Слишком хорош для тебя

Крис даже не помнит имя девчонки, которую только что оставил в соседней комнате, сказав, что скоро придёт. Он не придёт. И уже не вспомнит её имени. Возможно, они ещё увидятся сегодня, а возможно — через пару недель в школе, когда он даже не вспомнит, где её уже видел. Она скромненько улыбнётся ему, опуская глаза, он ухмыльнётся в ответ, сделав вид, что помнит, как они познакомились. Может, она даже подумает, что всё ещё интересна ему, а Крис просто случайно потерял её номер, заботливо оставленный ею в заднем кармане его джинсов. Он видит, как Эва провожает взглядом своего бровастого дружка, который улыбается во все тридцать два своей новой пассии. Глаза Эвы блестят, она прикладывается к уже почти пустой бутылке, которую потом почти откидывает от себя. Похоже, бутылка пуста, как сама Эва после её супердолгих отношений с Юнасом, которому теперь на неё плевать. Если бы кто-то обвинил Криса в том, что это из-за него парочка рассталась, он бы даже не стал притворяться, что это не смешно. Эва сама сделала свой выбор. И в той злосчастной комнате вообще первой поцеловала его. Не то чтобы это было оправданием для совести Криса, нет. Ему было на это плевать. Бровастый не подходит ей. Он её попросту не достоин. А Эва умная. Найдёт себе кого-то получше. Вообще-то, Крис даже доволен. Он всегда готов утешить симпатичную девушку, если её парень мудак. А на то, что будет потом, ему похуй. И всегда было. Он готов отвечать за свои действия. Особенно перед такими щенками, как Юнас, которые бросаются в спину. Маленькие и никчёмные. Ни девушку удержать не может, ни отмудохать парня, который «воспользовался» тем, что она расстроена. Плохо, Васкес. Весьма посредственно. Однако Криса злит не то, что, по всей видимости, Эва не собирается сегодня подойти к нему, а то, что он сам не может отвести от неё глаз. Он чувствует себя идиотом из-за того, что отшил ту девчонку. Как её, то ли Сильвия, то ли София — Крис даже не помнит. Вообще-то, Крису насрать на то, как её зовут. Вообще-то, ей стоит просто радоваться тому, что он с ней заговорил. А ему стоит радоваться своей выдержке, потому что уже как минимум минут двадцать ему хочется закинуть Эву на спину, потом на заднее сидение своей машины и свалить отсюда подальше. Чтобы никто больше не мог на неё смотреть. Например, так, как сейчас на неё смотрит какой-то дрищ с первого курса. Радует только, что она не обращает на него внимания. Крис сам не знает, как оказывается сидящим на диване рядом с Эвой. — Долго будешь сохнуть по своему Юнасу? — говорит он, чуть наклоняясь к ней, уставившейся в пол. Она, кажется, думала о чём-то до этого, но теперь вздрагивает и удивлённо смотрит на него. Крис отвечает ей одной из своих многих улыбок и выгибает бровь, как бы ожидая ответа. Эве очень сильно хочется спросить, какое ему вообще дело и неужели уже закончились тут девушки, которых он ещё не трахал, но она бормочет что-то типа «отвали» и, чуть покачиваясь, поднимается с дивана. Она чувствует сушняк после выпитого и решает пойти на кухню, чтобы попить воды. Эва думает, что Крис не пойдёт за ней, но он поднимается с дивана следом. Ей хочется, чтобы её оставили в покое, вообще-то, она уже жалеет, что пришла. Надо было оставаться дома. Идиотский день. Идиотская вечеринка. Идиотский Юнас. Крис молча идёт следом. И Эва удивлена, что он ничего не говорит, не произносит ни звука, ведь обычно он довольно болтлив. — Так что? Насчёт моего вопроса… — наконец спрашивает Крис, когда Эва наливает себе воды из-под крана. — Крис, ты можешь пойти выпить что-нибудь, — говорит Эва, утолив жажду и прислонясь поясницей к столешнице. — А ты можешь просто ответить. Сегодняшний день её уже изрядно утомил. И идиотский Крис, который, кажется, сам не знает, чего хочет, и пытается выяснить это у неё. — Чего ты хочешь от меня, м? — Эва непонимающе разводит руками. Чтоб ты убралась из моей головы. Крис так хочет рассказать ей, как она его бесит своим постоянным присутствием в его жизни в последнее время, но вместо этого: — Ничего. Разве что. Крис приближается так быстро и оказывается близко, что Эва вздрагивает. А в следующую секунду его идеальные губы уже целуют её собственные. Она вздрагивает, замирает и отвечает. Это довольно странно, потому что обычно это Эва — инициатор их поцелуев, но разве об этом стоит думать, когда Крис целует её так вот. Будто боится задохнуться или упасть. Эва сама чувствует себя так, будто падает с огромной высоты. Внутренности переворачиваются, и мир замирает. Крис верит, что это всё — просто потому что им нравится целоваться. А ещё Крис верит, что клин вышибают клином. Потому что какой ещё может быть способ избавиться от Мун, засевшей в голове, кроме её самой? Если бы он не сделал этого, то, наверное, сошёл бы с ума от мыслей и имени, вертящегося в голове. Эва-Эва-Эва. Э в а. Когда она стоит перед тобой, расстроенная и раздражённая, с каплями воды, блестящими на губах, странно — не поцеловать её. Примерно то же самое, как если бы умирающий от жажды человек отказался от предложенного ему стакана воды. На губах Эвы время как будто застывает, и Крис застывает вместе с ним. На её губах ещё остался вкус шампанского, прохладной воды и карамельного блеска. И кажется, что можно раствориться в этом вкусе навсегда. До того, как воздух в лёгких кончится. В следующую секунду всё возвращается: время, шум, музыка, заваленная стаканами и всяким хламом кухня, глаза Эвы, смотрящие с непониманием и каким-то странным сожалением. Крис мог бы сказать, что Эва не должна лить слёзы из-за бровастого придурка Юнаса. Крис мог бы сказать, что хочет её. Но Крис говорит: — Увидимся в школе.