Ваш новый учитель биологии

– Ты можешь выгнать меня из дома и сдать полиции, но в это школу я больше возвращаться не собираюсь. – я пытался придать своей речи более уверенное звучание, наблюдая за скептическим лицом моей матери – Ладно, может насчет полиции я и преувеличил, но в твоей школе я больше не преподаю, ищи им нового биолога. Я ожидал от нее хоть какой-то реакции, пока она продолжала пить свой чай с коньяком, хотя по пропорциям вернее сказать коньяк с чаем. Внезапно она громко рассмеялась. – Сдать тебя полиции, – она буквально задыхалась от смеха – ало, здравствуйте, мой сын полгода назад убил новорожденного ребенка, а его сердце затолкал в вагину его матери, чтоб у нее родился новый ребенок с двумя сердцами. Да, представляете, а потом он закопал ее, вот только не помнет, где именно, а ребенка растворил в кислоте. Нет, что вы, он случайно. Ах да, я же скрывала его полгода, да еще и устроила в школу, да, вы не ослышались, в школу, работать с детьми. – внезапно она приняла крайне серьезный вид – Ты ведь понимаешь, что тогда меня тоже посадят? Я молча кивнул, хотя вопрос явно был риторический. – Пока ты полностью зависишь от меня, и если я говорю, что ты будешь работать в моей школе, то ты будешь работать в моей школе. Разговор окончен. – Ладно, хорошо, я понял тебя, – мне вовсе не хотелось соглашаться с ней. – Так с кем из твоих учеников у тебя случился близкий контакт в гей-баре? – она странно улыбнулась – Кстати, молодец, что наконец-то послушал меня. – Портман, – дальше она не дала мне договорить. – Ох, Джейкоб, – она приложила руку к сердцу в порыве радости – он мне очень нравится, – она так жестикулировала руками, будто я одним упоминанием о нем привел ее в полный восторг – я знаю его уже 10 лет, я даже была его первым классным руководителем, я так рада, он такой хороший мальчик. Его мама была моей близкой подругой. Хорошая была женщина, пока не связалась с какой-то религиозной сектой и не втянула туда мужа. Похоже ты ему понравился, – она подмигнула – но все же не забывай о том, что это потянет на педофилию. Я бы не хотела, чтобы тебя приговорили к пожизненному или чего хуже казнили. Хотя второй вариант много лучше, чем провести всю жизнь за решеткой. – по ней иногда было довольно трудно понять, говорит ли она всерьез или это просто очень специфичная шутка. – Мам, – я поперхнулся чаем – не начинай, пожалуйста. Я не собирался с ним трахаться. – А жаль. Но если соберешься, не забудь уведомить меня. – Конечно, непременно, чтобы ты успела поставить скрытые камеры и наблюдать за нами прямо из своего кабинета. – Спасибо за идею, Енох. – Надеюсь, ты шутишь. Я просто хотел попросить твоего совета, а ты опять развела какой-то цирк. – Ой, ну прости, – извинения прозвучали крайне наиграно – я же не хотела задеть твой тонкую гейскую душевную организацию. – Что мне с ним делать? – я старался проигнорировать сказанное ею. – Я бы дала тебе пару советов, но они тебе явно не понравятся, – она вздохнула с неким огорчением. – Мне нечего терять, говори. – Эта история случилась в моей молодости. Ты ведь помнишь Оливию? – ее глаза заблестели. – Мам, ради бога, не начинай про это снова, – я практически изобразил отвращение. – Ну, раз ты не можешь выслушать свою мать, которая хочет тебе добра, – я подумал о том, что ей стоило работать в театре, а не директором школы, глядя на то, как она смахивает невидимую слезу с глаза – то решай все сам, это твоя жизнь, я не буду мешать тебе своими советами. – Ага, спасибо, что разрешила. Я хочу пойти подготовиться к проведению завтрашнего урока, если ты не против. – Главное не нервничай там и покажи, что ты главный. На самом деле ушел я вовсе не поэтому, просто мне нужно было поразмышлять над тем, что случилось. Да и вообще над своей жизнью. Последнее время я имею повод рефлексировать 24 часа в сутки семь дней в неделю. Не у каждого учителя был ученик, знакомство с которым произошло в гей-баре, да еще таким образом. Что ж, мне конечно повезло, прям моя профессия. Радует, что видеться с ним придется лишь год, хоть какой-то положительный момент. Хотя на фоне остального он меркнет, как и моя надежда, что жизнь после того убийства как-то наладится. Хотя бы я сумел правильно уничтожить улики. Молодец, Енох, убийца-психопат, но хотя бы догадался закопать труп. Я снова начал думать о том, что ее тело стоило так же растворить в кислоте. Почему я тогда пожалел на это денег? В висках опять бешено застучало. Странно, что я никогда не испытывал чувство вины или хотя бы отвращения, думая об этом. Даже не жалел. Разве что жалел себя. Той женщине уже было все равно, ее тело просто разложится в земле, если особо настойчивый следователь по счастливой случайности не отыщет ее безымянную могилу где-то в туманных лесах Британии, если ее вообще кто-то будет искать, вероятность чего составляет 1 к 1000. Ее ребенку тем более, все, что он успел сделать в своей жизни – первый вдох. А вот мне нет. Так что, да, единственный человек, которого я жалел во всей этой ситуации, был я сам. Мне бы наверняка приписали парочку психических заболеваний. Ладно, хватит думать об этом. Лучше решить, что делать с Джейкобом. Он только больше усложняет мне жизнь. Пожалуй, самый разумный вариант сейчас – это сделать вид, словно ничего тогда в гей-баре не было. Надеюсь, этот Портман обычно ведет себя более адекватно и тоже выберет его.