Bienvenue a Verone

      Комната, в которую поселил меня отец Лоренцо, была хоть и чистой, но неимоверно бедной. Хотя, лучше это, чем жить на улице. Водопровода в этом веке ещё не предвиделось, поэтому, умываться пришлось над железной чашей прохладной водой, заботливо принесённой монахом. Как и сказал отец Лоренцо, утро уже приближалось — когда я заснула — заря уже занималась где-то на востоке.       Разбудили меня мягкие касания рук лица. Ладони этого человека были мягкими, нежными, хоть в нескольких местах и покрытыми мозолями. Мягкий поцелуй и всё. Я услышала лишь то, как кто-то выпрыгнул из окна и побежал по мягкой траве. Я вскочила с кровати и подбежала к окну. Среди пышно цветущего сада я разглядела лишь голубое одеяние моего тайного гостя. Охватываемая тревогой и сметением, я осмотрела комнату. Всё было, как и вечером предыдущего дня, только на ранее пустом стуле красовалось лёгкое голубое платье, поверх которого лежала записка: «Не думаю, что тебе удобно будет ходить в одном платье, особенно, если оно бальное. Надеюсь, этот наряд придётся тебе по нраву. Бенволио». Я была поражена щедростью молодого человека, который знал меня всего каких-то несколько часов.       Это одеяние явно было удобнее предыдущего — лёгкость буквально дышала от него. Тонкая ткань была приятна телу, короткие рукава позволяли коже дышать и охлаждаться. Полюбовавшись на себя в зеркало, я спустилась в сад. Птицы пели, трава зеленела. Кое-где даже ещё остались капельки росы. Весь сад был наполнен благоуханием различных цветов, пылающих всеми цветами радуги среди зелени. Вдалеке я заметила плетёную деревянную беседку. По мере моего приближения я стала различать голоса, доносящиеся оттуда. Кажется, это были Ромео и отец Лоренцо. Наверное, они разговаривают о венчании. Я не хотела их отвлекать, поэтому направилась к выходу, желая попасть в город. Почти у самых ворот меня буквально смёл с ног Ромео, затормозив через несколько метров.       — Извините, синьора.       — Ничего страшного. Влюблённые ничего не замечают на своём пути, — я встала на ноги, стряхнув с платья росу.       — С чего Вы взяли, что я влюблён?       — Лишь любовь может заставить человека встать так рано после танцев ночь напролёт, — мы шли по направлению к особняку Монтекки.       — О, да. Она прекрасна, пока взаимна… Я Вас не видел ранее, прекрасная синьора. Вы приезжая?       — Да. Я из Парижа. Но, к несчастью, доехать до Вероны благополучно мне не удалось — разбойничий рой напал на меня недалеко от ворот. Теперь я вынуждена жить в монастыре, пока мне не привезут немного денег из дома.       — Вы несчастны здесь?       — О, нет. Знаете, синьор… Вы ведь Ромео, верно?       — Да, хоть имя это ненавистно мне.       — Оно прекрасно. Могу я Вас просить об одолжении?       — Смотря о чём, — мы остановились возле ворот особняка.       — Прошу Вас, передайте Вашему другу Бенволио, что будет его ждать синьора де Колле сегодня в полдень около фонтана.       — Да, хорошо, синьора де Колле.       — Зовите меня Полин с Вашего позволения. Прощайте, — взметнув длинным подолом, я скрылась за углом, оставшись стоять там в ожидании чуда. Хотя, возможно, осмысливая тот факт, что я собственноручно назначила свидание человеку, который вчера выражал достаточно сильное желание затащить меня в постель и сегодня с утра тайно проник ко мне в комнату, пока я спала.       Мои размышления прервали голоса:       — Что же здесь забыла Капулетти? — вроде, этот голос был мне не знаком. Я выглянула из-за угла. На небольшой площадке перед домом Монтекки собралась компания, которая ранее устроила мне целое представление на площади у фонтана. Теперь они окружили, словно коршуны умирающую добычу, немолодую женщину в красной одежде. Похоже, это кормилица Джульетты. Та, кое-как выбравшись из кольца «врагов», начала петь:       — Ха-ха-ха, мамкины сынки! Ха-ха-ха, вы ещё щенки! И ваш наглый вид Прикрывает стыд, Что душа болит без любви. Ха-ха-ха, этот балаган — На денёк-другой закрутить роман, Не узнав как звать, Затащить в кровать Для пустых утех На глазах у всех — Это смех и грех!       Теперь настала очередь отвечать Бенволио:       — Ха-ха-ха, слушать этот бред — Ха-ха-ха, старых шлюх совет, Тех, что знали всё, Да забыли — как, Им в базарный день Всем цена пятак. Просто смех и грех!       — Будь ты красавица, Будь ты уродина, Грешим мы все и молимся, Бенволио, грешим мы все и молимся! Нам хочется и колется. Мы вам не нравимся, Нам всё без разницы, Урод или красавица, Урод или красавица, — похоже, припев исполнял хор.       — Ха-ха-ха, ты красавец, но… Красота твоя — маска Домино, А под маской той Прячется урод, Что в любовь плюёт, Свысока плюёт, Хохоча плюёт! — отмахиваясь от назойливых, словно мухи, Монтекки, Кормилица ещё успевала высмеивать эту компанию.       — Ха-ха-ха, боже, как смешно, Ха-ха-ха, мы уроды, но… Все мы врём в любви, Каждый день и час, Дурим мы девиц, Девки дурят нас, Все уроды мы, — теперь пел уже знакомый мне лысик, который, думаю, всё-таки являлся Меркуцио, ибо больше некому.       — Будь ты красавица, Будь ты уродина, Грешим мы все и молимся, Нам хочется и колется. Всё, шутки в сторону, Всем дайте поровну. Любовь — ведь ей без разницы, Урод или красавица. Будь ты урод иль красавица, Все мы хотим любви, Все мы Хотим Любви. Будь ты красавица, Будь ты уродина, Грешим мы все и молимся, Нам хочется и колется. Всё, шутки в сторону, Всем дайте поровну. Любовь — ведь ей без разницы, Урод или красавица. Всё, шутки в сторону, Всем дайте поровну. Любовь — ведь ей без разницы, Урод или красавица, — вновь всё вместе.       — Урод или Красавица, — закончил Бенволио.       — Что же такое произошло, что к нам явилась Капулетти?! — на неё навалился Меркуцио.       — Ромео я ищу, — гордо заявила та.       — Ромео, — засмеялись все вокруг.       — Внимание все! Ромео нашёлся! — в центр вышел Бенволио вместе с брюнетом. Второй что-то шепнул первому на ухо, указывая в мою сторону. Я резко повернулась, скрывшись за углом. Тяжело дыша, я откинулась спиной на стену. И, совершенно неожиданно для себя, начала петь:       — Trop de pensées dans ma tête, Je veux que mon coeur me vienne en aide, Jusqu'à présent tout était clair, Maintenant cʼest un grand mystère. Mon âme connait, Le bien le mal, Où veut-elle que jʼaille? Aujourdʼhui si jʼentend ce que mon coeur me dit, Quel est ce sentiment? Un don de la vie! Oh oh yuoh Aujourdʼhui si jʼapprend à voir le moindre signe, Lire entre les lignes pour savoir qui je suis! Oh oh Par magie, Par magie, Par magie, A chaque pas, à chaque instants, Trouver la force de partir, Et me construire un avenir! Mon âme connait, le bien le mal, Où veut-t-elle que jʼaille? Aujourdʼhui si jʼentend ce que mon coeur me dit, Quel est ce sentiment? Un don de la vie! Oh oh yuoh Aujoudʼhui si jʼapprend à voir le moindre signe, Lire entre les lignes pour savoir qui je suis! Oh oh Par magie, Oh yuoh Est-ce une vie? Pourtant si tout était vrai? Oh Seras tu là comme moi si la magie sʼen allait? Aujourdʼhui si jʼentend ce que mon coeur me dit, Quel est ce sentiment? Un don de la vie! Oh oh ohooh Par magie si jʼapprend à voir le moindre signe, Lire entre ligne pour savoir qui je suis! Oh oh Par magie, Oh yuoh Par magie, Oh yuoh Par magie, Oh yuoh Par magie, Oh yuoh Par magie, Par magie*… — я танцевала, повинуясь какому-то порыву, словно это была не я, а кто-то другой. Вокруг меня внезапно появились какие-то девушки, танцующие, повторяющие мои движения и подпевающие. Всё это было так странно, что я даже не успела понять, что вообще произошло. Чёрт, этот мир плохо на меня влияет.       Я едва успела привести себя в порядок, как из-за угла вывернул Бенволио, явно направляющийся ко мне.       — Доброе утро, Полин. Я как раз шёл на нашу с тобой встречу у фонтана.       — Доброе. Спасибо за платье, оно прекрасно, — я улыбнулась в ответ. Парень так же скривил губы в неком подобии улыбки.       — Да не за что. Я не мог заставить девушку, которая привыкла ходить в двух полосках ткани, жариться в тяжёлых платьях. У нас уже всё привыкли…       — Ты слышал, о чём Ромео говорил с кормилицей?       — Да, но отрывочно. Кажется, что-то о венчании. Ты была права на счёт этого. Они действительно хотят обвенчаться.       — Тайно. Тайно обвенчаться. Сомневаюсь, что это очень понравится их родителям. Есть предложения, как предотвратить трагедию?       — Может, начать со смертей Меркуцио и Тибальта? — мы присели на ободок фонтана — здесь было немного прохладнее.       — Да. Тогда Ромео не изгонят из города, Джульетту не будут торопить с браком. И им не нужно будет умирать.       — Только когда это будет по хронологии?       — Хм, который час?       — Доходит 12.       — Тогда где-то к 5 дуэль уже состоится. У Шекспира написано: «к вечеру», если я правильно помню.       — Хорошо, это уже лучше. А где всё это произойдёт?       — Понятия не имею. Думаю, нужно найти Меркуцио и прогуляться по городу, как думаешь?       — Хорошо. Надеюсь, он прячется не так хорошо, как Ромео, — Бенволио рассмеялся.       В воздухе повисло неудобное молчание, прерываемое лишь звуками дыхания и шумом падающей воды. Откуда-то издалека доносились крики и ругань веронцев. Маленькие капельки воды, отрываясь от потока, касались маленькими льдинками наших спин, заставляя вздрагивать.       — Слушай, ты замужем? — вдруг на одном дыхании, торопясь, чтобы не застесняться (наверное), выпалил Бенволио, смотря прямо мне в глаза, чем смутил меня даже больше, чем самим вопросом.       — Эм. Нет. Думаешь, если бы у меня был муж, я был танцевала с тобой? — я покраснела до кончиков ушей.       — Кто тебя знает. Ты же говорила, что в твоём мире можно всё.       — Да, но даже у нас есть некие правила эстетики, которых большинство людей придерживается. Нам тоже нельзя прилюбодействовать, это смертный грех и повод для развода. К тому же…       — Повод для чего? — прервал меня блондин.       — Развода. То есть ты можешь прервать брак.       — А как же церковь?       — В нашем мире не у всех браки венчанные. Многие заключают светские браки, которые можно расторгнуть.       — Так странно. А как же любовь до гроба?       — Не всем везёт, — я грустно улыбнулась. — Многие понимают свои ошибки уже через 10 или даже 20 лет совместной жизни.       — Странно. Слушай, а у всех есть такие штуки, как те, которые ты мне вчера показывала?       — Не у всех, но у многих…       Наш разговор был бесцеремонно прерван появлением Меркуцио, который резко сел между нами, кладя руки нам на плечи:       — Приветствую, Бенволио. И Вас, синьорина. Слушай, друг, не плохой выбор. Как Вас зовут, миледи? Вы из Англии, нет?       — Добрый день, Меркуцио. Нет, она не из Англии, — Бенволио раздражённо скинул руку парня со своих плечей.       — Какая жалость. Я люблю англичанок, хоть они и ведут себя так, словно мы грязь у их ног. Так вы, синьорина, откуда будете?       — Я Полин де Колле из Парижа, — слегка холодно ответила я.       — Очень приятно. Я Меркуцио, родственник нашего Принца. По совместительству друг этого оболтуса Бенволио и вечно влюблённого Ромео, который, как однажды верно подметил Бенволио, «влюблён в сам факт влюблённости своей», не так ли? — парень старался хоть как-то привлечь внимание. — Вы давно в Вероне?       — Мне тоже очень приятно с Вами познакомиться. Нет, всего второй день, — я взяла себя в руки и натянула приветливую улыбку на лицо.       — Отлично, думаю, вы двое не откажете мне в прогулке по Вероне… — неугомонный Меркуцио потащил нас в сторону от прохлады фонтана… *«Par magie» Anaïs Delva