***
Фен’Харел проснулся и поморщился — ночной горный ветер гулял по покоям. Огонь в камине давно погас. Холод стоял лютый. И как он раньше не заметил? Эльф спрыгнул с кровати, зажег несколько бледных огоньков, подошел к двери. — Мастер Фен’Харел, пожалуйста, откройте! И чего ему неймется ночью? Волк открыл дверь. На пороге оказался ночной посыльный с письмом в руке. Глаза его неярко горели. — Мастер, ваше письмо. Оно с севера. Сердце замерло. Севером его люди называли леса Арлатана. Место, в котором укрылись эванурисы. Их враги. Мужчина быстро выхватил письмо, разорвал конверт, прочитал. После этого воздух в комнате остыл еще больше. Ледяные глаза Волка блеснули, голос, слишком спокойный, тихо приказал: — Собери всех в ставке командования. Немедленно. Мальчишка кивнул, резво соскочил по ступеням на едва освещенную площадку и, придержав эванурису дверь, исчез в противоположном коридоре. Но Фен’Харел не заметил этого, как и не услышал пронзительных криков встрепенувшихся ворон. Единственное, что он сейчас ощущал, был клочок бумаги, зажатый между пальцев. В ставке было тихо, как в склепе. Было тихо так, как никогда не было, и эта тишина сжимала голову не хуже тюремных клещей. Волк, взбудораженный, пытался справиться с собой, но не получалось, и от этого он лишь сильнее зверел. Пару раз ему казалось, что она стоит за спиной, сверлит затылок взглядом, тогда он резко оборачивался и вздрагивал от осознания, что по-прежнему один в комнате. Но она не уходила. Кто она? Он и сам не знал, кто. Знал только, что почерк в письме женский. — Что произошло? Диртамен ворвался в кабинет вместе со струей свежего воздуха, одновременно с которой Волк перестал чуять постороннюю. — Фен’Харел? Без слов эльф отдал письмо Диртамену и, привычно заложив руки за спину, наконец почувствовал, как начал успокаиваться. Кем бы ни оказалась их осведомительница, сейчас он был ей благодарен. За предупреждение. Диртамен же, прикипев взглядом к последней строчке, резко помрачнел. От тревоги под глазами залегли темные круги, и губы сжались в тонкую полосу. — Ты не думаешь, что это может быть ловушка? — мужчина едва удерживался от того, чтобы не смять и не отправить бумагу в огонь. — Нет. Волк проглотил ком в горле. Вообще-то, он вовсе не был так уверен. — Посмотри, буквы неаккуратные, и само письмо слишком короткое. Как будто торопились. — И ты думаешь, они прислали предупреждение о нападении из простой любезности? — Я думаю, у нас появились союзники, — Фен’Харел посмотрел на Диртамена, — думаю, кто-то влиятельный больше не согласен с политикой твоего отца. Эванурис хмыкнул и задумчиво покрутил пергамент в пальцах, после чего передал его незаметно появившемуся в дверях Абеласу. — Не знаешь, кто мог бы это быть? — Нет, — Волк безразлично пожал плечами. — Но догадываешься. Думаешь, твоя vhenan, наконец-то, одумалась? — Мне бы… хотелось в это верить. Мужчины неловко замолчали. Добавить было больше нечего. Все, что могли, они уже давно обсудили. Мягкими уверенными шагами Абелас приблизился к карте и склонился. — Они собираются напасть сразу на два Убежища одновременно. На рассвете. Фен’Харел бросил взгляд за окно — мрак ночи вот-вот должен был смениться предрассветными сумерками. Сердце в груди подскочило. — У нас осталась от силы пара часов, — чуть слышно прошептал он. Абелас склонился еще ниже, начав нервно постукивать пальцами. Рука Диртамена сжалась на гарде клинка. — Мы не можем отозвать войска обратно из долины. Да и не успеем. А в самих деревнях остался лишь небольшой гарнизон. — Fenedhis! Они прижали нас. И ведь точно знали, когда армия не сможет прийти на помощь! — По всей видимости, кто-то рассказал им. — Займетесь этим по приезду, — резко прервал их Волк, — сейчас нужно опередить наших врагов. — Мы не сможем защитить сразу оба Убежища, — возразил Абелас, — наших сил хватит только на что-то одно. Диртамен поддержал эльфа. — Действительно, у нас слишком мало людей. — Да, но мы не можем позволить себе потерять даже одну деревню. — Если не уступим, мы потеряем все! Волк злобно сверкнул глазами. И правда, что на него нашло? Ведь каждый из тех эльфов знал, на что шел, когда присоединялся к нему. Но, может, дело было в том, что в Убежищах жили не солдаты. Не воины. Простые эльфы. Женщины, дети, старики. От одной мысли о преднамеренных жертвах сердце Фен’Харела сжималось так, будто в него вколачивали гвозди. Все еще сердце Фен’Харела или… Соласа, мага-отступника и друга Инквизитора? — И тем не менее, нам придется разделиться, — и не дав соратникам перебить себя, тут же продолжил, — вы соберете все оставшиеся в наличии войска и отправитесь в восточный лес. А я заберу несколько отрядов из долины. — Ты с ума сошел! Сейчас у нас каждый солдат на счету — демоны постоянно прорываются сквозь Завесу. — Я читал отчеты, Диртамен, — спокойно произнес эльф. Сказал, как отрезал, — но без еды, одежды и оружия армия недолго будет удерживать нынешние позиции. — На что ты надеешься, Волк? — допытывался эванурис, — на то, что неизвестный осведомитель и дальше будет помогать нам? Ты хочешь всем рискнуть ради этого? — Да, возможно. А ты хочешь просто отдать твоему отцу наши ресурсы, наших людей. Хочешь усилить его. Диртамен скрипнул зубами и замолчал. Волк знал, что уж этот факт мужчина не сможет проигнорировать. — Хорошо. Хорошо, — снова повторил он, — раз ты так ставишь вопрос… что ж, здесь я с тобой согласен. Абелас, предпочтя не вмешиваться в спор, лишь кивнул головой и, расставив флажки, подвел итог: — Тогда я отдам своим людям приказ собираться. Времени почти не осталось. И действительно, из-за гор уже начали проглядываться первые лучи солнца. Мужчины сухо простились и разошлись. Никто из них не решился высказать свои сомнения вслух — все трое понимали, что узнали о планах врага лишь чудом.***
Мы медленно спускались с холма. Хруст веток под ногами, да тихий звон металлических доспехов были единственными звуками, которые выдавали наше присутствие. На горизонте первые робкие лучи уже освещали баррикадные стены Убежища. Прищурившись, я мысленно ощупала каждый камень. Метра три в высоту, не выше. Низкие. Даже слишком. Сбоку раздраженно заскрипел зубами Каллен. Похоже, он тоже обратил внимание на высоту стены. Командир все еще злился на меня из-за лириума, хоть и не признавался. Вместо этого он предпочитал просто игнорировать меня, и за все время я так и не смогла с ним поговорить. Не рискнула поднимать шум в присутствии Эльгарнана. Эльгарнан… Только от одного имени меня каждый раз начинало мелко потряхивать. И пускай щеки больше не болели, пальцы чувствовали чуть шероховатые линии валласлина, служившие будто напоминанием о том, насколько на самом деле шатко мое положение. Я бросила осторожный взгляд на эвануриса. Он шел впереди, облаченный в сверкающие, ослепляющие доспехи. Смотреть на него было почти так же больно, как и прикасаться. Блистательный, солнечный, яркий, яростный… Зажмурившись, я быстро отвернулась. Не представляю, как Джун мог сейчас стоять так близко к нему. По другую сторону высились рога Быка. Кунари шел, сопя, как настоящий буйвол. Красные кристаллы опутали плечи, грудь, торс мужчины гораздо больше, чем у Резерфорда. Ему это испытание далось тяжелее. Поэтому сердце каждый раз подскакивало к горлу, когда Эльгарнан поворачивал к нему голову. Все казалось, что что-то после этого произойдет. Что-то нехорошее. И я с трудом останавливала себя от того, чтобы не вцепиться в руку кунари и не оттащить подальше. Спрятать от прожигающего взгляда Всеотца точно так же, как спрятала от безумной Андруил. Казалось, женщине Бык понравился. Понравилось его тело, его упрямство. Наверное, она уже представляла, как станет издеваться над ним, называть это дрессировкой. К счастью, я смогла убедить Эльгарнана оставить мужчину со мной. Хотя бы на некоторое время смогла его обезопасить. И я не сомневалась, что еще поплачусь за это. Наконец, мы вышли к главным воротам. Красные воины стройной шеренгой выстроились позади нас и замерли. Эльгарнан шагнул вперед. На стене по-прежнему никого не было. Никто не поднял тревоги. Никто нас не заметил. Живот болезненно свело. Так не должно быть. Внезапно среди зубцов один за другим в ряд выстроились солдаты и вскинули луки, прицелившись в нас. Одновременно. Слаженно. Без единого слова. Я тихо застонала. Потому что лица лучников оказались мне знакомы. Люди Абеласа. Отряд Фен’Харела. Он здесь. И, словно в насмешку, на стене появился Диртамен. Такой же гневный и властный, как и Эльгарнан. Тоже облаченный в сверкающие доспехи. Отец и сын смотрели друг на друга. В тишине. — Ну здравствуй, отец, — сморщился мужчина последнем слове. — Разве ты мне не рад? — Я был бы рад увидеть твое тело без головы. Эльгарнан улыбнулся и, склонив голову набок, снова оценивающе посмотрел на отпрыска. Подобная реакция не понравилась Диртамену. Даже с такого расстояния было видно, как рука дернулась к поясу, и заиграли желваки на лице. И снова эта звенящая, выматывающая тишина… Хотелось наступить на ветку или уронить металлическую бляху, но я боялась пошевелиться и привлечь их внимание. — Сдайся, сын, — мягко попросил Эльгарнан, — вернись к нам. Фалон’Дин будет рад увидеть тебя… — Фалон’Дина для меня больше нет, — выплюнул эльф, — как и отца, и сестер, и тебя, Джун. Он хотел задеть этим мужчину, но эванурис и бровью не повел. Диртамен снова повернулся к отцу. — Не думаю, что кроме ненависти, могу испытывать что-то еще к убийцам моей матери, — совсем тихо закончил он. — Да будет так, — горько вздохнул Эльгарнан, — ты сам выбрал свой путь.***
Фен’Харелу понадобилось чуть больше часа на то, чтобы отправиться в долину и вернуться оттуда с воинами. К сожалению, даже этого времени оказалось достаточно для его врагов. Звуки марша солдат разносились на милю, но Волк и не думал призывать строй к тишине. Они шли защищать собственный дом. И Волк не собирался прятаться. Revasanan встретил их с распахнутыми настежь воротами и тихим скрежетом вековой древесины. Сильваны медленно покачивались, словно от порывов ветра, безмолвно неся стражу. И даже при приближении армии они не очнулись, не встрепенулись, не отмерли. Так и продолжали стоять погруженными в сон. Его отряд без труда вошел в деревню и все так же без препятствий добрался до центральной площади, на которой даже в самые тяжелые времена всегда можно было отыскать пару детишек, которые за одну медную монетку могли бы рассказать о последних новостях и о жизни Убежища в целом. Но сейчас площадь, как и улицы, была пуста. Ни музыки, ни крика, ни ржания лошадей… Не звучало даже щебета птиц. И тут, словно в насмешку, безумный хохот проткнул купол тишины, вместе с которым появились и остальные звуки. «Андруил веселится», догадался Фен’Харел. Что ж, теперь они хотя бы знали, где искать своих противников. Их было двое. Андруил по-прежнему продолжала заходиться в своем надрывном смехе, а Фалон’Дин лишь стоял безмолвной тенью, и только его ожившие мертвецы окружили небольшую группу детей и отделили тех от их родителей. Эванурисы собрали жителей в небольшой местной андрастианской церкви. Какой жестокой была эта шутка — жизни эльфов, веровавших в Создателя, сейчас находились в руках их собственных богов. Богов, куда более жестоких. Отряд Фен’Харела уже почти вошел в храм, когда их, наконец, обнаружили. Волк не мог не отметить растерянность и страх, промелькнувший в глазах богини, когда она, замолкнув, резко обернулась им навстречу. Фалон’Дин оказался более сдержан, но даже он явно не ожидал появления вражеской армии. Волк с мрачным удовлетворением следил за их реакцией. Он все же смог застать врасплох. — Фен’Харел, — пропела Андруил, потянувшись за луком, и тут же оказалась под прицелом десятка стрел. В ответ мертвецы оскалились, сузили свой круг и замерли в ожидании приказа хозяина, который тихо уточнил: — Как же ты собираешься бороться с нами, Ужасный Волк? Мы бессмертны, в отличии от твоих подданных. Их смерти окажутся на твоей совести… — Вы вошли в мои владения как захватчики. Как к захватчикам я к вам и буду относиться. — Ты слишком суров, — покачал головой Фалон’Дин, — твои люди не полюбят тебя, если ты и дальше продолжишь использовать их в своих целях. — Определенно, твои познания гораздо глубже моих собственных, — признал Фен’Харел, скрывая насмешку за почтением, — вероятно, именно поэтому твой народ восстал против тебя. — Он восстал, потому что ты поднял их против нашей семьи, — оскалилась Андруил, — ты, жалкий выскочка, посмел бросить нам вызов. Отец уничтожит все, что ты любишь, — едва вымолвила она последние слова, — все, начиная с твоей любовницы. — Сначала ему придется понять, как это сделать, — улыбнулся Волк, — но к тому времени вы уже будете мертвы. — Ты слишком уверен в себе, — произнесла тот час побледневшая эльфийка, — блеф. Твоя ложь. Обман. Очередная уловка. — Ну что ты… я с удовольствием погляжу на лицо Эльгарнана, когда отправлю ему ваши головы… — лениво протянул Фен’Харел. Затем щелкнул пальцами и коротко приказал: — Взять.***
Стрела, посланная лучником, все-таки успела проникнуть в щель между металлическими доспехами и, впившись в плоть, застряла в плече. Я обломала древко стрелы, но так и не смогла вытащить наконечник, будучи под обстрелом. Дыхание сорвалось. Споткнувшись о тело мертвого солдата, я упала в его лужу крови. Лучники со стены дали новый залп, несколько стрел просвистели в опасной близости, и одна мазнула по щеке и оставила глубокую борозду. Вокруг умирали люди. Мои люди. Мы получили приказ атаковать лишь десять минут назад, но мне казалось, что прошло уже несколько часов. Две трети моего отряда уже пали, оставшиеся еще пытались поставить лестницы и подняться на стену, но и их становилось все меньше. «Уже поздно», — подумала я. Если мы не взяли крепость в первые минуты, то сейчас все и вовсе тщетно. Потери же среди солдат Фен’Харела оказались до обидного малы. В ярости я вскинула голову — и встретилась взглядом с Диртаменом. Мы оба смотрели друг на друга, застыв. Я хотела, чтобы он понял, насколько я его ненавижу, ненавижу их с Волком обоих за то, что они творят. И за то, что он сейчас стоял там, непобедимый, а я лежала у его ног среди мертвых и ничего не могла с этим поделать. Я смотрела на него, желая показать всю свою злость и отвращение. И, кажется, эльф понял меня — кривая улыбка исказила лицо, и он уже хотел усмехнуться, но не успел.***
Город вспыхнул, как спичка. Ударная волна откинула меня назад, и яркий свет впился в глаза, жаля хуже насекомых. Я закричала. Но отвернулась только после того, как по обожженным щекам потекли слезы. И спиной еще долго чувствовала жар, исходивший от Убежища. Магия выжигала каждый клок неугодной земли. Но в конце концов, все затихло. Руки сильно дрожали и скользили по мокрым булыжникам, когда я медленно и с опаской оборачивалась. На месте стены осталось пепелище, среди которого лежали теперь уже поверженные враги. И никто из них не шевелился. Потребовалось еще несколько минут, чтобы я смогла прийти в себя, подняться и оглядеться. Вдалеке мелькнул знакомый силуэт, при виде которого тугой узел в груди немного ослабел. Каллен собирал остатки отряда воедино, помогал раненым и оттаскивал мертвецов. И упрямо игнорировал мое приближение. — Мы должны вернуться к стене, — прошептала я, спотыкаясь на каждом шагу, но упрямо продолжая идти вперед. — Я туда не пойду, — хмуро оповестил меня храмовник, наконец-то откликнувшись, — мне нужно похоронить многих моих друзей. — Мы их похороним, — уверенно ответила я, — похороним, только позже. — Довольно, Эллана, — грубо одернул меня мужчина, — не хочу ничего об этом слышать. Эванурисы использовали нас как пушечное мясо. Люди для них ничего не стоят. — Это неправда. — Правда, ты и сама это понимаешь. Только все равно продолжаешь плясать под чужую волынку. — Не много ли ты на себя берешь? — холодным голосом осведомилась я, — я все еще твой командир, и ты должен мне подчиняться. — Можешь заставить меня, если хочешь, — пожал он плечами, — но по своей воле я туда не пойду. — Зачем ты вынуждаешь меня так с тобой поступать? — в отчаянии я схватила его за плечо и, остановив, развернула к себе, — зачем делаешь из меня монстра? — Потому что ты сама не понимаешь, за что борешься! — практически прорычал он мне в лицо, — и я не хочу быть причастен к этому. — Но ведь это единственный способ… Он усмехнулся, будто поражаясь моей наивности. — Кто это сказал? Твои боги? Я не ответила. Да, так сказали мне они. Но разве это изменяет правду, которую прятал от меня Фен’Харел? Я отпустила Каллена и позволила ему идти дальше, а сама развернулась и медленно побрела обратно к руинам стены. Мне было его не переубедить, а ему было не переубедить меня. Как так вышло, что вчерашние друзья перестали понимать? когда это изменилось? Кто из нас изменился? И что делать мне? Забывшись, я дернула плечом лишком сильно и тут же пожалела об этом — наконечник эльфийской стрелы все еще сидел в теле и давал о себе знать. Глубоко вздохнув, я в очередной раз укорила себя в глупых сомнениях и поспешила к эванурисам, уже собравшим пленных. Они выстроили солдат в длинную шеренгу и поставили на колени. Бык был здесь, так же как и Джун, и Эльгарнан. Кунари охранял эльфов, хотя в этом и не было нужды — ослабленные после заклятья Всеотца, они едва ли не заваливались на бок и вряд ли могли быть хоть сколько-нибудь опасны. Все, кроме одного. Диртамена увели подальше от остальных и в настоящий момент допрашивали. Внезапно мужчина громко расхохотался и, совершенно не боясь своих врагов, откровенно признался: — Я знал, что ты именно так и поступишь, Эльгарнан. И, признаюсь, ты меня не разочаровал. Заклинание вышло что надо, — вытирая выступившие слезы, фыркнул Диртамен. — Тогда ты еще глупее, чем я думал, — презрительно выплюнул его отец, — предвидя это, тем не менее, ты не сдался. И даже не убежал, когда еще была возможность. — С чего бы мне было убегать? — беспечно пожал он плечами, — у нас была совершенно иная задача. Кстати, — вспомнил что-то эванурис и тут резко развернулся ко мне, — я был уверен, что ты сразу же раскусишь наш план. Ведь ты тоже когда-то точно так же спасла одно горное Убежище. Фен’Харел рассказывал мне об этом, — склонив голову, почетно проговорил эльф и снова усмехнулся. А я стояла, как вкопанная и не могла до конца поверить в его слова. — Что он имеет в виду? — заинтересовавшись, вкрадчиво спросил Эльгарнан. — Он имеет в виду… — я запнулась от накатившего внезапно страха, — имеет в виду, что он отвлекал нас во время того, как… — Ну же, милая. — Как жители этого Убежища покидали деревню. Теперь здесь наверняка никого не осталось, кроме нас. Они все ушли, — прошептала я, уже едва живая от ужаса. Мертвое молчание повисло в воздухе, и я не решалась поднять голову и посмотреть на эвануриса. — Немедленно отправь своих воинов в погоню. Мы должны их найти. — Я не могу… — господи, что же я творю?! — солдат осталось слишком мало… и сейчас они… хоронят павших. — Ты не слышала приказ?! — повысил он голос, — меня не интересует, чем они занимаются, все сбежавшие эльфы должны быть возвращены обратно! Немедленно! — Но, Владыка, прошу… — Отец, оставь людей в покое, — лениво протянул Диртамен, — все равно они никого не найдут. Дай им спокойно оплакать друзей. — Я не спрашивал твое мнение. — Да мне, в общем-то, плевать на твое разрешение. — Не слишком ли ты стал дерзок? — подозрительно спокойно протянул Эльгарнан, — не боишься? — Ты не можешь ничем нам навредить, — в тон ему отозвался Диртамен, — наверняка Фен’Харел уже осуществил задуманное. — О чем ты? И словно в ответ на вопрос, на руку к Эльгарнану приземлился черный ворон с маленьким свитком. Резким движением эльф вырвал письмо и быстро развернул. И после этого его лицо окаменело. Я не знала, что было в том письме, но догадывалась, что произошло что-то ужасное. Однако, не догадывалась, насколько, до тех пор, пока мужчины не повернулись ко мне. Я видела, как ладонь Эльгарнана сжалась в кулак, а в глазах заполыхало пламя бешенства. — Вас предупредили. — Да, — словно через силу выдавил Диртамен, а потом упал без сил. Но его слова оказалось достаточно, чтобы подписать мне приговор.