Держи ритм

Мое состояние усугубилось только тогда, когда я решил восстать против матери и пойти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Конечно, без посторонней помощи. Выглядело это как побег... По сути, это и был побег. Самый настоящий. Самым страшным препятствием оказалось появление лестницы на моем пути. Падать было больно и неприятно. Если бы знал, что подпишу себе приговор, не пошел бы никуда, но было поздно. Я вздохнул и зажал несколько струн на гитаре. Теперь мне ничто не могло принести радости. Ни друзья. Ни музыка. Ни брат. Ни Тиффани... Мы ждали приезда отца. Он приехал, но побыл дома всего час, после чего умчался снова. Дела ждут. - Фрэнк, тебе что-нибудь принести? - спросила Кэтрин, зайдя ко мне в комнату. Мать наняла ее, чтобы она могла следить за мной, когда матери нет дома. - Нет, спасибо. Ничего не нужно. - Может, хочешь выйти на улицу? - Помоги мне дойти до балкона, пожалуйста. Кэтрин помогла мне встать с кровати. Через некоторое время я сидел за столом на балконе и смотрел на улицу. - Может, чай? Или кофе? Я поднял глаза на Кэтрин. - Я бы не отказался от виски, если честно. Кэтрин кивнула и ушла. Я немного удивился. Мама не погладит ее по головке за это. Минут через пятнадцать Кэтрин вернулась с подносом в руках. - Ты серьезно? - спросил я, глядя на бутылку мартини. - Миссис Айеро уехала с Филом. Будут завтра днем. Конечно, я бы хотела тебя отвезти к твоей девушке, но охрана...сам понимаешь. Позвонить ты не можешь. Все на прослушке Поэтому вот тебе мартини. Расслабься хотя бы так. Я посмотрел в глаза женщине, которая была возрастом с мою мать. Сказать, что я был полон уважения и восхищение — это не сказать ничего. - Спасибо... Черт, у меня даже слов нет! - воскликнул я, наливая в бокал мартини. - Ты будешь? - Чуть-чуть...я на работе. - Ты заслужила отдыха, как и я. Мы чокнулись и опустошили наши бокалы. Я замолчал. - Почему моя мать не такая, как ты? - Потому что все люди разные. - Знаешь, у меня было много девушек. Очень много. Не все лучшие. Были и проститутки, шалавы, мозгомойщицы, которым от меня нужен был пиар или деньги. Я никогда не влюблялся. Мне девушки были нужны...ну сама понимаешь. Я знакомил мать с такими. И она особо не была против. Ей было все равно, может, я не знаю. А потом я влюбился... - Как вы познакомились с твоей нынешней девушкой? Я налил себе еще мартини. Кэт жестом отказалась от спиртного. - Это были гастроли. Мы ехали на маленькой машине, и там не хватило места. Мы с парнями тянули спичку. Кто проиграл, тому надо было ехать на поезде. Знаешь, я никогда не проигрывал. А тут продул... Долго возмущался по этому поводу, но Джерард сказал, что это, может быть, судьба... Я плюнул и поехал на вокзал. И тут в купе зашла она. Я рассмотрел ее. Милая, симпатичная. Потом она смахнула прядь волос со лба... И знаешь это чувство, когда сердце замирает, и ты не можешь оторвать взгляда от человека? Я такое почувствовал впервые. Я просто впервые влюбился. - Что было потом? - Я стал привлекать ее внимание, как только мог. По-детски. Может, даже немного жестоко. Я предположил, что ее родители пьяницы... Только потом я понял, какую я сморозил чушь. Мы расстались с ней на вокзале другого города. Я дал ей номер, думал она позвонит мне. Потом понял, что записку ей так и не отдал... И все время у меня в голове была фраза Джи. Это судьба. Потом нашел ее. По стечению обстоятельств она преподавала танцы у Фила. Потом мы подружились. - А потом ты признался ей в любви, и для нее это было неожиданностью? - Нет. Пока я думал, как мне сказать ей о своих чувствах, она сама втюрилась в меня по самые уши. Кэтрин засмеялась. - Она хорошая. Культурная. Добрая. Я думал, что мать будет рада, что я нашел такую девушку... Я замолчал и уткнулся в стакан с мартини. На улице уже темнело. Жара сменилась вечерней прохладой. Кэтрин налила себе воды. - Мои родители не хотели выдавать меня замуж за мексиканца. У отца был дед мексиканцем, и он бросил его бабушку, уйдя к другой женщине. Глупый предрассудок, но факт... Мы женились и убежали. Потом, спустя много лет, я написала родителям о том, что у них есть внучка. Они были очень рады... И только тогда они благословили нас. - Я не могу в данный момент никуда бежать. - Да если и убежишь, тебя твои быстро найдут. - Безысходность? Я не знаю, что делать. - Надо дать понять твоим родителям, что ты без нее не можешь... - Устроить голодовку? Я, конечно, еще ребенок в душе, но не настолько... Кэтрин откинулась на спинку кресла. - Любишь ее? - Знал бы я года два назад, что скажу эти слова, не поверил бы, но да, Кэт, люблю. Кэтрин положила передо мной телефон. - Я не знаю, чем помочь и что посоветовать. Мне кажется, что это сейчас лучшее лекарство для тебя. Позвони ей. И пусть меня уволят с работы. Приду минут через двадцать. Кэтрин ушла, а я без раздумий взял трубку и набрал до боли знакомый телефон Тиффани.