.       — Я на диване, — предупредил Орочимару.       — Придётся тебе потесниться и спать с кем-нибудь. А то жирно будет, — произнесла Акеми.       Змей посмотрел сначала на своего помощника, потом перевёл взгляд на Саске, тот лишь скривился, подумав о выборе своего наставника.       — Какой сложный выбор... — задумчиво произнёс Орочимару. — Впрочем... Пусть будет Кабуто, — как-то обречённо ответил он.       — Отлично! — хлопнула в ладоши Акеми. — Саске, поздравляю, ты спишь на полу!       — Не понял. С какого это хрена?       — Ну, не со мной же ты спать будешь.       — Вообще-то, я думал...       — Ага, размечтался! — прикрикнула Акеми.       — Я хотя бы в твоей комнате сплю? — с надеждой спросил он.       — Я подумаю.       — От чего ушёл, к тому и пришёл, — буркнул он себе под нос.