Приручить Дикого Лиса

      Конец недели подкрался более чем незаметно. Вот вчера мы ночуем в лесу, а сегодня я стою перед капитаном, который решает мою судьбу: стану ли я седьмым офицером или останусь ходить в рядовых? Возможность участвовать или быть игнорируемой? Успела ли я дотянуть до нужного уровня? Он стоит передо мной и улыбается, а я сгораю внутри от нетерпения, где-то на периферии сознания ловя мысль, что сама не знаю, чего бы мне хотелось…       Ту ночную вылазку я помню так, как будто она была вчера, хотя прошло уже дней пять. Ужасное чувство, если честно. Будто я застряла во временной петле… брр.       Я с капитаном завалились в отряд во время смены караула — в ту минуту, когда на постах не было никого. Мы прошли через главные ворота, Ичимару тут же исчез в шумпо не прощаясь, а я побрела к себе в комнату. Было темно и прохладно. Я вздохнула вкусный ночной воздух и поняла, что все закончилось. Ночь успокаивала. Капитан хотел меня убить… или это была проверка? Ничего не поймешь с его одной единственной эмоцией. Хотя я больше склоняюсь к первому.       Действительно, что у тайчо с эмоциями? Мне показалось, что на него нахлынуло после долго сдерживания. Если сопоставлять факты с его жизнью, то так оно и есть. Детская травма, связанная с комплексом героя, ушедшего немного не в ту сторону. Желание защитить Рангику и одновременно отомстить за нее. Зная, где и в каких условиях жил Ичимару до этого, то, что он стал таким, и второй вариант перевесил — закономерный исход. Так вот, месть стала главной целью его жизни. Он шел к ней — идет к ней — не обращая внимания на все остальное, в том числе и на себя. Так что он задавил в себе все эмоции, потому что быстро понял, что они мешают. Но вот что-то приоткрыло дверь в его внутренний мир — и я сейчас не о месте обитания зампакто.        — А с этим можно работать, не так ли?— голос Ханея звучал сварливо.        — Что?        — Я говорю, что…        — Я слышала, что ты сказал, Ханэй. Мне показалось, или ты предлагаешь стать личным психотерапевтом для Ичимару Гина?        — Скорее всего, это я и имел в виду…       — Ты больной?       После этого Ханэй обиделся и замолчал. Измученная, я решила отложить эту мысль на когда-нибудь никогда и наконец зашла к себе в комнату. По дороге в отряд капитан рассказал, как снять кидо с девушек. Я сделала все, как он сказал, а потом легла спать. Сон — лучшее лекарство. Я могу надеяться только на это.       На утро я проснулась по внутреннему будильнику, осознав, что тренировки никто не отменял. Кана и Мициедо проснулись вместе со мной, но пока не поняли, что из их жизни пропал один день. Надеюсь, они не приплетут к этому меня. Толком не успевшая ничего сделать с собой, я, вся грязная и невыспавшаяся, пошла на полигон к Цукиши-сану. Он выразительно посмотрел на меня, но так и не спросил ничего… и освободил на три часа, чтобы я смогла прийти в себя. Я говорила, что я люблю его? Так вот, я люблю его.       И завертелось. Следующие дни прошли в режиме нон-стоп — я успевал только спать, есть и, собственно, тренироваться. В какой-то степени я рада — нет времени, нет мыслей. Да и капитана я не видела, слава всем богам. Но всему однажды приходит конец. Незаметно подкрался конец недели. Конец месяца, который мне отвели на усовершенствование своих навыков. И вот я стою перед ним. — Доброго утра, капитан. — Цукиши-сан вытянутая по струнке и поприветствовал Ичимару. Он улыбается, смотрит, как будто ничего не произошло. — Доброго, доброго… по какому поводу собрались? — Эмм… так я же готовил Нэкосу весь месяц на пост седьмого офицера… — Ах, да! — капитан картинно приложил руку ко лбу и растянул губы. — Точно, точно… — вот зачем он повторяет слова, а? В чем смысл?! — Ну, показывайте.       Ксо, он ведет себя так, будто не пытался меня убить! Будто не из-за него я замерзала в лесу несколько часов! Будто не из-за мог погибнуть ребенок. Да еще его манеры говорить, ками! Как же он меня бесит!       — Тебе давно пора выплеснуть все это, Юмэ, а сейчас такая возможность… — вклинился Шинжицу.       — Заткнись! — и одновременно: — Кидо номер 31: Шаккахо! — Я резко складываю руки в печать и вкладываю в нее всю свою реацу, направляя на капитана третьего отряда. Цукиши мгновенно выпал из реальности, смотря на огненный шар широко раскрытыми глазами.       За почти четыре недели тренировок я добилась успехов. Да, у меня все еще не очень получалось замечать реацу с закрытыми глазами — что ж, не всем же быть сенсорами. Но в остальном я сильно выросла. Знаете, техники тренировок в Академии и в самом Готее сильно отличаются. В Академии нас натаскивали по основам, давая необходимые знания — так называемую теорию. Здесь же происходит шлифовка. Сухой информации ноль, только постоянная практика. Здесь количество реацу прямо пропорционально количеству мышечной массы. То есть, если ты будешь заниматься своим телом — прокачивать мышцы, постоянно с кем-то спаринговаться — то твоя реацу будет расти. Вот Цукиши и гонял меня по полигону. В Академии можно было делать на отвали, потому что там была целая группа, на которую распределялись все внимание. А здесь я была единственным учеником, на которого и смотрел мой крайне проницательный учитель. Это я к чему. У меня много реацу. По сравнению с тем, какой я вышла из Академии, у меня просто море реацу. Но у Ичимару было тысячи океанов.       Он выставил руку вперед и сместил траекторию полета кидо. Огненный шар врезался в трибуны полигона и продырявил их насквозь. Черт! Оно должно было хотя бы задеть!       Я часто дышала, пронзая капитана уничтожающим взглядом, а он улыбался в ответ. — Юмэ, ты вообще охренела?! — Цукиши накинулся на меня с боку, разрывая нашу зрительную дуэль. — Ох, не беспокойтесь, восьмой офицер, — я уверена, он даже не знает его имени. — это наша с Нэко общая шутка. — я так хочу убить его, если б вы знали. — Что? — Все в порядке, офицер, эта девушка не может соблюдать субординацию. — он хмыкнул и повернулся ко мне. Прошелся взглядом по всему телу — я чувствовала, как он сканирует меня. Ощущение такое, будто стою перед ним полностью голая. А он со своей вечной улыбкой на лице. Все вместе — мерзость. Моя оставшаяся реацу резко выплеснулась наружу в виде простого потока энергии и разнеслись по всему полигону. — Хм… Я вижу, что определенный прогресс есть. По сравнению с тем, с чем ты пришла, ты определенно стала лучше. Но тебя все еще может победить любой одиннадцатый офицер. Я не буду отдавать тебе должность седьмого. Зато должность шестнадцатого в отряде свободна. Я выпала где-то после фразы «не дам тебе седьмого». Перевела рассеянный взгляд на Цукиши, который гордо кивал в сторонке. Стоп, что-то не сходится. — Что? — Я тупо смотрела на него распахнутыми глазами. — Ты шестнадцатый офицер третьего отряда, мне еще раз повторить?       Я молча снова посмотрела на Дору, который улыбался мне. Так и должно быть? В смысле, я правда не верила, что у меня получиться за месяц так прокачаться, но я потратила на это столько сил и времени. Идя к седьмому, я намного слабее. В груди остался неприятный осадок. Нет, конечно, нужно быть реалистами, я и вправду не могла так запросто продвинуться по карьерной лестнице, но… все равно было немного обидно. Очень. — Восьмой офицер, займите должность седьмого. У меня появились люди на ваш пост. — Ичимару усмехнулся и сложил руки в рукава хаори. — Спасибо, капитан! — Цуикши буквально засиял от счастья. Я закусила губу, пытаясь сдержать ком в горле.       — Ты раздражена из-за того, что именно он отдает тебе приказы, и что именно он решает твою судьбу. В глубине души ты рада своей должности.  — Ханэй успокаивал. Все, уже лучше, я спокойна… — И да, офицер, я бы посоветовал вам поработать над своими эмоциями. У вас явно проблемы с контролем. — Ичимару улыбнулся, обращаясь ко мне. Ну, всё!       — Юмэ, нет! — Да это у кого тут проблемы с эмоциями?! — вскрикнула я, выплескивая последнюю реацу и оставаясь практически без ничего.       Повисла тишина. Я не собиралась отступать, испепеляя взглядом Ичимару. Капитан не изменился в лице, смотря на меня, но от него исходила неприкрытая угроза. Цукиши чувствовал себя лишним и пораженно молчал. Если бы я могла, я бы поучаствовала в противостоянии реацу, но у меня ее практически не осталось. Сила Ичимару навалилась сверху, заставляя упасть на колено, чтобы остаться в сознании. — Вам понятны мои распоряжения, седьмой? — Д-да, тайчо. — Тогда свободны. Шестнадцатый, за мной. — капитан резко убрал давление, я оперлась руками о землю. Наконец смогла вздохнуть. Ичимару вышел с полигона. Цукиши помог мне встать. — Ты совсем больная? — прошептал он, обеспокоенно оглядывая меня. — Можно и так сказать… — я поморщилась, ощущая дикую слабость. — Поспеши, а то будет еще хуже. — Хорошо. — я сделала два шага вперёд. — И, Цукиши-сан… — Да? — Спасибо. — он улыбнулся и махнул рукой.

***

Я вышла с полигона, и поплелась за капитаном, который неспеша шел впереди. Догнать его у меня получилось только у двери в его кабинет. Я зашла в комнату и впервые огляделась. В прошлый раз — когда меня в порыве истерики прижимали к столу за шею — я не очень-то успела разглядеть это место. Просторное помещение, полностью отделанное желтоватым деревом. Напротив двери у стены стоит капитанский стол, заваленный бумагами. По обе стороны в углах — большие шкафы. Слева два достаточно больших окна с видом на площадь между кампусом и административным корпусом. У правой стены стеллаж с книгами и фолиантами, небольшой диван и закрытая дверь (скорее всего ведет в капитанские комнаты). Сразу у входа с левой стороны стоит маленький столик и стул, предназначавшийся для лейтенанта. Ичимару, видимо, убрал его за ненадобностью. В целом неплохо, но… никаких личных вещей, никаких безделушек или картин, ничего, что может отвлечь от работы. Я смотрю и буквально сгораю изнутри от одиночества, которым было пронизано буквально все. Шинигами с одной целью. Человек с одним другом… …Я опомнилась, когда Ичимару закончил накладывать кеккай. Все по периметру комнаты покрылись оранжевой пленкой, которая едва заметно дрожала от вложенной в нее силы. Капитан не скупиться на безопасность. — Что это было, кошка? — он сложил руки на груди и оперся на свой стол. Я осталась стоять посредине комнаты. — Что конкретно Вы имеете в виду? — я старалась обращаться подчеркнуто вежливо, чтобы в его голову наконец закрались мысли о моем недовольстве. — Что за выбросы агрессии? — конкретизировал тот. Странно, он совсем не злиться на меня. Вполне спокойно высказывает свои вопросы. — Вы меня бесите. — не стала я скрывать. — Почему же? — капитан удивленно вскинул брови, но его глаза все еще остались прищуренными. Магия. Почему же?.. — Может быть, потому что Вы чуть не убили меня? Оставили замерзать в лесу с ребенком? Ах, может быть потому что Вы даже не извинились ни за то, ни за другое? Или Вы… — меня нагло прервали. Ичимару рассмеялся каким-то жутким холодным смехом, даже голову назад запрокинул. — Ха, яре-яре… Я должен извиниться? Ахаха… — наигранно заливался капитан злым смехом, а мне становилось все страшнее. Он резко остановился и посмотрел на меня, еще сильнее сощурив глаза. — Может быть, я бы извинился, если бы залез в чужую жизнь без предупреждения, узнав все до мельчайшей подробности, узнав то, о чем даже нормальные люди не говорят, так как есть слишком личные вещи. Может быть, я бы извинился. — капитан выпрямился и встал напротив меня. От ненависти в его голосе у меня побежали мурашки. — Если бы ты была на моем месте, то поступила бы точно так же, защищая свою жизнь. — Вы имеете в виду убийство свидетелей? — Да, если тебе так понятней. Ты — угроза всему. Помеха на моем пути. Тебе не чужда жизнь, более того, ты даже любишь жить. У тебя есть семья, дорогие люди. Если с ними что-то случится, ты побежишь к ним, независимо от каких-либо договоров. И да, я знаю, что будет дальше. Тебя схватят, узнают обо всем, так как ты очень быстро расколешься под пытками. — Ичимару сделал шаг вперед. Я инстинктивно шагнула назад. — А потом начнут шантажировать меня, и я ничего не смогу, кроме как идти на поводу, потому что моя цена слишком дорога. — еще шаг. Мне стало ужасно холодно, колени дрожали и подкашивались. Страшно. Снова страшно. — А потом ты либо умрешь, либо останешься до конца своих дней залогом моей верности. И, если между нами, я бы предпочел первое. Я прикоснулась спиной к двери и, почувствовав опору, уперлась в нее что есть силы. Ичимару сделал еще один шаг и теперь буквально нависал сверху, открыв свои пронзительные голубые глаза. — Почему же вы не убили меня? — колени дрогнули, и я чуть сползла вниз по двери. Запрокинув голову, я видела, как расширяются глаза капитана. Он вдруг резко отпрянул назад и, развернувшись, подошел к своему столу. Мне сразу стало легче дышать. И, кажется, открылось второе дыхание. — Почему? Я же вам так мешаю! — Ты полезна. — Ичимару говорил так, будто сам убеждал себя в этом. — С вашим гениальным планом вы бы справились и без меня! — Я отошла от двери, делая шаг вперед. — И что, ты предлагаешь убить тебя сейчас? — буднично спросил капитан. Я замерла на секунду. — Нет. Я хочу ответа, почему вы не сделали этого раньше. — так, выкрутилась, молодец. Осталось всего лишь не умереть до конца дня. Да и в перспективе.       Комнату окутала тишина. Ичимару стоял спиной ко мне — я могла любоваться на его белоснежное хаори с цифрой «три». Почему он не злится? Не давит реацу, не истерит? Он же, мать его, капитан, так пусть ответит что-нибудь, а то я и моя субординация на почве нервного срыва и стресса сорвемся и выскажем все, что думаем о нем. — Я не знаю, — в его голосе отчетливо слышалось искреннее удивление и непонимание. Он чуть повернулся ко мне, и я увидела все на его лице. — Ксо, какого черта ты вообще появилась в моей жизни? — Мне кажется, или вы запутались?       Что если дело и вправду в его эмоциях? Если его привычная жизнь машет ему ручкой, то он, как личность социопатичная и не разбирающаяся в подобных нюансах, совершенно не понимает, что вообще с ним происходит? Так, я уже начинаю испытывать жалость. Главное — ему это не показать. — Что? — Ичимару полностью развернулся ко мне и кинул угрожающий взгляд. Но мне уже не было страшно, интерес захватил меня с головой. — У меня все на своих местах, мне не в чем путаться. — Вы так уверены? — Ты забываешься, кошка. — капитан сощурился еще сильнее и выпустил немного реацу, обозначая угрозу. Так-так, нелюдимый мой, это же гнев — первая стадия принятия, молодец!       — Осторожней. — Я лишь предлагаю свои услуги, которыми вы можете воспользоваться, дабы улучшить свое эмоциональное состояние. — медленно проговорила я. Процесс пошел. Теперь дело за ним — принять или отринуть?       Ичимару пораскинул мозгами, увеличил количество реацу в воздухе и уже хотел было что-то сказать, но я вовремя успела вклиниться. — Если это все, то я бы пошла. Когда решите воспользоваться моим советом, то всегда сможет меня найти. — Я встала в стойку «смирно», склонила голову в вежливом поклоне и вернулась на позиции, ожидая разрешения уйти. — Пошла вон. — внезапно прошипел тайчо, чуть ли не придавливая меня к полу давлением. Он махом снял кеккай, а я еле успела вырваться за дверь, прежде чем Ичимару кинул в меня следующее кидо, вертевшееся у него в руках. Я в спешке сделала несколько шагов в шумпо от двери и…врезалась в кого-то. — Охх, я надеюсь, мы не всегда будем так встречаться…       Как быстро завертелись события. Я чуть тряхнула головой, отгоняя образ разгневанного лиса, и посмотрела на человека с невероятно знакомым голосом. Беловолосый капитан подал мне руку, чтобы поднять с земли. — Я тоже. — я удивленно улыбнулась, осматривая Укитаке. — Как Вы, Юмэ? — ласково спросил он, тоже окидывая меня взглядом. — Отлично. Вот, уже шестнадцатый офицер! — я улыбнулась ему, в этот самый момент вспоминая, как мы встретились в первый раз. И улыбнулась еще сильнее. — О-о, какие успехи! Поздравляю! Вот, держи… — он моментально вытащил из рукава целую коробку каких-то шоколадных конфет и вручил их мне. — С-спасибо… — я даже не успела отказаться, растерянно повертела коробку в руках. — И да, я так и не поблагодарила за тот раз, я просто очень спешила и… — Не стоит, Юмэ. Я всегда рад помочь. — ах, как можно быть таким чудесным человеком, а? Не капитан — мечта! — Кстати, как дела с вашими с тайчо взаимоотношениями? Уладили конфликт? — такой участливый, добрый, обходительный…       — Слюни подбери… — Да, теперь уже все хорошо. Мы вполне себе довольны друг другом. — Я рад за тебя. Если что, обращайся снова в любое время! — да, еще он обаятельный. И ужасно добрый. И такой прекрасный! Не то, что капитан Ичимару.       — Внимание! Внимание! Слюни уже до земли!       — Во имя ками, заткнись! — Ханэй разразился веселым смехом. — Было приятно вас встретить, но мне нужно поговорить с Ичимару-тайчо… — Ах, да, конечно, не смею больше задерживать. — И все же я не могла прекратить улыбаться. — До встречи. — он махнул рукой и пошел к кабинету. Я просто прижала коробку конфет к груди, развернулась и пошла к себе в комнату. О ками, он такой чудесный!.. — Я же сказал: пошла вон! — сзади меня раздался взрыв. Ичимару вынес дверь кидо, чуть ли не задавая Укитаке. — Но я только постучал… — он растерянно посмотрел на меня, а потом заглянул в кабинет. Нахмурился.

***

Ичимару в бешенстве махнул рукой, сметая со стола лампу, что ударилась о противоположную стену и разлетелась на осколки. Эта девчонка не оставляла в нем никаких чувств, кроме ненависти. Жгучей, душащей ненависти. Сначала он даже не понимал, почему чувствовал подобное. А когда разобрался, то стало только хуже. Хуже, хуже, хуже! С ее появлением ему становится только хуже и ужаснее. Он настолько забил свою голову этой шинигами, что на ее реацу выработался рефлекс — уходить, как только почувствуешь ее. Он никогда раньше не бегал ни от кого. Никогда! А сейчас ему странно и неудобно рядом с ней, словно он не на своей территории задумал устанавливать свои правила. Но самое плохое даже не это, хотя, казалось бы, куда уж хуже. Самое плохое то, что кошка попала прямо в цель. Ичимару вцепился руками в свой стол, стараясь сдержать эмоции, что раньше не было проблемой. Раньше. Кошка попала в цель — он совершенно перестал понимать сам себя. Такое замечание сильно задело. Если она это увидела, то и другие смогут увидеть. Значит, его маска больше не работает? Все, что было построено раньше его усердным трудом и желанием добиться цели, с жутким грохотом рухнуло. Она просто выбила землю из-под его ног, даже не показываясь эти пять дней. Все это время он пытался разобраться в себе, понять, что вообще происходит с его миром, но лишь накрутил и довел себя до нервного срыва. Он чувствовал, что ничего не может сделать. Беспомощен. Его мир разрушился за секунды от одних слов кошки. Ичимару прерывисто выдохнул, сжимая руки так, что чуть не разломил стол пополам. Его реацу гуляла по всей комнате, и он не мог ее контролировать. Откуда-то их глубины поднялся шум, что заполнил всю голову. Что-то не так. Его затрясло, и воздуха стало резко не хватать. Он чувствовал ее реацу прямо за дверью. Гин пытался успокоиться, но не понимал, почему это с ним происходит, и делал только хуже. Кровь билась в висках, мешала думать. Вдруг Ичимару понял, что еще чуть-чуть и он сорвется и прилюдно убьет ее. Она начала в нем все это, она же и закончит. Если ее просто убрать… хватаясь за концы ускользающего созная, Гин предпринял единственную действие, что могло его спасти. Через полминуты он почувствовал себя лучше. Пульсирующий шум ушел, зрение прояснилось, а дыхание выровнялось. Из запястья, которое он протянул собственным мечом, лилась кровь, заливая стол. Гин еще несколько секунд посмотрел в пустоту, приходя в себя, а потом вынул лезвие и направил в рану реацу. Накинул первую попавшуюся тряпку из ящика стола на лужу крови. Глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, и только собрался выдохнуть, как в дверь постучали. Он все еще чувствовал ее реацу. Она увидит. — Я же сказал: пошла вон! — буквально зарычал Гин и кинул в дверь первое всплывшее в памяти кидо. Дверь слетела с петель и отлетела на несколько метров дымясь. Почти сразу в проеме появилось лицо капитана тринадцатого отряда. Он оглядел Ичимару, перевел взгляд на стол. О, нет. — Ичимару-тайчо? — Укитаке нахмурился и взволнованно посмотрел ему в глаза. Ну или на глаза, так как Гин почти вернул своему лицу привычное выражение. Он видел, как Джоширо перевел взгляд на разбитую лампу у стены, и совсем упал духом — расспросов не избежать. Капитан зашел в кабинет и стал вглядываться в кровь, которая впиталась в белую тряпку, словно пытаясь определить, чья она. — Вы в порядке? — Укитаке снова посмотрел на Ичимару. — В полном. — ядовито усмехнулся Гин. — Вы не хотите объяснить, что собственно…? — капитан тринадцатого не стал заканчивать предложение и окинул комнату взглядом. — А должен? — брови Ичимару взлетели вверх, показывая крайнее удивление. — Нет, но мне все же хотелось бы узнать. — Ну, раз я ничего не должен, то зачем вы пришли? — Гин проигнорировал вопрос и расплылся в своей улыбке. — Ичимару-сан, все же я… — Не лезьте в мои дела, капитан, и все будет хорошо. — Укитаке в ответ сильнее нахмурился, могло показаться, что он был зол. Капитан сделал два шага назад, выглянул на улицу. — Юмэ, иди-ка сюда! — О, нет! — Ичимару уже не смог сдержать эмоций. В проеме показалась кошка. Она окинула взглядом комнату. Черт-черт-черт-черт! — Так. Мои дела могут подождать. — заявил Джоширо, вталкивая девушку в комнату. — Я буду стоять снаружи, раз это не мое дело. Но вы не выйдете отсюда, пока не решите все свои проблемы, ясно? Я приду через час. — с этими словами он вышел из кабинета и моментально наложил кеккай снаружи. — Нет! — Ичимару, сам от себя не ожидая, кинулся к «двери» и швырнул своей реацу в оранжевую пленку. Она лишь слегка потряслась для вида, но никуда не делась. Гин медленно обернулся к кошке, открывая глаза.