***
Школа была совсем небольшой. Всего лишь какие-то четыре этажа на сорок восемь кабинетов. На первом располагались гардеробы, спортзал, кабинет музыки, директора, завуча, труда, химии, а также столовая и учительская. Второй этаж занимали ученики младших классов и медкабинет. На оставшихся двух училась средняя и старшая школа. Первый урок, на который Роберт чуть не опоздал, потому что застрял в пробке, был с классным руководителем — довольно строгой женщиной лет тридцати. Её не очень любили остальные педагоги, поэтому и класс, который она вела, был самым нелюбимым в школе, несмотря на то, что они учились лучше всех, имели по четыре-пять отличников по итогам четвертей и года, никогда не нарушали порядок, участвовали во всех конкурсах и выходили победителями. Приход новеньких с началом средней школы не представлял из себя чего-то необычного, но Роберт появился не Первого сентября, а спустя два месяца от начала учёбы. Его втолкнули в кабинет, демонстрируя классу. Тридцать пар глаз уставились на него, но Бутко не растерялся и натянул обворожительную улыбку на лицо, показывая, что он вполне себе дружелюбен. Какие-то девчонки с первых парт умилённо вздохнули, тут же освобождая рядом с собой места, чтобы новенький мог сесть с ними. Пацаны брезгливо хмыкнули, не заметив в Роберте ничего особенного. — Это Роберт Бутко, он приехал к нам с Украины и теперь будет учиться с вами, — представила его классная. — Можешь сесть с кем-нибудь. Парень прекрасно видел свободные места, подготовленные для него, но обошёл их стороной, сев рядом с какой-то молчаливой девочкой, печально смотрящей в окно. Он не знал, почему решил остановить свой выбор на ней, может, из-за того, что она не проявила к нему никакого интереса, в отличии от других, может, из-за её яркого и такого нетипичного для пятиклассницы цвета волос. Всё-таки Бутко считал, что красить волосы в красный — это слишком для одиннадцати лет. — Привет, чего грустишь? — тут же решил завести диалог он. — Меня Робертом зовут. — Акеми, — тихо и немного стеснительно ответила соседка. — Необычно! Ты не местная, что ли? — Я из Японии. — О! — Так, Бутко, Курихара, — громко раздалось над их головами. — Ещё слово и вместе больше никогда не сядете. Для разговоров существуют перемены. По окончании урока парень не стал бежать знакомиться с другими ребятами, потому что ему хотелось побольше узнать об Акеми. Кажется, первый пункт плана полетел в тартарары... Но она была такая выделяющаяся, привлекала к себе внимание, Роберт самопроизвольно тянулся к диалогу с ней, хоть девочка была немногословна. — Слушай, а как ты относишься к спорту? Ну, к футболу там... может, хоккей любишь? Или баскетбол? — Ой, да она у нас совсем неспортивный человек, — рядом появилась какая-то высокая блондинка, строившая Роберту глазки весь урок. — Вот я, например, занимаюсь фехтованием, — она оттеснила Акеми в сторону, и та решила не мешаться, а просто уйти в другой конец коридора, чем очень огорчила Бутко. — Меня зовут Ангелина. Знаешь, я никогда не думала, что к нам в школу перейдёт кто-то из другой страны... — она говорила очень много и не по делу, так что парень еле дотерпел до конца перемены. За месяц учёбы Роберт успел втянуться в классную жизнь. Он продолжал сидеть с Акеми, о которой не узнал ничего нового, кроме того, что она живёт неподалёку от него. Ангелина постоянно была где-то рядом и дико раздражала своим неумением вовремя затыкаться. Иногда ей ещё приходила в голову мысль знакомить Роберта со своими подружками-одноклассницами, которые были ему абсолютно неинтересны, ибо ничего стоящего сказать не могли, только пытались добиться его расположения. В свои одиннадцать Бутко ещё не понимал всей прелести положения красавчика в классе. В общем-то, парню было не до отношений, и девчонки были для него просто девчонками, которые пока только отталкивали. С футбольной секцией вопрос решился уже на второй неделе, потому что в школе была своя команда, куда срочно требовались игроки, о чём физрук сообщил на первом же уроке. Роберт сначала решил поспрашивать у пацанов, как часто они собираются, что требуется для вступления в команду, какой там коллектив. — А ты у нас великим футболёром заделался? — ехидно спросил Егор Савин. — А я слышал, что на Украине с футболом туго, — поддакнул Петя. — Честно говоря, никогда не знал, что в Бердянске есть футбольные академии, — поддержал их Кирилл. — Ребят, я же серьёзно спрашиваю. Вам ответить сложно? — Нам, знаешь ли, любители не нужны, — положив руку на плечо Роберта и соскакивая с парты, сказал Савин. — Но, если тебе сильно надо, можешь приходить сегодня в семь на стадион. Может быть, тебя и возьмут. Роберт пришёл заранее, чтобы точно не опоздать, поэтому ещё около получаса грустно смотрел на зелёное искусственное поле с белой разметкой. Да, у них в Бердянске такое можно было увидеть только на настоящем футбольном стадионе. Бутко не терпелось подойти поближе и коснуться газона, но он сдерживал себя, боясь, вдруг его кто-то увидит. Как выяснилось, Егор был капитаном команды, которого никто никогда не заменял, потому что он лучший. Петя играл на позиции защитника, а Кирилл в нападении, но чаще всего он сидел в запасе. Тренером оказался какой-то мужик, ведущий физкультуру у младших классов, но, вроде как, он просто подменял некого Сергея Ивановича Кузнецова. По словам Егора, их тренер был просто футбольным божеством. Непризнанным футбольным божеством. Пока не было Сергея Ивановича, Роберт ходил на тренировки чисто за компанию. Ему ничего не разрешали делать, поскольку он не являлся частью команды, и Бутко просто смотрел на других, подмечая особенности каждого. За неделю он узнал, что Петя никогда не бьёт пенальти, потому что у него какое-то суеверие, Кирилла выпускают только на двадцать минут максимум, если повезёт, Егор левоногий, Дима, какой-то незаменимый полузащитник и определённо гений, не комфортно себя чувствует на правом фланге и проще его заменить, чем смещать. Роберт сопоставлял их качества со своими умениями и считал себя ничуть не хуже. — Всем доброго вечера. — Здравствуйте, Сергей Иванович. Долгожданная встреча произошла неделю спустя. Бутко мигом соскочил со скамейки, чтобы выдать своё присутствие, но тренер и сам давно его заметил. — Я смотрю, у нас пополнение, — он был достаточно добродушным мужчиной, судя по улыбке, за которой не стояло ничего, кроме искренней радости. — Это Роберт, с нами учится и утверждает, что неплох в игре, — тут же вставил своё слово Егор, как-то нехорошо сверкнув глазами в сторону одноклассника. — Ну, раз так, присоединяйся. Мы всем рады. Тренировки шли полным ходом, потому что ближайшие соревнования между школами были назначены на конец ноября. В том матче Роберта на поле не выпустили, потому что он был новеньким и ему, по словам тренера, требовалась небольшая адаптация и хоть какое-то понимание стиля игры, который показывала команда. Тогда они сделали ничью за счёт быстрого гола Димы. Роберту нравилась секция, и ходил он туда с огромным удовольствием, выкладываясь даже не на сто, а на двести процентов. Сергей Иванович каждый раз хвалил его и обещал, что не сегодня-завтра Роберт заиграет со всеми. Но в этом году ничего не получилось. Однако Бутко не отчаялся, понимая, что обещанного три года ждут, и просто старался максимально обращать на себя внимание.***
Лето принесло парню очень много различных приобретений. Он неплохо закончил год, получив всего две тройки — за ИЗО и английский, поэтому тётя свозила его за город на неделю в какой-то санаторий. Роберт никогда раньше так не отдыхал. Конечно, воздух Финского залива был не очень тёплым и приятным, в отличии от бердянского, но сама атмосфера полностью окупала все климатические минусы. Как было хорошо просыпаться на широкой кровати в номере, где каждые два дня делали уборку за тебя, спускаться в столовую, где очень вкусно кормили и не заставляли потом мыть посуду, и ещё весь день не делать ничего полезного. Гуляй по пляжу, играй в настольный теннис на веранде, можешь посетить местные сауны. Однако вернуться в Питер Роберт хотел неимоверно, потому что всё-таки заскучал по городу за неделю. Пробудь они в санатории дольше, парень бы на стенку полез от обыденности развлечений. Кроме того, у Натальи закончился июньский отпуск. — Тёть, а можно мне записаться на курсы гитары? — как-то раз попросил Бутко, душой готовясь к отказу. — Конечно, можно. Если тебе это действительно интересно... — Спасибо огромное! — парень, сам того не ожидая, вдруг обнял женщину, отчего её лицо озарилось тёплой улыбкой. Роберт чувствовал, что у него определённо началась новая жизнь. Все старые проблемы и страхи остались в Бердянске, по которому у него по-прежнему не просыпалось чувство тоски и желания вернуться. Его совершенно не беспокоило то, что он не слышал никаких новостей из дома, хотя знал, что тётя не раз созванивалась с Ольгой, чтобы рассказать ей о сыне. Но сейчас это уже не пугало, а выглядело вполне нормальным и привычным. Этим летом Роберт встретил Витю, случайно вступившись за него в драке. Парень уже тогда догадывался, что с Сухановым придётся связать часть своей жизни, поскольку сердце подсказывало, что Витя будет во многом ему близок. Так и получилось. Кстати, именно благодаря своему новоприобретённому другу Роберт нашёл курсы гитары, куда так давно хотел. — Слушай, Акеми, ты не могла бы немного мне помочь? Понимаешь, я совсем не вкуриваю, как надо писать эти чёртовы письма на английском, да и вообще этот язык какой-то кошмар для меня. А ещё объясни, пожалуйста, деепричастные обороты. — А ты совсем на учёбу забил? — поинтересовалась Курихара. — Да я просто не успеваю ничего. — Чем же ты таким занят? — Ну, у меня гитара, футбол... — как-то виновато почесал затылок Роберт. Ему самому было несколько стыдно просить помощи у своей соседки по парте, ведь он понимал, что не имеет объективных на то причин. Сам запустил весь процесс, а теперь пытается нагнать. Акеми покачала головой, но помогать согласилась. За два года общения она стала уже более разговорчивой, хотя всё также сторонилась чрезмерного общения. Как понял Бутко, Курихару в классе не любили, потому что она слишком выделялась. Все девчонки то ли завидовали её необычной внешности, то ли хорошей успеваемости, то ли ещё чему-то, но на дух её не переносили, иногда строя маленькие козни. Роберту это не нравилось, потому что он чувствовал, как Акеми плохо из-за всего этого. Такая непрямая, но ощутимая травля вряд ли доставляла бы кому-то удовольствие. Бутко видел разное. И как Ангелина якобы не специально толкнула девочку с лестницы, отчего она вполне могла переломать себе ноги. И как Даша стащила у Курихары тетрадь по математике, которую та тщетно искала весь урок, в итоге получив единицу на невыполненное домашнее задание. А однажды, когда Акеми сделала себе красивую причёску для фотографирования, Света и Настя «совершенно случайно» выплеснули на неё воду из вазы, которая испортила не только укладку, но и парадную одежду. Больше всего в этой ситуации Роберта поражало то, что сама Курихара никак не реагировала на это, спокойно принимая такое отношение к себе. Она даже ни разу не пожаловалась их классной! Совсем себя не уважает, что ли? И тогда парень решил сам встать на защиту приятельницы. Он постоянно находился где-то рядом, чтобы вовремя вмешаться и не дать одноклассницам в очередной раз напакостить ей. — Роберт, почему ты делаешь это? — как-то Бутко даже решил проводить свою соседку до дома, чувствуя, что с ней может что-то приключиться. Переживать за Акеми стало его привычным состоянием. — О чём ты? — Зачем ты пытаешься вмешаться в то, что идёт уже на протяжении шести лет? — А во что я вмешиваюсь? — Не строй из себя дурака. Я прекрасно вижу, как ты стараешься меня... защитить? Не знаю, в общем, зачем это тебе надо, но смысла в этом не вижу. — Я просто хочу, чтобы ты могла спокойно учиться. Неужели тебе приятно то, что они делают? — Нет. Но ты всё равно не поменяешь их отношение ко мне. Они будут продолжать ненавидеть меня. Бутко остановился, строго смотря на Курихару. — Ты думаешь, мне есть вообще какое-то дело до того, как они к тебе относятся? Да мне наплевать тысячу раз. Я просто хочу, чтобы они не трогали тебя и не причиняли вред. Пусть ненавидят, но по-тихому, потому что это неправильно. — Я тебя не понимаю, — развела руками Акеми. — От того, что ты делаешь, друзей не будет не только у меня, но и у тебя. Наши пацаны и так не слишком лестно тебя приняли, а если ты пойдёшь против всех, то ещё и сам огребёшь. — По-твоему, я похож на тупое стадо, которое делает всё так, как все? Ты ошибаешься, — он замолчал, после чего продолжил идти по тропинке парка, через который лежал путь до дома Курихары. — И кстати, вообще-то у тебя есть друзья. — Серьёзно? И кто же? Что-то я их не заметила. — Ну, спасибо. А я на что? Акеми удивлённо приподняла брови. Ей казалось, что Роберт считает её просто знакомой, у которой можно быстро списать русский перед уроком. — Кстати, чисто по-дружески приглашаю тебя на нашу игру против 623-ей школы. Ты же придёшь? — Ну, наверное, — неопределённо пожала плечами девочка. — Правда, я в футболе не совсем разбираюсь... — Ерунда, — махнул рукой Бутко. — Значит, в четверг после уроков приходи на наш стадион. И да, в футболе всё довольно просто, сейчас расскажу, — и всю оставшуюся дорогу Акеми слушала про данный вид спорта, так что потом с уверенностью могла сказать, что в чём-то она стала разбираться. Роберт не зря пригласил её на матч, потому что именно на нём его впервые выпустили поиграть. Это случилось неожиданно, Бутко был готов отсидеть всё положенное время на скамейке, как вдруг в перерыве к нему подошёл Егор и с неким отвращением протянул свою капитанскую повязку. — Сергей Иванович сказал, что ты меня заменишь. Я, оказывается, должен отдохнуть. — Серьёзно? — Да. А ещё ты теперь капитан во втором тайме. Поздравляю, — звучало как проклятие. Бутко поперекладывал повязку из одной руки в другую, не до конца ещё осознавая, что это правда. Сейчас он будет капитаном, он заменит Егора, которого никто никогда не заменял. Игра была динамичной, так что зрителям скучать не приходилось. Роберт был активен, стараясь всем показать, что он не хуже всех остальных. Однако счёт говорил, почему-то об обратном. Их команда никак не могла преодолеть ничью 2-2. И вдруг Петя оказался неожиданно сбит в чужой штрафной, за что в ворота соперников был незамедлительно назначен пенальти. По традиции одиннадцатиметровый всегда бил капитан, то есть Егор, но его сейчас на поле не было. Парни недолго посовещались и решили традицию не нарушать, отдав право бить Роберту, чтобы при худшем исходе обвинить его во всех грехах. Бутко вспомнил, как однажды таким способом отвоевал поле для своих парней в Бердянске, и попытался собраться, чтобы повторить тот подвиг. Он бросил взгляд на мяч, а затем коротко оглядел трибуну, почему-то сразу же заметив там Акеми, сидящую на втором ряду и смотрящую прямо на него. Раздался свисток, нога коснулась снаряда, и тот с силой влетел в сетку. Егор ругнулся на скамейке, сжав кулаки и плюнув куда-то себе под ноги. Несколько парней подбежали к Роберту, чтобы похлопать того по плечу, но его интересовало лишь то, как отреагировала Акеми, рада ли она, что сейчас чувствует. В итоге, они выиграли. Все были рады, все поздравляли Бутко с таким громким выходом на поле и первым голом за школьную команду. — Слышь, пойдём поговорим, — хмуро позвал его Савин. — Ну, чего? — Ты кем себя возомнил? Думаешь, пробил пенальти и стал героем? Меня подсидеть хочешь? — Ты ударился, что ли? — усмехнулся Роберт, не понимая, в чём его пытаются обвинить. — Я просто сделал то, что должен делать каждый капитан. Подошёл и забил. С какого перепугу ты вообще взял, что я хочу тебя подсидеть? — А зачем ты тогда так выёживаешься перед тренером? — Может, потому что хочу, чтобы меня выпускали играть? — Запомни одно правило: здесь я главный, я капитан, и никто не имеет права занимать это место. — Если Сергей Иванович сам решил так сделать, я ему отказать должен? Извините, но это место Егора, я не буду его занимать? Я надеюсь ты слышишь, какой бред несёшь. Савин зло сверкнул глазами, заметив тренера, идущего прямо к ним. Наверняка, сейчас начнёт нахваливать Бутко и говорить, что он теперь официально часть команды. Нет, Егор не допустит такого исхода событий. Не так просто было сбить Роберта с намеченной цели, поэтому Савину потребовалось два года, чтобы чего-то добиться. За эти долгие два года Бутко сделали постоянным капитаном команды за большие заслуги и победы, приносимые им. Он забил около сорока с лишним мячей, и больше половины из них являлись решающими, так что Роберта можно было с уверенностью называть «спасителем» своей команды. Сергей Иванович хвалил его, да и остальные парни всячески поддерживали и стремились к общению с ним. У Егора же дела пошли гораздо хуже. Он пропускал тренировки, потому что не мог видеть эту счастливую рожу Бутко, который светился как долбаное солнце в июле. Он часто допускал самые идиотские ошибки на поле, часто теряя мяч, ибо никогда не делал передачу на Роберта, чтобы выразить таким способом своё презрение к нему. В итоге, Савин получал только презрение к себе со стороны команды. Случай снова напомнить о своём существовании представился неожиданно и очень вовремя. В начале учебного года к ним пришёл новый тренер, потому что Сергей Иванович скоропостижно умер из-за проблем с сердцем. Илья Геннадиевич был слишком доверчивым и подозрительным, веря каждому злому слову, сказанному в адрес Роберта. Савин сочинял всё, что ему только заблагорассудится. Бутко разлагал команду, негативно влиял на тренировочный процесс, якобы отвлекая других игроков своими шутками, а ещё он курил и вёл неспортивный образ жизни за пределами секции. Именно под такими предлогами Илья Геннадиевич попросил парня покинуть команду. Когда дверь перед ним закрылась, Роберта никто не поддержал и не встал на его защиту. Егор снова стал капитаном, а пацаны теперь восхищались им. — Ты можешь пойти в профессиональную секцию, — предложил Витя. — Ты же хорошо играешь... — Кому я там нужен? Туда идут с самого детства, чтобы действительно стать футболистом. Я для них всего лишь любитель без каких-либо выдающихся качеств. И потом я уже спрашивал у тёти. Но она мне не разрешила. — Почему? — Сказала, что денег нет. Витя сочувственно похлопал друга по плечу и напомнил, что у того осталась ещё одна отдушина — гитара. Поддержала Роберта и Акеми. Её слова особенно были приятны парню, ведь Курихара на тот момент уже считалась его подругой.***
Бутко не поверил своим глазам, когда Акеми вошла в класс после каникул. Это было начало восьмого учебного года. Летом они не общались, потому что девушка уехала со своими родителями в Японию, а Роберт был занят другими важными делами. Например, заботился о Вите, мать которого начала сходить с ума, и болел за сборную России, которая в Чемпионате Европы впервые умудрилась взять бронзу. Курихара настолько сильно изменилась, что Бутко аж рот раскрыл от изумления. Какая же она стала красивая! Её сиреневатые глаза блестели и светились каким-то сверхъестественным огнём, а яркие алые волосы, которые она впервые за столько времени распустила, только добавляли образу эффектности. Парень давно чувствовал, что к Акеми у него есть особенное отношение, и при ней он ведёт себя совсем по-другому, потому что хочет выглядеть лучше, чем есть на самом деле. И тогда Роберт понял, что влюбился в девушку по уши. Но признание произошло только спустя год, да и то при довольно печальных обстоятельствах. Акеми поздно возвращалась домой, выбрав не самую лучшую дорогу для этого. Идя через какой-то непонятный тёмный двор, где и фонарей нормальных было от силы два, девушка ожидаемо столкнулась с пьяным и не совсем адекватным парнем. Курихара поняла ужасность своего положения только тогда, когда её прижали к стене, прикладывая нож куда-то к основанию шеи. — Что тебе надо? — сдавленно спросила девушка, чувствуя, как чья-то рука касается её сумки. — Деньги, телефон... тебя, — довольно перечислил парень, и его голос показался ей очень знакомым. Акеми покорно отдала ему кошелёк и протянула мобильник дрожащей рукой. Нож всё ещё был в опасной близости от горла, поэтому перечить нападавшему она не собиралась. — Хорошая девочка, — парень провёл ладонью по её волосам. — Он поэтому тебя любит? — Кто? — А ты не знаешь? — послышался смех, а Курихара нервно сглотнула. — Не делай этого, пожалуйста, — чужие пальцы пробежались по талии и спустились на бедро, поглаживая. — Я з-закричу, — голос предательски сорвался. В ответ снова раздался смех, после чего холодное лезвие ощутимо прошлось по коже, оставляя совсем не глубокую царапину, которая служила своеобразным предупреждением для девушки. — На твоём месте я бы не был столь радостным, — из-за спины парня послышалась ещё одна очень знакомая интонация. — Да ладно?! Глазам не верю, — нападавший развернулся и тут же подавился воздухом, так как не ожидал сильного удара в живот. Нож со звоном упал на асфальт, но парень не стал его подбирать, немедленно набросившись на спасителя Акеми. Та ошарашенно стояла у стены, пальцами сжимая ремень сумки и смотря на разворачивающуюся картину. Кто же мог предположить, что Роберт окажется в этом непонятном дворе в такое позднее время, да ещё и услышит её. Самым логичным решением было бы позвонить в милицию, но телефон всё ещё находился в одном из карманов парня-неадеквата. К тому же Курихара, если бы всё-таки имела мобильник при себе, вряд ли догадалась бы нажать пару кнопок и заявить о нападении. Во-первых, она была слишком потрясена увиденным. Во-вторых, она даже не знала, на какой улице находится этот двор, потому что не особенно задумывалась, выбирая маршрут. Драка закончилась не самым благополучным образом. Нападавший повалил Роберта на землю, пытаясь задушить, но Бутко смог дотянуться до ножа, который заприметил ещё в самом начале. Два удара в бок, и парень уже лежит, окрашивая асфальт своей кровью. Роберт ничего ждать не собирался, просто схватил Акеми за руку и бегом помчался в сторону своего дома, оказавшегося не так уж и далеко. — Переночуешь у меня, — сказал он, закрывая дверь. Перед глазами промелькнула картина во дворе, и к горлу подступила рвота, которую Бутко через силу сглотнул. — Родителей предупреди. — Они в Афипском, — тихо пробормотала Курихара, опускаясь на пол. — Ты убил его, да? — Не знаю. Давай не будем об этом, ладно? Извини, я сейчас, — Роберта всё-таки стошнило, но его мало заботило собственное состояние, ведь он помнил, что в коридоре сидит трясущаяся Акеми, с которой нужно что-то делать. — Пойдём на кухню, я тебе чего-нибудь налью. — У него был очень знакомый голос, — девушка еле добралась до стула, потому что её шатало из стороны в сторону. — Тебе показалось, наверное, — Бутко специально громко искал стакан, лишь бы отвлечь её от всяких неуместных мыслей. Он, к сожалению, прекрасно разглядел нападавшего. — Возьми, — парень протянул стакан с чем-то подозрительно пахнущим спиртом. — Что это? — Не важно. Я просто знаю, что сейчас лучше выпить именно это, — девушка недоверчиво покосилась на содержимое, после чего сделала пару глотков и закашлялась. Жидкость неприятно обожгла горло. — Всё, хватит. Не хватало ещё тебя споить. — Спасибо тебе... за всё это. — Не стоит. Постарайся лучше забыть произошедшее как страшный сон, — Роберт разом опрокинул напиток, отставляя стакан в сторону. — Ложись на диван, я сейчас одеяло принесу. — А ты где спать будешь? — Наверное, пойду в спальню. Тёти нет, она в командировке. Когда девушка уже улеглась и закрыла глаза, Роберт пришёл выключить свет. Он посмотрел на подругу и взмолился всем богам, чтобы она действительно забыла всё, что видела сегодня во дворе. Акеми выглядела такой спокойной, будто ничего и не было, потому что уже спала. — Что ты делаешь? — Курихара моментально поднялась, почувствовав невесомый поцелуй на своей щеке. — Ничего, извини. Спокойной ночи. — Роберт, погоди. — Чего? Девушка подошла к нему вплотную, становясь на носочки и обхватывая ладонями его лицо, вовлекая в поцелуй. Бутко не знал, почему и зачем, но прекрасно понимал, что, наверное, это был самый неправильный поступок с его стороны и этого не должно было произойти... По крайней мере, не сейчас и не при таких обстоятельствах. Но парень не смог сдержаться и как-то изменить ход событий, всё случилось само собой, на каких-то дурацких инстинктах, которые сегодня уже заставили его убить человека. Однако в этот раз они не причинили никакого вреда, только подарили незабываемое удовольствие двум влюблённым людям и помогли им раскрыть свои чувства. Это всё произошло в конце лета, и до первого учебного дня Акеми и Роберт успели практически полностью забыть ту встречу во дворе. — Начну не с самой приятной новости. Возможно, кто-то уже знает, но я напомню, — вместо привычной улыбки на лице классной руководительницы была изображена какая-то скорбная печаль. — Ваш одноклассник, Егор Савин, к сожалению, умер. Кабинет заполнила тишина. Новость действительно шокировала. — А что с ним случилось? — поинтересовалась Ангелина. — Да, говорят, что его ножом зарезали, — хмуро отозвался Кирилл, тут же выругавшись. Акеми перевела взгляд на Роберта, осторожно кладя свою ладонь ему на кисть. Бутко сидел с закрытыми глазами, одними губами шепча только ему одному известный текст. Он тогда прекрасно разглядел нападавшего...***
Несмотря на это, никто никого не подозревал, потому что кроме Курихары и её парня никто не знал подробностей смерти Егора. Через несколько месяцев новость вообще исчерпала себя, закрывшись другими событиями и происшествиями. Акеми закончила школу с одной четвёркой, чуть-чуть не дотянув до золотой медали, а Роберт в аттестате получил единственную тройку по всё тому же пресловутому английскому. Их отношения длились пять с половиной лет. Как известно, первая любовь всегда бывает недолговечной и проходит слишком быстро. У Курихары и Бутко так не получилось. Однако расстались они буквально на пустом месте, потому что девушка заподозрила парня в измене, произошёл скандал с несколькими разбитыми тарелками и чашками, Роберт случайно не сдержался и ударил Акеми по лицу... Она хлопнула дверью и крикнула напоследок, чтобы Бутко больше никогда не возникал в её жизни. При этом ни Курихара ни слова не сказала, что вот уже месяц флиртует с каким-то Олегом. А на следующий день Наталья попала в больницу с приступом, который случился непонятно почему. Роберт несколько часов мерил шагами коридор больницы, ни разу не присев, пока шла операция. У тёти уже несколько лет был рак, но она ничего о нём не говорила, хотя знала, что может умереть в любую минуту. По её мнению, это могло помешать решению Ольги отправить сына вместе с ней в Петербург, да и вообще излишне травмировать и без того расшатанную нервную систему самого мальчика. — Роберт Алексеевич Бутко? — спросила медсестра, вышедшая из операционной. — Да, — сиплым голосом отозвался парень. — Вы удалили опухоль? — с последними остатками надежды произнёс он. — Мне жаль, — девушка положила руку ему на плечо. — Это была крайняя стадия рака, уже ничего нельзя было сделать. Шансы вашей родственницы и так были практически нулевыми. Бутко кивнул и пошёл к выходу, не дожидаясь, пока из двери напротив вывезут тело его тёти. Он бы не выдержал. Эти два дня и без того были слишком тяжёлыми и полными потрясений. Роберт полночи провёл в каком-то клубе, напиваясь буквально до потери памяти, потому что не видел никакого другого выхода. Дома парень оказался около четырёх утра. Всё вокруг кричало о том, что происходило в этой квартире на протяжении десяти лет. Каждый угол нёс в себе какое-то воспоминание. Вот кружка с недопитым утренним кофе, который Наталья привезла из командировки в Уругвай; вот занавески на окне, которые тётя купила около месяца назад; вот её стул, повёрнутый под таким углом, чтобы было удобно смотреть телевизор, висящий на стене... А потом на Роберта резко нахлынули воспоминания об Акеми, и стало ещё хуже. Парень со злостью ударил ногой диван, где они с Курихарой провели не одну ночь, разбил об пол кружку, смотря, как остатки кофе расползаются небольшой лужицей, откинул в сторону стул, сорвал занавески, схватил с подоконника фоторамку, в которой находилась их с Акеми фотография, и запустил ею в телевизор. — Витя... Витя, приедь, пожалуйста, я сейчас с ума сойду! — сквозь слёзы прокричал Роберт в трубку телефона, сидя на полу, облокотившись спиной о стену, посреди всего этого погрома, который сам и устроил. И плевать, что было полпятого утра, Суханов всё равно вскочил с кровати и понёсся к другу, даже забыв накинуть на плечи куртку, благо бежать было всего минут семь. А Бутко ещё и дверь забыл закрыть, когда пришёл. — Почему?! Ты просто скажи мне, почему, блять, у меня вся жизнь такая?! — надрывался Роберт. — Отец — алкаш, чуть не убивший мою мать, брат, который вечно связывался не с теми людьми и почти сел за какие-то там дела с наркотиками... Все вокруг меня ненавидели, подставляли... Тётя, вот, единственный, блять, человек, который всегда хотел для меня лучшего! Так и она умерла... — он вытер рукавом вновь выступившие на глазах слёзы. — Думал, хоть с Акеми мне повезло, но я и тут умудрился всё просрать... Витя, почему у меня всё время всё идёт по пизде?! — Я не знаю, честно. Я считаю, что ты не заслуживаешь этого, — Суханов осторожно обнял Бутко, кладя его голову к себе на грудь. — Я устал, Витя... Я не могу больше так жить, понимаешь? Я не хочу больше терять дорогих мне людей, я не хочу видеть, как они страдают и умирают... — Не увидишь, не увидишь, — успокаивающе шептал парень, гладя друга по волосам. — Витя, я человека однажды убил... — вдруг сказал Роберт. — Ты говорил. Он заслужил это, не вини себя. — Боже, почему я такой?! Парни просидели так до семи утра, а потом Бутко просто заснул. Он уткнулся носом в футболку Вити, а тот продолжал прижимать друга к себе, шепча: «Это не ты такой, это тебя таким сделали...»