Шла зима.
***
— Золотая голова! — говорит с ужасающим акцентом Жан-Жак и смеется. Отабек хмурится. Юрий матерится. Сергий скалится, явно довольный своей работой, радостно трясет пшеничными кудрями и пытается научить Леруа правильно выговаривать свою фамилию. — Есинин, Е-СИ-НИН, не Есенин, Есинин! — Е-сье-нинь? — Джей довольно щурится, и непонятно, то ли он издевается, то ли действительно не понимает, что не так. Сережа звонко смеется и пытается снова объяснить разницу величиной в одну букву, а Юре страшно хочется разьебать эту «золотую» голову о стену. Потому что нельзя так открыто флиртовать с канадским фигуристом. Нет, Плисецкий не ревнует, как вы вообще могли такое подумать? Просто Жан-Жак уже третий месяц не подкалывает Юрия, и тот немного соскучился по этому… да боже, кого мы обманываем? Конечно же фея ревнует. Ревнует до звездочек перед глазами, до хруста кулаков и предательски наворачивающихся слез. Юрий не понимает, как вообще эту шлюху, Сергия то бишь, взяли на Гран-при. Да, мальчик талантлив, это пришлось признать даже Плисецкому, но не более того. В свои четырнадцать лет* Есинин обладает до отвращения смазливой мордашкой и необычайно тонкой кожей- все синяки и ссадины на ней проступают мгновенно- и это пожалуй единственное, что не дает Юрию его поколотить. А, нет, есть еще кое-что, вернее кое-кто- Отабек. Лучший друг Плисецкого, кардинально против насилия и Юрию приходится с этим мириться. С канадцем Сережа познакомился на «Скейт Канада», вполне уверенно заняв там второе место, и как-то подозрительно быстро спелся с королем льда. С тех пор они до неприличия много времени проводили вместе, а в соцсетях и СМИ то и дело мелькали очень двусмысленные фотографии. Блондинчик был мало того что блядью, так еще и умственными способностями явно не отличался, ну или у него напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения, ибо при встречах с Юрием это чудо радостно лезло обниматься, упоенно что-то вещая о том, какой Юра классный и как он, Сергий, рад его видеть. В такие моменты у Плисецкого желание свернуть шею блондинке было как никогда сильно. Подливал масло в огонь и Леруа, который обычно наблюдал за ними со снисходительно-нежной и доброй улыбкой и даже не пытался подкалывать.***
О том что ему хронически не везет Юрий знал давно, но вот в полной мере осознал это только на финале перед произвольной- ему пришлось делить раздевалку с Есининым. Плисецкий выступал первым, поэтому, когда Юра после отката появился в выделенном им помещении, Сергий, выступающий последним, только сидел полуодетый на лавке и подставлял шею с огромным засосом тихо матерящейся сестре. Та, высказывая все что она об этом думает, пыталась замазать след косметикой. — Нет, ну вы ебнутые?! — разорялась девушка- Это же какими дегенератами надо быть! Почему, мать вашу, именно на шее?! Ты чем, зараза, думал? — тут она отвесила брату подзатыльник- У тебя же, блять, у костюма верх открытый! Ладно, чем ты думал я предполагаю, но какие опилки в башке у Леруа?! Последняя фраза послужила катализатором. Юрий шарахнулся обратно в коридор, едва не сбил кого-то с ног и рванул куда-то в темноту. Есинин тихо вскрикнул от неожиданности, шлепая голыми ногами, рванулся вслед, но его перехватили, развернули и впихнули обратно в раздевалку. Почти потерявший равновесие Сережа обернулся, наткнулся взглядом на бледное заострившееся лицо Отабека и удивленно плюхнулся на пол.***
Откатал Есинин хорошо, но не достаточно, что бы попасть на призовое место. Плисецкому досталось первое, Леруа очутился на втором, Алтын занял третье.***
После соревнования Юрий столкнулся с Сергием уже в коридоре гостиницы и, не говоря ни слова, с размаху врезал тому в челюсть. Сережа в долгу не остался. Завязалась потасовка. Когда они расцепились, Юра отсвечивал в пространство фингалом под глазом, а Есинин, морщась, облизывал разбитую губу и пытался остановить хлещущую из носа кровь. — Плисецкий, ты поехал?! Какого хера? — кровь останавливаться не хотела. — А сам то…- Юра осторожно ощупывал синяк- Трахаешься с Леруа прямо перед соревнованием… Сергий поперхнулся, закашлялся и удивленно уставился на Плисецкого. Затем, очевидно сложив в уме два и два, прыснул и, громко гогоча, сполз по стенке. — Ой дурааак…- Сережа вытер выступившие на глазах слезы, размазывая при этом кровь по всей моське- Ты про засос? — Сергий оттянул воротник толстовки- Нам скучно было, а у Жана в номере пылесос нашелся. И вот…- Есинин булькнул- Так получилось… На этих словах из-за поворота показалась шумно обсуждающая что-то компания- Жан-Жак, Отабек и Ася, сестра Сережи. Девушка охнула и схватилась за сердце, когда увидела перемазанных в крови мальчишек. В два прыжка оказавшись рядом, она строго уставилась на Сергия. — Господи, что случилось? Живые? Серега, ну я же просила! — Ася страдальчески закатила глаза- Почему ты не можешь вести себя по человечески? — Есинина сгребла брата за шкирку и поволокла в номер, Отабек последовал за ними. По дороге Сергий что-то усиленно семафорил Леруа руками и, насколько это было возможно с разбитой губой, радостно скалился. Юрий остался один на один с задумчиво улыбающимся Жан-Жаком. Плисетский нахмурился и попытался встать, но не успел. Джей-Джей опустился перед Юрой на колени и аккуратно, даже нежно, провел кончиками пальцев по его щеке. Фея задохнулся, дернулся, выставляя перед собой ладошки, словно защищаясь, и покраснел. Затем его, едва ли не на руках, унесли в комнату.***
Когда Юра весь заклеенный-переклеенный пластырями выполз из своего номера и вломился к Есинину, тот сидел на краю кровати и влюбленными глазами щенка из под золотой челки наблюдал за тем, как Отабек обрабатывает ему ссадины. Ася кружила по комнате в обнимку с томиком Есенина и цитировала Асадова: — Весна — это свет и в любовь окно. И выше нет в мире авторитета. Ее воспевают в стихах поэты И тянут художники на полотно. Весна — расслабление и порыв! И нет ни вредней ее, ни полезней. Она — обостренье всех чувств людских И, к сожаленью, вещей иных, Она — обострение всех болезней…***
Наступала весна.
* я позволила себе снизить возраст допуска на международные соревнования (а вообще, насколько я знаю, участвовать можно только с пятнадцати)