Моя мать однажды сказала, что нужно избегать тех, кто считает себя идеальным. Они — самые опасные люди в мире, которых невозможно перевоспитать.
И даже иронично то, что их еще можно поделить на некие подвиды. К примеру, есть те, у которых куча недостатков, но при этом они считают себя совершенством. Также существуют те, которые подавляют в себе все эмоции, некоторые изъяны, разговаривают о литературе на досуге и подумывают о том, как в других убить индивидуальность через эгоизм.
Вот у одного из таких представителей я сейчас находилась в подвале, прикованная к стене, как какой-нибудь нелюбимый пес.
В голове стоял один лишь гул, сопровождаемый хрустом костей и болезненными стонами с первого этажа. Эти мерзкие звуки заставляют меня улыбаться, и не потому, что я жестокая или мазохистка. Просто данная мелодия символизирует то, что сегодня не мой черед умирать и становиться частью какой-нибудь композиции.
Тот человек называет себя скульптором, ваятелем лучших качеств рода людского, ангелом небесным, спасителем и мессией. Если говорить простым языком, то этот больной уб… дурачок отлавливает людей, пытает, убивает тех, кто не справился с пытками
(читайте всех), а потом делает из их тел скульптуры и всеразличные чучела. Он иногда показывает свои творения другим, прям сама милота.
А я вот, наверное, тоже больна на всю голову, раз влюбилась в маньяка и почти добровольно отправилась с ним в подвал. В принципе, тут нет ничего удивительного. И нет, не нужно даже думать о моей беспечности или легкомысленности. Мы знали с ним друг друга около двух лет, вроде бы дружили. Ну, как мне казалось.
Хотя в плане любви и дружбы вечно приходится терпеть фиаско.
Один боготворил, другой игрался чувствами, как любопытное дитя, которое сроду такого не испытывало. На все такие погрешности закрывались глаза. Я писала ему письма, множество писем, в надежде, что произойдет что-то хорошее. И, кажется, чудо произошло.
Приблизительно неделю назад он, ни с того ни с сего, пригласил меня к себе в гости. Я радовалась, как маленькая, даже не думая о каком-либо подвохе. Нарядилась в самое лучшее платье, купила подарок и помчалась к нему, уже готовой признаться в своих чувствах официально.
Через час в голове все же стали закрадываться мыслишки на подобие «что-то тут не так», когда узнала о том, что мой возлюбленный живет в доме одного влиятельного… Нет, неправильно. Влиятельного, богатейшего и жесточайшего человека в этом городе, который лет пятнадцать тому назад убил целую кучу женщин и одного мужчину — любовника жены. Невероятно то, что он был родителем моего предмета воздыхания и вылитой его копией.
Конечно, у маленького ребенка, в любом случае, появится психологическая травма, глядя на все зверства отца. Но я не представляла, что она будет настолько сильной и глубокой.
Ребенок превратился в мужчину, двуличного, гордого, считающего себя идеалом среди остального окружения, стремящегося перекроить полностью сознания и тела других людей. И, наверняка, первым, кого захотелось ему исправить, стал отец. Позже — совершенно посторонние женщины, мужчины разных возрастов, которых совершенно ничего не объединяет. Он ничем не брезгует, когда выбирает, кто умрет следующим, не как папочка.
Я не знаю, сколько жертв побывало в этом месте до меня, но знаю, сколько было со мной. Трое. Маленькая девчонка, парень лет восемнадцати и женщина, которой уже давно за сорок. Буквально несколько часов назад последней увели малышку, оставив вместо нее лишь растерзанную душу и крики страдания, искажающие мое лицо до неузнаваемости.
Тонкие стены доносили странное хлюпанье и хлопки, как при разделке мяса. От волнения, после услышанного, не знаю, куда спрятать свои глаза, лишь бы не видеть оковы, в которых я сижу, и вгонять себя в паническое состояние.
Вот взгляд упал на дверь, которая… Была открытой? Надеюсь, мне не чудится этот мягкий свет, исходящий от маленькой дверной щели. Получается, что от свободы отделяет всего один шаг — кандалы, прибитые к стене одной стороной и закрепленные на моей ноге другой. Сорвать. Разбить. Нужно что-то срочно делать.
Я решаюсь расшатать крепления и выдрать с корнем свой билет в счастливую жизнь, умоляя удачу в этот момент быть лишь на моей стороне. Теперь хватит распускать нюни, пора притворять великие планы в жизнь!
***
Потеряв счет времени, судорожно все же выдергиваю из стены железяки. Ноги, как две палочки, подкосились от импульса, последовавшего после ритуала по спасению, и я с грохотом свалилась на пол. Нашумела, правда он не пришел. Странно. Но вот незадача, мне некогда думать о таких мелочах, нужно бежать.
Я не понимаю свое внутреннее состояние: то ли ослаблена, то ли крылья начинают прорезаться от одной лишь мысли, что с минуты на минуту покину это грязное, пропахшее железом и кровью, место. Мои «ходули» на автопилоте несут по лестнице, с трудом минуя небольшие препятствия. Пять, шесть, семь ступенек, порожек. С последним из-за слабости и недельного голодания не удалось справиться, но зато я геройски с грохотом рухнула на колени.
Это уж точно не осталось без его внимания.
— Ну и что ты здесь забыла? — холодно спрашивает он, не повышая голоса. Такая интонация любого другого человека не понесла бы за собой какие-либо ужасные последствия, но только не у него. Это чертовски страшно.
— А что ты хочешь услышать? — не обращая на дрожь в голосе, попыталась парировать я.
Лицо парня не поменялось из-за столь явной дерзости ни на йоту. Наоборот, оно стало казаться безжизненным, не только из-за содеянного или услышанного, но и из-за крови вокруг рта, на очках и черных, цвета вороного крыла, волосах.
— Кровь и этот взгляд… Эта отрешенность в нем, словно поглотил чужую душу. Постой… Ты съел ее? Иначе бы ты не был измазан и не выглядел так…
— Как? Жутко? Ты думаешь точно так же, как и все: простые люди, которые даже книжку в руки не берут, — всплеснув руками, юноша буквально на долю секунды показал свой гнев. В спокойной обстановке никогда за ним такого не наблюдалось.
— НЕТ! Ты выглядишь завораживающе, честно. И я не буду злиться, если захочешь поделиться со мной тем, что сделал с малышкой. Прошу, не уходи от темы, — стараюсь как можно мягче улыбнуться и подать себя так, словно мы уже давным-давно были влюбленной парочкой и между нами секретов нет. Нужно сделать все, чтобы не вызвать агрессию с его стороны.
— Все верно, съел, а что? Самое вкусное и богатое белком мясо — человеческое, а это еще и детское. Мой отец однажды сделал прекрасное рагу из матери, которое приказал подать ее любовнику и всем обитателям в доме, — он неожиданно начал повторять мои эмоции и улыбнулся во весь рот, словно вспомнил самое лучшее, самое прекрасное из своей жизни. Потом вовсе сел рядом со мной, приобнял за плечи, как лучшего друга. Дурак, легко же тебя провести.
— А тебе действительно это все интересно?
— Конечно! Расскажи все, что считаешь нужным. Я ведь пришла к тебе в гости затем, чтобы больше услышать о своем возлюбленном… ну… ты же понимаешь, о ком я.
— Забавно, пожалуй, пока сохраню тебе жизнь.
***
Самые страшные люди те, кто считают себя идеальными, заминают в себе страх, эгоизм и другие человеческие эмоции, но в душе они совсем еще дети.
Для меня такие личности дикие и иррациональные. Я всегда с удовольствием им высказывала свою точку зрения, ничего не стесняясь. Но сейчас нужно отказаться от всего, даже от гордости, чтобы сохранить свою жизнь.
Жалкая, влюбленная трусиха.
Или нет?
