Оттенок разума

Белый свет, так ясно и четко сковавший меня полностью, совсем не давал возможности двигаться, и будто поместил меня в тесную стальную клетку, из которой не было выхода. Последнее, что осталось у меня в сознании, по-моему, была моя, как я думал окончательная попытка навсегда и бесповоротно умереть. Но спонтанно или от нечего делать я никогда не совершал что-либо серьезное, что может навсегда меня выбить из бушующей игры в жизнь. Помню, сам день выдался на удивление ярким и жизнерадостным, что сразу выделило его из моих обычных, опустошенных серых дней и на долю секунд я даже поверил в истинное существование этого великого головокружительного счастья. Вся память будто сжалась в один несчастный спутанный ком, что было уже не отличить сна от реальности или воспоминания от картинок разума. Я постарался пошевелиться или открыть глаза, но ничего из этого мне не удалось, пока я отчетливо не услышал над собой мягкие нотки голоса. Я будто бы впал в черную, безвыходную бездну. - Эй, вы меня слышите? – сначала у меня в ушах отчетливо стоял этот голос в различной сфере, и затем в моем пустом сознании уже начал прорисовываться тонкий силуэт девушки. У нее были не длинные каштановые волосы, завораживающие зеленые глаза, тянущие меня вглубь, и четкие черты лица, в которые можно было всматриваться вечно. В ней я увидел что-то цветное, разностороннее, хотя раньше видел только однообразные серые тона, что внезапно удивило всю мою сущность. - Да, - резко сам по себе зазвучал мой хриплый измученный голос. Ее черты лица понемногу стали приобретать отточенную ясность, и я стал более тщетно вглядываться не то что в ее внешность, а скорее в душу, которая отображалась так разносторонне. Многолетний опыт общения с разными людьми и более обширное пристальное изучение каждого давали мне возможность видеть людей насквозь. В этой девушке я не увидел лицемерие, от которого меня так тошнило, мрака, подлости, гнилой зависти и много другого чему уже можно не удивляться в этой жизни. Я видел только разнообразные, переливающиеся краски. - Как вы себя чувствуете? – мне показалось, что она с облегчением вздохнула и села рядом со мной, крепко сжимая мою руку. Я сразу же начал думать над ответом и даже не знал, как сформулировать свои мысли. Я практически ничего не помнил, мои ребра отдавали мучительной болью, а сознание спутывалось еще больше, если я пытался покопаться в нем и найти, хоть один ответ на свой вопрос, - Максим, вы что-нибудь помните? – тем временем она вырывала меня из моих мыслей и продолжала свои вопросы. - Нет, - быстро ответил я, даже не успев все обдумать или прикусить себе язык. Я начал всерьез задумываться над своим ответом. И, правда, я ничего не помню? А как же те обрывочные картины, плывущие у меня в глазах пятнадцать минут назад? О том, что день выдался хорошим, или о том, что я в очередной раз убил себя? Внезапно это воспоминание и боль в ребрах слились воедино. «Это не совпадение…И вся эта больница» - судорожно подумал я, мельком взглянув на девушку, которая судя по всему была лечащим врачом. - А где я? – выдавил я из себя, надеясь всей сущностью, что меня не упекли в психиатрическую больницу, что было бы просто убийственно. Я вгляделся в ее резко переменчивое настроение, и медленно переходя из серьезного режима, она расплылась в улыбке. - В больнице, где же еще вы можете оказаться, после того, как здорово себя потрепали, -спокойно ответила она, что-то чиркая в своей тетрадке и вновь, пристально поднимая свой взгляд на меня. - Не в психиатрической, надеюсь, - буквально воспроизвел свои мысли вслух, но звучало это скорее больше, как вопрос. Меня жутко не радовала вся обстановка и все происходящее, поэтому надо было поскорей во всем разобраться. - Ты мой лучший друг, Дим… - Ты мой тоже, Макс. - Мы всегда будем лучшими друзьями. - А когда-нибудь было иначе? - Если ты меня оставишь, я просто свихнусь. - Наверное, потому что мы одни в этом огромном мире. - И плевать. Огромная вспышка воспоминания резко ворвалась в мое сознание, не давая возможности двигаться или думать. В глазах потемнело, и я буквально на долю секунд вернулся в то время, в тот мир и в ту атмосферу, в которой происходило больше, чем что-то. Наверное, прошла целая вечность перед тем, когда я снова смог видеть, чувствовать и говорить. - Максим! – до жути взволнованный голос раздался у меня в самых висках, и я вновь смог сфокусировать взгляд на одной точке. Надо мной свисала девушка та же самая, пытающаяся, кажется, привести меня в чувства. - Что? – выдавил я из себя, совершенно сбитый с толку происходящего вокруг. Я даже понятия не имел, сколько я отсутствовал и что здесь происходило. - Ты в порядке? – нервно, но уже с легкостью в голове поинтересовалась она. Я даже не знал, как правильно ответить на этот вопрос, поэтому задал встречный. - Что произошло? – почему-то задавши этот вопрос, я внезапно вспомнил свои прошлые попытки свести счеты с жизнью, и как мне это доставляет удовольствие. Странно только почему, если вся черствость заключается не во мне, а в окружающих людях. Так же резко мне захотелось понять самого себя и почему я так презираю этот мир, если окружающие как-то смирились с происходящим. Почему меня больше не пугает смерть, и я готов умереть в любую секунду, если бы понадобилось. Неужели, у меня никогда не было ничего светлого в жизни? В этом вся и проблема – не было. - Просто ты настолько резко потерял сознание, что меня напугало. Часто ли у тебя такое бывает? – печально произнесла она, но теперь мне совершенно не хотелось отвечать на ее вопросы. Мне больше не хотелось лежать тут и смотреть на стены цвета блевотины и ощущать себя бесформенной амебой. Я хотел встать и бежать, бежать, бежать, пока бы не добежал до своего уединенного, никем не тронутого, мира. - Я не знаю. Я ничего не знаю. Не знаю…Может, вы поможете мне разобраться, док? – с повышенной интонацией произнес я и остановил на ней свой взгляд, полный гнева и ненависти, от чего, как я заметил она невольно содрогнулась, - нет, я не теряю сознание часто. И да, я надеюсь я не в психиатрической больнице? Иначе разговор с вами просто бесполезен, если для вас я всего, лишь больной на голову. И может быть, вы мне расскажете, как я сюда попал? Ибо у меня реально провалы в памяти, и я вообще ничего не помню, - слово за словом, накопившееся во мне уже давно, стали быстро вылетать из моих уст, с чем я не смог справиться. Зато на душе я почувствовал в какой-то степени долю облегчения. Глубоко внутри я надеялся на то, что именно она сейчас мне все расскажет. Сейчас или никогда. Медленно все, выслушав и опустошенно смотря на меня, на ее лице зависла какая-то перезагрузка, вызванная моими словами. Я не смел больше произнести ни слова, ожидая хоть какой-нибудь фундамент в мое сознание от нее. - Вас привезли сюда с переломом ребер второй степени… - мне показалось, прошла целая вечность прежде чем она начала говорить, - нет, конечно же вы не в психиатрической больнице, но у вас зафиксирована попытка самоубийства, - я заметил на ее лице грустную ухмылку, - и не одна, - тихо добавила одна, порывшись в своей тетрадке. Я начал невольно задумываться над тем, что же все-таки спровоцировало меня именно на этот поступок, когда я уже решил завязать с этим. «Дима» - но только это имя постоянно крутилось у меня в голове, и причины этому не были найдены, пока я не задумался окончательно над тем, что только один человек в моей жизни может обладать таким. Именно он обходил весь мой глубокий овраг с потерей памяти стороной. Про него я помнил все от и до, только не пойми, почему подумал об этом только сейчас. Но только сейчас так неожиданно и резко ко мне ворвался еще один ничтожно маленький клочок воспоминания, но его было весьма достаточно, чтобы понять все. Чувства, которые я испытывал, находясь в нем, были только – огромная боль и пожирающая пустота. Темные краски мелькали перед глазами, составляя из крошечных пазлов одну мозаику. На этой тошнотворной планете у меня остался всего один понимающий человек, и он разделял многие мои мировоззрения, помогая и испытывая разнообразные эмоции вместе со мной. Я никогда не старался очень плотно вбить его себе в сознание, чтобы не забыть, не старался проводить с ним все свое время или просто успеть рассказать ему абсолютно все, о чем я думал, ведь он всегда в нужное время был рядом со мной. Я даже смутно помню, как вся эта чудовищная ошибка произошла, но тогда я очень долго, продолжительно и мучительно не мог придти в себя. Теперь я был готов поведать девушке о своем самом запоминающемся и мучительном горе. Я знал, что она не такая, как все, а значит, не похожа на серую массу, которую я обхожу стороной. Кажется, она должна была понять, нам обоим это было нужно. И тогда я уже не смог остановить себя. Мой голос зазвучал сам по себе хрипло, потрясенно, убийственно, но на удивление очень стойко и уверенно. - А собственно, что может заставить человека совершить самоубийство?... Конец первой главы.