***
В итоге они просидели два часа на остановке, выжидая, когда начнут ходить маршрутки до Краснодара. Саске сразу рассказал Курихаре, на что пыталась подтолкнуть его Сугимото. Вот только Акеми это нисколько не удивило, потому что её крёстная уже не в первый раз так делала. Сначала со всеми друзьями девушки, чтобы те с ней не общались, теперь с Саске. Около одиннадцати они вернулись к тёте Але. Только ступив на её участок, в душе сразу просыпалось какое-то чувство ностальгии. К этому времени все их друзья сидели в одной из беседок и завтракали макаронами, которые приготовил Роберт. — Привет! Мы вернулись! — радостно сообщила Акеми всем присутствующим. — Привет, — не поворачивая в её сторону голову, махнул рукой Бутко. Остальные просто промолчали, продолжая угрюмо ковыряться в своих тарелках. — Эй! — попыталась обратить на себя внимание девушка. — Вы чего? В ответ опять молчание. И только Нарине раздражённо отодвинула от себя тарелку и, вперив взгляд в Какаши, воскликнула: — Нет, я просто не понимаю! — Опять началось... — закатив единственный глаз, протянул Хатаке. — Я уже извинялся. И не собираюсь делать это повторно. — Вот Какаши-сан хотя бы извинился, а от некоторых этого не дождёшься, — тут же подключился Орочимару. — Ну, простите, Орочимару-сама, что я совершенно забыл, что не имею права на личную жизнь! — взмахнул руками его помощник, чуть не перевернув при этом свою тарелку. — Просто кто-то тряпка, не умеющая отстаивать свою точку зрения, — буркнула Мелисса, сидящая рядом с ним. — Это я тряпка?! — вскричал Якуши. — Я, между прочим, ради нас старался! — Ничего ты не старался! Ты ничего «ради нас» не делаешь! — обиженно сказала Уотерс. — Я вообще для тебя хоть что-то значу?! — Знаешь, Мелли, пусть лучше будет тряпкой, чем извращенцем, — произнесла с другого конца стола Сара. — Я просто предложил. Почему это сразу говорит о том, что я извращенец? — спокойно, с расстановкой, спросил у неё Миша. — Да потому что ни один нормальный человек не предложит такое! Тем более девушке, с которой встречается всего два дня. — Да я тебя всю жизнь любил! И ты всё равно не согласилась. Так зачем устраивать из-за этого скандал? — Конечно не согласилась! Я вообще-то нормальная, в отличие от некоторых. — Ладно, я ещё могу понять ваши проблемы, но я-то, блять, что такого сделал?! — рассуждал сам с собой Роберт. — Почему из всех проблем, которые у меня могли быть, мне досталась именно эта?! — Ну, не все мы идеальны... — пробормотал Витя. — И из всего неидеального, что могло быть в моей жизни, мне досталось вот это! — Ну, ты ещё свыкнешься с этой новостью... я уверен, — Суханов накрыл своей ладонью руку Роберта. — Не трогай меня, педик хренов! — отшатнулся от него Бутко. Акеми слушала всю эту перепалку и совершенно ничего не понимала, но судя по всему, за день с небольшим произошло что-то серьёзное. — Так, стоп! — крикнула она, пытаясь как-то остановить этот ужас. Никто её, разумеется, не услышал. — Я сказала, остановились! На этот раз все обратили на неё внимание. Взяв стул от соседнего стола, девушка села на него и, положив руки, сцеплённые в замок, перед собой, продолжила: — Поскольку я абсолютно ничего не поняла, я хочу, чтобы вы снова рассказали мне, что тут произошло. Только, пожалуйста, по одному. — Ладно, это было вчера днём, после пляжа... — начала Нарине.***
В Анапе началась жара. В тени было где-то градусов под тридцать пять, в лучшем случае. Поэтому всё туристическое население города стекалось на пляжи, и это была довольно большая проблема, так как приткнуться было негде, не говоря уже о том, чтобы поплавать. Тем не менее, наша компания всё равно решила испытать судьбу. Свои полотенца они кинули в каких-то кустах за пляжным кафе, потому что больше места не было. — Чтобы я ещё хоть раз согласилась приехать сюда! — ворчала Нарине, снимая с себя очередной кусок тины. — Это ещё не худший вариант. Вот в Крыму... — начал Витя, но его перебили. — Нет, но сегодня действительно невозможно нормально поплавать, — поддержала свою подругу Мелисса. — Вы как хотите, а я пойду домой. Собственно, после этого они все решили вернуться домой и, в крайнем случае, прийти на пляж после четырёх, когда основная масса отдыхающих схлынет. — Отлично! — крикнула Нарине, входя в комнату и швыряя пузырёк с шампунем на кровать. — Что случилось? — выдернув один наушник из уха, поинтересовалась её подруга. — Душ заняли! — Да... — протянула Мелисса, запихивая наушник обратно. — Серьёзная проблема. Продолжив ворчать о том, что оба душа всегда заняты, Валесян решила включить телевизор. — Свет отключили, — пробормотала Уотерс, не отвлекаясь от своего занятия. — Зашибись! Нет, ладно море всё в тине, ладно на пляже лечь негде, ладно душ заняли, но почему именно сегодня отключили этот долбаный свет?! Именно тогда, когда я собралась посмотреть телевизор, к которому не прикасалась хренову тучу времени. Слушай, может меня прокляли? Или порчу какую-нибудь навели? — Не знаю. По-моему, это просто дурацкое стечение обстоятельств. В этот момент к ним в комнату просунулась голова Суханова, который сообщил об освобождении душа. — Тебя стучаться не учили? — с претензией произнесла армянка, буквально вытолкнув его за дверь. Витя только закатил глаза, поражаясь поведению девушки, после чего пошёл к себе. В это же время Какаши решил прогуляться. Вернее, ему пришлось это сделать, потому что Орочимару и Кабуто взбрело в голову пойти в центр города, руководствуясь картой, одолженной у Сары. Они его, естественно, не предупредили и ушли, забрав с собой ключи. Но Хатаке, дабы не терять время зря, решил провести его с пользой, а именно изучить окрестности. Проходя мимо душа, он услышал звук льющейся воды. Свет не горел, а значит, кто-то просто забыл выключить воду. Будучи воспитанным человеком, Какаши на всякий случай постучал, но ему никто не ответил. И тогда он смело открыл дверь...***
— Я всё равно ничего не увидел, — произнёс Хатаке, по окончании рассказа. — Ага, конечно, — усмехнулась Нарине. — Знаю я вас, таких. — Вообще-то, нормальные люди закрывают за собой дверь или хотя бы шторку. — Я не виновата, что замок на двери слетел. А шторку я не закрыла, чтобы было хоть что-то видно, свет же отключили. — Ну, оправдать можно всё, что угодно... — Да у нас, у армян, после такого вообще женятся! — заявила Валесян. — Так ты же вроде из Одессы? — уточнил Роберт. — Но по национальности я армянка. — Лично я считаю, что извинения с моей стороны было достаточно, — заключил Хатаке. — Ладно, допустим, мы разобрались с вами, — сказала Акеми. — Ну, а у вас-то, что случилось? — обратилась она к Орочимару, Кабуто и Мелиссе. — Это всё из-за Орочимару-сама... — начал его помощник. — А, по-моему, это из-за того, что кто-то тряпка, — оставалась при своём мнении Уотерс. — Я уже говорил, что это не так. Если ты считаешь по-другому, то это твои проблемы. И я не собираюсь спорить с тобой. — Потому что ты тряпка. — Я не тряпка! — По-моему, здесь бесполезно что-либо выяснять, — шепнул Саске на ухо Акеми. — Тихо! — крикнула Курихара, стукнув ладонью по столу. — Сейчас вы спокойно объясните мне, что произошло, идёт? Если надо, мы выслушаем все версии. — А можно я начну? — тихо попросил Кабуто. — Никакого характера... — вздохнула Мелисса.***
Мелисса с детства любила путешествовать, поэтому объездила со своими родителями чуть ли не всю Америку. А когда бабушка и дедушка привезли её в Россию, то она сразу заявила, что обязательно побывает на Байкале, на Дальнем Востоке, на Курилах, на Кавказе и много ещё где. Вечером она пошла к уже известному ларьку на Пролетарской. По дороге ей попалась небольшая будка с вывеской «Экскурсии». Уотерс просто не могла пройти мимо неё и не купить хотя бы одну экскурсию. Посчитав, что Акеми и Саске вернуться только завтра вечером, а группой они займутся, наверняка, позже, она решила взять экскурсию в Геленджик на два дня. Но ей пришлось взять две путёвки, так как за покупку двух билетов ей сделали неплохую скидку. Всё бы хорошо, но нужно было придумать, куда пристроить лишний билет. — Представляешь, я, когда за фруктами ходила, то наткнулась на будку с экскурсиями, — восторженно рассказывала она Нарине, разрезая персик на дольки. — Там столько поездок! У меня даже глаза разбежались. И на Утриш, и в Долину Лотосов, и на водопады, и в Крым... В общем, я не удержалась и купила экскурсию в Геленджик на два дня. — Поздравляю, — угрюмо сказала её подруга, занятая мыслями о том, что произошло сегодня днём в душе. — Да, только мне пришлось взять две путёвки, чтобы получить скидку... И мне теперь нужно пристроить вторую. Ты не хочешь съездить со мной в Геленджик? — Нет, — не задумываясь, ответила Нарине. — Я вообще не люблю экскурсии. Трясёшься в автобусе по горной дороге, над ухом постоянно бубнит экскурсовод. Ни поговорить, ни поспать. — Там ещё бесплатная дегустация вин будет... — Думаешь, я в своей жизни никогда вина не пробовала? — усмехнулась Валесян. — Значит, ты не поедешь, — грустно протянула Мелисса. — Ладно, предложу кому-нибудь другому. Дорезав персик, она пошла искать себе попутчика. Мишу это предложение заинтересовало, и он, возможно, согласился бы, если бы Сара не напомнила ему, что они собирались сходить на рынок за подарками для всей семьи Шпеер, потому что в последний день перед отъездом она не собирается сбивать ноги в поисках магнитов и прочей фигни. Так что Миша вежливо отказался. К Роберту с Витей Уотерс даже не пошла, так как знала, что те откажутся. И тут она вспомнила про Кабуто. — Привет! — весело крикнула она, когда он открыл дверь. — Слушай, у меня пропадает путёвка в Геленджик на два дня. Ты не хочешь поехать со мной? — С тобой? На два дня? В Геленджик? — Якуши просто не мог поверить в своё счастье. — Конечно поеду! А когда? — Завтра в три я зайду за тобой. Когда она ушла, помощник саннина просто не знал, что ему делать, настолько он был счастлив. Но он совершенно забыл об Орочимару, с которым всегда советовался по-любому поводу. Тем не менее, он начал собирать свои вещи в сумку, которую ему одолжил Роберт, весело насвистывая какую-то мелодию. — А куда это ты собрался? — послышалось за спиной. — О, Орочимару-сама, а у меня для Вас замечательная новость. Я еду в Геленджик! — Куда? — В Геленджик. Но Вы не беспокойтесь, это всего на два дня... — Так, а вот с этого места поподробнее, — остановил его Змей Конохи. — То есть на целых два дня ты собираешься оставить меня здесь? — Но Вы же будете с Какаши-саном... — То есть, ты считаешь, что он будет готовить мне завтрак, обед и ужин? Ты серьёзно думаешь, что он будет наливать мне чай, мыть посуду и подавать пульт от телевизора? — Ну, если его попросить, то он... может быть... Я не знаю. — И поэтому ты никуда не поедешь. Давай, клади всё как было и разогрей мне котлеты, — он сел на диван и включил новости. — Нет, Орочимару-сама. Я не могу отказаться, я уже пообещал Мелиссе, что поеду с ней на эту экскурсию. Саннин выключил телевизор, встал с дивана и вплотную подошёл к Кабуто. — Что? — Я поеду в Геленджик, Орочимару-сама, потому что не могу нарушить своё обещание, — твердо сказал тот, чувствуя внутри какой-то прилив смелости. — Значит, мне не послышалось, — скрестил руки на груди Змей. — Ну, что же... Я знал, что когда-нибудь этот день настанет. Рано или поздно я перестал бы быть для тебя на первом месте. Вот только я рассчитывал, что вместо меня будет кто-нибудь другой, а не Мелисса. Дело же в ней, я так понимаю? — помощник хотел было что-то возразить, но саннин не дал ему что-либо сказать. — Можешь не отвечать. Я и так всё понял. Ну, ладно, езжай, куда хочешь. А я останусь здесь с Какаши-саном, которому вообще наплевать на всё. Хорошо тебе отдохнуть, — он снова сел на диван и демонстративно отвернулся от Якуши. — Ладно, Орочимару-сама, я всё понял. Я не еду в Геленджик с Мелиссой, потому что Вас одного с Какаши-саном оставить нельзя, что-нибудь обязательно случится. Я пошёл. — Куда? — тут же всполошился саннин. — К Мелиссе. Скажу ей, что ничего не выйдет. Он поплёлся к двери, понурив голову. Орочимару даже стало жалко своего помощника, ведь сейчас он выглядел таким несчастным. «Нет, я всё сделал правильно, — уговаривал сам себя Змей. — Рано ему ещё с девушками в Геленджик ездить. Тем более на два дня. Хотя ему уже двадцать шесть... Нет, я всё сделал правильно».***
— И после этого кто-то ещё продолжает утверждать, что он не тряпка, — подытожила Мелисса. — Я пытался, честно. Просто Орочимару-сама... Ну, он такой человек. Ему вечно нужен кто-то, кто помогал бы ему... — Проще говоря, ему нужен тот, кто подтирал бы ему сопли, — подсказал Роберт. — Да, я тоже хочу, чтобы обо мне кто-то заботился. И пока лучше всего это получается у Кабуто, потому что он единственный человек, которому не наплевать на меня. — Нет, ну это я ещё понять могу, — произнёс Бутко. — Но ты-то, почему батрачишь на него и ни разу не возмутился? — спросил он у Якуши. — Просто Орочимару-сама... он воспитывал меня, обучал различным дзюцу... Он стал мне как отец, а разве можно бросать родных? Даже если они ведут себя как-то не так. — Ну, да. Это правильно, — кивнул Роберт, поджав губы. Повисло молчание, вскоре нарушенное саннином. — Кабуто, езжай в свой Геленджик. — Вы разрешаете мне? — Да. Всё-таки тебе двадцать шесть, и я уже не в праве запрещать тебе что-либо. Его помощник просто светился от счастья. Чего не скажешь о Саре, Мише, Роберте и Вите, проблемы которых так и не были решены. — Так, ладно, а у вас что произошло? — поинтересовалась Акеми, накладывая себе и Саске порцию макарон, чувствуя, что им ещё долго придётся во всём разбираться. — Миша меня ударил, — категорично заявила Сара. — Не ударил, а шлёпнул, — поправил её Кулагин. — Это две абсолютно разные вещи. Тем более что это получилось как-то случайно. — Сначала ты меня случайно шлёпнешь, а потом что? Случайно изнасилуешь?! — Вот только не надо делать из меня непонятно кого. — Погодите, то есть Миша стал извращенцем, только потому, что шлёпнул тебя? — в непонимании спросил Роберт. — Да, — тоном, не требующим доказательств, произнесла Сара. — Серьёзно?! — рассмеялся Бутко. — Знаешь, в таком случае я просто какой-то маньяк-насильник! Если для тебя такая мелочь — причина для ссоры, то я просто не знаю, кто тебе тогда нужен. — Кстати, а у вас с Витей, что случилось? — спросила Акеми, отправляя в рот очередную макаронину. Роберт сразу затих. А потом, смотря исподлобья на своего друга, мрачно произнёс: — Пусть сам рассказывает.***
Дело было около девяти вечера. Кабуто уже сказал Мелиссе, что не сможет поехать с ней в Геленджик, и она на него обиделась. А Миша уже шлёпнул Сару, и та тоже на него обиделась. Роберт лежал на диване и, от нечего делать, тупо переключал каналы на телевизоре. Сегодняшний день был откровенно просран. И на пляже особо не были и ничего полезного не сделали. Витя решил принять вечерний душ и торчал там уже около часа. «Что можно так долго делать в душе?» — продолжая щёлкать пультом, подумал Бутко. Стоило только вспомнить про своего друга, как он объявился. — Я понял! — радостно крикнул он, не успев ещё войти в комнату. — Что ты понял? — устало и с интонацией а-ля «мне всё пофиг» спросил Роберт. — Я понял, почему у меня ничего не получается с девушками! — эту фразу Суханов выкрикнул уже сидя на подлокотнике дивана. — Поздравляю, — с такой же интонацией ответил ему друг. — Я гей. Пульт медленно падает из руки Роберта, а он сам пытается ещё около минуты понять, действительно ли это сказал его друг, или он успел отрубиться, пока переключал каналы. Догадки были отнюдь не утешительны. Тогда он медленно повернул голову, чтобы посмотреть на Витю. Тот сидел с самым идиотским видом, который может быть в такой ситуации — он улыбался. — Ч-чего? — переспросил Бутко, всё ещё надеясь, что это сон. Очень плохой и дебильный сон. — Я гей, — продолжая улыбаться, сказал Витя. Такое ощущение, что его это совершенно не напрягало. — А-а-а, — протянул его друг. — Понятно. Он поднялся с дивана, молча, ничего не говоря и даже не меняя выражения на своём лице, подошёл к Суханову. Пристально посмотрел ему в глаза, пытаясь разглядеть что-нибудь говорящее: «Я тебя развёл!». К сожалению, он не нашёл ничего подобного. И тут Роберта словно прорвало: — Блять, Витя, ты чем там в душе ебанулся?! Мы же с тобой сидели тогда со Светой и этой... как её? Надей! Ты же потом на пляже пытался подкатить к какой-то девушке. Как, мать твою, ты можешь быть геем?! С чего ты взял это?! Я же знаю тебя буквально с детства, ты же никогда... — он стоял с раскрытым ртом, разводя руками, не зная какие ещё аргументы привести. — Блять, да как так-то?! Почему?! Почему, Витя?! Суханов, сука, скажи, что ты пошутил! Тот только помотал головой. Роберт в горе опустился на диван и закрыл лицо руками. — Ну, всякое в жизни бывает... — протянул его друг, переползая с подлокотника, и кладя руку на плечо Бутко. — Руку убери! — сквозь зубы, прорычал он. — Я вообще-то давно замечал за собой что-то такое, — продолжил Витя. — Лет, эдак, с шестнадцати. Тогда меня впервые отшила одна девчонка из параллели. Я тогда очень сильно переживал, но потом прошло несколько недель, и я понял, что в ней не было ничего такого, что могло бы привлечь. И каждый раз, когда меня посылали, через какое-то время я понимал, что в этих девушках не было того, что могло бы зацепить, за что можно было бы любить... — он замолчал, будто собираясь с мыслями. — А вот в тебе это было. Причём, я так и не понял, что именно. То ли внешность, то ли характер. Всё это время, что мы дружили, я пытался разобраться в себе, понять, что именно меня к тебе тянет. — Если ты сейчас не заткнёшься, то я тебе врежу, — пробубнил Роберт. — Ты много раз говорил это, но так и не сделал. Я видел, как ты дрался. Ты когда бьёшь кого-то, становишься совершенно другим человеком. Знаешь, если бы меня спросили, как я бы описал тебя, то я бы ответил, что Роберт Бутко — это человек, у которого всегда разбита губа и содраны костяшки. Роберт опустил руки и повернулся к Вите. — Ты сейчас серьёзно? — но он уже знал ответ на свой вопрос. — Тогда зачем ты постоянно пытался найти себе девушку, если уже знал, что... ну, ты понял? — Просто я всегда понимал, что не смогу быть для тебя кем-то большим, чем друг. Ты же не гей. Поэтому старался как-то переубедить себя. Но, видимо, всё-таки я никогда не смогу быть с девушками. Роберт долго молчал, не зная, что ответить. С одной стороны он фактически потерял друга, ведь как он теперь будет общаться с Витей, зная, что он гей, да и к тому же, сам Бутко ему не безразличен. Но с другой стороны ему было даже жалко Суханова, потому что тот столько времени держал всё в себе, пытаясь противостоять этому. — А что именно тебе во мне нравится? — тихо спросил он. — Не знаю, — пожал плечами друг. — Но ты очень похож на одного человека, — и Витя как-то странно улыбнулся. — На кого? — несколько боязливо поинтересовался Роберт. — На Саске, — не задумываясь, ответил Витя. — Нет, только не говори, что я... Что он... Что ты... — Именно. Вы оба мне нравитесь. Если бы Саске не встречался с Акеми, а ты не искал себе девушку, я бы спал с вами обоими, — и он снова улыбнулся. — Лучше беги, Суханов. Лучше беги, — угрожающе произнёс Бутко, хрустя костяшками.***
— Чего?! — от неожиданного поворота в рассказе Учиха подавился. — Ну, да. А что тут такого? — как ни в чём не бывало, сказал Витя. — И правда! — с сарказмом проговорил Роберт. — Да наши с тобой проблемы, вообще ничто, по сравнению с этим, — шепнул Миша. — Ага, — ошарашено произнесла Сара. — Акеми, а тебя это не напрягает? — удивлённо спросил Саске. — Нет, напрягает, конечно. Но я думаю, это не повод бить Витю. — Это повод его убить! — Успокойся, Саске. Ты же всё равно со мной. Чего ты переживаешь? — Чего я переживаю? Нет, и она ещё спрашивает! А как я, по-твоему, теперь буду общаться с этим человеком, зная, что он хотел бы со мной переспать? — А как я общалась с Олегом? И снова тишина. Саске сжал кулаки, он никогда не сможет спокойно реагировать на это имя. — Кстати, а где Олег? — вдруг спросила Акеми, до которой только сейчас дошло, что его не было среди друзей. — Какой Олег? — задал самый тупой в данной ситуации вопрос Орочимару. Кабуто вкратце напомнил ему, кто такой Олег. — А, так его Олегом звали... — Так он уехал, — ответил Миша. — В смысле?! — удивились все. — Ну, он вчера собрал все свои вещи и уехал. Да, кстати, он ещё и записку нам оставил... вернее, не нам, а Акеми. Кулагин быстро сбегал до комнаты и вынес оттуда бумагу, исписанную неровным почерком — Олег явно нервничал, когда писал. — Ну, что там? — взволнованно спросила Нарине. — Дорогая Акеми, — начала читать девушка. — А заодно и все остальные. После нашего разговора с тобой и Саске я многое понял. И принял важное решение... — Акеми замолчала, чуть раскрыв рот от удивления. Сглотнув, он прочитала: — Я оставляю группу. Вы можете делать, что хотите, но уже без меня. Прощай, Акеми. — Так, я не понял, он что, кинул нас? — после некоторых раздумий, спросил Витя. — Вот мразь! — ударил кулаком по столу Роберт. — Получается, он всё это спланировал заранее. Привёз нас сюда, заставив выложить за это кучу денег, а потом свалил. — Боюсь, что он сделал это из-за меня, а вернее из-за нашего последнего разговора. — А что за ситуация с тобой, Саске и Олегом? — перечитывая письмо, поинтересовалась Мелисса. Ну, Учиха и рассказал всё в красках. — А я тогда сказала ему убираться... Вот он и убрался... — протянула Акеми. — Твою мать! Почему ты мне об этом не сказала?! А если бы он что-то с тобой сделал?! — возмутился Роберт. — Это хорошо, что у тебя есть Саске, и он тебя защитил. А если бы его не было?! — И что мы теперь будем делать? — разочарованно спросила Нарине. — Надо что-то придумать, — озвучила очевидное Курихара, в голове у которой уже был вариант решения этой проблемы, правда, он был не самым приятным. — Ой, уже почти час дня! — подскочила со своего места Мелисса. — Кабуто, тебе ещё вещи заново собрать надо. — То есть, я так понял, что решать с группой мы будем, когда эти из Геленджика вернуться? — решил уточнить Роберт. — Видимо да. Но зато мы все сможем придумать что-нибудь, — сказала Акеми. Так они и решили.