Минус на минус даёт пиздец

Сегодня какие-то уроки стрёмные: сначала математика с этими ебучими интегралами, потом физ-ра, а сейчас вообще драм кружок два урока подряд. Я мог бы спать дома. Господипомогимненахуйблять. Благополучно слиняв с физкультуры, я отправился в святыню, а именно — в столовую. Не могу острить и пинать хуи без еды. Это чудодейственное топливо всегда меня утешает. Хм, готовка более чем на уровне, так что я буду здесь частым гостем, если не удастся вернуться в четвёртый район, в любимый клоповник. Кстати. Что там у Чонов и Тэ? «Что нового произошло за пару часов, что я не писал?» — отправляю ЧонГуку. «Отсоси — от Гукки в твой адрес. Он не хочет тебя знать. Это Тэ» — отвечает мне ТэХён, и я улыбаюсь от нахлынувших воспоминаний. Оказаться бы сейчас там, с ними, и устроить какой-нибудь противозаконный дебош, а я сижу за сотню километров от них и поедаю сникерс после ланча, от которого аж в горле запершило. Делаю глоток «Dr Pepper», осознанно способствуя проблемам с желудком, и строчу новое сообщение. «Пусть встанет в очередь, так и передай. А ты сам как?». «Да по-прежнему хреново. Думаю, сегодня опять погоня будет из-за мелкого». «Что опять он натворил?». «Я чуть не придушил его, серьёзно. Он бросил вызов одному опасному чуваку, которому лучше бы не бросал. Помнишь того амбала, который возле наркопритона ошивается? Вот ему. Говорю же, чокнутый. Короче, после уроков планируется насыщенная программа». «А ХоСок что? Он же вроде в этих кругах свой. Может, разрулит?». «Ага, держи карман шире. Он не только не разрулит, а ещё сто проц онлайн трансляцию в перископе вести будет во время погони. Даже если нас с ЧонГуком поймают и отхуярят, его и не поколышет». «Хо без тормозов даже больше, чем Гук». «Ну. Заебали они меня. Ты один из них нормальный был, а теперь и тебя нет, и хули делать?». «Не отчаиваться. Моя невъебенная аура всегда будет с вами». «Херовый из тебя психолог». «Не плачь, девчонка, пройдут дожди. Солдат вернётся, ты только жди». «Та пошёл ты нахуй». Дальнейшей переписки после тэхёновского ультиматума быть не может, это очевидно, так что подзарядившись и подбодрившись перепиской со «старыми друзьями», я вновь готов продолжать существовать в этом образовательном учреждении. Нахожу этот драм кружок в самой жопе школы где-то на третьем этаже. Захожу раньше положенного и застаю какой-то другой класс за занятиями. Они меня не замечают и репетируют идиотскую и несуразную постановку вроде «Спанч Боба» или чего-то такого. Учительница яро жестикулирует и постоянно поправляет учеников, которые про себя тихо матерятся, но продолжают играть эту глупую костюмированную сценку. Но вот звенит звонок, и развлекать меня больше некому. Класс «актёрского мастерства» пустеет, однако, недолго, потому что скоро начинают подгребать мои новые однокласснички. Все как на подбор: тощие, в очках, в чёрно-белых строгих одеждах и с угрюмыми минами. Да они вообще знают, что есть что-то кроме школы и уроков? Смотрят на меня опять, преимущественно на забитые руки, а я замечаю это и наглым, звонким свистом даю понять, что так откровенно пялиться неприлично и что за это следует наказание. Иногда очень жестокое и беспощадное. Но сегодня только первый день. Поэтому держись, ЮнГи, ты сможешь преодолеть испытания, выпавшие на твою долю. Из-за красной шторы «неожиданно» выпархивает преподавательница — пожилая старушка с огненно-рыжими длинными волосами. Платье в пол, какие надевали в девятнадцатых веках императрицы, немного ей большевато, но учительница не расстраивается совсем. Напротив, выглядит воодушевлённо. Я уже немного познакомился с ней визуально, когда наблюдал за тем классом, но вблизи эта женщина выглядит ещё более впечатляюще. Что ж, творческую натуру везде видно. — Новенький мальчик у вас, ребятки? — нараспев интересуется она, поворачиваясь вдруг ко мне. Зубрилки что-то невразумительно мычат и головами кивают как собачки на бардачке, а я угукаю утвердительно и разваливаюсь на стуле. — Итак, кто прочитал к сегодняшнему занятию «Ромео и Джульетту»? — Я читал, — уверенно поднимаю руку и усмехаюсь, когда старушка вновь обращается ко мне, оставляя без внимания лес протянутых рук молчаливых одноклассников. — Можешь процитировать что-то? — На изи, — откашливаюсь громко, встаю, прикладываю руку к груди и вдохновенно смотрю прямо на ЧиМина, который непонимающе осматривает вставшего меня. — И молвила Джульетта: «О, Ромео, позволь мне отсосать тебе», — прыскаю я, улавливая ошарашенные взгляды, в том числе и паковский, и падаю на место, довольный продемонстрированным актёрским талантом и знанием произведения, пускай и искажённым. Вся эта чёрно-белая масса охает возмущённо и слов не находит, словно рыбы: рот раскрывают, а толку. Старушка на секунду весело хмыкает и выгибает бровь, но замечание не делает, спуская мою выходку с рук. — Кто ещё может процитировать? — спрашивает она как ни в чём не бывало и потирает сухие морщинистые ладошки. А она мне нравится. На этих двух уроках я чуть со скуки не умер из-за безэмоциональной и унылой актёрской игры сидящих, а вот преподавательница тащит. Она буквально везла на себе все эти два урока, и я в некоторых моментах проникся её юмором. Чудная женщина, и только из-за неё я не хотел, чтобы занятия кончились. Но «увы» и «ах». — На следующем уроке распределим роли. ЮнГи, у тебя все шансы стать Ромео, — хихикает старушка. — Только если моей Джульеттой будет ЧиМин, — ответно подмигиваю ей, а Пак весь корёжится аж, до смешного конфузясь. Мы с чудачкой хохочем, а Чим краснеет и, срываясь с места, быстро покидает помещение. Так-с. Значит, пошлыми намёками и зажиманиями его не очаровать, да? Попробуем конфетно-букетную схему. Всё равно конец любого пикапа один — постель. Скребу по сусекам мелочь из карманов. Набирается на шоколадку, поэтому я шурую за ней. Неужели с парнями всё действует так же, как с девушками? Они все такие же продажные?