Возрождение

      Последними лучами заходящего солнца был окрашен пустынный Киркволл. Город погрузился в оцепенение. Стояла пронзительная тишина, не было слышно ни плача по погибшим, ни крика птиц, ничего… Те немногие, решившиеся выйти на улицы города, теперь убирали тела погибших, безмолвно перетаскивали их в пустынные узкие улицы, исчезая в темноте. С балкона особняка, который предложил нам наместник, я могла наблюдать за ними.       Ноги подламывались от усталости. Облокотившись на холодные перила, я устало прикрыла глаза. Слабый ветерок шевелил волосы, принося с собой морскую прохладу. Я вздохнула полной грудью и попыталась сбросить с себя воспоминания сегодняшнего дня.       Но на душе все равно осталась съедавшая изнутри тревога.       Тихий скрип двери донесся из комнаты.       Сильные нежные руки обняли меня, прижали к мужской груди. Он дотронулся губами до шеи, оставив легкий поцелуй. Я слабо улыбнулась и откинула голову на плечо. Так приятно было просто стоять, закрыв глаза, и представлять, что в мире больше никого нет.       Он тихо произнес:       — Тебе не стоило выходить наружу. Здесь довольно холодно.       — Я ждала тебя.       Я медленно повернулась к эльфу и обняла руками его шею.       — Меня до сих пор не отпускают сомнения, Солас. Почему Гиланнайн сдалась нам?       Волк загадочно сверкнул глазами и, коснувшись виска, произнес:       — Не имеет значения, что она замышляла. Я все равно не позволю ей это сделать.       Он хотел поцеловать меня, но я остановила, положив указательный палец на его губы, и заглянула ему в глаза.       — Ты вновь уходишь от ответа. Солас, невозможно вечно скрывать это от меня.       — Я знаю, vhenan. Дай мне время.       Я отвернулась, обхватив себя руками. Меня злила постоянная недосказанность между нами, вечные секреты. Солас вновь крепко обнял и притянул к себе. Но нужное настроение полностью улетучилось, я хотела высвободиться, мне было жарко, и мысли путались, но он лишь крепче сжал меня, не позволив вырваться. Чувственно укусив за ухо, Волк хрипло прошептал:       — Ты вся горишь…       — Солас, я…       Фен’Харел не позволил мне договорить — он резко завладел моими губами, подчиняя и стирая всякое сопротивление. От неожиданности я покачнулась, и эльф подхватил меня за талию, прижав к себе еще сильнее. Не знаю, когда закончился наш поцелуй, но помню, что мы прервались лишь тогда, когда обоим уже не хватало воздуха.       Моя голова покоилась у него на груди, руками я обняла его спину и слышала, как учащенно бьется сердце. Наконец, он пошевелился и отпустил меня. Подняв серые глаза, Солас поймал мой взгляд и дотронулся до щеки.       — Моя жизнь принадлежит тебе, vhenan.       Он достал небольшой сверток из выделанной волчьей шкуры и развернул. В руках у него появился тонкий, изящный серебряный браслет. Я очарованно вздохнула. Он напомнил мне мой валласлин. На внутренней стороне была выгравирована какая-то надпись, но она была едва заметна, и я не смогла ее рассмотреть. Солас взял мою кисть и застегнул браслет на руке. Тонкие ветви, переплетавшиеся между собой, аккуратно обхватили запястье, оттеняя смуглую кожу.       — Я давно хотел тебе его подарить, но нам постоянно мешали… обстоятельства. Пусть он всегда напоминает обо мне и о том времени, что мы провели вместе.       Волк невесело усмехнулся.       — Я хотел бы показать тебе одно место. Когда-то я проводил там много времени, размышляя, наслаждаясь одиночеством. Это место много значит для меня, и я хочу разделить его с тобой.       Солас взял меня за руку и прошептал заклинание, которое пробудило элювиан, стоявший в комнате. Он давно позаботился, чтобы зеркала были спрятаны в каждой стране, в каждом крупном городе.       Сначала я не могла понять, куда мы попали, но когда глаза немного привыкли, я с удивлением оглядела пещеру. Показавшись поначалу хрустальной, на самом деле она оказалась абсолютно черной. Черной, как бриллиант, сверкающий и причудливо переливающися из-за нескольких зажженных факелов. Но вот я шагнула чуть ближе и увидела… это.       Чистое черное озеро. Прозрачная, будто стекло, вода, она отражала красный танцующий свет огней. Воздух здесь был сырым и теплым, влажным из-за пара, который поднимался от озера и оседал на холодных стенах пещеры, сбегая тоненькими струйками по рифленым каменным колоннам. Слабый запах серы ударил мне в ноздри. Чувство, будто я оказалась в чреве земли, и если бы приложила ухо к скале, то услышала бы бесконечно медленное биение огромного сердца.       — Тебе нравится?       Солас первым нарушил молчание.       Я была поражена красотой этого места и не сразу смогла ответить.       — Это место словно нереальное, — пробормотала едва слышно.       — Я рад, — ухмыльнулся он, глядя на мое изумление, — пойдем в воду.       Солас скинул одежду. Он стоял в темноте, и мерцающие отражения играли на его теле красными бликами, притягивая взгляд.       Немного нерешительно я сняла всю одежду.       — Очень горячая? — спросила я. В ответ Фен’Харел лишь хитро улыбнулся.       Следуя за стройной, изящной фигурой, я осторожно шагнула в озеро. В камне были вырублены ступеньки, ведущие вниз. Вода сомкнулась у меня на бедрах, и по животу пробежала дрожь восторга от восхитительного тепла. Когда я ступила на чистый черный песок, глубина доходила мне до плеч. Кожу обожгло жаром, а на шее, сразу под густыми волосами, выступила испарина. Это было настоящее блаженство…       Поверхность озера оставалась гладкой, без волн, но вода не была неподвижной. Я ощущала несильные течения. Должно быть, именно оно в сочетании с невероятно успокаивающим теплом дали мне кратковременную иллюзию вечно живой весны.       Сзади подошел Солас. Его продвижения отмечались небольшими волнами. Он обнял меня, охватив груди, ласково плеснув на них горячей водой.       — Тебе нравится, vhenan? — он наклонился и поцеловал плечо.       Я прижалась к нему, оторвав ноги от дна, и Волк медленно попятился, увлекая меня за собой.       — Это восхитительно!       Солас остановился и, повернув меня, нежно опустил на что-то деревянное. Я разглядела доски, установленные в каменной нише, едва различимые в подводной тени. Он опустился на скамью рядом и вытянул руки, положив их на каменный уступ за спиной.       — Приятные ощущения, правда?       — Более, чем приятные…       Солас с удовольствием потянулся. Его длинные ноги шевелились под стеклянной поверхностью воды.       — Это место появилось задолго до эльфов, воин, интриг, смерти. Только здесь я мог найти мир и покой и не думать о том, что окружало меня за стенами этой пещеры.       Мы то ли сидели в тишине, то ли плыли куда-то, то ли спали, иной раз прикасаясь друг к другу. Когда я, наконец, заговорила, собственный голос показался замедленным и одурманенным.       — Солас, мы должны помочь людям Киркволла. Столько раненых и погибших.       — Я ожидал, что ты это скажешь. Ты не можешь не думать об этом, да? — со вздохом донесся голос эльфа откуда-то издалека.       — Да, я хочу им помочь… Они этого не заслужили.       — Сейчас это не имеет значения. Я помогу, кому смогу, но не более, — его рука потянулась ко мне.       — Не будем об этом, сейчас здесь есть только ты и я, все остальное подождет.       Солас привлек меня к себе, и чувствительные соски потерлись о его грудь.       Теперь вода казалась не только теплой, но и тяжелой, почти маслянистой. Его руки опустились, охватив мои ягодицы, и он приподнял меня, прошептав на ухо:       — Кончится ли это когда-нибудь? Мое желание обладать тобой?       Он провел рукой по животу.       — Даже когда мы не вместе, я хочу тебя так сильно, что теснит грудь, и пальцы болят от желания дотронуться до тебя.       Он взял в темноте мое лицо в обе ладони и провел большими пальцами по бровям.       — Когда я обнимаю тебя и чувствую, что ты дрожишь, как сейчас, от желания… Я хочу, чтобы ты вскрикнула и широко распахнула глаза, чтобы ты открылась.       Он накрыл меня своим телом. Я раздвинула ноги и слегка вздрогнула, когда он вошел. Его кожа была горячей и очень скользкой.       Я негромко удивленно вскрикнула, потому что вместе с ним в меня влилась горячая вода, а потом тихо вздохнула от наслаждения.       — О, мне это нравится, — прошептал Солас.       — Нравится что? — уточнила я.       — Этот звук. Как ты пискнула.       Покраснеть я уже не могла, потому что кожа и так горела. Я тряхнула волосами, чтобы спрятать в них лицо.       — Прости. Я не хотела нарушать момент.       Он притянул меня еще ближе, и я уткнулась лбом ему в шею. Нас обволокло серой водой. Солас слегка шевельнул бедрами, и я ахнула от наслаждения.       — Ага, вот так, — нежно сказал он. — Или… вот так?       — А-ах, — вырвалось у меня.       Он снова засмеялся, не останавливаясь.       — Emm’asha, вот, о чем я думал, — сказал он, медленно водя руками вверх и вниз по моей спине, то обхватывая, то поглаживая бедра, — я представлял те негромкие нежные звуки, которые ты издаешь, когда я занимаюсь с тобой любовью. Я хочу просто чувствовать тебя рядом со мной, слышать, как ты дышишь, все нежнее и быстрее.       Мое дыхание, действительно, учащалось. Меня поддерживала плотная, насыщенная солями вода, я была плавучей, как перышко, и не уплывала только потому, что меня удерживали его сильные и крепкие объятия.       — Даже лучше, — жарко бормотал он мне в ухо, — когда я беру тебя сильно, а ты стонешь подо мной и сопротивляешься, будто хочешь вырваться, но я знаю, что на самом деле ты пытаешься придвинуться еще ближе, и веду такую же схватку.       Его руки исследовали меня, нежно, неторопливо, погружались в расселину между ягодицами, скользили ниже, ласкали напряженное и жаждущее место нашего соединения. Я трепетала, и дыхание мое невольно становилось все более прерывистым.       — Я хочу приходить к тебе, сгорая от желания, и чтобы ты принимала меня, тихо постанывая, увлекая за собой в мир наслаждения.       — Солас, — хрипло произнесла я, и вода эхом повторила его имя, — Солас, пожалуйста.       — Еще нет, vhenan.       Его руки крепко обняли меня за талию, замедляя мои движения, опуская все ниже, пока я не застонала.       — Еще нет. У нас достаточно времени. И я хочу снова услышать, как ты стонешь. Стонешь и всхлипываешь, даже если не хочешь этого делать, но удержаться не можешь. Я хочу, чтобы ты вздохнула так, словно сердце твое сейчас разорвется, и, наконец, закричала от желания, закричала в моих объятиях.       Между бедер нарастало острое удовольствие, выстреливая вглубь живота, расслабляя конечности, и вот мои ладони беспомощно обмякли на его плечах.       Я содрогнулась в этой жаркой тьме, и только руки Соласа удержали меня от того, чтобы не утонуть.       Я что-то говорила, но не помню, что — да мне уже было все равно, какие именно звуки я издавала, только на членораздельную речь я была неспособна. Он снова начал двигаться, сильный и неукротимый.       — Нет, — простонала я. — Солас, нет. Я не выдержу этого еще раз.       Кровь стучала у меня даже в кончиках пальцев, и его движение внутри меня казалось истинной пыткой.       — Выдержишь, потому что я люблю тебя.       Голос его звучал в моих мокрых волосах приглушенно.       — Выдержишь, потому что я хочу тебя. Но на этот раз я успею с тобой.       Он крепко держал меня за бедра, увлекая за собой против моей воли, как увлекает отлив. Я билась об него, как волна бьется об утес.       — Ar lath, ma vhenan…       Текучая, как вода вокруг нас, удерживаемая только его руками, я закричала. И услышала его стон в ответ…

***

      Мы лежали уже в нашей постели, прижавшись друг к другу, мокрые, исходящие паром. Влажная кожа остывала под легким дуновением ветра, а мы ждали, когда бешено колотившиеся сердца успокоятся, и в наши отяжелевшие тела вернется дыхание.       А вокруг нас простирался весь мир, ставший вдруг совсем новым.

***

      Ее запах будоражил и сводил с ума. Сладковатый, медовый… Проснувшись ранним утром, Фен’Харел с удовольствием уткнулся носом в волосы эльфийки, которые все еще были немного влажными, прижимая Эллану ближе к себе. Четыре долгих года… Он мечтал о ней, каждый раз, когда она приходила к нему. И только разум еще позволял сохранять самообладание, когда он все же прикасался к ее мягким губам… Невзначай проводил ладонью по бедрам или ягодицам.       Не осталось больше отговорок. Не осталось никаких преград, мешавших условностей или оправданий. Сейчас он мог в любую минуту разбудить эльфийку, чуть прикусив ее ушко, нежно поцеловать, заставляя раскрыть сонные глаза, а затем повторить события прошедшей ночи… Она тянулась к нему телом и душой.       Грустная улыбка появилась на губах. Перед глазами воскрес образ Элланы Лавеллан, такой, какой она была еще до того, как стала Инквизитором. Такой, какой он увидел ее в их самую первую роковую встречу. Юная, любопытная, доверчивая, неопытная… Интересная, но простая игрушка — решил он тогда. И кто бы мог подумать, что спустя всего пару месяцев эта молодая эльфийка сделает то, чего не смогли добиться другие более изощренные и опытные дамы — навсегда поселится в сердце и в мыслях Ужасного Волка. Станет его наваждением, его дурманом, его сердцем…       Солас ласково провел пальцами по оголенному плечу женщины. Его женщины. Все такой же юной, открытой и обманчиво беззащитной. На какую-то долю секунды страхи и сомнения прошлых лет вернулись, но Фен’Харел быстро отмахнулся от них. Провести эту ночь вместе было их общим желанием. Давно существовавшим и хорошо обдуманным. Эллана не станет жалеть об этом. И он тоже.       Вновь захотев увидеть ее сиреневые глаза, Солас ласково и нежно коснулся губ… Они были сухими и совсем бледными. А дыхание вырывалось едва ощутимо, поверхностно.       Эльф нахмурился. Попытался разбудить девушку, легонько встряхнув и позвав по имени. А затем коснулся лба — он пылал, как и все ее тело. Эллана не приходила в себя, даже не шевелилась.       Солас резко поднялся. Дверь за ним громко захлопнулась, но уже через несколько минут в спальню влетела бледная служанка с тазом.       — Оботри ей лицо и дай воды.       Вслед за Фен’Харелом в покои вошли Диртамен и Варрик.       — Что с ней?       Бледный гном с тревогой повернулся к Соласу.       — Видимо, какая-то болезнь.       Эльф аккуратно приподнял голову девушки и, зажмурившись, нараспев стал читать заклинание, время от времени обтирая ее лицо. Несколько крайне напряженных минут, но дыхание эльфийки выровнялось, а морщинки на лбу разгладились. Она немного приоткрыла глаза и попыталась что-то сказать, но Волк прошептал ей на ухо пару слов, затем подхватил ее тело на руки и, оставив четкие распоряжения, направился к порталу, ведущему в Скайхолд.

***

      До вечера я не выходила из комнаты. Слабость еще ощущалась, однако жар спал, и от этого стало легче. Я сидела в своей бывшей комнате на кушетке у каменного камина, в котором уютно потрескивали поленья. Облокотившись на спинку, я вытянула ноги и через большие стеклянные окна смотрела на ночное небо, вспоминая, как сегодня к вечеру доставили Гиланнайн. Я наблюдала за этим из окна. Она шла, покорно следуя за солдатами, рассматривая двор Скайхолда.       Солас вернулся поздно вечером, расположился в кресле у камина и безразличным голосом рассказал о том, что в Киркволле началась эпидемия.       Оторвавшись от отчета, который читала в тот момент, я сердито подняла голову и произнесла:       — Разве мы не станем им помогать? Ты ведь без труда вылечил меня.       Он полуобернулся и терпеливо пояснил:       — Эллана, мы проверили каждого эльфа. Среди нас больше не осталось зараженных. И я не вижу смысла теперь тратить силы понапрасну.       — Это отвратительно!       Перо хрустнуло в пальцах.       — Нельзя просто так оставить их умирать!       Глаза эвануриса потемнели. Но я уже не могла остановиться.       — Когда-то именно этот эгоизм ты осуждал в долийцах… Тебя злила их слепота, их нежелание признавать очевидное… Ты презирал их за то, что они отгородились от всего мира, и что им было наплевать на всех кроме себя.       — Чего ты хочешь от меня?       Я строго на него взглянула:       — Помощи Киркволлу. Ведь только ты в силах им помочь.       Я невольно дотронулась до глубокой раны, оставленной крысой Андруил. Она все еще болела и чесалась, даже несмотря на заживляющую магию Фен’Харела.       Солас встал и подошел к столу, где стоял кувшин с вином. Когда он вновь обернулся, то уже держал в руке бокал, наполовину наполненный рубиновой жидкостью, в которой отражался блеск пылающего камина. Он вернулся обратно к креслу и поднял бокал с ироничной торжественностью.       — Ты пытаешься манипулировать мной, vhenan?       Я все медлила с ответом, но он обладал способностью тонко чувствовать и понимать мысли людей. Волк тихо усмехнулся:       — Сейчас тебе это удалось.       Я задумчиво потерла переносицу. Еще одно решение. Еще одна возможность направить ход событий по избранному мною пути.       — Тогда мне придется оставить тебя в Скайхолде. Здесь ты в безопасности, и сможешь поскорее выздороветь. Сомневаюсь, что эванурисы в ближайшее время будут что-то предпринимать… Они затаились и ждут удобного случая.       Эльф обошел письменный стол и внимательно посмотрел мне в глаза.       — И говоря об эванурисах, не верь ни единому слову Гиланнайн. Она искусно лжет.       — Как ты?       Он грустно улыбнулся.       — Почти.       Я нежно взяла в ладони его лицо и прошептала:       — Я останусь здесь и буду ждать тебя. Но сейчас ты должен идти.       Дверь за эльфом закрылась, и я, глядя ему вслед, печально усмехнулась.       — Если боишься — значит, не доверяешь. Что ты хочешь скрыть от меня?

***

      Масляная лампа мерно покачивалась в такт моим шагам. По каменной кладке стелился холодный воздух, и ветер закладывал уши. Погода стремительно портилась, и в пещерах Скайхолда становилось крайне неуютно. Услышав звук шагов, эльфийка поднялась и приблизилась к решетке, обхватив прутья бледными пальцами.       — Рада видеть тебя в добром здравии, Эллана. Повезло, что Фен’Харел оказался рядом.       — Стараниями твоей сестры… — я подошла ближе, — эпидемия разошлась по городу.       — Ты права, этот план имел большой успех, — ее слова ядом сочились из уст.       — Теперь и Волк должен быть на чеку…       Я подозрительно прищурилась.       — О чем ты?       Гиланнайн невесело рассмеялась, а затем тоскливо произнесла:       — Бедное дитя. Ты, как и я однажды, запуталась в его лжи. Понимаю, он умеет очаровывать… — она снисходительно улыбнулась, — ты считаешь, что как никто другой понимаешь его. Но, как и все до тебя, ошибаешься.       Она мечтательно улыбнулась.       — При дворе он был по-настоящему неотразим. Лесть, вино… Я уверена, что нынешние интриги лишь бледные тени в сравнении с тем, что происходило раньше. А Фен’Харел был непревзойденным мастером этого искусства…       Она на несколько секунд замолчала, смотря в пустоту, видимо, что-то вспоминая. Но ее взгляд быстро прояснился, и она посмотрела мне в глаза.       — Как бы Волк не хотел показать, что он выше интриг, обмана, манипуляций, но я знаю — он наслаждается этим. Он всегда умело скрывал свои мысли. Но знаешь, что у него получалось лучше всего?       По ее лицу расплылась улыбка.       — Никто не мог сравниться с ним в умении соблазнять женщин. И Фен’Харел всей душой хочет вернуться в те времена, даже если и сам себе никогда не признается в этом. Оно и понятно — протяни леди ладонь, оставь легкий поцелуй, приобними за талию чуть крепче, чем следует, шепни пару слов и оставь за собой шлейф тайны. Ни одна дама не устояла перед его чуть хрипловатым шепотом на ушко, горячим дыханием, лукавой улыбкой…       Девушка отвернулась.       — Я видела эту сцену сотни раз. Как и тебя, предупреждала остальных — не поддавайтесь этому соблазну и не пытайтесь переиграть Ужасного Волка. Но редко кто прислушивался к совету. Почти все они уходили с ним, а потом стонали… громко, страстно…       — Хватит!       От омерзения я почти отскочила от камеры.       — Я не собираюсь и дальше рыться в этом грязном белье. И пришла сюда по единственной причине — узнать, что тебе нужно.       Я перевела дух.       — Я хочу помешать Фен’Харелу. Как и все остальные.       — Чему помешать?       Она с сожалением прикрыла глаза.       — Прости, но не меня тебе следует спрашивать. Я же вижу, ты желаешь знать, чего добивается Фен’Харел. Ведь в этом все дело, да? Тебя не волную я, тебя волнует он.       Она быстро подошла к решетке.       — Конечно, сейчас его главная задача — остановить мою семью. И, думаю, в этом он не одинок. Однако… есть еще кое-что, боюсь тебе не придутся по вкусу его планы.       Эльфийка отпрянула от входа в камеру и громко засмеялась.       — Единственное, что могу посоветовать — это приготовиться. Потому что если не справимся мы… вы останетесь один на один против него. И, скорее всего, проиграете.       Гиланнайн вернулась на стылую лежанку, показывая, что диалог окончен. Но уже у выхода из тюрьмы я расслышала:       — Наслаждайся, пока можешь теми крохами счастья, что он дает тебе…

***

      Ночной воздух освежал. И успокаивал. Но сна не было ни в одном глазу. Я одиноко бродила по крепостной стене, время от времени пиная попадавшиеся под ноги куски камня. Как наковальня, в голове стучал один единственный вопрос: «Что ты задумал?»       И здесь мысли уцепились за зыбкое воспоминание: «Наказав эванурисов, я погубил и свой народ. Но надежда на возрождение еще есть. Я спасу эльфов, даже если это приведет к гибели мира…»       — Fenedhis!       Ладонями я с силой ударила по кладке, содрав кожу. Но злость сменилась смятением, и спиной я обессиленно сползла по камню на пол.       Глупая девчонка! Забылась, заигралась, поверила… Поддалась азарту и не пожелала вспомнить, зачем вообще сюда вернулась.       — Время еще есть… — шептала я, будто оправдываясь. — Дело не в том, что он хочет сделать. Как он хочет это сделать? Что будет после? И почему я возненавижу его за это?       — Не стоит сидеть на морозе.       Я вздрогнула. Рядом со мной стоял Камиль и протягивал руку. Одним быстрым движением эльф поставил меня на ноги и, чуть прижав к себе, укрыл своим плащом.       — Кам, я…       — Позволь мне позаботиться о тебе.       Я проглотила возражения и опустила голову.       — Ты ушла вместе с ним на несколько дней, даже не предупредив. А теперь живешь в покоях Фен’Харела…       Я укоризненно посмотрела на него.       — Слухи быстро распространяются.       Из-за легкого ветерка волосы постоянно падали на лицо, и я откинула их назад. В лунном свете на шее показался маленький, почти заживший синяк. Вспомнив о нем, я тут же прикрыла шею рукой, но было поздно — Камиль его заметил.       Я видела, как ревность отразилась в его глазах.       — Когда мы впервые пришли сюда, — Камиль нетерпеливо махнул рукой, — ты была готова его убить. Уже все изменилось?       — Камиль, мне жаль, но я не могу ответить на твои чувства. Ты знал об этом и раньше.       — Думаешь, это так просто — сказать, что не любишь, и уйти?       Эльф крепко взял меня за плечи, заставляя смотреть ему в лицо.       — Но я знаю, как кончится ваш роман. Он попользуется тобой и выкинет. Как делал это ранее множество раз. Мне рассказали о том, что он скрывает. Можешь не верить, пускай, но я прошу — только не прогоняй меня.       Сердце екнуло после его слов.       — О ком ты говоришь? С кем ты разговаривал?       Эльф, казалось, замешкался, стушевался, замолк.       — С кем, Кам?!       Он молчал, но я уже знала ответ.       — Ты ходил к Гиланнайн.       Не отрицая этого, он только сжал губы.       — Я лишь один из стражников в темнице. И не дурак, чтобы ей полностью доверять, но сейчас я стою, смотрю на тебя и вижу, что, возможно, большая часть из того, что она мне рассказала, оказалась правдой.       Я усмехнулась.       — Что еще она сказала? Хотя… неважно.       Камиль попытался удержать меня, но я резко выдернула руку. Я не хотела больше продолжать этот разговор. И лишь почти спустившись с лестницы, обернулась:       Камиль стоял на стене, грустно провожая меня взглядом.       — Я… не могу сказать того, что ты хочешь услышать. Я уже давно отдала свое сердце. Мне жаль.       Не дожидаясь ответа, я быстро спустилась во внутренний двор и поспешила в свои покои.       *Emm’asha — моя девочка