Вор душ

      — Чертов вор, — прошипел Мастер, и его взгляд через стекла круглых очков был готов прожечь неизвестного насквозь. Он стоял согнувшись и тяжело дышал. Ему как будто становилось легче, дыхание выравнивалось, и Сиф уже попытался разогнуться, как вдруг невидимый кинжал снова пронзал его грудь.       Адель, не на шутку испуганная, поддерживала Мастера, да все время что-то взволнованно лепетала себе под нос. Когда наконец загадочный приступ прекратился, Сиф с тяжким вздохом осел на ближайший стул и приглушенно выругался. Тридцать две статуэтки — в утерянном мешке было именно столько, и, несомненно, ни одна из них больше никогда не обретет хозяина, а дух Мастера сломился на треть.       — Что же это, Мастер? Почему… — но тот сейчас ее совсем не слышал и говорил словно сам с собой:       — Вот и пришло время. Но на самом деле это не удивляет меня, рано или поздно это должно было случиться… — и уже тише добавил: — В конце концов, наша встреча неизбежна.       — О чем вы говорите, Мастер? Я совсем вас не понимаю.       Мастер удивленно посмотрел на куклу, как будто только сейчас заметил ее присутствие. Встретившись с участливым напуганным взглядом, он кивнул сам себе и сказал:       — С этого дня на меня начнется охота, Адель. В отличие от обычных людей, душа мастера никогда не принадлежит ему самому. Вот и моя давно разбилась на мельчайшие частицы, и эти осколки живут в моих творениях. Собери все обломки вместе и получишь цельную картину, а именно, мою душу.       — Неужто один из воров душ прознал про ваши статуэтки? — догадалась Адель. — Но ведь мы не позволим им отыскать остальные кусочки, верно?       Мастер посмотрел на нее и чуть улыбнулся. Она была преисполнена решимости, но детское выражение лица показалось ему смешным.       — Главное, сбереги себя. Тогда и мне ничего не угрожает.

***

      Этой ночью на улицах города было найдено больше кукол, чем обычно, и власти города пришли к решению временно запретить выезд из города, что не могло не привести к волне негодования среди простых жителей. Впервые за долгие годы на улицах можно было увидеть целые толпы горожан. Группы людей находились повсюду, так что большинство дорог оказались перекрыты. Изо всех скверов доносились чьи-то наставительные речи. Чернильный город будто разделился на массу мелких групп, в каждой из которых был свой мнимый лидер. Одни уверяли людей, что рано или поздно воры отберут души каждого и поэтому все, что остается, — умолять Бога смилостивиться.       Были тут и ярые нигилисты, отрицающие само существование воров душ. Они придерживались мнения, что «сказки о ворах душ» всего лишь небылицы, выдуманные и распространенные правительством в массы. Но зачем? Быть может, на улицах Чернильного города орудует группа преступников? И что же, им, простым горожанам, остается только ждать, пока офицеры изловят каждого из них? Но фактически жители города оказались запертыми в ловушке.       Было множество и других мелких групп, излагавших самые разнообразные догадки на этот счет, но эти две были самыми крупными. И когда они схлестывались, в городе воцарялся хаос.       Мастер, чуть прищурившись, наблюдал за развернувшимися баталиями из окна одной из башен «Дома памяти». Здесь было наиболее безопасно, и к тому же открывался лучший вид на Чернильный город. Хотя сейчас, вероятно, это был не самый лучший пейзаж. Адель тоже была тут и задумчиво смотрела в окно. Кто знает, о чем были ее мысли?       Сиф взял в руки газету и прочел главные новости сегодняшнего дня вслух:       — «Несмотря на бушующие протесты, власти города отказываются выполнять требования горожан. Границы будут оцеплены до тех пор, пока похищения людей окончательно не прекратятся».       — Похоже, они наконец восприняли Вора душ всерьез. Что ты об этом думаешь, Адель?       — Я?.. — кукла оторвала взгляд от окна и озадаченно посмотрела на Мастера. Неожиданный вопрос застал ее врасплох. Но, чуть подумав, она все же нашла, что ответить: — Звучит так, будто воры — это болезнь, что выбравшись из города, может поработить целый мир… Но если эти воры душ настолько могущественны, как о них говорят, разве их смогут остановить закрытые границы?       — Верное замечание, Адель. И если они до сих пор этого не сделали, то сам собой напрашивается вопрос — хотят ли воры душ вообще покидать этот город?       Адель посмотрела на Мастера с долей испуга и удивления.       — И что же их здесь удерживает? — проговорила она тихо, словно сама страшилась услышать ответ.       — Кто знает, — он снова посмотрел на кричащий заголовок и усмехнулся. — А что все это время удерживало здесь всех этих людей? Ответ у нас под ногами, Адель, — сказал он, чуть притопнув ногой.       Этажом ниже находились только…       — Куклы?       — Верно, куклы. Умерщвленные родственники горожан. Жители Чернильного города все еще верят, что однажды их близкие очнутся ото сна, потому и не могут покинуть это место. И, несмотря на всю опасность своего положения, они до сих пор продолжали жить в этом городе. Почему же тогда их всех так возмутил запрет на выезд, если они все равно не собирались уезжать?       На этот вопрос Адель не знала ответа и смотрела на Мастера с ожиданием.       — Это легко объяснить. Ведь до этого момента у всех них была хотя бы гипотетическая «возможность» покинуть город при желании. А это создает у людей мнимое ощущение свободы. Теперь же они чувствуют себя взаперти, хотя уже давным-давно сами заперли себя в этой клетке.       С минуту Адель обдумывала слова Мастера, а потом вдруг задала вопрос:       — Но ведь вы все это и так знаете, Мастер. Зачем же рассказываете это мне?       — Чтобы ты научилась понимать, как устроен этот мир и люди, населяющие его. Однажды и тебе придется жить среди них.       Пусть у куклы и не было желания когда-либо покидать «Дом памяти» или Мастера, она знала, что тому не понравятся ее слова, потому и не сказала больше ничего. Только продолжала наблюдать в окно за тем, как Чернильный город разрушается прямо на глазах.       А на следующий день Мастер получил письмо от Губернатора. Тот звал его на банкет, и это приглашение выглядело до ужаса нелепым, учитывая обстановку вокруг. А цветастая открытка и изящный почерк лишь больше напоминали насмешку. И по неизвестной причине Губернатор также просил взять с собой Адель. Мастер раздражительно фыркнул и выбросил письмо на пол. О чем только думает Губернатор? Но как бы противно Мастеру ни было, все же ему пришлось подчиниться и отправиться на званый вечер.       Особняк Губернатора напоминал настоящий готический замок или собор из-за острых линий, что тянули всю конструкцию вверх. Над аркой перед входом красовалось круглое витражное окно, замысловатый рисунок которого напоминал распустившийся цветок с идеально симметричными лепестками. Будто бы роза. Адель заворожили эти переливающиеся цвета. Нечасто в их городе встретишь столько красок одновременно, хотя и они тоже потускнели от пыли, что поднималась от проезжих дорог. Но кукле не удалось рассмотреть загадочный символ получше — вскоре они оказались внутри.       Адель, облаченная в одежду, скрывающую шарниры, держалась рядом с Мастером. Она лихорадочно вцепилась в его руку, озиралась по сторонам и напоминала всем своим видом испуганного мышонка.       — Адель, тебя неправильно поймут, — шепнул ей Мастер.       — Но здесь так много людей, и все такие необычные…       На банкете Губернатора и правда собралась самая разношерстная публика. Дамы, облаченные в самые экстравагантные платья, подтянутые мужчины, одетые с иголочки. Неужели в Чернильном городе есть такие люди? И где же они только прячутся?       Кукла Адель выпрямила спину, но все равно крепко держалась за локоть Сифа, а сам Мастер оценивающе рассматривал окружающую обстановку, мысленно раздумывая над тем, для чего его-то позвали сюда. Но ожидать слишком долго не пришлось, и вскоре на середину залы вышел сам Губернатор.       — Рад приветствовать всех присутствующих! Полагаю, все вы сейчас гадаете, почему же я собрал вас здесь? Думаю, учитывая обстановку, нам с вами есть, что обсудить, — без накладных усов и монокля он выглядел немногим старше самого Мастера. Все время натянуто улыбался и выглядел как-то слишком легкомысленно. — Чернильный город претерпевает не лучшие времена, поэтому мы нуждаемся в помощи каждого из вас.       В зале появились люди, собирающие благотворительные взносы. Дамы снимали с себя дорогие броши и украшения, а джентльмены — отдавали часы и бумажники. Вот только Мастеру было нечего предложить. Присутствующие начинали подозрительно коситься на него и перешептываться. Сиф хоть и причесался, но человеком высокого сословия назвать его было сложно.       — О, Мастер Сиф! Как я рад, что вы сегодня навестили нас! — воскликнул Губернатор, приблизился к нему и пожал ему руку крепче, чем следовало.       — Можно подумать, вы не ожидали моего появления, — шепнул ему на ухо Мастер, а потом отстранился и так же натянуто улыбнулся.       — Кхм, должно быть, в «памятном доме» работы невпроворот, верно? Но замечательно, что вам все же удалось выкроить минутку.       По зале прошла новая волна оживленного шепота: «Тот самый Мастер!»       — Боюсь, у меня и правда много работы. Потому и не могу вам ничего предложить.       — О, что за глупости, я позвал вас не для этого. Одно ваше присутствие — уже радость, ведь вы столько делаете для нас. Слышал, жители Чернильного города уважают вас.        «К чему он клонит?» — напрягся Сиф.       — Поэтому от вас ничего не требуется, просто наслаждайтесь вечером! — Губернатор уже собирался оставить его и уйти в другую сторону, как вдруг снова повернулся и как бы невзначай бросил: — Ну, разве что одна мелочь. Слышал, ваша спутница — танцовщица? Не исполнит ли она всего один танец для нас?       Вот оно что. Так ему нужна Адель? Мастер до боли в пальцах сжал кулаки и почувствовал, как гнев затмевает его рассудок. Он и сам не понимал, почему этот человек с первой секунды их знакомства вызывает в нем только раздражение, а теперь еще и неконтролируемую ненависть. Мастер никогда не был вспыльчивым, и эта внезапная вспышка вызвала удивление у него самого. И все же Сиф смог подавить желание взорваться и высказать все, что он думает по поводу поступков Губернатора. Он резко развернулся, схватил куклу за руку и повел прочь из помещения, не обращая внимания на изумленные взгляды, обращенные в его сторону. Как вдруг Адель ловко высвободила руку и заставила его остановиться.       — Мастер, постойте! Если это для вас нужно… я сделаю.       — Адель, — он смотрел непонимающе и грозно одновременно, готовый внушить обратное одним взглядом. — Ты не должна.       — Но это ведь плохо отразится на вас, если мы уйдем? — Мастер замялся под пристальным взглядом людей вокруг. Многие из них хоть и отвернулись из вежливости, но все равно слышали каждое слово. — Вот видите, я уже начинаю что-то понимать, — сказала она, чуть улыбнувшись, затем приблизилась к нему и невесомо коснулась холодными губами его щеки. — Я не подведу вас, Мастер, — прошептала и направилась на середину, оставив растерянного Сифа позади. Все произошло так быстро, что он не успел удержать ее, кукла молниеносно оказалась в самом центре широкой залы.       Люди расступились, освобождая больше места. Адель подняла голову вверх, к расписному витиеватыми штрихами потолку, и тот показался ей бесконечным. Оркестр заиграл незнакомую мелодию, и кукла начала танец, на лету придумывая движения. Каждая нота, каждый звук пронизывал самое ее сердце, порождая в сознании образы. И благодаря ее выдумкам на свет рождался новый и совершенно необыкновенный танец.       Когда жители Чернильного города в последний раз имели возможность наблюдать подобное выступление? Танец куклы Адель не мог сравниться с теми жалкими пьесами в полуразрушенном театре, а бродячие артисты уже много лет не заглядывали в эти края. Сотни восхищенных и теперь живых глаз наблюдали за ее движениями, и Адель все больше расцветала под этими взглядами. Казалось, она чувствовала мысли каждого присутствующего в зале, и движения становились все быстрее, а развороты резче, опаснее.       Губернатор наблюдал за происходящим из тени, и на его лице сейчас не было самодовольной ухмылки, а взгляд скользнул мимо затаивших дыхание зрителей и самой Адель. Он искал среди толпы Мастера и с интересом наблюдал за его реакцией. Но Сиф отстраненно следил за танцем куклы, свет ламп отражался от стекол очков и скрывал глаза. Заметил ли он, сколько изящества и нежности Адель вкладывала в каждое па, в каждый поворот и плавный взмах руки, когда смотрела в его сторону? Мастер будто бы ушел глубоко в себя, спрятался за холодными стеклами.       Возможно, Сиф хотел увести Адель не из-за гордости. Пусть он всегда так небрежно относился к этому ее увлечению, быть может, ему просто не хотелось, чтобы кто-то еще видел ее танец, кроме него самого?       Кукла кружилась в дурманящем вихре, и уже этот ветер вокруг нее вел за собой. Восхищенные лица проносились перед глазами, люди аплодировали и смеялись, позабыв обо всем, происходящем снаружи, и благодаря их эмоциям, чувствам движения Адель наполнялись еще большим изяществом и грацией. Но вдруг на секунду что-то затуманило взор куклы, и она пошатнулась. А лица вокруг исказились, стали мрачными, сердитыми, а смех — злобным, полным ненависти и презрения.       «Какая нелепость! Как глупо! — кричали голоса в ее голове. — Этот проклятый город идеальное место для нее!»       Вздох удивления и испуга разлетелся по помещению, когда Адель осознала, что упала на паркет. Она так же недоумевающе смотрела на людей, что почему-то стояли неподвижно, а испуг и непонимание все еще не стерлись с их лиц. Они были словно немые статуи. Адель почувствовала, как руки Мастера помогают ей подняться и прячут ее лицо от окружающих, но было уже слишком поздно. Только сейчас кукла почувствовала глубокую трещину, что появилась на ее щеке. Она тянулась от глаза к самому подбородку, как будто слеза.       — Кукла… Да она же кукла!       — Мастер оживил одну из кукол!       Люди окружили их, и сейчас они уже ничем не отличались от бастующих на улицах. Все, чего они хотели, — сотворить невозможное, вернуть прошлое, и вот творец перед ними, собственной персоной. Их глаза пожирали их обоих, еще секунда — и требующие голоса взорвутся от негодования.       Сиф встретился взглядом с Губернатором, и ему хотелось очень многое сказать, но вместо этого он прошептал одними губами: «Уведи ее отсюда». Тот сразу понял, пусть и находился достаточно далеко.       Отовсюду послышались крики, как раз вовремя Сиф успел вытолкнуть куклу из кольца окруживших его гостей, а та не успела и вскрикнуть. Люди уже хватали Мастера за одежду, рыдали и молили его сотворить для каждого из них чудо, их разум совсем помутился.        «Прошу, верни мне моего мужа!»        «Умоляю, оживи мою мать!»        «Мой сынок был еще так юн. Верни ему жизнь, сжалься!»       — Мастер! — отчаянно кричала кукла Адель, желая броситься ему на помощь, но руки офицеров держали ее слишком крепко. Они потащили ее прочь из залы, и последним, что увидела Адель, было то, как очки Мастера падают на пол и круглые стекла разбиваются под чужими ногами. И в эту же секунду на ее сердце тоже появилась первая трещина.