Своя среди чужих или Укрощение строптивой

Несмотря на приподнятое этим открытием настроение, а, может быть, именно из-за оного, Элизабет долго ещё ворочалась в постели без сна. Заснула она почти на рассвете и сны, что ей приснились, были не из приятных. Первым, что увидела Лиззи, отбыв в царство Морфея – это была огромная, заснеженная пустыня, окруженная острыми пиками ледяных гор, искрящихся и переливающихся подобно огранённым алмазам в серебристом лунном свете. Было жутко холодно, и избалованная губернаторская дочурка в том сне зябко кутаясь в свой потрёпанный шерстяной камзол, дрожала от холода, как бездомная собачонка. В огромном синем небе сверкали сполохи северного сияния, а вокруг стояла поистине гробовая тишина. Элизабет присела на торчавший из-под снега пенёк (Как он мог оказаться на этом заснеженном плато, мисс Свонн как-то не гадала, да и неинтересно ей это было), и призадумалась о своей несчастной участи и о судьбе-индейке, снова закинувшей её туда, куда Макар телят не гонял. И в это самое время одна из ледяных гор, как показалось девушке, раскололась пополам, и оттуда высыпали несметные толпы каких-то странных, но до удивления знакомых мисс Свонн чудовищ с горящими нечеловеческой яростью и жестокостью алыми, как кровь, глазами. Да это же расэцу! Как те, что напали на преследователей Элизабет и убили их! Но почему же они одеты в какие-то невразумительные юбочки из пальмовых листьев, а не в небесно-голубые хаори и юкаты? И почему вместо мечей у них в руках копья с каменными наконечниками, и луки со стрелами? Впрочем, размышлять об этом казусе у Элизабет не было ни сил, ни времени, так как девушке нужно было в срочном порядке двигать быстро дальше. Причём, от того, как быстро она будет шевелить ногами, будет зависеть то, останется она в живых, или же нет… Мисс Свонн рванула было с места, и… чуть не взвыла от боли. Оказалось, что её… как бы помягче выразиться… корма, намертво примёрзла к злосчастному куску дерева. «Это конец…» - подумала Лиззи, с ужасом глядя на приближающихся к ней расэцу. Откуда-то из неведомых глубин памяти губернаторской дочурки выплыло не то какое-то предупреждение, не то просто присказка: «Не садись на пенёк, не ешь пирожок!». Причём, как ни странно, у того, кто произнёс это, почему-то был голос второго зам командира отряда Шинсенгуми, Хидзикаты Тошизо. Да-да, того самого, которому не так давно Лиззи пожелала икать до морковкина заговенья. «Да какой ещё, к чёрту пирожок? – мысленно возмутилась девушка. – Меня вот, саму скоро как тот пирожок слопают, и даже не подавятся!» «Подавятся! – прозвучал в голове мисс Свонн слегка насмешливый, и оттого покзавшийся девушке незнакомым, голос её попечителя. – Расэцу, конечно, всеядные, но даже они не в состоянии столь голые кости грызть». «Ты бы хоть помолчал! – мысленно огрызнулась Лиз. – Помнится, кто-то тут очень много умничал и с пеной у рта мне доказывал, что моя задница ни к чему не примёрзнет. И что же в результате, а?» Пока девушка препиралась со своими так сказать, временными спутниками жизни, монстры успели уже совсем близко подобраться к ней. Элизабет чувствовала сейчас их смрадное дыхание на своём лице. Губернаторская дочурка совсем уже собралась прощаться с жизнью, как вдруг, совершенно неожиданно, сверкнула необычайно яркая вспышка и толпа расэцу, окруживших Лиз, превратилась в пепел. «А, вот ты куда пропала! – внезапно прозвучал не то с небес, не то поближе, голос Тиа Дальмы. – А то все уже с ног сбились, пытаясь тебя отыскать». «Кто это – все?» - не поняла девушка. «Все – это твои спутники, с которыми ты отправилась на поиски Тайника Джонса, - пояснила шаманка. – После того, как ты бесследно исчезла, мы перевернули весь Сингапур, но всё было бесполезно. Хорошо, что я захватила с собой кое-что из магического арсенала и, благодаря этому, смогла выйти на твой след». «Вот и хорошо, что смогла! – обрадовано воскликнула Лиззи. – Значит, все мои злоключения среди этих… ненормальных закончены? Ты, Тиа Дальма, заберёшь меня отсюда, и я больше никогда в жизни не увижу эти их противные морды?» «Нет, - покачала головой шаманка, на какое-то мгновение явив взору губернаторской дочурки свой, не сказать, чтобы светлый лик, мелькнувший ночной тенью на озарённом сполохами северного сияния небе. – Нет, миз Лизабет, я не говорила, что заберу тебя отсюда». «Но как же… - расстроилась мисс Свонн. – Почему… За что, за какие прегрешения мне это вот… наказание?» «Да, я не смогу забрать тебя отсюда, - ответствовала Тиа. – Если честно, то я бессильна что-либо для тебя сделать. Мои магические силы слабеют при переносе в другое время, так что единственное, что я могу – это время от времени наблюдать за тобой. Но дело не только в этом. Миз Лизабет, ты спрашиваешь меня, за какие грехи ты оказалась в этом мире. Ну, что ж, я отвечу. Тебя перенесла сюда морская богиня Калипсо, которой очень не понравилось то, как ты поступила с красавцем Джеком. Ты отправила его в Тайник Дэви Джонса, а Калипсо, видя такое дело, решила покарать тебя за это и выбросила тебя из привычного тебе времени и пространства. И теперь для того, чтобы ты смогла вернуться домой, тебе нужно искупить вину и осознать свою ошибку. Только после того, когда Калипсо убедится в том, что ты на самом деле раскаиваешься, только тогда, когда ты избавишься от присущего тебе высокомерия и снобизма, только тогда, когда ты научишься в окружающих тебя людях видеть не разменные монеты, созданные только лишь для того, чтобы ты играла ими, как щенок тряпкой и жертвовала ими ради достижения своих целей и своего спасения, только тогда она тебя простит и поможет тебе вернуться обратно». «А если… А если я не собираюсь ни в чём раскаиваться? – возразила Элизабет. – Что, если я считаю, что достаточно искупила свою вину перед Джеком, отправившись его спасать? Что будет тогда?» «Тогда? – переспросила Тиа Дальма. – Тогда, миз Лизабет, ты навеки останешься в мире и времени, где ты волей судьбы оказалась. Калипсо никогда не простит тебя, а без её прощения и содействия ты не сможешь вернуться в наш мир». «Хм, ну, ладно, - протянула Лиззи. – Положим, я пошутила. Но, что мне нужно делать для того, чтобы искупить свою вину?» «Прежде всего, избавиться от высокомерия и мыслей о том, что весь мир тебе чем-то обязан, - усмехнулась шаманка. – Далее, ты должна будешь смирением и трудом завоевать прощение Калипсо, а, в конце концов, ты должна будешь пожертвовать своей жизнью ради спасения другого. Тогда, миз Лизабет, ты умрёшь в этом мире, где ты находишься, но вернёшься в наш мир, в тот самый день и час, когда ты из него исчезла». «Не очень радужные перспективы, - покачала головой мисс Свонн. – И потом, - добавила она. – Я не собираюсь мириться с тем, что какие-то дикари мне указывают, что делать и что не делать… И вообще, не слишком ли это жёстко, если не сказать жестоко: выкинуть меня в незнакомый мне город, да ещё и забросив при этом на добрую пару сотен лет в будущее? Тиа Дальма, ты не находишь, что эта твоя Калипсо – очень жестокая богиня?» «Нет, миз Лизабет, совсем даже напротив, - покачала головой шаманка. – Калипсо – милостивая богиня, но если её кто разозлит, как вот ты, например, то её гнев не будет знать границ. Впрочем, - с усмешкой добавила она. – Если бы Калипсо была на тебя зла по-настоящему, то ты бы давно была мертва. Богиня уже немного простила тебя, и то, что ты ещё жива и находишься в относительной безопасности, как раз свидетельствует об этом». «Ну, ничего себе, безопасность! – не могла не съязвить Лиз. – Эта твоя Калипсо нарочно засунула меня в этот чёртов штаб, чтобы меня тут убили, не иначе. Тут же… одни психи ненормальные собрались: только и думают, как бы меня прикончить! Один предлагал мне проблемы с памятью полечить путём отсечения головы, другой пытался это в реальность воплотить, третий таскал меня за шиворот, как кота паршивого!» «Сама виновата! – усмехнулась болотная ведьма. – Миз Лизабет, если бы ты вела себя по-другому, то никто бы не стал на тебя ничем замахиваться и куда-то тебя тащить. Впрочем, я могу тебе помочь избежать этого в дальнейшем. И вот мой тебе совет: прояви смирение, и этого больше не повторится. Как ты будешь относиться к людям, так и они ответят тебе тем же. На этом я вынуждена с тобой распрощаться: лимит моих магических сил почти полностью исчерпан, и я не могу больше здесь оставаться. Прощай, миз Лизабет, и помни, о чём я тебе говорила». По мере того, как Тиа Дальма говорила это, её голос звучал всё тише и тише, так, что последнюю пару слов Элизабет уже с трудом могла расслышать. Голос шаманки смолк в отдалении, а мисс Свонн осталась стоять посреди заснеженной пустыни, размышляя о том, как же ей теперь вернуться домой… *** Из состояния сна девушку вывели громкие крики и смех, доносившиеся со двора. Спросонья решив, что расэцу снова явились по её душу, Лиззи вскочила с кровати и, путаясь в широченных штанах, бросилась к окну, очевидно, собираясь удрать через него на улицу, или, может быть, желая удостовериться в том, что ор и хохот ей не почудились. При этом девушка успела отметить, что в комнате за ночь далеко не стало теплее, так что она, наверное, и в самом деле только чудом ничем не примёрзла к полу. Ну, или же к футону... Неважно... Когда Элизабет добежала до окна и выглянула из него, то ей невольно подумалось, что уж лучше бы там были расэцу, чем то, что она узрела. За ночь резко похолодало и выпал снег, так, что весь двор и его окрестности были укрыты белоснежным пуховым покрывалом. Снег лежал на ветвях деревьев и кустов, на крышах пристроек. А на этом самом снегу, устилавшем землю и дорожки, возле бочки с водой, резвились двое парней, присутствующих вчера на совете: красноволосый типчик и его голубоглазый шатенистый приятель, причём, как показалось губернаторской дочурке, на них обоих не было ровным счётом ничего. Парни обливали сами себя и друг друга водой из бочки, стоя спиной к окну и, соответственно к мисс Свонн, которая имела честь созерцать особенности их сложения так сказать, во всей красе, но только сзади. Вся красная от смущения и возмущения губернаторская дочка шарахнулась от окна, испустив при этом визг, сделавший честь любому поросёнку. - Б-бесстыдники! – только и смогла, запинаясь, произнести девушка. – Развратники! Из-извращенцы г-грёбанные! Да к-как они смеют расхаживать в го-голом виде перед приличной девушкой?! - Они не голые, - послышался над ухом девушки спокойный голос её попечителя. – Они в фундоси. - В чём? – не поняла Элизабет. - В фундоси, сиречь, в набедренных повязках, - совершенно невозмутимо объяснил ей Сайто. – И вовсе незачем так верещать, Лиза-сан, - добавил он. – От твоего визга голова прямо раскалывается. А голос у тебя такой, как если бы кто-то в железное ведро малую нужду справлял. - Ну, всё! – возмущённо воскликнула девушка. – С меня довольно. Сейчас я пойду и прекращу это безобразие. А потом устрою одному умнику, посмевшему критиковать мой голос, весёлую жизнь! Сказав так, губернаторская дочурка сорвалась с места и, сломя голову, помчалась во двор с диким криком «Что вы, бесстыдники, делаете? Немедленно прекратите!» На её появление оба парня никак не прореагировали и, как ни в чём ни бывало, продолжали заниматься водными процедурами. Элизабет просто остолбенела от такой наглости: как же так? Её, умницу, красавицу и истинную леди в упор не замечают? И кто? Какие-то мужланы, да к тому же ещё и дикари?! Ну, сейчас она им покажет!.. Мисс Свонн уже открыла, было, рот, чтобы высказать Хараде и Симпати всё, что она по их поводу думает, как вдруг что-то холодное ударило её по затылку. Причём, нехило так стукнуло. Вся кипя от негодования, Элизабет обернулась и увидела стоявшего возле крыльца Хэйске, который беззвучно смеялся. В руках у мальчишки был снежок, так что для губернаторской дочурки вопрос о том, кто именно и чем её стукнул, можно сказать, был снят уже с повестки дня. - Ах ты!.. – воскликнула мисс Свонн, оглядываясь в поисках хорошей палки, которой она хотела воздать своему обидчику, но, к огромному своему сожалению и прискорбию, ничего подходящего для этих целей не обнаружив. - О-ий, Лиза-сан! – словно бы впервые увидев её, воскликнул Тодо. – Извини, я не хотел попасть в тебя снежком… Ну, в том смысле, что именно в тебя не хотел. - А в кого хотел? – послышался со стороны зала совета голос второго зама, а вслед за тем и сам Тошизо вышел на крыльцо. – Опять ты, Хэйске, за старое взялся? Ну, я тебе сейчас покажу, как стены дырявить! - Н-ни в кого не хотел… Просто, ловкость отрабатывал, - принялся оправдываться мальчишка. – А показывать мне, как стены дырявить, не нужно, Хидзиката-сан. Я… Я и сам прекрасно умею это делать. С этими словами Хэйске отбежал подальше от крыльца, и, чтобы уж точно ничем себя не скомпрометировать, швырнул снежок, который он всё ещё сжимал в руке, куда-то в сторону. Но то ли день был таким неудачным, то ли судьба-индейка решила недобро подшутить над командиром восьмого подразделения, то ли ещё что, но снежок, вместо того, чтобы упасть на землю, спикировал прямо в бочку, отчего брызги ледяной воды разлетелись на несколько метров в разные стороны, окатив всех участников данной сцены, разве что за исключением Хидзикаты, который стоял на крыльце. Досталось всем: и самому Тодо, и Элизабет, и, само собой, двум приятелям, уже закончившим к тому времени водные процедуры, но всё ещё стоявшим возле бочки. - От чёрт! – выругался Саноске. – Ну, погоди, Хэйске, сейчас ты у меня получишь! С этими словами парень скатал очень увесистый снежок и, тщательно прицелившись, запустил его в своего, так сказать, обидчика. Ну, не совсем в него, а, скорее в ствол сосны, под коей тот стоял. Тяжёлый и плотный холодный комок со всего разлёту врезался прямёхонько в середину толстой, суковатой ветви, увенчанной пышной шапкой рыхлого снега и размазался там неаккуратной белой кляксой. - Фииии, мазила! – прокомментировал этот бросок Хэйске и, не удержавшись, показал приятелю язык. Но в следующий же миг дразниться ему уже расхотелось, так как с дерева сорвался огромный пласт снега и обрушился прямо на голову командира восьмого подразделения, а также и на голову Элизабет, оказавшейся в недобрый час поблизости от Тодо. - Ой!.. – только и пискнула губернаторская дочурка, когда ей на голову обрушилась целая снежная лавина. Элизабет показалось, что она ослепла и оглохла. Мисс Свонн валялась в сугробе, безуспешно пытаясь подняться на ноги. Снег набился девушке в рот, в нос и под одежду и ощущения у неё были не из приятных. А тут ещё кто-то на удивление бесцеремонно ухватил её за шиворот и, выдернув из сугроба, всю облепленную снегом, прорычал прямо ей в ухо грозным голосом: - Ах ты, дурья твоя башка! Сколько раз уже буду тебе повторять, что подобные шуточки тут совершенно не уместны? Хочешь развлекаться – так подавай в отставку, катись домой и там резвись как, и сколько тебе вздумается! - Да какая ещё, к морскому дьяволу, отставка?! – глядя на второго зама во всё свои шоколадные очи, возопила Лиззи, наконец-то выплюнув набившийся ей в рот снег. - Тьфу, да ты же не Хэйске! - помотал головой брюнет. В тот же миг его пальцы разжались, и Элизабет почувствовала, что сугроб снова радостно бросается ей навстречу, гостеприимно распахивая перед губернаторской дочуркой свои снежные объятия. - Подождите! – возопила Лиз, снова ворочаясь в сугробе. – Я… Мне дурно! Я сейчас в обморок упаду! – завопила она, желая привлечь к своей особе внимание хоть кого-то, кто помог бы ей выбраться из кучи снега. Но никто из находившихся во дворе парней не обращал на неё внимания, потому как в поле их зрения появился более достойный внимания объект, нежели истеричная девица. В тот самый миг, когда Лиззи вопила, что она лишится чувств, в паре метров от неё сугроб зашевелился, являя миру сконфуженного донельзя виновника всего переполоха. - Ой! Хидзиката-сан! – с нарочитой радостью воскликнул Хэйске, глядя в сузившиеся от ярости аметистовые глаза своего начальника. – Ну как же я рад вас видеть! И, сказав так, мальчишка смахнул рукой с макушки небольшую снежную шапку и оглушительно чихнул. - Это ещё что за новости?! – нахмурился второй зам. – Уже чихаем? Ну-ка, марш мне все трое в дом, и чтобы пока не переоденетесь и не высушите волосы, не смели мне на улицу даже носа высовывать! А ты, - добавил он, обращаясь к Тодо. – С тобой я позднее разберусь… Сказав так, брюнет развернулся и направился к крыльцу. Трое парней, не переставая спорить по поводу того, кто виноват в том, что так случилось, проследовали следом за ним в дом. И только всеми покинутая Лиззи продолжала ворочаться в сугробе, пытаясь выбраться из него. Мисс Свонн уже начало казаться, что она так и будет валяться в снегу, пока не замёрзнет насмерть, как вдруг, совершенно неожиданно к ней явилось нечаянное спасение в лице всё того же Сайто. - Не надоело тебе в сугробе валяться, а, Лиза-сан? – послышался совсем близко голос её попечителя. – Или, может быть, ты тут собираешься перезимовать? В следующий же миг Лиз почувствовала, как её снова тащат за шиворот куда-то вверх, но на сей раз она почему-то не стала возмущаться этим оскорбляющим её честь и достоинство действом, а, скорее, обрадовалась тому, что наконец-то она выберется из этого треклятого сугроба. И ожидания не обманули губернаторскую дочурку: не успела она и охнуть, как уже стояла на присыпанной снежком дорожке возле своего попечителя. И, как ни странно, на этот раз мисс Свонн даже испытывала к парню что-то вроде чувства благодарности. Но, разумеется, Элизабет согласилась бы скорее умереть, чем признаться в этом. Меж тем Сайто критически оглядел её с ног до головы, после чего принялся не слишком деликатно отряхивать девушку от прилипшего к одежде уже подтаявшего снега. - Говорил же я тебе, Лиза-сан, что не зачем лезть, куда не просят, - произнёс он после того, как привёл девушку в более-менее нормальный вид. – А ты не послушалась, пошла порядки наводить. И что теперь? Довольна? - Очень! – желчно усмехнулась Элизабет. – Не каждый день, знаешь ли, тебе на голову с веток деревьев кучи снега обрушиваются. А всё из-за этого мелкого негодника! – добавила она тише. – Вот всегда у меня из-за него одни неприятности, с тех самых пор, как я здесь оказалась! Ну, доберусь я до него когда-нибудь! Точно задницу ему надеру по первое число! - Не советую я тебе этого делать, - покачал головой самурай. - Почему? – не поняла Лиззи. - Потому, что так ты наживёшь себе не одного, а трёх смертельных врагов… А оно тебе нужно, Лиза-сан? - Нет, не нужно… А почему именно троих, а не одного? - Потому, что Харада и Симпати за Хэйске кому хочешь башку оторвут, - покачал головой Сайто. – Да и наш командир Огонёк сам запросто тебя вздует, и не посмотрит при этом на то, что ты, Лиза-сан – девушка. Это вот, мы, взрослые серьёзные мужчины, с девицами не воюем, а Хэйске, если его как следует разозлить, никогда на такие мелочи внимания не обращает. Ему без разницы кто перед ним: парень, девушка, младше него или же старше... Обидел? Значит, получай… Понятно? - Ага, - кивнула Лиззи, размышляя в этом время совсем о другом. Нет, она прекрасно слышала, что сказал её попечитель. Но гордячка мисс Свонн ни за что на свете не простила бы того, что по милости этого пакостливого мальчишки она искупалась в сугробе. Да и само ощущение, когда на голову и за шиворот обрушивается снежная куча, было, мягко говоря, не из приятных. И, разумеется, Лиззи твёрдо вознамерилась воздать виновнику всех своих бед за всё хорошее. Не надрать задницу, как она собиралась сделать сначала и вгорячах посулила так сделать. А отомстить как-нибудь по-другому. А вот как именно? Об этом Элизабет ещё и сама не знала… - Дурдооом… - послышался со стороны крыльца насмешливый голос. – И так – каждый день… Мисс Свонн оглянулась и увидела стоявшего возле перил зеленоглазого, который нарочито громко зевал с риском вывихнуть челюсть, всем своим видом демонстрируя, как ему наскучило смотреть на такие вот сцены. - И чего это вы по такой холодрыге ерундой занимаетесь? – меж тем, продолжал Соджи. – Нет бы дома сидели, а они ещё и в снегу все вывалялись… Вот уж точно, когда коту делать нечего… - Некогда мне сегодня дома сидеть, - заметил Сайто. – Надо на утреннее патрулирование идти. Это некоторым вон, хорошо: тем, кто весь день может ничего не делать. - Ага, мне и вправду, лучше всех, - усмехнулся Окита. – Вот же, Хидзиката-сан… Знает ведь, прекрасно, что я ненавижу разделывать сырую рыбу. И именно сегодня он меня ставит дежурным по кухне! В четверг, в рыбный день! - Вот потому и ставит, - без тени улыбки заметил Хаджимэ. – Чтобы ты, так сказать, преодолевал свою неприязнь к чему бы там ни было. Пусть даже это что-то – всего лишь сырая рыба. - Эх, ну, ладно, - махнул рукой Соджи. – Что-нибудь придумаем… Тем более, что Кондо-сан велел мне сегодня вместо тебя, Хаджимэ-кун за Лизой-сан приглядывать. Хоть и заметил при этом, что мы с ней, скорее всего, поубиваем друг друга из-за какой-нибудь ерунды, - добавил он с усмешкой. В это время из дома послышались сначала звуки громких затрещин, а потом дикие вопли: «Ай! Что вы делаете, Хидзиката-сан?! Больно же!..» - Что это там ещё происходит? – спросила Элизабет, невольно прислушиваясь к шуму. - А, это? – махнул рукой Соджи. – Это Хидзиката-сан занимается так сказать, воспитательным процессом, или, проще говоря, наш второй зам командира вбивает правила подобающего офицеру поведения в голову Хэйске. Причём, как ты, Лиза-сан, можешь убедиться, вбивает в самом что ни на есть, прямом смысле. - Он что, ещё и дерётся? – округлила глаза Лиз. - Ага, - кивнул парень. – Да ещё как! Правда, - добавил он. – Никогда ещё мне не доводилось видеть, чтобы Хидзиката-сан бил ни за что, а потому, что ему делать нечего было. Уж если он на кого-то поднял руку, то, значит, за дело. Ясно? - Отсюда, мораль: не нарывайся, - назидательным тоном, не вяжущимся с его довольно юным возрастом, произнёс Сайто. – Ну, всё, Лиза-сан, - добавил он, обращаясь к девушке. – Мне надо идти в патруль. Оставляю тебя на попечение Соджи и искренне надеюсь, что к тому времени, как я вернусь, вы оба ещё не поубиваете друг друга. С этими словами он отвесил Элизабет что-то сродни церемонного поклона и ушёл. - Ну что, пошли в дом, Лиза-сан? – предложил Окита. – Иначе ещё и в самом деле заболеем. А оно нам нужно? - Нет, не нужно, - покачала головой мисс Свонн, и следом за своим временным тюремщиком побрела в общий зал, где уже было всё готово к завтраку.