I won't take the easy road

Звонок в дверь застал Филиппа врасплох. Он только успел устроиться с кружкой чая и книжкой в гостиной, предвкушая спокойный отдых, как прозвенела настойчивая трель. Раз, а потом и второй. Филипп про себя ругнулся и пошел открывать, еле удержавшись от «ну и кого же там нелегкая принесла» и очень надеясь, что его не спросят, верит ли он в бога или хочет ли послушать о новом средстве для мытья стекол. На пороге стоял Даниэль, который смотрел в пол на свои кеды, переминаясь с ноги на ногу, всем своим видом выражая неуверенность в том, что вообще следовало приходить. Филипп вздохнул. - Проходи… Парень встрепенулся и буквально прошмыгнул в дверь, на ходу скидывая куртку, рюкзак и обувь. Филипп протопал в кухню, не дожидаясь гостя, и уже оттуда крикнул, услышав, что вода в ванной перестала течь. - Чай будешь? И у меня мясо осталось, если ты голодный. - Да, спасибо. Филипп чуть не подпрыгнул, услышав за спиной тихий голос. Даниэль подкрался, как ниндзя, совершенно бесшумный в своих носках. Или как кот на мягких лапах. Дворовый кот, которого кормишь, и, с одной стороны, он сам по себе, не домашний, а с другой стороны, все-таки считаешь своим. Филипп кошатником не был, он предпочитал собак, как более надежных товарищей, но Даниэля постоянно сравнивал именно с котом. Повадки похожие, в детстве у Филиппа была кошка, точнее, кошка была у мамы. Филипп ее плохо помнил – кошка была старая и скоро умерла своей спокойной кошачьей смертью. Но сочетание наглости, осторожности и снисходительной ласки и нежности присуще всем кошачьим. Филипп вздохнул и щелкнул выключателем чайника, а потом достал тарелку с остатками ужина и сунул ее в микроволновку. И только потом обернулся. Даниэль сидел за столом, непривычно тихий, натягивающий на пальцы рукава длинной толстовки, и без того прилично растянутой. - Опять с отцом поругался? – Филипп постарался, чтобы его вопрос не прозвучал слишком сочувственно или осуждающе, Даниэль этого не любил. Как и у любого подростка, у него были весьма острые болезненные точки, в которые не стоило тыкать по неосторожности. Парень кивнул. - Угу, поругался. Филипп снова вздохнул и достал с полки чашку, специально купленную для Даниэля. Не так прошло много времени с тех пор, как они, хм, начали встречаться, если это так можно назвать, но дом Филиппа уже начал обрастать обязательными в таких случаях вещами – щетками, расческами, халатами, майками для сна, чашками и всем прочим. Порой мужчина даже удивлялся, как его ученик умудрился так быстро прорости корнями в его жизнь. И это при том, что их положение все еще оставалось шатким и неопределенным. Да, они спали друг с другом, Даниэль иногда ночевал у него, они много говорили о разном, но… Но все это было ни разу не похоже на нормальные отношения. И эта тема не обсуждалась. Чай заварился крепкий, черный и терпкий. Филипп внимательно посмотрел на грустного Даниэля и сунул в чашку сразу три ложки сахара. Сел напротив, поставив перед парнем тарелку и чашку. На еду тот не то чтобы набросился, но ел с явным аппетитом. Филипп поймал себя на том, что умиленно смотрит на то, как Даниэль старательно пережевывает еду, и отвернулся. Это уже было точно как-то нездорово. Когда парень покончил с ужином, Филипп убрал со стола и снова сел напротив. - Ну, рассказывай. Даниэль пожал плечами, отхлебывая из кружки сладкий чай. - Да нечего рассказывать. Поругались и все. Ничего нового. Филипп снова вздохнул, понимая, что большего он сейчас не добьется. Парню бы к хорошему психологу, Филипп себя таковым точно не считал, но подобное предложение явно будет воспринято в штыки. Так что Филипп решил лечить чужие проблемы проверенными «домашними» средствами. - Хочешь, посмотрим что-нибудь? Там, кажется, какой-то сериал должен сейчас начаться… Даниэль кивнул и слегка улыбнулся, что означало, что он начал отходить от ссоры с отцом. Еще пара часов, и он снова станет самим собой. По крайней мере, Филипп на это надеялся. Такой, странный и отстраненный Даниэль пугал его до чертиков, потому что он не знал, что с ним делать. Хотелось завернуть его в плед и напоить какао, но в терапевтическом действии подобных манипуляций Филипп сильно сомневался, как и в том, что это будет воспринято и принято правильно. Они переместились в гостиную вместе с чаем. Филипп включил телевизор, а Даниэль забрался на диван с ногами, приваливаясь к нему. По телеку, и правда, шел какой-то сериал, но они оба мало следили за сюжетом, погруженные в свои мысли. - Он сказал, что я позор семьи. Филипп даже поначалу подумал, что ослышался, настолько тихим был голос. - Вам нужно нормально поговорить. Не может же так продолжаться вечно. Даниэль пожал плечами, теснее прижимаясь к чужому плечу, то ли греясь, то ли неосознанно ища поддержки. - Надо только, чтобы Хэйзел выздоровела, тогда я просто уйду. Мне от него ничего не нужно, - в голосе Даниэля сквозила застарелая злость и горечь. Филипп промолчал, не желая говорить о том, что сильно сомневался, что сестре Даниэля когда-нибудь удастся поправиться. На этот разговор у них тоже было наложено негласное табу. Даниэль верил в то, что сестренка поправится истово, почти фанатично, и не Филиппу было эту веру разрушать. - Но это не дело, когда в семье такие отношения, - Филипп слегка приобнял парня, устраивая поудобней. Даниэль фыркнул. - У нас нет семьи. Есть мы, и есть он. Это – не семья. И я не думаю, что решить наши проблемы удастся разговорами. Они оба ненадолго замолчали. На экране что-то происходило, но, не зная, с чего началась серия, сложно было понять, что именно там делается сейчас. Внезапно, Даниэль мягко вывернулся из объятий Филиппа и навис над ним, заглядывая в глаза. Визуальный контакт длился долю секунды, а потом их губы встретились. Руки Филиппа автоматически, отработанным движением, легли на спину Даниэля, прижимая того теснее. Парень слегка застонал, путаясь пальцами в светлых волосах. Оторваться друг от друга они смогли не сразу. - Диван? Или до кровати дотянем? – голос у Филиппа был неприлично низким и хриплым, заставляющим Даниэля слегка покраснеть кончиками ушей. - Черт с ней, с кроватью, далеко, - подъем на второй этаж сейчас показался парню сложнее покорения Эвереста. Филипп только кивнул, переворачивая его на спину, подминая под себя. Даниэль закрыл глаза. Не то чтобы так было проще, просто… Так можно было сосредоточиться на тактильных ощущениях, почувствовать, что чужие руки могут приносить не только боль. А посмотреть можно и потом, после. Филипп просунул одну руку под край толстовки и зарычал, обнаружив под ней еще и футболку. Даниэль постоянно одевался, как многослойная капуста, так что вытряхнуть его из всех этих шмоток казалось смерти подобным. Хорошо хоть, что еще и рубашки не было. Пришлось поддевать пальцами еще и край футболки, чтобы добраться до теплой, гладкой кожи. Даниэль слегка застонал, и Филипп улыбнулся, радуясь произведенному эффекту. Пальцы медленно пропутешествовали выше, вырвав еще пару стонов, а потом. - Ау! – Даниэль вздрогнул и слегка отодвинулся. Филипп замер, выдернув руку из-под одежды парня. - Что такое, я тебе больно сделал? – меньше всего ему хотелось делать кому-то больно во время секса. Конечно, это дело такое, всякое случается, но… Даниэль покачал головой, но побледневшее лицо и напрягшаяся спина выдавали его с головой. - Нет, ничего, не обращай внимания. То, как он поспешно закинул руки обратно Филиппу на шею, заставило того отодвинуться и серьезно посмотреть на Даниэля. - Показывай, давай. Даниэль ответил таким же недовольным и серьезным взглядом, но переиграть в «гляделки» профессионального учителя было не так и просто. Уже через пару мгновений он отвел глаза. - Раздевайся, - голос Филиппа прозвучал суровей, чем тому хотелось. Даниэль покачал головой. - Не надо… Филипп дернул его на себя, заставляя сесть и опереться на подлокотник дивана. - Надо, давай, - если он где-то упал или ударился, то в ребрах могла образоваться трещина, а это было серьезно. Филипп желал сам удостовериться в том, что все в порядке, прежде, чем продолжать что-либо. Может тут вообще нужно вызывать скорую или тащить его в больницу, подростки дурные и часто не осознают серьезность травм. Даниэль глянул на него исподлобья, а потом рывком, злясь, стянул сначала толстовку, а потом и футболку. - Ну, что, доволен? – в его голосе слышалась злость пополам со страхом. Филипп замер, рассматривая своего любовника, своего мальчика… Нельзя было сказать, что все его тело было покрыто синяками, но они попадались то тут, то там, свежие и не очень. Самый яркий расцветал как раз на ребрах, под самым соском, переливаясь лиловым и синим, с желтыми краями. Филипп почувствовал себя так, будто из комнаты выкачали воздух. - Это он, да? – в этот раз голос был хриплым уже не от страсти. Даниэль только пожал плечами. - А ты как думаешь? Кто ж еще? Филипп резко выдохнул, в ушах зазвенело, глаза застила красная пелена. Он сжал руки в кулаки, сжал зубы так, что челюсти заболели. Все эти следы, отметины… Он думал, что у Даниэля с отцом просто недопонимание, что если они сядут и поговорят, то все можно будет решить, что Даниэль преувеличивал, когда говорил, что у него нет семьи, но… Эти следы… Филипп редко злился и еще реже впадал в такую ярость. - Я убью его, - Филипп испугался бы своего голоса, если бы мог себя сейчас слышать. И вообще, испугался бы себя, потому что Даниэль точно был напуган. Глаза парня расширились, он подавился очередным вдохом, а потом схватил Филиппа за руку, будто боясь, что он прямо сейчас пойдет исполнять свое намерение. - Нет, не смей! Он нужен Хэйзел, его деньги нужны. Со мной все в порядке, правда, это не страшно. Не страшно, пока он платит за лечение, - Даниэль увидел, как при упоминании его сестры Филипп встрепенулся. – Ее он не тронет, не бойся, правда. Не делай этого. Это все не серьезно… Обещай, что ты никому не расскажешь. Обещай! Филипп медленно выдохнул, а потом разжал руки, чувствуя, как ноют мышцы от скрытого напряжения. Приступ ярости прошел, оставив его злым и опустошенным. Даниэль смотрел на него отчаянным взглядом, стискивая его запястье. - Обещаю, - Филипп положил свои пальцы поверх его, слегка сжимая. Он совсем не был уверен, что подобное обещание – правильное решение для педагога, любовника и вообще просто человека, узнавшего подобные вещи. Даниэль недоверчиво посмотрел на него, и лишь потом отпустил руку. Филипп снова посмотрел на отметины на его коже, прослеживая их взглядом. Били больно, желая причинить именно боль, вымещая злость. Это было видно по тому, насколько хаотично располагались синяки. - Ты же понимаешь, что так нельзя? Нужно сообщить в полицию! Это же дикость! Даниэль в ответ лишь пожал плечами. - Пока он платит за лечение, я готов потерпеть, - он сочувственно посмотрел на Филиппа. – Это не страшно, правда. Больно, но не страшно. Он никогда не бьет меня, чтобы убить, просто… Злится. Филипп выдохнул и взял Даниэля за руку, переплетя его пальцы со своими. - Однажды он может зайти слишком далеко, - бессильная, ядовитая злость душила, хотелось бежать и что-то делать. Даниэль покачал головой. - Нет, не думаю. Он не хочет в тюрьму, и он не псих. Так что не думаю, что он когда-нибудь причинит мне реальный вред. А синяки я готов потерпеть. Филипп резко выдохнул, а потом мягко привлек парня к себе, стараясь не причинить новой боли. Хотелось… Чего-то, сделать хоть что-то, как-то помочь. Хотелось стереть все эти следы с кожи, заставить забыть боль и страх, забрать себе. Даниэль недовольно заворочался в объятиях, и Филиппу пришлось его отпустить. - Ну, что, спать? Парень недовольно фыркнул, отстраняясь. - Если хочешь. Я тогда еще немного посижу. Филипп вздохнул, понимая, что снова сказал что-то не то. Поэтому он решил отказаться от слов, взял Даниэля за подбородок, повернул к себе и поцеловал, мягко проникая языком в его рот. Тот раскрылся охотно, принимая, отвечая на поцелуй с заново вспыхнувшей страстью, как умеют только влюбленные и подростки, сходящие с ума от гормонов. Филипп, теперь уже аккуратно, повалил парня на диван, осторожно касаясь кончиками пальцев кожи, заставляя Даниэля вздрагивать от легких прикосновений. Теперь он действовал медленно и нежно, будто желая поцелуями стереть с кожи метки, нанесенные его отцом. Даниэль тихо стонал, слегка царапая его плечи, выгибаясь и подставляясь под поцелуи и ласки. Филипп медленно стянул с него джинсы вместе с бельем, попутно заметив на ногах еще пару отметин, слегка зарычав от злости. Даниэль фыркнул, на миг открывая глаза. - Не парься, пройдет. На мне все быстро заживает. Филипп покачал головой, поглаживая его щиколотку над краем носка. - Это вовсе не повод. И не оправдание. Даниэль лишь пожал плечами, а потом снова закрыл глаза, заканчивая разговор. Филипп встряхнул головой, прогоняя ненужные мысли, и быстро разделся сам. Даниэль сразу закинул ему руки на плечи, стоило вернуться к нему. Его дыхание щекотало шею, когда он потянулся, оставляя на изгибе плеча легкий поцелуй, продвигаясь выше, пока их губы не встретились, заставив обоих застонать. Поцелуй становился все более страстным, воздуха не хватало, пальцами Даниэль зарылся в волосы Филиппа, слегка дергая пряди. На диване было неудобно, ноги плохо помещались, да и был он слишком узким, но они этого не замечали. Филипп провел рукой ниже, обхватывая пальцами возбужденный член, заставляя Даниэля застонать ему в губы и вздрогнуть. Когда они оторвались друг от друга, глаза у обоих были шальные, как будто пьяные. - Резинка есть? У меня только наверху, - Филипп представил, как сейчас встает, отрывается от горячего, невозможно горячего Даниэля и плетется в спальню за презервативами. Перспектива удручала. - Угу, в кармане. И смазка, - Даниэль кивнул, слегка покраснев, хотя, казалось бы, куда еще? Филипп хмыкнул, потянувшись к джинсам парня. - Предусмотрительный ты мой. Даниэль усмехнулся в ответ, облизнув губы. - Да, я такой. Смазка была холодной, и Даниэль вздрогнул, когда Филипп только коснулся его. Но скользкая субстанция быстро разогревалась на пальцах, так что скоро он забыл об этом, отдаваясь ощущениям. Филипп действовал осторожно, медленно и последовательно, добавляя пальцы постепенно, останавливаясь, когда Даниэль охал или вздрагивал, хотя сам чувствовал, что еще немного, и он просто взорвется. Невозможно… Этот мальчишка просто невозможный! Филипп с ним снова чувствовал себя подростком, который не может сдержаться, которому всегда мало – секса, тела, поцелуев, чувств. Поэтому, когда он одним длинным движением вошел, застонали они оба, выгибаясь навстречу друг другу. Даниэль задрожал, стискивая ногами поясницу Филиппа, прижимаясь лбом к его плечу. Они замерли на мгновение. - Ты как? Можно? – Филипп сам поразился тому, что его хватило на этот вопрос. Даниэль только резко кивнул, прижавшись еще теснее. Филипп выдохнул и задвигался. Даниэль в его руках выгнулся дугой, а потом вскрикнул, царапая ему ногтями плечи. Филипп только сильнее стиснул зубы, слегка зарычав, понимая, что его точно не хватит надолго, только не сейчас, не после всего этого… К счастью, надолго было и не нужно, потому что стоило ему прикоснуться к его члену, Даниэль резко выдохнул, открыв глаза, и кончил ему в руку, сжимаясь, заставляя Филиппа кончить следом… Диван действительно оказался неудобным, особенно после. Потому что лежать на Даниэле Филиппу не позволяла совесть, а поместиться вдвоем было нереально. Если же Даниэль пытался лежать сверху, но все время скатывался к спинке, так что, в конце концов, пришлось смириться и пойти досыпать в спальню. *********** Даниэль оперся щекой о руку и слегка прикрыл глаза. Учиться не хотелось совершенно, в голове бродили разрозненные мысли. Он перевел взгляд на Филиппа, который что-то увлеченно писал на доске. Контраст всегда был поразительным. То есть, Даниэль понимал, что Филипп не может вести себя одинаково дома и в школе, хотя бы потому, что если хоть кто-то (кроме Саймона, Даниэль был уверен, что друг его не сдаст ни при каких условиях) узнает, его посадят, но… Все равно, контраст был очень сильным. От одежды до манеры говорить. Дома Филипп одевался по-домашнему, то есть в то, в чем будет комфортно, а на работу всегда ходил в рубашке, пусть и в дурацкую клетку, почти застегнутый на все пуговицы. Да и на столе у него всегда был идеальный порядок, все лежало на своем месте. И не скажешь, что дома он может по полчаса искать банку с кофе, которую по рассеяности поставил не на ту полку. Ну и, конечно, вел он себя совершенно иначе. Да, он был взрослым, старше Даниэля, но дома они могли дурачиться, даже устроить шуточную потасовку, если было такое настроение. А вот на работе… Даниэль вздохнул, так что Саймон удивленно посмотрел на него. На работе Филипп всегда был предельно вежливым, спокойным и уравновешенным. Сложно было поверить, видя его, что иногда у него в глазах мелькало что-то темное, даже немного жестокое, особенно, когда они говорили об отце Даниэля. Не сказать, чтобы это не заводило. Даниэль поменял руку, не отводя взгляда. Саймон пнул его в бок, намекая на то, что пора бы начать записывать, но Даниэль только отмахнулся, отчего друг обиженно засопел. Все, что он не запишет сейчас, потом прочтет в учебнике и сам разберется. Хотя бы для того, чтобы не слушать в постели нотации. Они оба крепко держали свое обещание, ведя себя в школе максимально отстраненно, так что даже подумать было сложно, что они вообще знакомы хоть чуть ближе, чем учитель и ученик. И именно это поведение, это обещание заставляло Даниэля с еще большей силой желать выдернуть Филиппа из этого закрытого, замкнутого поведения в его настоящее. Неразумное желание, но от этого понимания легче не становилось. Даниэль улыбнулся, слегка мечтательно, представляя, как он прямо сейчас, при всех подходит к Филиппу, перекидывает руки ему через шею и целует, расстегивает всю эту уйму пуговиц на рубашке, запускает под нее руки, отогревая вечно холодные пальцы на теплой коже. Даниэль почувствовал, как ему становится жарко. Но это был приятный жар, как обещание самому себе, что сегодняшняя ночь пройдет хорошо. Даниэль определенно не собирался сегодня возвращаться домой. О, великие планы, да здравствует хоть какая-то личная жизнь. Филипп дописал формулу и слегка повел плечами, чувствуя, будто ему в спину уперлась теплая рука, прямо посредине лопаток. Ощущение было навязчивым, таким, от которого просто так не отмахнешься. Филипп снова повел плечами, пытаясь, все же, отвлечься, но это не помогло. Он обернулся и наткнулся на пристальный, изучающий и тяжелый взгляд Даниэля. Этот взгляд был таким, что не оставлял сомнений в том, о чем именно его ученик думает в этот момент. И это были вовсе не законы взаимодействия тел. Не в академическом смысле, по крайней мере. Филипп почувствовал, как ему становится жарко, и быстро отвернулся, пряча лицо от учеников. Скрывать свои отношения оказалось куда сложнее, особенно когда твой парень раздевает тебя глазами прямо на уроке… ************** Даниэль заглянул в палату, и, увидев, что отца в ней нет, широко улыбнулся. - Привет, малышка. Как себя чувствуешь? Хэйзел улыбнулась брату. Ей было скучно в больнице, и она радовалась каждый раз, когда он ее навещал, а он старался делать это как можно чаще. Она только жалела, что врачи не разрешают ей видеться с родственниками не в приемные часы – говорят, что она может переутомиться. Хотя, думала она, может это и к лучшему, если бы Даниэлю разрешили, он бы и ночевать сюда приходил, а ему все же нужно учиться, а не проводить все время у ее постели. - Привет! Как хорошо, что ты зашел! Даниэль присел на кровать и поцеловал сестру в лоб. Потом хитро прищурился и, порывшись в сумке, достал книгу. Хэйзел улыбнулась снова, на этот раз уже предусмотрительности брата. Отец приносил цветы и фрукты. Даниэль цветы приносил редко, иногда таскал тайком конфеты, но никогда не забывал принести новую книгу – неизменно что-нибудь интересное, про затерянные острова и дальние путешествия. Брат знал, что Хэйзел скучно в больнице, и пока сидел с ней, читал вслух, чтобы она не утомлялась, но когда ему было пора уходить – оставлял недочитанную книгу, чтобы она могла почитать сама и не скучала, пока его нет. Теперь вот принес «Нарнию», считая, что волшебные сказки лучше всего поддерживают в болезни. Хэйзел была с ним согласна. - Ты надолго? Все хорошо с учебой? С папой не ссорились? Почитаешь мне? Даниэль улыбнулся. Он радовался посыпавшимся на него вопросам, потому что, когда Хэйзел действительно было плохо, она хоть и улыбалась, но ограничивалась одним-двумя вопросами. Поэтому он устроился рядом и попытался ответить на все. - Пока не знаю, от твоих врачей зависит. Все в порядке, не волнуйся, я же умный. Нет, дома все нормально, только скучаем без тебя, ты же знаешь. Почитаю, конечно. Саймон передавал тебе привет и обещал новую историю, как сможет тебя увидеть. Хэйзел прищурилась. - У тебя, и правда, все хорошо… Ты стал выглядеть лучше. Даниэль фыркнул. - И это я слышу от леди на больничной койке! Да ты белее простыни, и синяки под глазами, как будто подралась с кем-то! - Неправда! Даниэль потрепал сестру по волосам. - Неправда. Но и меня не обижай, договорились? Я не только умный, но и красивый, запомни это сестренка. Хэйзел в шутку ткнула ему пальцем в грудь, и Даниэль вздрогнул от боли, но смог сдержаться, и сестра ничего не заметила. - И?.. Он нахмурился. - Что и? Девочка закатила глаза. - Не придуривайся, у тебя явно что-то случилось! Я же вижу, а я тебя всю жизнь знаю! Даниэль хмыкнул. - Сколько там этой твой жизни пока, подрасти сперва, – он увернулся от тычка и вздохнул. – Ладно… Ты умеешь хранить тайны? Хэйзел возмущенно нахмурилась. - Конечно, ты же знаешь! Она видела, что брат действительно собирается рассказать ей что-то важное и интересное и выпрямилась на кровати, когда Даниэль понизил голос. - У меня появился новый… Друг. - Друг? А как же Саймон? Даниэль улыбнулся. - Это… Не совсем такой друг, малышка. И не бойся, Саймон никуда не делся. Глаза у девочки засияли восторгом, и она схватила брата за руку. - Девушка! У тебя появилась девушка, я угадала? Даниэль застыл на секунду, а потом фыркнул, пытаясь сдержать смех. - Нет, малышка… То есть… Нет, точно не девушка. Друг, я же сказал. Ну, или типа того… Скорее, новый знакомый. Хэйзел нахмурилась. - Не девушка и не друг, но это тайна? Даниэль кивнул. - Именно так. Это тайна. Я пока не знаю, что из всего этого выйдет, поэтому… Не говори никому, хорошо? Особенно папе. Девочка кивнула. - Хорошо… Но потом, когда я поправлюсь, познакомь меня с твоим типа-другом. - Посмотрим. Поправься сперва. – Даниэль раскрыл книгу на первой странице – Почитать тебе, пока меня не выгнали? Хэйзел с удовольствием устроилась поудобней, готовясь слушать. **************** Филипп обернулся на стук в дверь. Одной рукой он запихивал в портфель тетрадки, а другой пытался нашарить по карманам телефон. Он обещал позвонить Даниэлю, когда закончит... В дверях стоял Кларенс. Стоял и улыбался, показывая белые, идеально ровные зубы. Очень по-американски. Филипп скривился. - Привет! Надеялся, что застану тебя тут, - Кларенс отлепился от косяка и сделал пару шагов внутрь класса. И когда-то он считал эту манеру двигаться харизматичной? Скорее раздражающе. - Что тебе надо? - Филипп и сам почувствовал, насколько недовольно прозвучал его голос, так что Кларенс даже остановился, но быть вежливым желания не было совсем. - Пришел с тобой увидеться, - его нерешительности хватило ненадолго, он снова широко улыбнулся. - Я скучал по тебе, солнце. Филипп аж вздрогнул, услышав это слово из уст человека, которого вообще не рассчитывал больше увидеть. Прошлому определенно лучше было оставаться в прошлом. Пришлось отложить тетрадки, которые не желали влезать в портфель. Телефон нашелся в кармане куртки, но звонить сейчас было бы неудобно. - Кларенс, просто скажи, что тебе от меня нужно, и проваливай, - Филипп тяжело вздохнул, опираясь рукой о стол. - У меня совершенно нет настроения с тобой говорить. Кларенс просто сделал еще несколько шагов, подходя почти вплотную. - Но я, правда, соскучился. Ты мне не веришь? - и скорчил умилительное лицо, выгнув брови домиком. Словно и не повзрослел совсем. Филипп еще удивился, что он не принес цветы или шампанское, это было бы очень в его стиле. Вообще, все походило на плохой сон, от которого не избавиться. Кларенс даже пах так же, как раньше - дорогим, чуть терпким одеколоном. Этот запах навевал слишком много воспоминаний, так что Филиппу пришлось мысленно встряхнуть самого себя, чтобы ответить. - Нет, не верю. Я больше ни в чем тебе не верю. Кларенс подошел еще ближе, почти заставляя его прижаться поясницей к столу, избегая неприятного контакта. - Я так часто думал о тебе, вспоминал, как нам было хорошо вместе... Его рука ненавязчиво легла Филиппу на талию, второй он оперся о стол рядом с ладонью Филиппа, так что кончики его пальцев касались кожи. Филипп внутренне выбирал между просто оттолкнуть и хорошенько врезать. - Нам не было хорошо вместе. Кларенс усмехнулся. - Врешь, было. И мы оба это знаем. Это был нечестный удар, потому что – да, было. Но было давно, и Филипп не страдал провалами в памяти и прекрасно помнил, чем закончился весьма горячий роман. Но все равно… Не сразу нашелся, что ответить. Тем более что он и забыл, что Кларенс был самую чуточку выше, и сейчас это подавляло. - Кларенс, ты сбежал от меня. Не сбегают от того, с кем хорошо. Кларенс только пожал плечами. - Так получилось, солнце. Поверь, я этого не хотел. Филипп покачал головой. «Поверь», ну да. - Спать с той младшекурсницей ты тоже не хотел? - он вздохнул, и крепко стиснул запястье Кларенса, намекая, что тому лучше отступить сейчас. - Кларенс, я не один, ты сам это прекрасно знаешь. А даже если б у меня никого не было, я бы все равно не хотел с тобой говорить. Как будто того это могло смутить! Кларенс прищурился и облизнул губы и Филипп подумал, что это выглядит совершенно не сексуальным, а пошлым и нелепым жестом. - Пфф! Этот малолетка? Он тебе не по статусу, солнце, слишком дорогая штучка, хоть и пытается казаться проще, - он пожал плечами. - К тому же ты сам знаешь, что это дело незаконное. Внезапно, Филипп почувствовал, что разозлился. Хорошо, он и так терпел достаточно долго, наивно полагая, что до бывшего любовника дойдет, что ему тут не рады. Он резким движением отбросил от себя чужую руку, наконец, отпихнув. - Знаешь, я разберусь со своей жизнью сам! И тебя как-то никогда не смущала разница в наших статусах. Кларенс обольстительно улыбнулся, в свою очередь, обвивая пальцами запястье Филиппа и притягивая его к себе. Положение было неустойчивое, поэтому Филиппу пришлось опереться рукой о его грудь, чтобы не упасть. - О, солнце, мне всегда было плевать, из каких трущоб ты вылез, - и он наклонился ближе. - Для меня это абсолютно не важно. В этот момент, когда Кларенс уже был достаточно близко, чтобы поцеловать его, Филипп вывернулся и кинул взгляд на дверь, где, как по закону плохой романтической комедии, конечно же, стоял Даниэль. Филипп успел заметить, как его глаза удивленно расширились, прежде чем он развернулся и вышел из класса. Филипп взрыкнул и, наконец, оттолкнул Кларенса, хватая куртку и портфель. - Ну ты и придурок! Отвали от меня, пока я действительно тебе не врезал! Зачем вообще ты это делаешь? Кларенс улыбнулся и пожал плечами. - Ревную? И думаю, что вы не подходите друг другу. Филипп обернулся уже от двери. Рука на ручке сжалась до боли. Он предчувствовал, что так просто убедить Даниэля, что ничего не было, не удастся. - А это уже не твое дело, - и он вышел за дверь. Конечно, парня в коридоре уже не оказалось. Филипп вздохнул и пошел вперед, на ходу доставая из кармана телефон. Надо было все-таки дать по морде этому придурку, причем лучше – еще при первой же встрече. Жаль, Филипп не очень-то любил драться. *************** Даниэль прижимался спиной к стене за поворотом, замерев, чтобы звук шагов не выдал его, почти не дыша и быстро переводя телефон в беззвучный режим. Правда, стук собственного сердца гулко отдавался в ушах, так громко, что ему казалось – слышит весь этаж, хотя в после занятий в коридорах было пусто. Он слышал, как Филипп свернул по коридору в другую сторону – к выходу, на совсем неприличной для взрослого человека и учителя скорости. Даниэль задышал спокойней, прижимая руку к груди, только тогда, когда через пару минут в том же направлении ушел тот, второй, который Кларенс – в отличие от Филиппа неспешно и спокойно. Даниэль несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться и одновременно осознать, что же он сейчас увидел. На первый взгляд – Филипп целовался с этим американцем, на второй… Даниэль медленно пошел в сторону черной лестницы, ко второму выходу, пытаясь рассуждать логично. Этот Кларенс явно хотел себе Филиппа вернуть. И явно рассматривал его, Даниэля, как проблему. Американец был… Ярким. Обаятельным. Настойчивым. Стильным. И чертовски взрослым. Даниэль стиснул зубы. Он, обычно, оценивал себя весьма высоко – свой ум, свою внешность, свое обаяние, но по сравнению с Кларенсом проигрывал по всем параметрам в собственных глазах… Даниэль зажмурился на несколько секунд. Ему нужно увидеть Саймона. Ему нужно хоть с кем-то поговорить – не с Филиппом – и срочно. Вытащив телефон, он с силой прикусил губу, почувствовал резкую боль, отгоняя этой маленькой болью внезапно появившуюся резь в глазах – на телефоне светились три пропущенных вызова от Филиппа. Саймон откликнулся на звонок почти сразу и предложил приехать. Даниэль согласился, и, меньше чем через час, сидел в комнате друга на полу, с чашкой обязательного, даже не предложенного, а настойчиво втиснутого в руки, чая от матери Саймона. Даниэль окинул взглядом друга и засомневался, стоит ли вообще что-то ему рассказывать. Саймон выглядел паршиво – все еще не пришел в себя после аварии, хотя в школу уже ходил, но еще больше угнетало то, что он пытался скрыть – что по нему ударила потеря Эшли. Они даже не встречались по сути, так, начали, но… Эшли Даниэлю нравилась – умная, любила читать, хоть и не такой треш, как Джаррет, и он ясно видел, что она нравится Саймону… Но что он мог сказать? «Жаль, что так случилось»? Это он и так сказал – и повторять не видел смысла… Невеселые рассуждения прервал сам Саймон. - Ну, и что у тебя случилось, раз ты примчался ко мне? Даниэль поморщился. - Ничего особенного... Саймон скептически приподнял бровь. У него это классно получалось. - Ну да. А теперь правду. Даниэль уставился в чашку. Да все равно, рано или поздно он бы Саймону рассказал, глупо держать подобное в тайне от лучшего друга – все равно выяснится, только потом еще и будет обида, что скрывал. - Ну, знаешь, как обычно о таком рассказывают? Что-то вроде «Знаешь, у меня есть один друг и у него есть проблема – он застукал своего вроде как парня, хотя и не совсем с другим парнем. Что бы ты ему посоветовал?» Саймон моргнул. - Погоди, что? Даниэль закатил глаза, пытаясь сарказмом скрыть смущение. - Не прикидывайся, ты все прекрасно понял. Саймон вскинул руки в жесте «стоп». - Так, погоди, я все еще пытаюсь переварить информацию о том, что мой лучший друг – гей. Эээ… К этому надо привыкнуть, – Саймон закрыл глаза. – Мой друг Даниэль – гей. Мда. Даниэль, не сдержавшись, фыркнул. Выглядело смешно. - А теперь, когда эта информация вписалась в твою картину мира, может, ты мне что-нибудь посоветуешь? Саймон не открывая глаз, замахал рукой. - Погоди, еще не вписалась… - через пару секунд он кивнул и открыл глаза, – ладно, теперь вписалась. Кто это? Даниэль вздохнул. - Помнишь нашего учителя физики? Саймон рассмеялся. - Да ладно тебе скрываться. Смешно, я оценил. А теперь серьезно – кто это? Даниэль посмотрел на друга долгим и очень выразительным взглядом. Саймон перестал смеяться так же резко, как и начал. - Да нет… Что, правда? – Даниэль кивнул – Да блин, когда это случилось?! Даниэль пожал плечами. - Помнишь ночь аварии? Саймон кивнул. Потом взвыл: - То есть пока я там лежал и умирал?!.. Даниэль пожал плечами. - Меня к тебе не пустили. Саймон выразительно схватился за голову. - Обалдеть, как?! Когда ты успел? Даниэль снова пожал плечами. - Ну, знаешь, это не особо долгое дело… Саймон замахал руками. - Стоп, стоп, слышать ничего не хочу, оставь подробности при себе… Лафреск, обалдеть… Ну ты и вляпался, приятель… Да почему он? - Ну… он красивый. - На любителя. Даниэль отмахнулся. - И он оказался рядом… И он неплох в постели… Саймон скривился. - Мы же, кажется, договорились, что об этом я слышать не хочу. Даниэль хмыкнул. - Сам спросил. Они помолчали, и через несколько секунд Саймон не выдержал: - Слушай… А тебе девушки-то вообще нравятся? Даниэль уставился в кружку, перебирая в голове все, что сам знал о собственной ориентации, с учетом просмотренного в сети порно и собственных эротических фантазий. И уверенно кивнул. - Да. Но он – другое. Саймон покачал головой. - Как у тебя всегда все сложно… И что там с этим «другим» у тебя случилось? ************ Даниэль выждал пару минут после начала урока и постучал в дверь, дождался стандартного «войдите» и шагнул вперед. - Простите, я опоздал, - прозвучало не слишком искренне. Он не смотрел на Филиппа, понимал, что Саймон был прав, и нужно было поговорить сразу, но просто не смог. Струсил, если быть совсем честным с самим собой. Сбежал. И две недели не отвечал на звонки и не появлялся на уроках, был очень осторожен и лишь отмахивался на слова Саймона «Лафреск снова про тебя спрашивал». Филипп помолчал чуть дольше, чем обычно в подобных случаях и кивнул. - Садись, урок уже начался. Даниэль, стараясь быть незаметнее, проскользнул на свое место. В конце урока он попытался снова сбежать, не горел особым желанием выяснять отношения, просто прогуливать занятия дальше было совсем нельзя, но Филипп осадил его громким: - Останься на минуту, нужно обсудить твои пропуски. Даниэль вздохнул и остался, только мотнул головой на вопросительный взгляд Джаррета «все в порядке, иди». Когда все вышли, Филипп закрыл дверь и повернулся. - Как я должен это понимать? Ты на две недели пропал, на звонки не отвечал. Даниэль дернул плечом. Он понимал, что стоило, по совету Саймона, вести себя разумно. Ну, по крайней мере, не как истеричная девица. - Какое тебе до этого дело? Филипп выпрямился, став сильно выше Даниэля, и тот едва заметно поежился. - Я волновался, знаешь ли. Ты сбежал, не дав мне ничего объяснить. Даниэль вскинул голову. - Хорошо. Объясняй. Что же я такое увидел? Что у тебя с этим твоим «бывшим»? Даже если что-то и есть, мы ничего друг другу не обещали и ничего друг другу не должны. На самом деле, ты вообще ничего не должен мне объяснять. Филипп подумал, что ему хочется встряхнуть Даниэля за шкирку, как котенка, чтобы перестал говорить глупости. - У меня с Кларенсом ничего не было. Я его не звал. И это он ко мне полез. Даниэль, противореча сам себе, язвительно заметил: - Ты не особо-то отбивался. - Не устраивать же мне скандал в школе! - Но за мной-то ты рванул. Филипп почти зарычал сквозь зубы. - Я надеялся, что обойдется без скандала! Я же говорю – ничего не было. Даниэль наклонил голову к плечу. - Хорошо. Ничего не было. Это не мое дело, на самом деле. Ты мне ничего не должен. И я не понимаю, почему тебя волнует, где был я это время. Филипп подавил два желания – стукнуть Даниэля и побиться лбом об стенку. - Потому что я думал, что у нас, вроде как, отношения! И осекся, увидев, как удивленно Даниэль вскинул голову. - Отношения? Филипп кивнул. - Ну да. Ты приходишь, мы ужинаем вместе, иногда смотрим телевизор… У нормальных людей это называется так. Даниэль внезапно усмехнулся и кивнул. - Хорошо. У нас отношения. Договорились, – он приподнялся, положив руки Филиппу на плечи, и быстро поцеловал его в губы. – Я тогда вечером к тебе заскочу. И сбежал в коридор, паршивец.