Своя среди чужих или Укрощение строптивой

Несколько минут в комнате царила угрожающая звенящая тишина… Или, может быть, это у Элизабет звенело в ушах после полученного ею удара в челюсть? В любом случае, какое-то время они оба не произнесли ни слова. Хаджимэ накладывал повязку на рану, которая хоть и была пустячной, но всё равно могла при попустительстве причинить немало неприятностей, а Лиззи просто не в состоянии была ничего сказать. Всё произошло так быстро и так спонтанно. Элизабет сама сейчас не знала, что на неё нашло, когда она с ножом бросилась на своего попечителя. Наверное, ей бы имело смысл попросить у Сайто прощения, да только вот интуиция и знание мужской натуры упорно подсказывали девушке, что это ни к чему не приведёт. Честолюбивый и гордый самурай никогда не забудет и не простит ей того, что она пыталась его убить. Да и хорошо, если ещё просто не забудет и не простит. А то ведь, и отомстить запросто может. И в том, что месть его будет безжалостна и страшна, можно было даже не сомневаться… Элизабет скорчилась на полу и, сжавшись от ужаса, смотрела на своего попечителя, который даже в такую минуту выглядел на редкость спокойным и непоколебимым… только в сапфирово-синих глазах сверкали огоньки плохо скрытой ярости. «Да-а, такой убьёт, не задумываясь, - невольно подумалось избалованной губернаторской дочурке. Неожиданно в памяти Лиззи всплыла та не столь давняя сцена, когда Сайто на её глазах расправился с двумя расэцу… И тогда тоже на его лице не было заметно ни малейшего волнения или, тем более, страха. – И что же мне теперь делать? - подумала девушка. - Сидеть и ждать, пока он прирежет меня, как рождественскую индюшку?..» Между тем парень закончил перевязку и, вытащив из-под футона свою катану, подошёл к сидевшей на полу девушке. - Ну, и что же мне теперь с тобой делать, Лиза-сан? – покачал он головой. – За то, что ты сделала, тебя следовало бы убить на месте… Следовало бы… Если бы не одно обстоятельство… Лиз почувствовала, как к её горлу прижалось холодное и острое, как бритва, лезвие меча. Девушка в ужасе закрыла глаза и приготовилась к неминуемой гибели. Но неожиданно клинок отодвинулся от её шеи, так и не причинив никакого вреда. Всё ещё не веря в то, что она жива и здорова, Элизабет открыла карие очи и несколько испуганно посмотрела на своего тюремщика, который сейчас стоял в паре шагов перед ней с зажатой в левой руке катаной. Но острие клинка было опущено вниз, и это был добрый знак. Получается, что убивать её никто не собирается? Или, это только пока не собирается?.. В любом случае, Лиззи была рада этой, пусть даже и незначительной отсрочке смерти. - Что же мне с тобой делать, Лиза-сан? – повторил Сайто. – По-хорошему, я должен был бы тебя убить. Но, если я это сделаю, то получится, что я не смог справиться с поручением командира. Я не желаю подводить Кондо-сана и не намерен нарушать волю богов, определивших меня в твои попечители. А, значит, ты не умрёшь. По крайней мере, сейчас и от моей руки. Но, как ты наверное, понимаешь, наказания тебе за твой проступок не избежать… Пока он говорил эти слова, в коридоре послышался звук быстро приближающихся шагов, а через минуту в комнату заглянул Соджи. - Привет, Сайто, - сказал он. – Вы с Лизой-сан ещё не спите? - Нет, как видишь, - покачал головой парень. - Оу, я так и подумал! – усмехнулся Окита. – Слушай, Хаджимэ-кун, - добавил он тише. – А ты не знаешь, где сейчас может быть Саннан? - Нет, не знаю, - ответствовал Сайто. – А зачем он тебе понадобился? - Да это не мне! – махнул рукой Соджи. – Это Хэйске жизненно необходимо его как можно скорее увидеть. - Вот как? – удивился Хаджимэ. – И зачем ему это нужно? - У нашего Хэйске-куна страшная птичья болезнь приключилась, - хихикнул зеленоглазый. – «Перепил», называется. А я ему сто раз уже говорил: «Не можешь пить с Сано и с Симпати на равных – так лучше и не начинай вовсе». Но нет, они опять сегодня в Симабаре втроём надрались до поросячьего визга. А теперь у Хэйске, извольте видеть, голова разболелась… Он нас уже заколебал вконец: ходит и ноет, что ему так паршиво ещё никогда не было… А Ямадзаки, как на грех, в Сацуму ещё ранним утром с поручением Кондо-сана отправился, да ещё и Саннана куда-то расэцу унесли… Элизабет открыла, было, рот, чтобы сказать, что она видела второго зама во внутреннем дворике, где тот лепил снеговика, но, вспомнив о своём обещании молчать, призаткнулась. В сложившейся ситуации ей вовсе ни к чему было ссориться ещё и с Саннаном, тем более, что тот пока ещё относился к губернаторской дочурке вполне лояльно и, в случае крайней необходимости вполне мог бы за неё заступиться. - Нет, я не знаю, где сейчас может быть Саннан-сан, - покачал головой Сайто. – Может, где-то по штабу разгуливает, а, может, и в лаборатории своей снова сидит… В любом случае, я его после обеда не видел… Да и Лиза-сан тоже его не видала... Разговаривая с приятелем, Сайто старался держать забинтованную правую руку за спиной, чтобы не вызвать ненужных расспросов, подозрений или, что хуже всего, насмешек. А в том, что Окита стал бы над ним прикалываться, узнав о том, что обычная девчонка поранила кухонным ножом одного из лучших мечников отряда, даже сомневаться не приходилось. Все командиры знали, какой язвой может быть Соджи, и потому старались с ним не связываться. - Эх, ну, ладно, в таком случае, я пойду, - громко зевнув, сказал зеленоглазый. – Спокойной ночи и приятных вам с Лизой-сан снов… А мы пойдём дальше Саннана искать… Пока Хэйске нас всех вконец уже не задолбил своим нытьём… Сказав так, он вышел из комнаты и плотно затворил за собой дверь. *** Элизабет надеялась, что за время беседы с приятелем, Сайто напрочь забудет о её существовании или, по крайней мере, о том, что он собирался её наказать. Но все надежды губернаторской дочурки оказались тщетными. Дождавшись, пока шаги неразлучной троицы и увязавшегося за ними Окиты смолкнут где-то в районе противоположного конца здания штаба, парень подошёл к сжавшейся от страха Лиззи и снова вытащил из ножен свою катану. Задумчиво оглядел великолепно отточенное лезвие и, тяжело вздохнув, отбросил ножны прочь. После этого за шиворот поднял мисс Свонн и неделикатно швырнул её на футон. Лиз при падении слегка отбила себе локти и коленки и потому не удержалась от вскрика. - Нет, так дело не пойдёт, - покачал головой самурай. – Лиза-сан, ты своими криками всех тут перебудишь. На твои вопли сюда все воины сбегутся. А мне бы этого не хотелось. С этими словами он подобрал валяющуюся на полу тряпку и, оторвав довольно большой кусок, быстренько соорудил кляп, который и запихнул девушке в рот. Да ещё и сверху широкую полосу ткани присобачил, чтобы «Лиза-сан» не дай Ками-сама, не выплюнула кляп. После этого Сайто подобрал одеяло и, свернув его валиком, подпихнул под живот валяющейся ничком Элизабет, так, что не слишком аппетитная, прямо так скажем, корма девушки оказалась значительно выше её дурной головы. - Мне жаль, что приходится так поступать с тобой, Лиза-сан, - извиняющим тоном произнёс парень. – Но, видят боги, ты сама напросилась… Сказав так, он развязал кушак, завязанный на поясе у губернаторской дочурки, и чуть не до колен спустил с неё хакаму, обнажая костлявый зад и худосочные ляжки девушки. Элизабет в испуге вжала голову в жёсткий валик подушки. Она не знала, что именно с ней собираются сейчас сделать и как именно наказать, но интуиция упорно твердила девушке, что наказание будет вполне достойным того преступления, которое она совершила. Элизабет только надеялась на то, что Сайто не станет расписываться на её задней части при помощи острия своей катаны. О том, что ещё может сделать с ней самурай, придав её беззащитной тушке такое вот положение «каком кверху», Лиз даже и думать боялась. Удар последовал спустя пару мгновений и был таким резким и болезненным, что мисс Свонн чуть снова, как на той улице, за бочкой, не обделалась от страха, боли и неожиданности. Нет, Сайто не собирался её калечить всерьёз, и удары, которые он наносил по худосочному заду губернаторской дочурки тыльной стороной клинка, были вполне безвредными, но при этом на удивление болезненными. Хуже всего было то, что Лиззи, будучи подвергнутой столь банальной и столь унизительной порке, даже пошевелиться не могла из опасений, что следующий удар по её заду придётся уже не плоской стороной, а лезвием катаны. А, учитывая, что самурай не жалел сил, чтобы вставить зарвавшейся девице хоть чуточку ума через задние ворота, наказание могло закончиться нешуточным ранением. Да даже если она и не слишком сильно порежется, то её тут на смех все поднимут из-за царапины на заднице. Поэтому губернаторская дочурка мудро рассудила о том, что сопротивляться и дёргаться сейчас – это всё равно, что ссать против ветра: толку никакого и вообще тебе же больше достанется. Она только до боли в челюстях вцепилась зубами в кляп и, считая удары, градом сыпавшиеся на её задницу, уже в сотый раз давала мысленные клятвы жестоко отомстить своим обидчикам. Клятвы, увы, как она прекрасно понимала, трудновыполнимые… Элизабет не знала, сколько времени длилось это наказание: может, две минуты, а, может, и два часа. Одно она знала наверняка: то, что к тому времени, когда Сайто убрал катану обратно в ножны и сунул под футон, её зад горел так, будто его ошпарили кипятком. - Извини, Лиза-сан, - натягивая на неё хакаму и стыдливо при этом краснея, произнёс парень. – Но так будет лучше для тебя же. Как я и говорил, наказания тебе не удалось бы избежать, но если б я доложил о твоей выходке Хидзикате-сану или даже Кондо-сану, то поркой дело не ограничилось бы. Скорее всего, тебе пришлось бы распрощаться с головой. А так, ты ещё очень легко отделалась. - Ублюдок! – прошипела сквозь зубы Лиз, когда командир третьего подразделения вытащил у неё изо рта кляп. – Ты ещё за всё заплатишь! И твои гнусные дружки – тоже… - Ну, это тебе вряд ли удастся, - покачал головой Сайто. – В любом случае, Лиза-сан, после того, что ты натворила, самым разумным для тебя было бы не сыпать бесполезными угрозами, а лечь и спать… Ну, или, по крайней мере, притвориться спящей… Как говорится, от греха подальше… Элизабет хотела было смерить своего недруга испепеляющим взглядом, но у неё это не получилось. Да и затруднительно было бы сделать это лёжа на животе и уткнувшись носом в жёсткий валик, заменяющий подушку… Поэтому девушка решила, что в словах её попечителя всё же есть какой-никакой смысл. Она вытянулась на футоне так, чтобы случайно не лечь на горящий огнём зад и принялась медленно погружаться в чёрную бездну сна без сновидений… *** Пробуждение на следующее утро было для губернаторской дочурки не самым приятным. Во-первых, она была самым грубым и бесцеремонным образом из сна диким рыком, прокатившимся по всему зданию штаба и замершим где-то в отдалении. А, во-вторых, как оказалось, вчерашняя порка не прошла для мисс Свонн бесследно: девушка не без труда смогла подняться с постели и кое-как выползти в коридор, где уже собрались почти все командиры отрядов, которые недоуменно переглядывались между собой и что-то горячо шёпотом обсуждали, с трудом сдерживая рвущийся наружу неистовый хохот. Элизабет, которой всегда и до всего было дело, бочком-бочком, чтобы никто случайно не задел её пострадавшую во время вчерашней экзекуции корму, протиснулась между парнями и выглянула во внутренний дворик, где, очевидно, и находилась причина утреннего переполоха. А она, эта причина, и в самом деле там находилась. Или, правильнее было бы сказать, две причины. Первой и главной причиной столь неожиданного и столь насильственного пробуждения мисс Свонн был красный от злости и смущения второй зам. командира, стоявший посреди двора. Это именно его поистине нечеловеческий рык и перебудил всех офицеров и мисс Свонн за компанию вместе с ними. Вторая же причина также высилась посреди внутреннего дворика. Это был всего лишь снеговик, вернее,два снеговика… Всего лишь? Ну, это как ещё посмотреть. Ведь изображающая обнажённую женскую фигуру снежная скульптура была слеплена с удивительной анатомической точностью, если, конечно, не считать огромного бюста, который в реальности явно перевешивал бы свою счастливую… или не очень счастливую – это, опять же, как посмотреть, обладательницу. Но далеко не только одно изображение голой красотки вывело из себя капитана Хидзикату Тошизо и заставило его с утра пораньше сорваться на крик, а его, к-хм... собственный скульптурный портрет в обнажённом виде, тоже имевший несомненное сходство с оригиналом, если судить только по их лицам: оригинальной модели, так сказать, и скульптуры. Портрет сей находился рядом с большегрудой снежной красоткой, вернее, прямо за ней, причём, в весьма недвусмысленной позе. Складывалось впечатление, что снежный второй зам вставляет снежной же девице так сказать, ум в задние ворота. Но при этом, правда, немного не так, как Сайто вставлял ум Лиззи накануне, а в куда более откровенной и даже неприличной форме. - Я вас спрашиваю: кто автор этого безобразия?! – забыв обо всех моральных устоях и собственных принципах орал Тошизо на столпившихся на крыльце своих подчинённых. – Кому из вас, идиоты, хватило наглости и дурости на подобное непотребство? Ответом второму заму было гробовое молчание. Никто, само собой, не спешил признаваться в своём авторстве, да и, учитывая крутой нрав командира-демона, это было неудивительно. - Не хотите признаваться? – продолжал бушевать второй зам. – Ну, хорошо же… Всё равно узнаю, кто это сделал… Окита, твоя работа? – обратился он к зеленоглазому. Тот в ответ только головой с самым честным видом помотал: мол, знать ничего не знаю и ведать не ведаю… И вообще, я не я и пагода не моя… - Так, ладно, - махнул рукой Хидзиката. – С тобой мне всё ясно… - Харада, Симпати, признавайтесь: кто из вас двоих на досуге лепкой снежных скульптур занимается? - Да вы что, Хидзиката-сан? – округлил свои золотисто-жёлтые глаза Сано. – Чтобы мы с Симпати, да такое сотворили?! За кого вы нас вообще принимаете? И потом, - добавил он тише. – Для того чтобы сваять такое вот… нечто, нужно очень долго учиться лепить скульптуры. А мы, как вам, наверное, известно, с раннего детства только военное искусство и изучали. У нас и руки для этого… как бы не слишком и приспособлены. - Без вас, балбесов, знаю, - поморщившись, как от зубной боли, изрёк Тошизо. – Ну, хорошо, - добавил он, немного успокоившись. – Если это не вы и не Соджи, так сказать, отличились, то тогда кто? Сайто? Ген-сан? Саннан-сан? Да нет, бред уже какой-то получается… Ну, и кто ещё у нас остаётся? Хэйске?.. А где он, кстати, говоря? – удивлённо обведя взглядом командиров, собравшихся на крыльце, и не обнаружив среди них самого юного и самого бесшабашного из оных, спросил второй зам. – Ну и дела! Неужели… и вправду это именно он автор этой… этого непотребства? Сделал гнусность, а теперь где-то прячется?.. Но почему? Как?.. Неужели он не знает, какое наказание полагается за такую гадкую шалость?.. Элизабет смотрела на беснующегося от ярости второго зама и мысленно потирала руки. «Вот бы они этого мальчишку как следует выпороли! – думала она. – Ну и что, что это не он слепил этих снеговиков? В любом случае, уж ему порка явно пошла бы на пользу». Но не зря говорится, что бог шельму метит. В тот самый миг, когда Элизабет гаденько хихикала про себя, радуясь тому, что один из её главных неприятелей, по всей видимости, будет сильно и, возможно, больно наказан, её собственный побитый зад совершенно внезапно как огнём обожгло… Что такое? А ничего: всего-навсего очередная шуточка Соджи, который, пока вышестоящее начальство выясняло, кто автор скульптурной композиции, походя, ущипнул губернаторскую дочурку за худую задницу. Не потому, что эта её часть тела так его привлекала, а просто так, от нечего делать… Ну, просто парню руки деть некуда было, вот он и нашёл им такое вот… скажем так, применение… В любом случае, эта его выходка вызвала самый настоящий эффект разорвавшейся бомбы. Испустив дикий вопль, Лиззи схватилась за снова покалеченный зад и подскочила, наверное, на метр в высоту, после чего как юла завертелась на месте, пытаясь оглядеть и без того пострадавшую вчера часть тела. - Что это было? – недоумённо переглянувшись с Харадой, спросил Симпати. – Лиза-сан, ты что, с ума что ли, сбрендила? - Я сбрендила, или тот осёл, который меня сейчас ущипнул? – взвизгнула Элизабет. - Оу! А тебя и в самом деле кто-то ущипнул? – состроив совершенно невинную физиономию и глядя на девушку честными-пречестными глазами, спросил Окита. - Нет, знаешь, мне показалось! – фыркнула губернаторская дочурка. - А когда кажется – то мантру читать нужно! – хихикнул Саноске, прекрасно видевший всё, что произошло, но не желавший упускать возможность приколоться над «Лизой-сан». – И какая это муха тебя вообще укусила? Элизабет смерила парня неодобрительным взглядом, но отвечать ему ничего не стала. Во-первых, она считала ниже своего достоинства разговаривать с такими, как он, а, во-вторых, мисс Свонн решительно не понимала, для чего ей нужно перед кем-то оправдываться. Да, заорала, да, подпрыгнула на пару ярдов в высоту, чем повергла всех собравшихся на крыльце командиров в состояние лёгкого ступора, ну так что из этого? Разве её не извиняет тот факт, что накануне вечером Сайто всыпал ей фухтелей? Да знатно так всыпал: к заду теперь и не притронешься, а щипок, пусть даже и совсем несильный, показался губернаторской дочурке чуть ли не средневековой пыткой, когда с ещё живой жертвы обдирают кожу… - Какого такого расэцу вы тут разорались с самого раннего утра? – послышался со стороны коридора недовольный голос Хэйске, а через пару секунд и сам парень, облачённый в очень лёгкую ночную юкату и закутанный в одеяло, вышел на крыльцо, щурясь спросонья. – Сами, блин, не спите, и другим не даёте! - А, явился – не запылился! – многозначительно кивнув, обратился второй зам к командиру восьмого подразделения. – Твоя работа? – грозно нахмурив брови, добавил он, указывая на снежную композицию. - Чего? – захлопал глазами Тодо. – А, нет, не моя. И вообще, - добавил он. – Я всю ночь спал, ничего не видел и не слышал. И между прочим, у меня до сих пор голова болит, вот. - Это потому, что ты слишком много пьёшь, - заметил Тошизо. – И вообще, не рановато ли ты спиваться начинаешь, тебе так не кажется? - Оставьте Хэйске в покое, - произнёс только что вышедший на крыльцо Саннан. – Во-первых, он не имеет к этой снежной скульптуре никакого отношения, а, во-вторых, голова у него не от пьянки вчера и сегодня болела, а из-за простуды. И вообще, - добавил первый зам. – Тоши, ты слишком кипятишься из-за всяких пустяков. Да, кто-то довольно жестоко и глупо над тобой вчера посмеялся, изваяв эту вот скульптуру. Но нельзя же теперь всех и каждого подозревать в преступных намерениях. Не лучше ли просто убрать снежные фигуры, которые так тебя разозлили? - Ну, не-ет, Саннан-сан! – коварно усмехнулся Соджи. – Зачем же убирать художественное произведение? Да ещё выполненное с такой… к-хм… точностью и так замечательно передающее внешний облик тех, кого оно и должно изображать по задумке автора? Ну, одного из тех, с кого лепилось – это уж наверняка… Пусть, пусть эта снежная скульптура постоит ещё, пускай на неё все, кому не лень, любуются. И соседи, и новобранцы, и случайные прохожие, и, может быть, даже сам сёгун, если он до весны почтит нас своим присутствием… А потом, - хихикнул зеленоглазый. – Это же лишний плюс Хиджикате-сану… Бесплатное афиширование его неких… достоинств и способностей, если можно так сказать… Взгляд, которым Хидзиката смерил командира первого подразделения, был более чем красноречивым. Если бы второй зам умел метать молнии и плеваться огнём, то от Соджи уже мокрое место осталось бы. Если бы ещё осталось… К счастью, максимум, на что Тошизо был способен – это объявлять выговоры и назначать штрафы своим нерадивым подчинённым. Правда, если очень сильно достанут, мог ещё и в лобешник кулаком в расстроенных чувствах заехать, но поскольку сейчас Окита стоял на крыльце, а Хидзиката – возле снежной скульптуры, то зеленоглазый мог не бояться того, что ему надают по шее. Оставались штраф или выговор. Но, во-первых, это не сейчас, а, во-вторых одним выговором больше – одним меньше, это ровным счётом не имело для него никакого значения. - Кто должен сегодня утром идти на патрулирование? – желая переменить тему, мрачно спросил второй зам. - Он! – указывая на Хэйске, хором сказали Сано и Симпати. - Так! А почему вчера вечером он вместе с вами, двумя обалдуями, в патрулировании был? – удивился Хидзиката. – Если ему, согласно графику, сегодня идти нужно? - Ну, за компанию, как всегда, ходил, - пожал плечами Тодо. – А что? Нельзя было? - Можно, если это не влияет на выполнение твоих непосредственных обязанностей, - хмыкнул Тошизо. – А ты вчера попёрся в патрулирование за компанию, а сегодня, в своё собственное дежурство, всё на свете проспал. - И вовсе я не проспал! – попытался, было, возразить, Хэйске, но Саннан сделал ему рукой знак молчать, после чего подошёл к Хидзикате и что-то тихо начал тому говорить. - Ага… ага… Всё ясно, - кивнул второй зам. – Не хватало ещё, чтобы этот балбес всерьёз разболелся... Ладно, пусть сегодня побудет в штабе, а на патрулирование вместо него пойдёт… Ну, скажем, Сайто-кун. Если, конечно, ни у кого больше подобного желание не возникнет, - добавил он, многозначительно глядя на Симпати и Саноске. - Э, нет, спасибо, Хидзиката-сан, но мы как-нибудь… в другой раз, - усмехнувшись, сказал красноволосый. - Ну, значит, быть по сему, - кивнул Саннан. – Хаджимэ-кун, бери свой отряд и вместо Хэйске отправляйся с ним на патрулирование. И, кстати, - добавил он. – Не забудьте кто-нибудь сообщить парням из восьмого отряда что сегодня они не идут в патруль. - А все прочие... - грозно нахмурившись, добавил Тошизо. – Всем прочим командирам, кто не идёт в патрулирование, за исключением Ген-сана, Саннан-сана и Хэйске, всем прочим я приказываю немедленно приниматься за уборку двора. Дорожки расчистить, так, чтобы по ним нормально ходить можно было, лёд сколоть, и, самое главное, убрать вот ЭТО! – добавил второй зам, указывая на снежные скульптуры. - Но Хидзиката-сан, почему именно мы? – возмутился Симпати. – Мы ведь ничего такого не делали, за что же нам это… дисциплинарное наказание? - И вовсе это не наказание, а поручение старшего по званию, - с совершенно невозмутимым видом заметил Тошизо. – С чего это ты взял, что расчистка двора от снега – это наказание? Всего лишь обычная, ежедневная работа, на которую я ставлю тех, кто в данный момент времени свободен. - Наказанием было бы, если бы вам велели взять лопаты и копать канаву от забора до обеда, - усмехнувшись, заметил Саннан. – А это всего лишь необходимая мера для поддержания чистоты и порядка на территории штаба, вот и всё… Элизабет поняла, что дальше ей на крыльце делать нечего. То, что ей нужно было увидеть, она уже увидела, а всё прочее её не интересовало. Поэтому девушка повернулась и направилась в дом, в свою комнату. До завтрака оставалось ещё довольно много времени и Лиззи хотела провести его с пользой для себя, любимой.