С приветом из Конохи!

      Пока Саске пытался выглядеть примерным парнем в глазах родителей Акеми, у конохчан выдался очередной свободный день. Их, честно говоря, раздражал постоянный контроль девушки, потому что они взрослые люди, у всех есть мозг, им не нужен присмотр. Вот только они об этом ни разу не упомянули, как-то не до этого было. Зато сейчас можно было вздохнуть полной грудью и понять, что ты абсолютно самостоятелен на ближайшие часов шесть-семь и волен делать, что хочешь, только следы потом замести не забудь.       Орочимару уже предвкушал, как будет сидеть перед телевизором, не отрываясь, смотря выпуски новостей, какую-то, уже полюбившуюся ему политическую программу, где несколько людей, стоя кружком, активно дискутировали, и ещё ближе к вечеру обещали премьерную мелодраму, которая также заинтересовала саннина. В общем, рай на земле. Его помощник же не слишком радостно принял «свободный день», поскольку то, что для Орочимару свобода, для него лишняя пахота. Кабуто знал — стоит ему проснуться, и на него посыпятся приказы принести то, подать это.       Для Какаши этот день ничем не отличался от других. Ну, может, встать получится чуть позже, к примеру, не в десять, а в пол одиннадцатого, но и это зависит не от наличия в квартире Акеми, а от организма. Именно сегодня Хатаке пришлось проснуться в четыре утра, потому что Кабуто что-то не то съел, и его тошнило, а Орочимару сильно забеспокоился по этому поводу и разбудил своего товарища по заданию, чтобы тот его поддержал. Никаких специальных слов к этому случаю, кроме «идите на хрен, Орочимару-сан, я устал и хочу спать», Какаши не нашёл, поэтому его оставили в покое.       Но это всё дела прошлого дня и прошлой ночи. Вернёмся в настоящее, где все отмечали «свободный день» активно и не очень, кто как мог.       — Итачи, погоди, — вздохнул Хидан, отталкивая от себя напарника, с которым уже успел помириться утром и не один раз. — Мне надо кое-что тебе сказать.       — Я слушаю, только давай быстрее.       — М-м... — протянул отступник. — Даже не знаю... Я просто подумал... Я хочу в Коноху.       — Ну, как-нибудь наведаемся туда, — быстро кивнул Учиха, снова припадая губами к шее Хидана.       — Нет, я серьёзно, — шиноби упёрся в плечи Итачи. — Я хочу в Коноху сразу же, как только мы вернёмся в наш мир.       Учиха нахмурился и сел, скрестив руки на груди.       — В Коноху? Сразу же? Может быть, ещё чего-нибудь хочешь?       — Ну, было бы неплохо уйти их этой ебучей организации и жить вместе в твоей деревне, — с надеждой предложил Хидан.       — Звучит просто замечательно. А на задание мы наплюём, да? И вообще в Акацуки возвращаться не будем? И в Конохе, конечно же, придём прямо к Хокаге и скажем, что мы с миром и хотим жить в деревне?       — Твою мать, опять ты всё испортил. Я думал, что ты как-нибудь там договоришься.       — Естественно, договорюсь. Там же правительство миролюбиво относится ко всем отступникам, вроде нас с тобой. Они и Орочимару тут же пригласят обратно, ещё и с распростёртыми примут. Хидан, иногда ты настолько наивен, что я просто поражаюсь.       Тот обиженно надул губы и хмыкнул.       — Может, это была моя мечта с детства, а ты даже понадеяться не дал. Урод ты, Итачи.       Учиха закатил глаза. На самом деле он тоже был бы совсем не против вернуться в родную деревню, даже с Хиданом. В принципе, он мог попытаться договориться с нынешним Хокаге, ведь Цунаде всегда была понимающей женщиной, она, наверняка, в курсе, как на самом деле обстояли дела с резнёй клана. Ну, а общественное мнение Итачи вообще не волновало. Все мечты и надежды разбивались вдребезги, как только Учиха вспоминал, что они с Хиданом до сих пор состоят в Акацуки. Уйти оттуда можно было лишь по одной причине — надо было умереть. Только Орочимару покинул организацию другим способом, пожертвовав своей рукой, чтобы избавиться от чёртового кольца, с помощью которого Лидер всех контролировал.       И вдруг Итачи осенило. Раз уж у них пока что есть негласный союз с представителями Конохи, можно воспользоваться этим и попросить у саннина помощи. Пусть он объяснит подробнее, как нейтрализовать кольцо и совершить побег, а Учиха с помощью своих многофункциональных иллюзий всё доделает. Да, придётся приложить немного актёрского мастерства ко всему этому, чтобы уболтать Орочимару, но он сейчас был добрым, почти не опасным, так что проблем возникнуть не должно.       — Хидан, мы будем жить в Конохе, — серьёзно сказал Итачи.       — Ты, блять, ещё и издеваешься?       — Нет. Я сделаю так, что мы уйдём из Акацуки и заживём нормально, как ты там и хотел.       — И у нас будет собственный дом? — тут же оживился отступник. — И сад со всякими ебучими цветочками? Даже в магазин будем ходить? А в воскресенье...       — Даже не думай. Я не буду молиться твоему Богу, — моментально заткнул его Итачи.       — Ладно, я согласен. Главное, чтобы всё остальное было.       Ещё никогда Хидан не выглядел таким счастливым. Его глаза светились радостью и надеждой, хотя он понимал, что обещанного придётся ждать долго, но он был согласен даже на вечность, потому что он бессмертный, да и Итачи своё слово всегда держит. Если Учиха сказал, что всё это у них будет, значит, нет смысла в этом сомневаться.

***

      Какаши без малейшей доли интереса смотрел в большой плоский экран телевизора, где ведущий программы новостей рассказывал о кандидатах на пост президента Америки. Какое ему вообще дело до другой, очень далёкой страны, в которую он всё равно никогда не поедет? Будь его воля, Хатаке вообще бы выключил телевизор и не включал бы его ещё дней десять.       — Орочимару-сан, вы что-то в этом понимаете? — флегматично поинтересовался шиноби.       — Естественно, — заверил саннин. — Иначе не стал бы смотреть. Они уже второй месяц никак не могут определиться, представляешь? У них народ выбирает специальных людей, которые потом выбирают кандидатов и голосуют. Это так долго и продлится аж до апреля следующего года. То ли дело у нас, народ вообще никого не выбирает, а просто сидит и ждёт того, кто по мнению феодала лучше подходит на пост Каге. Я надеюсь за всё время моего отсутствия, у вас там ничего не поменялось?       — Нет, — покачал головой Какаши. — Орочимару-сан, вам не кажется, что мы могли бы уже через несколько дней вернуться в Коноху?       — Это было бы неплохо, но сам видишь, что обстоятельства к этому не располагают.       — Обстоятельства располагали к этому с самого начала. Если бы мы, как только оказались в этом мире, сразу сделали бы то, что нам приказали, мы были бы дома уже очень давно. Но вы решили, что нужно присмотреться, притереться, привыкнуть к новому, посмотреть мир, попользоваться его благами и никуда не торопиться.       — Тут все так делают, — просто ответил саннин. — Посмотри на этих людей, они живут совершенно спокойно, не пытаются успеть всё на свете, потому что не сегодня-завтра умрут. Хотя часто ноют об этом. Чем мы хуже?       — Мы другие, мы не люди этого мира. Неправильно перестраиваться под их стиль жизни, нам его не понять.       — Почему это? Вот я уже всё давно понял. Лежи себе на диване, проси Кабуто бегать на кухню за чаем, смотри телевизор и будет тебе счастье!       — Орочимару-сан, это вам только так кажется. Вы думаете, эти люди, как вы выразились, ноют о тяжёлой жизни, потому что им заняться больше нечем? Нет, я уверен, всё гораздо глубже.       — Ой, да ладно тебе. Что может быть тяжелее судьбы шиноби? Расслабься Какаши, мы с тобой заслужили отдых.       — Неужели вы хотите остаться тут навсегда? — с подозрением спросил Хатаке.       — А почему бы нет? — пожал плечами Орочимару. — Я уже несколько раз думал об этом, взвешивал и всё равно приходил к выводу, что остаться здесь возможно, и если мы так поступим, то это будет лучшим нашим выбором. Ты переживаешь за задание? По-моему, мы его провалили, когда разрешили Саске встречаться с Акеми, а я проморгал тот момент, когда Кабуто нашёл себе девушку. Ну, соберёмся мы возвращаться обратно, а их мы куда денем?       — Но ведь они...       — А вот возьмут и не согласятся. И что тогда? Не думаю, что Хокаге одобрит, если мы оставим Кабуто и Саске тут, потому что они случайно влюбились и теперь не хотят возвращаться без своих половинок. Впрочем, если у нас получится то, что я планировал, — саннин потёр переносицу. — Да, уже с учётом всего этого, то, быть может... быть может.       — Тогда нужно объявить об этом сегодня же.       Орочимару кивнул и попросил дать ему спокойно досмотреть передачу, потому что тема про президентов закончилась, и теперь диктор вещал о постройке стадионов к какому-то глобальному спортивному событию.       Какаши был счастлив. Наконец-то его услышали, наконец-то дело сдвинется с мёртвой точки. В кои-то веки он смог убедить саннина хоть в чём-то. Нельзя сказать, что Хатаке не нравилось в России, просто чувство ответственности и здравый смысл подсказывали ему поторапливаться. Шиноби уже предвкушал, как будет счастлива Хокаге, когда они вернуться, какой разнос она им устроит за задержку. Хотя вообще-то она не давала чётких сроков завершения миссии, так что есть шанс, что орать на них будут не сильно, и всё закончится без летального исхода.       — Так, все на месте? — в комнату зашли Итачи с Хиданом, привлекая к себе внимание.       — Кабуто! — заорал в сторону кухни Орочимару. — Иди сюда, придурок, кажется намечается что-то серьёзное.       Слово «серьёзность» не слишком подходило под ситуацию и обстановку. Весёлый, радостный Хидан, чуть ли не повисший на своём любимом Итачи, Якуши в чёртовом фартуке розового цвета, прибежавший с кухни, флегматично развалившийся на диване Какаши и реклама детского питания на фоне всего этого. Только сам саннин и Учиха действительно пытались изобразить серьёзное выражение на лицах.       — В общем, мы с Хиданом подумали и решили, — начал Итачи, — что не хотим возвращаться в Акацуки. Вернее, мы собираемся оттуда уйти.       Кабуто аж сел на подлокотник дивана, придавив своим весом руку Орочимару. Какаши чуть приподнялся со своего места, потому что такая новость не требовала наплевательского отношения.       — Это значит, что все наши общие цели теперь принадлежат исключительно нам? — уточнил Хатаке.       — Именно. Орочимару, у меня к тебе есть одна просьба.       Саннин был явно заинтересован, потому что глаза заблестели, и он самопроизвольно облизнул губы.       — Чтобы у нас всё получилось, ты должен рассказать мне, каким образом покинул Акацуки, умудрившись при этом оставить себе кольцо. А я переделаю этот план под себя, после чего вернусь вместе с вами в Коноху.       — В Коноху? — на секунду Орочимару показалось, что Итачи рехнулся. Слышать такое легкомысленное утверждение от Учихи-старшего было слишком странно.       — Да, а через какое-то время я заберу туда Хидана...       — И мы будем жить счастливо! — воскликнул отступник. — У нас будет дом, цветочки, магазины и по воскресеньям...       — Мне кажется, или у нас у всех коллективные галлюцинации? — поинтересовался Кабуто, который отказывался верить происходящему.       — Дослушай меня, блять! — рявкнул Хидан. — Так вот, по воскресеньям мы будем...       — Потом расскажешь, — прервал его Итачи. — Я сумею договориться с нынешним Хокаге, потому что Цунаде, я более чем уверен, в курсе реальной истории с резнёй клана. К тому же, у меня есть много информации об Акацуки, которую я собирал вообще-то тоже по приказу Хокаге.       — То есть ты на полном серьёзе решил опять работать на Коноху? — Какаши сощурил единственный глаз, пытаясь понять, врёт Итачи или нет.       — Я всегда работал на Коноху, даже пока был в Акацуки. Если тебе интересно, зайди в секретный отдел архива и найди там дело №56. У тебя, как у бывшего члена АНБУ Корня, есть доступ к этим документам.       Он говорил твёрдо и убедительно, поэтому ни у Орочимару, ни у Какаши не осталось сомнений, что Учиха-старший действительно решил покинуть организацию. Даже его решение возвратиться в родную деревню выглядело законным и правильным. Что ж, если и правда существуют какие-то документы, подтверждающие, что Итачи не предатель, а просто выполняет очередную миссию от правительства под маской нукенина, то тогда всё может сложиться более, чем благополучно. Но при условии, что у Учихи получится без последствий уйти из Акацуки, причём, без последствий не столько для себя, сколько для Конохи.

***

      Вечером домой вернулись Акеми с Саске. Парень мог бы выглядеть удручённо и жалко, но поездка на троллейбусе вернула его чувства в баланс, поэтому он зашёл в квартиру в своём привычном расположении духа. Дорога немного утомила, поэтому Курихара была очень уставшей, хотя по пути успела даже вздремнуть на плече своего избранника.       — Всем привет, — зевнув, сказала девушка, заходя в гостиную, где все представители другого мира сидели в абсолютном спокойствии и занимались своими делами, даже не пытаясь друг друга оскорбить или прибить.       — Как хорошо, что вы вернулись, — тут же всполошился Орочимару, хотя ещё несколько часов назад воспринял бы приезд Учихи и его второй половинки как начало каторги. — У нас есть для вас прекрасные новости.       — Мы с Итачи будем жить в собственном доме, выращивать цветы на клумбах, ходить в магазин, а по воскресеньям... — начал Хидан.       — Да подожди ты со своими мечтами, ещё ничего не готово, — оборвал его саннин. — Что вы там встали? Сядьте и слушайте!       — А что, новости настолько прекрасные, раз не воспринимаются стоя? — с нотками подозрения в голосе спросил Саске, присаживаясь на край кресла, чтобы Акеми тоже хватило места.       Орочимару встал с дивана, вышел на середину комнаты, изобразив при этом вид великого сказителя, и попросил остальных тоже занять свои места. Кажется, представление началось. Он долго молчал, оглядывая всех присутствующих, пока не понял, что его помощник как всегда не на месте.       — Твою мать, — прошипел Змей. — Кабуто, идиотина, ты где шляешься, придурок?!       — Простите, Орочимару-сама, я резал хлеб, — виновато сообщил Якуши, на ходу сбрасывая с себя дурацкий фартук, который мама Акеми когда-то подарила своей дочери на Новый Год.       — Я тебя сейчас сам порежу. Сядь уже! — после этого последовало ещё несколько минут паузы.       — Ты начнёшь когда-нибудь, или мы сдохнем раньше? Поторопись, блять, я жрать хочу, — влез Хидан.       — Я формулирую мысль, — шикнул саннин. — Итак, уважаемая Акеми, — торжественно объявил он. — Мы все очень благодарны твоему гостеприимству, которое не дало тебе вышвырнуть нас на улицу в первый же день... Хотя ты и потащила нас к психиатру. Мы очень признательны, что ты позволила нам остаться в твоём доме и даже выделила нам спальные места.       — Спасибо, что познакомила меня с Мелли, — не мог не вставить Кабуто.       — Спасибо, что разрешала читать ваши книги, — добавил Какаши, благодарно кивая головой.       — Да-да, и это всё тоже, разумеется, — отмахнулся Орочимару. — Но, как говорится, хорошего понемножку, хотя мы пробыли тут аж целых три месяца и даже умудрились съездить на курорт, что вообще-то совсем не входило в наши планы. Поэтому мы, всем нашим коллективом, — он кивнул в сторону представителей Акацуки, чтобы подчеркнуть «всем» и «коллективом», — решили, что пора бы и честь знать.       — Ёбаный каштан, ты распинаться ещё три месяца будешь? — не вытерпел Хидан.       — Мы решили вернуться в Коноху! — громогласно завершил Орочимару, улыбаясь своей самой обворожительной улыбкой.

КОНЕЦ III ЧАСТИ