***
Около десяти вечера друзья начали понемногу расходиться. Первыми уехали Сара с Мишей, потому что Кулагин чуть подвыпил и, по мнению Шпеер, стал неадекватно себя вести, а позориться из-за него она не хотела. Потом засобиралась Мелли, ведь ей надо рано вставать, чтобы успеть в свою волонтёрскую организацию, где надо было кое-что спешно доделать, раз уж случились такие обстоятельства. Уотерс планировала подписать несколько важных документов, которые напрямую относились к обязанностям десяти её подопечных и их участию в ближайших спортивных мероприятиях. Кроме того, необходимо было объяснить начальству, что она не сможет возглавлять свою группу из-за переезда, так что необходим новый лидер. Следом за Мелли покинула компанию Нарине, вернее, Роберт вызвал ей такси, ибо сама она вряд ли добралась бы до общаги. А ей говорили, что не стоит столько пить. Но когда Валесян слушалась? В итоге из всей компании остались только Бутко и Витя. Последний уже клевал носом и хотел бы побыстрее добраться до дома, но он теперь был у них с Робертом общим, и пока друг никуда не собирался, Суханов тоже оставался на месте. А Роберту очень приспичило покурить на балконе. Парень медленно выдыхал серые кольца дыма в холодный октябрьский воздух, стараясь побольше закутаться в куртку, чтобы окончательно не замёрзнуть. Он мог бы покурить на лестничной клетке, но попадаться на глаза каким-нибудь соседям Акеми, которые могли нажаловаться «куда надо» и доставить девушке проблем, не хотелось. Поэтому Бутко довольствовался тем, что было. Балконная дверь скрипнула, заставив парня повернуть голову и заметить Саске, накинувшего на плечи красный клетчатый плед, когда-то, кстати, подаренный Робертом Курихаре на Новый Год. Он не думал, что она всё ещё хранит его подарки. — Чего пришёл? — без особого энтузиазма поинтересовался парень, делая очередную затяжку. — Спросить хотел кое-что. Лучше наедине, а то мало ли. — Звучит многообещающе. Ну, давай, я весь в твоём расположении, — пепел с сигареты серой пылью полетел вниз. — У вас с Акеми что-то есть, да? Иначе, зачем бы ты вечно вытаскивал её из всякого, — смотря перед собой на ветку клёна, на которой осталось всего несколько пожелтевших листков, начал Саске, скрестив руки на груди, чтобы было удобнее придерживать плед. — Было, — поправил Роберт. — Но люблю я её до сих пор. А ты не такой уж тугодум, как мне казалось. Не прошло и века, как ты обо всём догадался. — Ты же понимаешь, что я не собираюсь уступать Акеми тебе? Ну, так, в случае чего. — Боже, да лишь бы у вас всё было хорошо, — улыбнулся Роберт, но Учихе показалось, что эта улыбка выглядела какой-то вымученной, словно Бутко выдавил её через боль. — Мне и так нормально. Вон, у меня Витёк всегда рядом, — на сей раз парень даже издал короткий смешок. — Как ты можешь спать со всеми подряд и одновременно любить Акеми? — Ну, моя любовь — это скорее привычка, как курение. Затянуться так, чтобы умереть — не получается, а бросить не могу... Слабак я, в общем. — Ты прямо реально много для неё сделал? — поинтересовался Саске. — Не знаю, для кого как, — пожал плечами Роберт, туша сигарету о перегородку и отправляя её туда же, куда не так давно улетел пепел. — Смотри, для начала я защищал Акеми от её одноклассниц, которые постоянно издевались над ней. Потом провожал её до дома, потому что беспокоился. Человека убил... — Серьёзно? — Да, это был наш одноклассник. Дерьмо, а не человек, подставил меня однажды... Он напал на неё с ножом, хотел ограбить и изнасиловать. Повезло, что я рядом оказался совершенно случайно. Так, ладно, что там ещё было? А, точно! Я ещё в гуманитарный класс ради Акеми попёрся, хотя мозгами я вообще-то чистый физмат. Просто я знал, что эти сучки опять жизни ей не дадут, надо было отгородить её от этого. — Получается, ты всю жизнь ради неё старался, думал только о ней, — грустно констатировал Саске. — По сравнению с тобой я лишь всё порчу и нихрена не делаю. Сколько вы встречались, кстати? — Пять с лишним лет, не считая того, что я ещё год не мог собраться и признаться ей в своих чувствах. — Фига се... А чего расстались-то? — Да, идиотская ситуация, если так подумать. Акеми решила, что я ей изменяю, устроила скандал, послала меня куда подальше и хлопнула дверью. Потом выяснилось, что у неё уже были какие-то романтические отношения с Олегом, будь он неладен, уёбок. Короче, оба виноваты, так что, может, оно и к лучшему. — Оба? Но так-то получается, что только Акеми решила начать встречаться с Олегом, хотя у неё был ты. Или ты всё-таки изменил ей? — Ну, было, конечно, пару раз. Как всегда, по-пьяни в каком-то клубе, я, знаешь ли, не очень оригинален. Мозгов у меня тогда было целое нихуя, думал, что это нормально, когда у тебя длительные отношения с девушкой спать с другими, чтобы не приедалось одно и тоже. Только потеряв всё, я, блять, понял, как оно мне было дорого. Боже, какой я еблан! — Все мы неидеальны, — хмыкнул Саске. — Слушай, пойдём выпьем, а? Я замерз ужасно, а алкоголь согревает... Роберт рассмеялся. Всё-таки Витя был прав, когда сказал, что они с Учихой чем-то похожи. А Акеми, кажется, выбирает себе однотипных парней.***
Парни приехали домой только к полуночи, потому что Саске никак не хотел расставаться с такой приятной компанией. Когда конохчане уже захотели спать, они просто переместились на кухню, откупорив очередную бутылку. Акеми что-то говорила о том, что на завтра у Учихи будет болеть голова, но он не внял её словам, пообещав, что всё будет нормально. Как всегда ошибся, но для него это было не столь важно. Витя, первым делом, рухнул на кровать, как только переступил порог спальни. Роберт какое-то время копался в коридоре, пытаясь выпутаться из рукава куртки. Несмотря на приличное количество выпитого, Бутко выглядел бодро, но у него за плечами был многолетний опыт общения с алкоголем. Стоя в дверном проёме и смотря на распластавшегося по постели друга, парень вдруг задумался, с какого момента стал ночевать в спальне. Раньше он сюда даже особо не заходил, потому что это была территория тёти, а у Роберта был диван и вся кухня в распоряжении. Когда Натальи не стало, Бутко ещё меньше хотелось посещать комнату, ведь там всё напоминало о родственнице. А потом, как-то резко и в один день, он вдруг решил наплевать на все свои загоны и депрессию, по-моему, даже случайно заснув на кровати. В сравнении с диваном, на ней было гораздо удобнее, поэтому, наверное, Роберт и сменил свою геолокацию. В конце концов, до определённого момента вся квартира принадлежала исключительно ему, и он мог спать, где его душе угодно. — Ты чего там застрял? — с большим трудом поднимая голову, спросил Суханов. — Задумался просто. Бутко не стал включать свет, потому что и так было комфортно. Парень кинул футболку на спинку стула и снова завис, над чем-то думая, после чего неожиданно рассмеялся. — Почему ты смеешься? — Да так, — махнул рукой Роберт, поворачиваясь к Вите. — Почему-то вспомнил, как мы с тобой впервые переспали. Знаешь, это так забавно, если поглядеть со стороны. Ты же меня тогда несколько раз головой о подлокотник дивана приложил. — Там было ничего не видно. Я понятия не имел, что вообще делать, честно говоря. — Но, как показывает практика, сориентировался всё же. Кстати, до сих пор не понимаю, почему мне понравилось... Бред же. — Просто я слишком хорош, что даже ты оценил, — Суханов перевернулся на живот, забираясь руками под подушку. — Хоть бы разделся, совершенство. — Отстань, я хочу спать. — Но это не значит, что можно завалиться в мою постель в грязной одежде. — Вообще-то, она у нас общая. Я даже на твою половину не лезу. Роберт снова засмеялся, чем вызвал волну недовольного бурчания со стороны друга, ведь тот уже начинал засыпать. Пробуждение не очень порадовало Саске, но, к счастью, у него была Акеми, которая предусмотрительно оставила ему воды и таблеток, а также записку, в которой сообщала, что поехала к врачу и вернётся где-то к двум. Собственно, уже было около половины второго, так что ждать оставалось не долго. Пока Учиха спал, в квартире кипела жизнь. Кабуто намывал гору посуды, оставленную после вчерашних посиделок. Какаши что-то записывал на свои листы, периодически задумываясь и вспоминая какие-то детали. Орочимару доедал вчерашний пирог, приготовленный Мелиссой. Саннин даже похвалил её блюдо и сказал, что если у Якуши что-то с Уотерс сложится, то она будет готовить ему по праздникам такие пироги. Помощник не знал, радоваться ли тому, что Змей допускал их отношения, или переживать, что Мелли будет вынуждена батрачить на Орочимару, как и он. — Утро доброе или как? — поинтересовался Хатаке, ненадолго отрываясь от своего занятия. — Или как, — ставя пустой стакан на стол, ответил Саске, пытаясь вглядеться в ровный, но непонятный почерк шиноби. И что он там строчит уже второй день подряд? — Кто-нибудь видел моего брата или хотя бы Хидана? — Зачем они тебе? — Да, так. Хотел попросить совета, — Учиха сел за стол, выставив ноги в проход и одной рукой подперев щёку. — Я мог бы спросить и вашего мнения, но хотелось бы услышать каждого. — Ты решил провести сравнительный анализ, опрос населения или анкетирование? — усмехнулся Орочимару, отставив тарелку от пирога в сторону, чтобы Кабуто мог забрать её и помыть. — Нет, просто дело серьёзное. В районе коридора послышался чей-то громкий зевок. Как нетрудно было догадаться, его обладателем являлся Хидан, не умевший прикрывать рот, ведь его же этому никто не учил. Они с Итачи коллективно составляли план действий, решив, как можно скорее заняться своим уходом из Акацуки. Дело предстояло важное и опасное, поэтому тянуть не было смысла, и отступники собирались потратить оставшиеся дни в России для продумывания различных мелочей и прорабатывания нескольких вариантов последствий, вплоть до самых невозможных ситуаций. — Ну, как видишь, теперь все в сборе. Что ты там хотел? — продолжил Орочимару. Саске уже открыл было рот, но в этот момент послышался звук открываемой ключом двери. Акеми вернулась, бегло поздоровавшись со всеми и тут же ушла в комнату, попросив не беспокоить её какое-то время. Девушка выглядела немного взволнованной и нервной, что смутило Учиху, но лезть к ней с вопросами он не стал, дабы не нарываться на ссору. — Что мой маленький, глупый брат собирается вещать? — Итачи встал около окна, скрестив руки на груди. Честно говоря, Саске не хотелось просить совета или даже, скорее, разрешения у старшего, потому что испытывал к нему по-прежнему чувство ненависти. Конечно, уже более слабое, чем раньше, но оно всё же присутствовало. Тем не менее, они вроде как семья, а значит подобные вещи надо решать коллективно. По мнению Орочимару, они за три с лишним месяца действительно стали семьёй, причём, объединённой вокруг одного общего ребёнка, в роли которого выступал Саске. Саннин ставил себя на позицию его отчима, считая, что дал ему гораздо больше, чем клан. Кабуто приходился Учихе двоюродным братом, ведь они в чём-то схожи, да и Якуши для Орочимару тоже был, как сын. Какаши исполнял роль левого дядюшки, который появляется из ниоткуда и просто занимает место, но, в случае чего, может стать главным героем этой пьесы. С Итачи всё было понятно — брат, он и в Африке брат. Хидан тоже находился на своём месте, в позиции любовника-тире-будущего мужа брата главного героя. Почему-то саннин видел это именно так и никак иначе. Наверное, пересмотрел мелодрам. — В общем, я хочу сделать Акеми предложение, — собравшись с духом, на одной ноте выговорил Саске. — Ещё раз? — уточнил Какаши. — В смысле «ещё раз»? — если вы думаете, что Итачи не умеет удивляться, то вы глубоко ошибаетесь. Сейчас он выглядел так, словно его воздвигли на пост Хокаге сразу после резни клана. — Ну, он в Анапе ей уже предлагал, но она отказала, — напомнил Орочимару, сделав это так просто, будто Учиха-младший каждый день преподносил такие новости. — А чё за предложение-то? — спросил Хидан, громко откусывая яблоко. — Ками-сама, какой же он тупой... — саннин закатил глаза, ударив себя по лбу. — Сам такой, старый ущербный маразматичный ебанат. — Я хочу жениться на Акеми, — специально для непонятливых уточнил Саске, пытаясь почувствовать, как звучат эти слова. Это была красивая фраза, но парень произнёс её как-то не слишком уверенно, поэтому она потеряла половину своего шарма. В это время Курихара мерила комнату шагами в попытках хоть чуть-чуть прийти в себя, после того, что ей сказали врачи. Девушка пару недель назад начала замечать, что находится не в лучшем состоянии, поэтому решила предпринять поход в больницу. Конечно, подозрения, что всё будет именно так, она имела, но не думала, что они оправдаются. По старой привычке она стала набирать номер Роберта, ведь он всегда поможет и подскажет, что делать. Бутко в это время ржал, как конь, над какой-то идиотской шуткой своего друга. — Вить, — протянул парень, переворачиваясь на бок. О, Суханов знал эту интонацию и прекрасно понимал, на что ему пытаются намекнуть. — Но мы даже ещё не завтракали. — Да мы проснулись-то минут сорок назад! Почему ты вечно хочешь есть в самый неподходящий момент? — Это от стресса, — с видом профессора кивнул парень, чем вызвал очередную волну смеха со стороны Роберта. — Так, я не понял. Это я у тебя стресс вызываю? — Конечно. То тебе, видите ли хочется, то вдруг не хочется... Я же не могу взять и отменить все процессы, ну, которые там происходят при этом. — А никто не обещал, что будет легко! — ответил Бутко, подвинувшись ближе к другу. — Что, даже не поцелуешь меня? — Помнится, ещё не так давно кто-то утверждал, что он не гей, а я его якобы чуть не изнасиловал. — Ой, да когда это было? Я, знаешь ли, с тех пор стал старше на год, мудрее и вообще. Только парень наклонился к губам Вити, как раздался телефонный звонок. — Смотри-ка, сама судьба не одобряет наш союз, — произнёс Суханов, вставая с кровати, чтобы всё-таки пойти поесть. Бутко недовольно скривил губы, но, увидев имя контакта, как-то сразу изменил выражения лица. — Роберт, мне очень нужна твоя помощь, — без долгих приветствий начала Акеми. — Надеюсь, это не касается Олега, а то мало ли... Саске что-то натворил? — Ну, — замялась девушка, — видимо, да... Понимаешь, я уже несколько недель чувствовала себя как-то нехорошо, поэтому сегодня пошла к врачу... Роберт, я, кажется, беременна... — Кажется или беременна? — Бутко нахмурил брови, а его голос приобрёл железные нотки. — Беременна. Как мне теперь об этом сказать Саске? Это всё так не вовремя! — Как есть, так и говори. Пусть готовится стать счастливым отцом. Да, я сейчас серьёзно. Девушка на другом конце провода закусила губу, понимая, что такие новости нельзя сообщать так просто, но Роберт настаивал на том, чтобы она не затягивала с этим и ни в коем случае даже не думала делать аборт. Почему Бутко переживал за будущее этого ребёнка, Акеми было не понять, да и не до того как-то. Это же Роберт, он всегда за всех переживает... Но парень просто знал и чувствовал, что так будет правильно, а для Курихары он желал только лучшего.