***
А между тем связь Итачи и его напарника становилась всё очевиднее. Первым из конохчан это понял Орочимару, обладающий обширными познаниями в различных укусах и следах на теле, различать которые его научил бывший товарищ по команде, любитель борделей и девушек всех типов, Джирайя. Вторым оказался Какаши, считающий, что это личное дело каждого выбирать, с кем спать. Хатаке было слишком всё равно, чтобы давать этим отношениям какую-либо оценку. Третьим пришлось стать Кабуто, потому что Орочимару не смог держать в себе такую информацию, и ему нужно было поделиться ей. Поскольку Какаши и Акеми уже были в курсе, Якуши оказался случайной жертвой. Саске говорить такое про его брата саннин не собирался. «Додумается, так додумается, а я в это не полезу», — решил он и успокоился. Итачи и Хидан стали героями всех возможных сплетен на оставшиеся три дня лета. «Знающие» искали любые детали, за которые можно было зацепиться и обсудить вечером на кухне. Даже Какаши решил поучаствовать в этом, потому что ему резко стало интересно. А отступники не особо-то и скрывались. Учиха не оставлял на своём напарнике ни одного живого места, тот же окончательно переехал к нему на матрас, наплевав на все возмущения Саске и Акеми, обосновав это тем, что так удобнее, а то «этот старый змеиный мудила совсем заебал». И до сих пор младший из братьев не мог понять, в чём дело. Он чувствовал, как что-то идёт не так, и все ведут себя несколько странно, но всё ещё не догадался, почему. — Знаете, — за одним из обедов начала Акеми. За столом были почти все, и только Саске требовал особого приглашения. — Я ничего не имею против вот всего этого, но, мне кажется, что вы могли бы быть чуточку поскромнее. — Разве мы делаем что-то смущающее? — удивился Итачи. — Мне всё равно, — не дожидаясь, пока ему дадут слово, сказал Какаши, которому не хотелось лишний раз затрагивать тему этих отношений, тем более за едой. — Спасибо, мы примем твоё мнение к сведению, — с долей иронии произнесла девушка, ставя на стол тарелку супа. — Лично меня вообще не трогает, как часто вы друг с другом спите, где вы это делаете и прочие мелочи, к этому относящиеся. Просто вас и ваших отношений в последнее время стало как-то многовато для нашей небольшой квартирки, не думаете? — Хидан, что ты думаешь? — обратился к своему напарнику Учиха, отламывая себе кусочек хлеба. — Да, блять, она так много болтает, что я вообще нихуя не понимаю. Чё ты к нам приебалась? Акеми вздохнула. Видит Бог, Курихара хотела поговорить об этом более деликатно, но раз отступник настолько туп и не понимает иного языка, кроме своего родного матерного, придётся высказать все недовольства прямо. А они накопились. — Прекратите трахаться во всех углах, — заявила девушка, а у Кабуто ложка упала в тарелку, и брызги супа попали на рукав Орочимару. — Что? — удивлённо и немного шокировано переспросил Итачи, отложив хлеб в сторону. — Вы всё прекрасно слышали. Я жду того, чтобы моё замечание как-то на вас подействовало, и все действия сексуального характера отныне производились не так часто и учитывали присутствие других лиц, проживающих в этой квартире. — Блять, а можно как-то проще? — возмутился Хидан. — Нет, она права, — сказал Орочимару, отряхнув рукав. — Конечно, нам было очень забавно наблюдать за последствиями этой вашей любви и ещё забавнее за Саске, но я согласен, это действительно надоедает. — Ладно, я тоже не могу уже молчать, — вдруг произнёс Какаши. — Вы реально задолбали. Я не могу спокойно спать ночью и утром выгляжу так, словно это не вы, а я занимался сексом. Как я уже говорил, я не имею ничего против ваших отношений, потому что мне всё равно. Но это только до того момента, пока они не касаются меня. Всё. Они меня коснулись. Поэтому я согласен, вам надо как-то убавить количество контактов друг с другом. Отдыхайте хоть иногда, пару дней можно и потерпеть. — Это говорит нам человек, у которого секса не было уже лет двадцать, — не удержался от замечания Итачи. — Какая вам разница? Мы сейчас говорим совсем не обо мне и моих проблемах, а о вас. — Можно я тоже выскажусь? — осторожно попросил Кабуто, поскольку знал, что его мнение в большинстве случаев вообще не учитывается. — Я тоже плохо сплю по ночам. У меня в принципе сон очень чуткий, но из-за ваших... вашего... этого всего... в общем, вы меня поняли, я совсем не сплю. Если это продлится хотя бы ещё день, я не выдержу и уеду к Мелли. Орочимару вытаращил глаза. Отпускать своего помощника к этой странной девушке, у которой, кажется, не всё в порядке с головой, он не собирался. — Если он свалит, я поеду вместе с ним, — тут же заявил саннин. — Нам как-то поебать, — пожал плечами Хидан. — Не думаю, что Мелли будет рада такому соседству, — произнесла Акеми. — Если из-за вас у моих друзей будут какие-то проблемы, а я чувствую, при таком раскладе по-другому не получится, я самолично сделаю так, чтобы вы даже думать забыли о сексе. Это понятно? — Серьёзно? Ты сможешь что-то нам противопоставить? Итачи, ты слышишь, что она говорит? — рассмеялся прямо в лицо девушке отступник. — Хорошо, мы постараемся сделать так, чтобы наше дальнейшее совместное проживание, не доставляло вам неудобств, — ответил Учиха, смотря на Курихару. — Вот и прекрасно. — Блять, я не понял, какого хуя? — Мы потом поговорим об этом, Хидан. Заткнись и ешь. Именно по окончании этой фразы на кухню пришёл Саске, извинившись за опоздание. — Я ничего не пропустил? — поинтересовался он, присаживаясь рядом со своей девушкой. — Ничего важного не обсуждали? — Мы же едим. Говорить с набитым ртом некультурно, — ответил ему Какаши, а Акеми чуть заметно улыбнулась.***
Итачи и Хидан старательно выполняли условия, которые перед ними поставили конохчане и Курихара. Вернее, выполнял их только Учиха-старший, а его напарник уже был готов на стену лезть из-за постоянных отказов и обещаний сделать это завтра или послезавтра. — Я так больше не могу, — ныл он каждый вечер. — Потерпи ещё пару дней, чтобы они окончательно успокоились. — Зачем мы это делаем? Разве нам не похуй на них и их мнение? — Я не собираюсь создавать конфликты на ровном месте. Тем более у нас есть отдельный договор с Орочимару, который нельзя нарушать, чтобы всё не пошло к чёрту. Если мы сейчас всё испортим, то и это соглашение окажется под угрозой, а значит задание, данное Лидером, может провалиться. Да и вообще, я как-то совсем забыл, зачем мы тут. Тебе тоже не мешало бы вспомнить. — Блять, мне срать на все эти договорённости и прочую хуету, я хочу хотя бы тут пожить спокойно, с наслаждением. Я хочу нормальной человеческой жизни, а ты меня лишаешь чуть ли не последней радости. — Советую найти тебе другой повод радоваться, — сухо ответил Учиха, продолжая смотреть в стену перед собой. — Ну, Итачи, ну, пожалуйста! — Нет. — Я прошу тебя... — Я сказал, что нет. Всё. Даже не пытайся. А будешь ныть, я вообще больше никогда к тебе не притронусь. — Какая же ты сука Учиха. — Допустим, — кивнул Итачи, соглашаясь. — Чтоб ты сдох, уёбок. — Все мы когда-нибудь умрём. — Да пошёл ты. — Я пока никуда не собираюсь. — Ты издеваешься? — Зато ты, наконец-то, отвлёкся и перестал ныть. Но Хидан уже обиделся и ушёл, проклиная Итачи и весь мир. Пожалуй, он бы сейчас с удовольствием принёс жертву Джашину-саме, чтобы успокоиться, но и этого ему делать не хотелось. Ему вообще ничего не хотелось, кроме Итачи. Учиха вздохнул и принялся расхаживать по кухне из угла в угол. — Я не помешаю? — в помещение осторожно прокралась Акеми. Будь Итачи не шиноби, не бывшим членом АНБУ Корня, он бы, наверное, вздрогнул от неожиданности её появления. «Как она это делает?» — пронеслось у него в голове. — Я хочу поставить чайник. — Да, конечно, — только сейчас Учиха заметил, что он загораживает проход к плите. — Что с тобой? — поинтересовалась девушка, включая газ. — Кажется, Саске был прав, ты действительно какой-то странный. Знаешь, я думала это всё из-за Хидана и вашей любви... Понятия не имею, любите ли вы друг друга. Но, видимо, причина в чём-то другом. Не поделишься? Как наивно звучал этот вопрос. Итачи был уверен, что Курихара прекрасно понимала, с кем имеет дело, но при этом всегда вела себя так, словно с ней в доме живут не самые опасные шиноби, а несколько клоунов с детского праздника. Почему она так легко ко всему относится? Будто всю жизнь ждала их появления, поэтому была готова. А, может, правда ждала? — Тебя это не касается, — ответил Учиха, чтобы вопрос не висел в воздухе просто так. — Ладно. Меньше знаешь — крепче спишь. — Ты будешь здесь? — Пока не закипит чайник, а что? — в ответ Итачи только покачал головой. — Вы с Саске похожи. Внешне. — Это ты к чему? — Просто отметила. Можно я задам один вопрос? Правда, он тебе не понравится. — Если это не касается моего прошлого, спрашивай, что угодно. — Ты Хидана любишь? — вопрос действительно не самый лучший и не самый удачный в такой обстановке. — Допустим. Понятия не имею, зачем тебе это знать. — А вот надо. Он там страдает, ты бы видел! — вдруг рассмеялась Акеми. — Наорал на ведущего прогноза погоды, потому что тот выглядел слишком радостным, в то время как у него, видите ли, горе. Нет, я, конечно, рада, что вы прислушались к моим словам, но не перебарщивайте. Просто, боюсь, Хидан скоро свихнётся. Он-то тебя точно любит, пусть и совсем не платонически, или как там называется любовь без секса? — она задумалась. — Кошмар, могла ли я представить ещё пару месяцев назад, что буду делить жилплощадь с шестью шиноби! Кстати, Саске всё ещё ни о чём не догадался. — Да, до него всегда медленно доходит. — Я заметила. Когда вы собираетесь ему рассказать? Или предоставите это другим? — Пусть сам думает. Это весело, — уголки губ Итачи чуть заметно приподнялись. — А ещё я в курсе того, что вы там делаете ставки, кто из нас с Хиданом сверху. Передай Орочимару, что он ошибается. Акеми снова рассмеялась, Учиха же резко посерьёзнел. — Послушай, я давно должен был кое-что выяснить, — начал он. Девушка подняла на него свои, всё ещё весёлые глаза, но, столкнувшись со взглядом Итачи, к горлу подступил неприятный ком, и она нервно сглотнула. — Присядь, возможно, мне придётся говорить с тобой долго.