***
Нарине с самого утра была в магазине, потому что у них с Мелиссой закончилось всё, что только можно: от бутылок с водой, до мыла. Валесян пошла к самому открытию, чтобы быстро всё купить и не стоять в огромной очереди в кассу. Но не одна она оказалась такой умной, некоторые, более практичные туристы пришли даже за час до открытия. Из-за этого она проторчала там до двенадцати и возвращалась домой по самому пеклу, не имея возможности даже пот со лба вытереть, потому что руки были заняты тяжеленными пакетами. День и так начался как обычно, так девушке ещё надо было у самой калитки, определяющей границу между двумя участками, столкнуться с каким-то парнем и уронить чёртовы пакеты, попутно просыпав половину содержимого. — Смотри, куда прёшь, урод! — крикнула она ему. — Простите, я не хотел, — чтобы исправить ситуацию, парень решил помочь собрать всё назад. Пока он аккуратно укладывал покупки, Нарине ворчала, что надо быть расторопнее. — Вот, — сказал он, протягивая пакеты. Армянка хотела со злостью вырвать их из его рук, но почему-то взяла осторожно, чего-то боясь. — Спасибо, — даже слишком мягко и вежливо проговорила она. — Пожалуйста, — парень чуть наклонил голову и едва заметно улыбнулся. Щёки у Нарине вдруг запылали, а ноги решили так не вовремя подкоситься. Чтобы не выдать себя, ей пришлось быстро уйти. — Мелли, я, кажется, влюбилась, — ставя пакеты в угол и медленно сползая по стене, еле слышно проговорила Валесян. — Так кажется или влюбилась? — осведомилась её подруга, складывая свои футболки в стопку. — Подожди, что? — видимо, до Уотерс только сейчас дошёл весь смысл сказанного. — Я влюбилась. — В кого? — Я не знаю. Мы столкнулись у калитки, я уронила пакеты, а он помог всё собрать обратно. Ты знаешь, он такой красивый. — Кто? — Парень. — Ну, ясно, что не девушка. Что за парень-то? Как зовут? — Не знаю. Но я раньше никогда его здесь не видела. Я вообще никогда ещё таких, как он, не видела. — Никогда не видела, говоришь... — сощурив глаза, и о чём-то догадываясь, сказала Мелли. — Ты можешь его описать. — Он высокий и красивый, — прикрывая глаза от восторга, прошептала Нарине. — По-моему, у него были длинные волосы... А, вспомнила! У него глаза такие тёмные, глубокие, смотришь на них и не можешь оторваться... Но какие-то они печальные... А ещё он так приятно и красиво улыбается! И руки у него такие тёплые. Мелисса улыбнулась. Она ещё никогда не видела свою подругу такой счастливой. Ей казалось, что Валесян в принципе не может быть по-настоящему счастлива. Нет, она, безусловно, обрадовалась, когда нашла три тысячи на земле, когда в магазине были огромные скидки, когда ей позвонила родная мать, пусть и с пинка бабушки. Но это всё не то. Это было мимолётно и незначительно. А здесь, похоже, всё серьёзно. — А ты точно уверена, что влюбилась? — осторожно поинтересовалась американка. — Да. Почему ты спрашиваешь? — Просто хотелось уточнить. Мелисса взяла футболки и понесла их к шкафу. Конечно, счастливая подруга ей очень нравилась, но где-то в голове витало чувство подозрения. Оставалось надеяться, что это просто совпадение.***
Саске нервно мерил шагами комнату, пытаясь успокоиться. — Может, ты уже сядешь? — оторвав взгляд со страницы газеты, спросила у него Акеми. — Что ты так бесишься? Ну, подумаешь, припёрся он сюда, он же убивать тебя не собирается. — А это ещё не факт! Нет, ладно, я как-нибудь привыкну, что он здесь... Но он только появился и сегодня вечером уже собрался пить с Робертом! — Ну, так это я попросила Роберта с ним выпить. Вернее, Роберт так и так хотел, а я просто попросила его кое-что узнать. — А когда ты узнаешь, можно я его убью? — с надеждой попросил Саске. — Да делай, что хочешь. — Кстати, а зачем тебе это надо? — Ну, не вечно же вы будете здесь жить. Хочу, чтобы вы были на своём месте — в Конохе. — А я? — Что ты? — Ты хочешь, чтобы я вернулся в Коноху? — Можешь не в Коноху, а опять к Орочимару. Мне-то какая разница. — То есть ты хочешь, чтобы я вернулся обратно? — грустно произнёс Саске. — И ты не будешь скучать? Мы вообще-то как бы встречаемся. — Скучать? Ну, может, и буду, — Курихара пожала плечами. — Честно говоря, я сейчас не хочу об этом разговаривать. Учиха опустил глаза, на душе и без того было хуже некуда, а Акеми только усугубила его состояние. Он поверить не мог в то, что она так просто сможет расстаться с ним, возможно, навсегда... Нет, не возможно, а точно. Ведь такие случайности происходят только раз в жизни. Он никогда не сможет вернуться к ней, если у неё всё получится. И тут было только два варианта: либо переубедить Акеми, либо уговорить Итачи молчать. С Курихарой было в разы проще. Но Саске даже не мог придумать, что сказать ей, какие слова подобрать. — Это что за хрень там происходит?! — в комнату влетела Сара, а следом за ней, предварительно постучав, вошёл Миша. — За последнее время очень много ситуаций соответствует этому описанию, — отложив газету на стол, сказала Акеми. — Я про этого... Ну, из ваших, короче, — обратилась Шпеер к Саске. — А, ты про моего брата. Да, Итачи теперь тоже здесь. Правда, здорово? — Очень. Какого хрена он тут забыл?! — Сар, а чего ты возмущаешься? — не понимая, спросила её подруга. — Потому что его только тут не хватало. Нет, я всё понимаю. У них с Саске старые счёты, но почему у нас-то?! Они что, в другом месте разобраться не могут? — Вообще-то Итачи не для разборок здесь. Он на какой-то там миссии. Хотя, я был бы не прочь отомстить ему прямо сейчас. — Сара, ну, что ты без причин переполох устраиваешь? — попытался её немного утихомирить Миша. — Ты ведь даже не знаешь, что этот... Итачи, да? Ты же даже не знаешь, что он за человек. — Всё я про него знаю. Он убил всю свою семью! Это, знаешь ли, человек двести. — Да, многодетная у вас семья. Сочувствую, — протянул Кулагин. — Это с учётом дальних родственников, — уточнил Саске. — Какая разница, если он всё равно всех убил. Причём, без каких-либо вменяемых причин, — продолжала гнуть свою линию Сара. — У него были причины, — сказала Акеми. — И какие же? — Я не могу пока сказать, — чуть мотнув головой в сторону Учихи, как бы показывая, почему она не может сказать, произнесла Курихара. Саске с подозрением покосился на неё. Ему казалось, что она уже не первый человек за сегодняшний день, который пытается от него что-то скрыть. — Сара, если хочешь, я могу выяснить, кто такой этот Итачи, — предложил Миша. — И выяснишь. Мне всё равно как, но ты это сделаешь. Кулагин кивнул в знак согласия. Он делал это не только ради Шпеер, но и ради самого себя, ведь ему было интересно, что это за человек, и как он тут оказался. — Кстати, Роберт сегодня собирался с ним выпить, — как бы между делом сообщила Акеми. — По-моему, это хороший шанс, — сказал Миша. — Тебе лишь бы выпить. Придёшь пьяным — убью, — пригрозила ему Сара. Пожелав всем хорошего дня, она удалилась. — Ну, почему меня угораздило влюбиться именно в неё?! — взмолился Кулагин. Саске только руками развёл.***
К удивлению и счастью Роберта, Итачи долго уговаривать не пришлось. Он согласился почти сразу, для виду подумав минут десять. А вот присутствие Кулагина в планы мероприятия как-то не входило. — Зачем? Ты просто объясни мне, зачем тебе это надо? Я же всё равно потом всё расскажу, если попросишь, — пытался уговорить его не появляться Бутко. — Ну, надо мне. Надо. Ты же, если напьёшься, ничего не вспомнишь. А так, и я смогу тебя проконтролировать, и всё знать будем. У меня же память лучше. — С таким же успехом я мог бы и Витька взять. Я же не взял. — Так он и не просил, наверное. — Ну, не знаю, не знаю... — Роберт, мне очень надо. Сара попросила... — А, так вот в чём дело, подкаблучник! Ну, если Сара попросила, то, как я могу тебе отказывать! Подкаблучник! — Я просто очень сильно её люблю и готов на всё. — Я об этом и говорю, подкаблучник. — Так возьмёшь или нет? — Как же я могу противиться воле великой Сары Шпеер?! — саркастично воскликнул Бутко. Вечером они втроём сидели за столом в беседке и вели довольно непринуждённый разговор. Роберт изначально поставил себе цель, как можно больше напоить Итачи, чтобы тот выложил ему всё на блюдечке с голубой каёмочкой. Но Учиха оказался не таким уж и простым, потому что пил он довольно мало, а молчал много. — Вот, так что теперь ты всё про всех знаешь, — кусая дольку помидора, сказал Роберт. — Кстати, раз уж у нас такая тёплая и душевная компания, может, ты всё-таки расскажешь, что у вас с глазами? — Это просто улучшенный геном нашего клана, — далее Итачи изложил особенности мангекё и побочные эффекты от частого использования. — Прямо как в Википедии... Слово в слово, — так ничего и не поняв, проговорил парень. — Как где? — Ну, я погуглил и наткнулся на вашу местную Википедию. Это сайт такой в интернете... — Что? Где? — У них нет интернета, — шепнул Миша. Бутко округлил глаза, видимо, плохо читал Википедию, раз такие вещи его удивляют. Тем временем Итачи осушил свой стакан, поморщившись. — Странный напиток. — Это домашнее вино. Как по мне, так ещё ничего. Но и рядом не стояло с самогоном моего деда, — на это заявление Учиха усмехнулся. Чтобы заполнить молчание, Миша начал вспоминать какие-то истории, связанные со всеми его друзьями, вернее, теми людьми, которых он считал друзьями. Из душа вышла Нарине, придерживая полотенце, чтобы оно не упало, в свободной руке у неё был шампунь и мочалка. Сидящие за столом помахали ей рукой, а Итачи пришлось развернуться, чтобы увидеть, кого они приветствовали. Шампунь с гулким звуком упал на землю. Нарине узнала в Учихе-старшем того самого парня, что помог ей собрать продукты. Щёки снова запылали, а она стояла, как вкопанная, не зная, что сделать. — Добрый вечер, — кивнул ей Итачи. — Д-добрый в-вечер... — Ну и что ты там встала? Либо садись к нам, либо иди к себе, — буркнул Роберт, подливая Учихе, пока тот отвернулся. Нарине опустила глаза вниз, заметила валяющийся шампунь, подняла его и быстро исчезла за забором. — И что ты так на неё смотришь? — тут же прикопался Бутко, ухмыляясь. — Просто помог ей сегодня. А как её зовут? — Нарине. Нарине Валесян, — подсказал Миша. — Ну, всё. Попал ты, Итачи, — вздохнул Роберт, ища на столе ещё какую-нибудь закуску. — Почему? — Да тут же налицо все признаки влюблённости, — философски заявил парень. — Ну, ты только посмотри, как она себя при тебе ведёт. Ты знаешь вообще, кто такая Нарине? Да она вместо «привет» говорит «слышь ты, урод». Во всех кабинках туалетов клубов Питера у неё был секс и не один раз. Она никогда не бывает довольна, даже если найдёт пять штук на земле. Я уже молчу про тех, с кем она спит... — Роберт, тебе не кажется, что ты немного всё испортил? — укоризненно произнёс Миша, понимая, что теперь Итачи вообще в сторону Валесян только плеваться будет. — По-моему, ты ошибаешься, — спокойно и невозмутимо, собственно, как и всегда, отозвался Учиха на сказанное Бутко. — Ну, как знаешь. Теперь все эти проблемы на тебе. Итачи повернул голову в ту сторону, куда ушла Нарине, совершенно не понимая, почему Роберт так отозвался о ней. — А, ты же мне ещё на один очень важный вопрос не ответил! — через некоторое время воскликнул парень, оторвав брата Саске от печальных размышлений. — Я же погуглил и в вашей Википедии кое-что прочёл. Не до конца, правда... Поэтому и спрашиваю, чтобы иметь полное, так сказать, представление. — Я схожу за закуской, — предложил Миша. Получив короткий кивок, он смылся так быстро, насколько мог, потому что Роберт ещё перед застольем попросил его свалить на время особо важных вопросов. Кулагин решил, что сейчас именно такой случай. — Так вот, о чём это я? А! Слушай, а чего тебя так Саске не любит? Нет, просто вы родные братья. Даже в Википедии сказано, что ты его очень сильно любил, но потом какой-то хрен попросил тебя... — Бутко задумался, вспоминая. — То ли убить кого-то... то что-то там ещё... Итачи резко поднялся из-за стола, хватая Роберта за ворот футболки, таща на себя. Шаринганы с тремя томоэ пристально смотрели на парня. — Т-ты чего? — сдавленно спросил он, не ожидая такого от Учихи. — Запомни одну простую вещь: никогда не смей говорить со мной или с Саске о нашем клане. Понял? — А что в этом такого? — Тебя не касается, но если попытаешься ещё раз влезть в это, то в полной мере ощутишь, что такое мангекё. Миша в этот момент как раз выходил из дверей кухни, неся тарелку с порезанными огурцами. Увидев, что происходит за столом, он чуть было не выронил всю закуску, быстро подбежав к Роберту и Итачи. — Эй, вы что здесь устроили? — хватая Учиху за руку в попытке помочь Бутко, спросил Кулагин. Итачи сам оттолкнул Роберта, и тот успел задеть стол, пролив весь алкоголь из стаканов. — Я ещё раз спрашиваю, что тут происходит? — с нотками жёсткости в голосе, повторил Миша. — Я же совсем забыл про тебя, — устремляя свой взгляд на него, медленно и пугающе произнёс старший Учиха. После чего пересказал свою угрозу. Кулагин нервно сглотнул: «Неужели Сара была права?» — А теперь, — опускаясь на стул, и складывая руки в замок, проговорил Итачи, всё ещё прожигая друзей шаринганами. — Вы подробно объясните мне, как у моего брата появился мангекё. Поверьте, в ваших же интересах не молчать. Роберт коротко взглянул на Мишу. Тот был явно испуган, потому что даже моргал через раз, боясь, что Учиха это заметит. — Мне повторить? — Нет, спасибо, — с дрожью в голосе произнёс Кулагин. — Если мы сейчас расскажем тебе это, что ты собираешься сделать с нами, с Саске и с Акеми? — попытался дипломатично начать Роберт. — С вами — ничего. С Акеми — тоже. С Саске — это зависит от того, что я сейчас про него услышу. Бутко снова посмотрел на Мишу. Тот кивнул ему, и Роберт, сделав максимально скучающий вид, начал рассказ.***
Нельзя сказать, что Итачи остался доволен тем, что ему сказали. Он был в гневе, когда Роберт закончил, но природная холодность не смела выдать его состояния. Если бы Саске попался ему по дороге, то обязательно бы огрёб. Итачи сожалел о том, что столько сил потратил, чтобы вырастить своего брата человеком, но не пытался винить кого-либо кроме себя в случившемся. Именно из-за него Саске стал таким. Именно из-за него. В домике горел свет, а Акеми как раз убавляла мощность кондиционера. В Анапе заметно похолодало с наступлением августа, и спать ночью под покрывалом было неуютно, а кондиционер теперь включался крайне редко. — Акеми, а где Саске? — устало спросил Итачи, опираясь о дверной косяк. — Не знаю, — пожала плечами девушка. — Сегодня он почти весь день где-то шатается. — А ты его любишь? — рассматривая занавески, спросил Учиха. — Почему ты спрашиваешь? — Курихара застыла на своём месте. Пальцы твёрдо держали колёсико мощности. — Потому что он мой брат, и я хочу, чтобы у него всё было хорошо. — Я не знаю. — Ты сомневаешься, — поправил Итачи. — Почему ты сомневаешься? — Я... я не знаю... — Ты знаешь, просто не хочешь говорить. Думаешь, я не вижу, как ты себя ведёшь? Ты ошибаешься, Акеми. — Итачи, ты точно трезвый? — Вряд ли. Но мне это не мешает. Роберт просветил меня насчёт ваших отношений и последней разборки. — Идиот, — зло прошипела Курихара. — Да нет. Он бы ничего не сказал, мне пришлось его заставить. Так ты поэтому сомневаешься? — Наверное... — Значит, точно. Не сомневайся, это ни к чему хорошему не приводит. — Зачем ты говоришь со мной об этом? — Мне просто интересно. Хотя, наверное, это всё из-за вина... — Итачи, а можно теперь я задам вопрос? — Ты спрашиваешь у меня разрешение? Хм, как нелепо с твоей стороны... Впрочем, кого это сейчас волнует, да? Иногда людям необходимо делать нелепые вещи. Так что ты хотела? — Как ты оказался здесь? — Хм, — Итачи чуть улыбнулся. — Давай в другой раз? Не дожидаясь, пока Акеми что-нибудь скажет, он вышел на улицу, чтобы встретить Саске.