Poets of the Fall – Carnival of rust. Michael Malarkey – Scars. Coldplay – Paradise.
Дети растут слишком быстро. Еще вчера ее мальчики бегали по прекрасным садам и изображали настоящих воинов верхом на палочках, имитирующих коней. А сейчас один из них лежит в сырой земле, а другой пережил вторую ужаснейшую войну за всю историю страны. Время беспощадно. Никто над ним не властен. Говорят, любая битва рано или поздно заканчивается. На самом деле она проносится за считанные секунды, впоследствии заставляя возвращаться к прошлому каждодневно. И это еще страшнее. Приходится делать вид, что все хорошо, хотя в душе свирепствует ураган чувств. Так хочется забыться. Посидеть на веранде под палящими лучами солнца, закутаться в холодную простынь или искупаться в девственном пруду в глубоких лесах. Но на все это нет времени. Нужно заняться куда более важными вопросами: продовольствие, обеспечение беженцев всем необходимым, постройка нового жилья, восстановление полуразрушенных деревень. Кроме всего вышеперечисленного существовала так называемая дань вежливости. Неизбежные посещения вассалов, оказавших неоценимую помощь королю не могли принести душевного равновесия. Это была истинная пытка – слушать их абсолютно одинаковые рассказы о произошедшем, не отличающиеся оригинальностью или намеком на человечность. Не более чем сухое перечисление имен жертв и пересказ увиденных зверств. В таких случаях Ирина попросту изъявляла желание выпить и продолжала слушать собеседника, находясь под действием винных паров. Так проще. Возвращаясь домой, она ложилась в постель и засыпала, терзаемая беспрерывными кошмарами. Во сне к ней часто приходили умершие. Гэбриэль, убитый больше года назад и захороненный в песках, неоднократно навещал ее сновидения. Даже там он не переставал терзать и мучить свою любимую игрушку. Хищник по натуре, Старк продлевал обожаемые им самим пытки и до невозможного долго истязал женщину как в физическом плане, так и душевном. Потом он запросто рассыпался в прах, будучи сотканным из иллюзий. И так каждое утро. Напоследок он произносил одну из своих излюбленных фраз и проводил собственным языком по окровавленному ножу. К черту ублюдка, проникающего в сознание и извращающего все светлое! Вскакивая с кровати в холодном поту, леди Тирелл тяжело вздыхала и поднималась на дрожащих ногах. Стражники с удивлением наблюдали за тем, как правительница юго-западного региона копается в грязи ради постепенно увядающих роз. Нельзя же оставлять без внимания чудесные рощи и маленькие парки, кишащие фруктовыми деревьями. Прислуги итак не хватало – большинство крестьян попросились обратно в поселения, чтобы помочь родственникам отстроить хижины. Конечно, сердобольная дорнийка, испытывая определенное чувство вины , не могла отказать. Вероятно, цветы и кустарники нравились ей больше, чем компаний людей. Попытка уйти от гнетущей реальности иногда срабатывала. Но чаще всего она лишь садилась у фонтана и размышляла обо всем случившемся. Казалось, все страдания, перенесенные за годы войны, улетучились в прошлое. Не было никакого смысла еще раз погружаться в те проклятые дни крови и безумства. Но иного выхода не было. Это следствие невыносимого одиночества. Ее любимый и единственный сын уехал с женой в свадебное путешествие. Мозер, великосветский мученик, наконец признался в своих чувствах к королеве-матери и, воспользовавшись занятостью Клауса, уплыл вместе с ней в далекие жаркие края. А остальные друзья предпочли ограничиться письмами раз в неделю. Однако изредка непрошеные гости наведывались и разгоняли утомительную скуку. По-видимому, их терзало то же ощущение безысходности. Наиболее частым посетителем, как ни странно, оказался бывший партизан и чертов гордец, отказавшийся присоединиться к роялистам в самый ответственный момент. Аристократические манеры и высокомерные замечания порою раздражали южанку, впрочем, как и его избыточное внимание. Он наведывался раз в месяц, оставался на неделю и сутками бесцельно бродил по саду, где срывал розы и подносил к лицу для вида. Однажды, в одно из своих многочисленных неожиданных посещений, лорд решился побеспокоить хозяйку крепости в самый неподходящий миг – когда она проведывала могилу супруга. Прикрыв глаза от неудовольствия, жительница Дорна все же подала руку галантному нарушителю спокойствия и прошлась вместе с ним по бескрайним зеленым равнинам. Где-то вдалеке мелькали телеги, нагруженные сеном. Сельчане приветствовали госпожу низким поклоном и обменивались незначительными замечаниями о погоде. При этом все мимо проходящие бросали на пару многозначительные взгляды, словно в чем-то подозревая. – У вас, судя по всему, много ухажеров, – правильно уложенные каштановые волосы почему-то нервировали. Хотелось взъерошить их, нарушить идеальную композицию. Прозвучавший вопрос на мгновение выбил женщину из колеи. – Кажется, я нередко видел неподалеку от вас Кворгила и Вирвела. – Первый является дорнийцем, а я пообещала себе, что больше не буду иметь с ними дела, – фыркнув, прокомментировала Ирина. Хватит с нее соотечественников. – Второй хотел меня убить. Ну а вы… – она осеклась, поймав на себе заинтригованный взгляд воина. – Вы почти бросили моего сына на произвол судьбы. Так чем вы от них отличаетесь? – Должно быть тем, что я не дорниец и не собирался вас убивать, – усмехнувшись, парировал старший Тарли, не разрывая зрительного контакта. – Это, безусловно, великое достижение, – закусив губу, дочь Дагона предвкушала следующие шаги своего оппонента. – И все-таки лучше, чем ничего, – подытожил рыцарь, облизывая пересохшие от напряжения губы. Внешнее хладнокровие медленно спадало. Хотя ему явно по душе эта своеобразная игра. – Но мое предложение остается в силе. Если вы, разумеется, о нем помните. – Вы неисправимы, – пытаться убедить себя в незаинтересованности происходящим – значит упражняться в бесполезном. Как иронично: двоюродный брат человека, что едва не уничтожил половину миру и ее душу, предлагает себя в качестве спутника в дальнейших странствиях жизни. – Ладно, раз это неизбежно, то, полагаю, у меня нет выбора? Ваша взяла. Но предупреждаю: это одноразово. – Конная прогулка? – поинтересовался Тарли, не скрывая триумфальной ухмылки. Наглец снова поднес безукоризненный цветок с шипами к носу, после чего любезно преподнес собеседнице. – Завтра, на рассвете. Последующий месяц принес долгожданное умиротворение. Все было великолепно: бесконечные разговоры за бокалами вина, ночные сплавления по мелким речушкам, незабываемые эмоции. Но все происходящее так напоминало ситуацию с Лэнсом, ее умершим мужем. Поэтому леди Манвуди старалась не подпускать кавалера ближе. К вящему неудовольствию вельможи, он сам ограничивался второстепенной ролью. Все равно положение рано или поздно сдвинется с мертвой точки. Нужно подождать. Спустя тридцать дней к порту Висячих Садов причалил огромный корабль с белыми парусами. Замок мгновенно оживился, спеша поприветствовать законного владыку региона. Те, кто давно не встречали Хойта, могли поклясться, что перед ними совсем другой человек. Взлохмаченные черные волосы, против обыкновения, лежали ровно и не касались прямого лба. Разросшаяся щетина была тщательно выбрита в области щек и губ, но оставлена на подбородке в некой попытке показаться щеголеватым. Он держался прямо и широко улыбался, чем сильно напоминал отца. Поклонившись каждому знакомому и пожав руки советникам, Тирелл сразу же направился к матери и заключил в крепкие объятия. Они не виделись слишком долго. Последний раз им пришлось расстаться на полгода из-за условий войны, но даже тогда разлука не была такой мучительной. Рассмеявшись от ощущения колючей бороды на шее, Ира нежно улыбнулась. – Как же быстро ты вырос, – женщина констатировала печальный, но неизбежный факт. – Как вы съездили? Все прошло хорошо? – Просто невероятно! – воскликнул окрыленный юноша, всплеснув руками. – Зря ты отказалась составить нам компанию, тебе бы понравилось. Мы побывали в странных и таинственных пещерах, пересекли опасные местности верхом на горбатых зверях, попробовали змеиный яд, любезно предложенный вождем племени с практически непроизносимым названием. К слову, отказаться от столь высокой чести нельзя, ибо это считается проявлением неуважения к старейшинам и карается смертью. – Увлекательно, – Ирина заметно напряглась, стоило бестактному Тарли вмешаться в разговор. До этого он слонялся без дела поблизости, а теперь осмелился нарушить их с сыном идиллию. Напыщенный аристократ подошел ближе и поздоровался со своим командиром. Поборов желание высказаться на сей счет, дорнийка вздохнула и сделала вид, что ничего не произошло. – Как жена пережила это путешествие? – Вполне себе сносно, – оправившись от удивления из-за вторжения неудавшегося союзника, мальчишка все же вернулся к рассказу. – Вождю она очень понравилась и он приказал своим людям продемонстрировать ей ритуальный танец любви. Любой супруг был бы недоволен подобным, но это чересчур захватывающие зрелище. – Юнкай? Астапор или Миэрин? – полюбопытствовал Себастьян, постоянно одаривая рядом стоявшую южанку своей привычной дерзкой ухмылкой. – Нет, эти Города полюбились моему дяде. Возможно, сейчас он где-то там. Я захотел чего-то более экзотического, – повернувшись, лорд Простора заметил, как похабные матросы расточают неуместные комплименты его благоверной. Заторопившись на помощь, Хойт ловко подхватил ее под локоть и увел подальше от работящего люда. – Какого черта ты вытворяешь? – вежливая улыбка умело маскировала нараставший гнев, проявлявшийся лишь в ледяном тоне и суженных зрачках. Резко обернувшись, вдова взглянула на виновника всех своих несчастий. Если бы взглядом можно было убить, то по самонадеянному ветерану уже давно отпевали мессу. – Что ты вообще себе позволяешь? – Поддерживаю светскую беседу, дабы поближе познакомиться с твоим сыном и своим сюзереном, – непринужденно отвечал просторец, при этом указывая ладонью в сторону приближающейся к ним пары. – Я тебя смущаю, дорогая? – Все в порядке? – забеспокоился Тирелл, внимательно разглядывающий мать. Ей не хотелось устраивать сцен, поэтому все ограничилось легким кивком головы. – Мама, у меня недавно возникла идея. Я приобрел кое-что на местном рынке. Мне хотелось бы подарить это нашему славному государю. Но приглашать его просто так – скучно. По этой причине я хочу устроить праздник, нечто вроде встречи или воссоединения старых друзей. Можно позвать не только Клауса, но и остальных. – Большинство заняты реставрацией собственных замков. Особенно Его величество, – утомленная Ирина хотела поскорее закончить разговор и переместиться в бастион. – Не хочу разочаровывать тебя, но, боюсь, это невозможно реализовать. Ты должен понимать, что ваши дороги разошлись. У каждого своя семья и обязанности. – Уверяю тебя, когда Никлаус узнает о грандиозном торжестве в свою честь, то сразу забудет о всех государственных делах, – с заразительной уверенностью проговорил юный воин. – К тому же, специальный подарок нельзя оставлять без внимания. Я же могу счесть это за оскорбление и объявить войну! – Вы бросаетесь громкими заявлениями, милорд, будьте осторожнее, – не выдержав, засмеялся Тарли. Скрестив руки на груди, он подмигнул удивленной компании. – Мы же не знаем, как обстоят дела со шпионажем в столице. – Дорогой, я не думаю, что король приедет к нам ради… – Хойт мгновенно приставил указательный палец к губам возлюбленной, моля о молчании. Затем он положил обе ладони на слегка загорелые девичьи щеки и приложился лбом к ее лбу. – Я разошлю приглашения. Покончив с этим поистине необыкновенным ритуалом, пара отвлеклась на зов слуги и удалилась, попросив прощения. Нужно сделать необходимые приготовления, если Висячие Сады ожидают важных гостей. Ира с нескрываемой гордостью наблюдала за поведением сына. Он достоин звания Хранителя Юга. Но стоит избавиться от шутовских замашек и наивной доброты. Ведь это уже не игра. Люди требуют решений, хотят следовать за сильным лидером, а не за прихвостнем Ланнистеров и исполнителем его сомнительных планов. – Убирайся отсюда, – дрогнувшим голосом прошептала южанка, обращаясь к своему вассалу, перешедшему все доступные границы. – Хватит. Я слишком долго терпела и тебя, и твои выходки. – Что?! – прокричал шокированный Себастьян, не предвидевший такого поворота. – Ты прогоняешь меня? После всего, что было? – А что было? – сделав пару шагов назад, леди помрачнела. – Мы развлеклись. Было забавно. Ты взрослый человек и понимаешь, что это ничего не значит. – он молчал, но расширенные зрачки говорили о многом. – Я не обязана оправдываться. Ты – просто разбойник, который вторгся в мое личное пространств ровно на месяц. Чего ты хочешь? – Чтобы ты дала мне шанс, – для обыкновенного грабителя повозок он чересчур дерзок. На них уже смотрели. – И чтобы перестала обманывать себя. – Я не обманываю себя, как ты изволил выразиться. Я выполняю свои обязанности и помогаю сыну. То есть, нахожусь на своем месте. – Да неужели? – иронично вскинув брови, Тарли издал смешок. – И где же твое место, дорогая? Пустая крепость? Увядший сад? Или спальня на двоих, в которой у тебя нет ничего, кроме одиночества? – Ты меня не знаешь! – она сорвалась, потеряла хладнокровие, хотя обещала сделать все возможное, дабы выдержать испытание. – И не имеешь право так говорить! – Я знаю тебя лучше, чем кто-либо, – возвышаясь над женщиной, он подошел ближе, вынуждая ее отступить. Протянутая мужская ладонь застыла возле ее отшатнувшегося лица. – Значит, вот так? Теперь ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе? Это смехотворно, учитывая тот факт, что… – Не смей! – предупредила дорнийка, прекрасна осознавая, что он собирается сказать и сделать. – Учитывая тот факт, что прошлой ночью ты не была против моих прикосновений, – аристократ все же позволил себе закончить, за что сразу же был награжден сильной пощечиной. Удар оказался настолько неожиданным, что мужчина едва не оступился. – Пошел к черту! – вздернув подбородок, Ирина выпрямилась. Плевать на всю толпу, невольно остановившуюся неподалеку, плевать на изумленного Хойта, коему потом придется все объяснять. – Если я увижу тебя еще раз – прикажу повесить. – Как пожелаете, миледи, – поклонившись, рыцарь одарил собеседницу безучастным взглядом, после чего удалился. Это правильное решение. Все затянулось, а неопределенность пугала ее. Поэтому все стоило закончить еще раньше. Отвечать на вопросы назойливых советчиков совсем не хотелось. С какой стати? Они всласть позабавились разыгравшейся трагедией и получили возможность обсуждать произошедшее ближайшую неделю. Сын вежливо молчал, предпочитая говорить на отвлеченные темы. Эльза лишь однажды подняла нежелательную тему, но ретировалась, уловив резкую смену настроения свекрови. Вскоре все забылось. Сплетники принялись обсуждать грядущее великое событие в размеренной жизни бастиона – так называемый бал основателей новой династии. Разумеется, не все откликнулись на столь заманчивое предложение собраться. Всем хотелось, но мешали некоторые обстоятельства. Впрочем, непредсказуемые гости все же пообещали явиться. Однако многих волновало присутствие Его величества – тот не отвечал на приглашение целую неделю, гася любые надежды. Но чудо свершилось. Размытый ответ и обещание подумать все равно довели младшего Тирелла до экстаза. Ирина не вмешивалась в процесс подготовки к торжеству. Слуги развешивали флаги, прибирали комнаты, украшали пиршественный зал и готовили сотни разных блюд. За двадцать три дня замок превратился в пеструю радугу. Жители восприняли замысел господина с удивительной благосклонностью. Казалось, все проблемы испарились, тревоги отошли на второй план, а жизнь заиграла новыми красками. Чудесно. Лишь бы народ не бунтовал и оказывал вельможам поддержку в любом начинании. Слух о скором прибытии монарха распространился быстро. Общее волнение передалось от конюхов к дворянам. Одной Манвуди было откровенно наплевать. – По-моему, с тобой лучше жить в мире, – наблюдая за тем, как маленькие камушки проносились по водной глади и исчезали в середине реки, мужчина едва сдерживал улыбку. Обернувшись, Ира не поверила собственным глазам. Старый друг все же нашел время навестить ее. – Истинно, война меняет людей. – Расти, – бросившись в объятия лучшего солдата всего королевства и прекрасного товарища, Ира едва сдерживала эмоции. – Ты приехал. Мы не виделись всего год, а мне кажется, что прошло десять лет. Или вечность. – Вероятно, – Мэннинг практически не изменился, только приобрел пару шрамов на лице. После окончания военных действий в Дорне он ушел из королевской гвардии, женился и поселился на окраине карты, в полуразрушенном доме предков. С тех пор мало кто его видел, но вот он здесь, живой и здоровый. – Как твои дела? – Ты бесследно пропал на двенадцать месяцев и спрашиваешь, как мои дела? Всегда заботишься о других. В этом весь Красный Лев. – Я избирателен в отношении тех, с кем следует говорить по душам, – подмигнув, ветеран попросил разрешения сесть и опустился на плоский камень. Дивная панорама сопутствовала разговорам на нравственные темы. Как в старые добрые, не так ли? – Я слышал про инцидент с Тарли. Нехорошо получилось. Поэтому и задаю такие неуместные вопросы. – Ты приехал только ради этого? – полюбопытствовала южанка, раздражаясь. Что за бестактность? Она не собиралась обсуждать случившееся. – Это, конечно, забавная теория, – коснувшись небольшой щетины на щеках, воин не постеснялся улыбнуться. – В особенности выражение твоего лица в данный момент. Но неужели ты действительно такого плохого обо мне мнения? – Я не считаю нужным обсуждать с тобой свои личные дела, – почти рявкнула Ирина, снова закрываясь в себе. – У тебя есть жена – разбирайся с ней. – Да, у меня есть кого любить, а ты недавно отвергла такого человека, – без иронии и видимого интереса произнес Расти, поднимаясь с места. – Лэнс давно умер. Два сына поддерживали тебя, пока не решили разорвать друг друга на части. Ты уже потеряла одного из них. Второй стал семьянином и катается по миру в свое удовольствие. Но а ты лишилась единственого шанса. Подумай об этом хорошенько. И не злись на меня. Я сюда не поучать тебя приехал, а наслаждаться вином и свободой от супруги. Он был прав. Жалкий женатый пьяница оказался самым умным человеком на земле. Иронично. Встрепенувшись всем телом, женщина наконец поднялась и неспешно пошла вдоль речушки. Послезавтра важный день. На протяжении недели прибывали гости. Хойт перенял обезоруживающую отцовскую привычку: покровительственно клал на плечо новоприбывшему руку и горячо благодарил за советы и помощь в прошлом. И как он мог родиться вторым ребенком? Ему суждено было стать лордом. Иногда судьба распоряжается иначе, оставляя более достойных мужей в тени славы. Невежественные дураки или алчные лицемеры занимают их места и бесчестят свой род до самой смерти, а после них остаются хаос, разрушения и горстка пепла. И пара таких же ублюдков-наследников в придачу. Вот самая смешная шутка Господа. Разве интересно вести честную игру и не нарушать установленные собой же правила? Бог определенно большой затейник – так говорил один умалишенный фанатик с рубцом через всю рожу. Вздрогнув от накативших воспоминаний, леди резко замерла. На противоположном берегу виднелся до боли знакомый силуэт. Фигура в черном развевающемся плаще с хищной усмешкой и сияющими во тьме глазами. Невозможно. Ты мертв. Животный страх сковал мускулы, дыхание участилось, а сердце бешено заколотилось в груди. О Боже. Кончики пальцев похолодели от ужаса. Она пережила сотни моментов, тысячи эмоций и задалась всего одним вопросом – это он или нет? К счастью, ответ пришел сам собой. Иллюзия развеялась по ветру. Игра больного воображения, не более того. Помотав головой, словно отгоняя обступающих призраков, дорнийка помахала стражникам, стерегущим ее покой на расстоянии. Очень хорошо, что они настояли и последовали за ней. Иначе ее бы обнаружили мертвой на дне реки. Какие радостные мысли накануне праздника. Ей следовало пообщаться с кем-то из посетителей или проявить элементарную деликатность и поздороваться. Все-таки перед ней больше не простые мальчишки, а сильные мира сего. Ветераны и победители очередной кровопролитной войны. Первым из этой плеяды, переступившим порог Висячих Садов, оказался Баратеон со своей беременной супругой. Некоторое время ходили слухи, но в них мало кто верил – болтают всякое, а воочию убедиться смогли все. Хойт слегка опешил и даже забыл о надлежащей церемонии приветствия достопочтимых гостей. Но подобный промах сгладил сам Вильгельм: он крепко прижал к себе друга, угрожая сломать тому кости. А год прошел как день. Никто не изменился. Они наперебой спрашивали друг друга о делах и рассказывали забавные истории, не отрываясь от разговора весь день. Вплоть до приезда самого нежданного визитера. Мартелл, бывший сторонник проклятого Лжепророка и враг роялистов, впервые за всю историю нарушил обет молчания и выпорхнул из своего дома-кельи. Его карета, сопровождаемая смуглыми воинами с заостренными копьями, остановилась у ворот крепости и произвела фурор среди местного населения. Никакой роскоши не было и в помине, но манеры пассажиров не позволили усомниться – приехал аристократ. Неспешным шагом, здороваясь с каждым встреченным вельможей, дорниец вел под руку обворожительную черноволосую девушку. Застыв перед хозяином дома, Нолан неуверенно протянул руку. Он давно искупил свои грехи, но некоторые люди все равно напоминали о том, кем он был до вступления в королевскую армию. Впрочем, Тиреллу было плевать на предрассудки общества. Он привлек друга к себе и обнял. В этом и заключалась основная идея Клауса – объединить все нации, кланы и города. – И я, осознавая последствия, шепчу: "Не надо этого делать, Хойт. Повелитель кобр не хочет принимать твой дар". Но, конечно же, он не послушал и сделал по-своему. Тогда заклинатель протянул ему сосуд со змеиным ядом и велел выпить. Представьте выражение лица этого несчастного, – увлеченная рассказом Эльза указала на супруга, сидевшего рядом. – Натянутая улыбка выдавала отвращение. Он уже хотел сделать глоток, но замер из-за безудержного смеха фокусника. Внезапно тот человек начал разговаривать на нашем языке и сообщил, что давно не видел такого ярого рвения отравиться. В качестве награды он подарил Хойту медальон со змеиным глазом. Собравшаяся компания искренне повеселилась от услышанного. В руках каждого из присутствующих находился полупустой кубок с вином, который они без колебаний поднимали за здоровье принимающего лорда. Столы ломились от обилия фруктов и мясных блюд. Широкая тень замка ложилась на пировавших, защищая от лишних волнений. Успокаивающий шум фонтанов позволял забыть обо всем и погрузиться в омут общих воспоминаний и уморительных событий. Никаких трагедий, поминаний, полупьяных бравад о войне. – Госпожа, новые гости желают лично засвидетельствовать вам свое почтение, – с подчеркнутой торжественностью заявил слуга, улучивший минутку и вмешавшийся в диалог группы. Эльза ожидала увидеть кого угодно, кроме этих людей. Нарядно одетый Деймон, все еще передвигающийся при помощи трости, улыбнулся так, словно они не виделись несколько десятилетий. Побритый, постриженные и посвежевший, он стал походить на человека больше, чем во времена своего отступничества. Глядя на этого молодого аристократа с короткими темными кудрями и глубокими карими глазами, мало кто мог бы обвинить его в предательстве родины и семьи. Но обиды уже не в моде. Леди Тирелл подавила желание задать невежливый вопрос и все же поблагодарила брата за присутствие на празднестве. – Стефан не смог приехать и очень раскаивался, – пожав плечами, Старк снял перчатки для верховой езды и поспешил к столу. По дороге он уловил парочку недоуменных взглядов, но проигнорировал их. – Я приношу свои извинения за его поведение, – появившаяся из ниоткуда Лерия не стала церемониться и попросту обняла сестру. Целый год разлуки стоил этого мига. – Он очень хотел приехать, хотя сомневался в том, что его хорошо примут. – На него зла никто не держит, – северянка откровенно лгала, но какая разница? Все проблемы давно решены, осталось лишь горькое послевкусие. – Из переписок я так и не поняла, где ты… На мгновение весь задний двор, где собрались дворяне, превратился в музыкальные подмостки. Запищали, завыли, словно сорвавшись с цепи, флейты, свирели, трубы и длинные дудки. Выждав немного, из образовавшейся конной шеренги показался мышастый жеребец. Толпа в долю секунды сообразила, кто перед ними – ликованию предела не было. Ни одна душа не предвидела появления королевского десницы. Элайджа гордо прошествовал мимо собственной свиты и, направившись к оторопевшему приятелю, сразу рухнул на колено и опустил голову. – Не вели казнить за опоздание, милостивый лорд, – внушительным голосом пропел Ланнистер, при этом сохраняя невозмутимое спокойствие. – Государственные дела не терпели отлагательств, а навязанная мне процессия с флагами тормозила меня в пути. Ежели ты пошлешь за палачом, я пойму твои сомнения и поддержу любое решение. – Если у Клауса на службе все такие, как ты, то мне стоит начать беспокоиться за его безопасность, – подняв боевого товарища с колен, Хойт не изменил традиции и тоже обнял нового гостя. Разумеется, где-то глубоко внутри он был слегка разочарован, ибо надеялся увидеть самого монарха. – Кстати, он не с тобой? – К сожалению, мы с ним разминулись на пару месяцев. Последнее письмо я получил, будучи на Одиноких Островах. В нем говорилось о какой-то секте, но без подробных описаний. Это не в его стиле, поэтому я решил увидеться с ним лично и разузнать все из первых уст, – Лев изменился, стал выглядеть моложе благодаря гладко выбритым щекам и высокой должности. Однако второй человек в королевстве остался все тем же благородным моралистом с замашками проповедника. – По дороге меня застала, если так можно выразиться, весть о предстоящей встрече легендарных воинов. Я не считал себя достойным находиться среди них, но все же рискнул. В столице брата не оказалось, хотя я планировал поехать вместе с ним. Пришлось одному нести столь тяжкое бремя. – Я несказанно рад тебя видеть, – приободрившись, южанин похлопал соратника по плечу. – Проходи за наш стол, там твое любимое дорнийское вино. И сопутствующая опьянению компания. – Ну еще бы. Летописцы, описывая это важное событие в истории Висячих Садов, не должны ограничиваться какими-то малознакомыми именами, – братия сидевших за главным столом уставилась на новоприбывшего. – Кому интересно будет читать про какого-то там пустынного принца и рогатого громилу? К слову, ты готов порадовать меня оленятами? – Это тебе не душещипательная сказочка про Бэмби, – выругавшись, Баратеон резко поднялся с места и протянул насмехавшемуся собеседнику полную чашу с вином. – Я думал, твой корабль разобьется о скалы. Но, увы. – Осторожнее, я могу расценить подобную реплику как акт против законной власти, – рассмеявшись, пригрозил Элайджа, не забывая отпивать содержимое чаши. Все проходило довольно мирно и в какой-то мере идиллически. Старые ветераны не подсаживались к молодым, а предпочитали восхищаться чудесными садами вокруг. Молодое племя, в свою очередь, щеголяло перед дамами, красовалось в элегантных костюмах, устраивало шутливые поединки и наслаждалось обществом закадычных собутыльников. Неожиданные встречи, приятные, согревающие душу воспоминания и затуманивающие рассудок алкогольные пары. Ирина старалась не принимать участия в пьяных выходках. Она спокойно пожимала руки и принимала самые абсурдные комплименты с благосклонным видом, но все на этом и заканчивалось. Через час внутренний двор погрузился в особую атмосферу: заиграла менее динамичная музыка, люди разбились по парам и начали вспоминать азы медленных танцев. Непредвиденные союзы вызывали зависть и восхищение, но всеобщим внимание, несомненно, завладели молодые хозяева крепости. Прекрасное голубое платье с золотистыми узорами идеально гармонировало с зеленым плащом и атласным кафтаном.Do you like scars? The scars make the man? Do you want me wounded and hardened? My head in the sand Or my fists up in defiance? Is that what you understand?
Баратеон, не выпуская из рук полупустого бокала, приказал музыкантам подыграть. Старая военная песня всколыхнула ряды солдат. Завороженные, они глядели вдаль в немом молчании. Прижавшись друг к другу, мужчины и женщины мерно качались в такт волшебной, пробирающей до дрожи песни. Струнный инструмент взял верх над остальными и заполнил возникшую тишину, давая возможность барду собраться с мыслями. Все были настолько погружены в себя, что не заметили, как ворота позади распахнулись, пропуская закутанных в мантии незнакомцев.Have we gone too far? Have we lost our minds? Imitating the seasons And we fall behind. Have we gone too far? Have we lost our minds?
Постепенно к поющему присоединились другие, однако среди голосов выделялся один нарастающий тембр. Припев повторялся. С каждым разом все яростнее и яростнее. И все по-прежнему игнорировали двоих человек, медленно пробирающихся вперед. За ними мало кто следил, даже стражники. Но стоило подозрительным фигурам пройти мимо застывших парочек, как те сразу же оборачивались и раскрывали рты, не веря собственным глазам. Леди Манвуди, стоявшая немного поодаль со скрещенными на груди руками, отметила странную активность в центре сада и решила отправиться на разведку, но ее грубо схватили за локоть на середине пути. – Когда ты устанешь от этой игры? – Себастьян возник из ниоткуда. Просто явился в самый неподходящий момент и захотел поговорить о жизни. Хотя от него совсем не пахло ни вином, ни элем, ни другими сомнительными мирскими удовольствиями. – Какой игры? – вызывающе осведомилась дорнийка, не предпринимая даже слабых попыток вырваться. – Кто тебя сюда пропустил? – Хватит притворяться, что тебе все равно. Что я тебе не нравлюсь. – Это не игра, – упрямо пожимая плечами, заявила Ирина, при этом опуская взгляд. – И я не притворяюсь. – Ладно, поступим иначе, – оголив зубы в некоем подобие улыбки, бывший партизан убрал со лба волосы. – Посмотри мне в глаза и скажи, что я тебе не нравлюсь. Это же не проблема? Давай. – ответом было лишь фырканье и сообщение о том, что ей еще не доводилось слышать ничего глупее. Тарли воспринял это как победу и облизнул губы. – Посмотри на меня. Скажи, что между нами ничего нет и я поеду домой. Клянусь. Долгое, томительное ожидание неизбежного. Минута длилась как вечность. Вокруг творилась какая-то неразбериха, настоящий хаос. Но просторца это мало волновало. Он замер в надежде услышать положительный ответ. Или какой-нибудь ответ, ибо молчание угнетало. – Ты мне не нравишься, – южанке хватило смелости посмотреть ему прямо в лицо. Но она лгала. Это было видно. Сдержанно кивнув, Себастьян наконец-то выпустил ее из мертвой хватки, после чего развернулся и пошел к выходу. Где-то в подсознании Иры на куски разлетелся огромный бастион – символ чего-то священного. Барабанные перепонки едва не лопнули от душераздирающего крика толпы, приветствовавшей своего короля. Как оказалось, легендарный солдат проник в Висячие Сады под личиной странника, нуждавшегося в приюте и позднее изъявил желание попасть на пирушку. Разумеется, капитан стражи не оценил такого рвения и высказался об этом прямым текстом. Его удивлению не было предела, когда двое бродяг сняли капюшоны. Но почему-то дочери Дагона было плевать на появление таких неожиданных гостей. Расталкивая столпившуюся публику, она пыталась как можно быстрее добраться до ворот. – Ты не имеешь права злиться! – прокричала женщина, не обращая внимания на взгляды нескольких случайных зевак. Ее волновал совсем другой человек, стоявший к ней спиной. Остановившись, аристократ неторопливо обернулся. – Я не злюсь, – подчеркнуто безразлично констатировал лорд Пилигрима. – Я просто пытаюсь поступить правильно, а ты издеваешься надо мной! Ведь все должно быть по-твоему! – Тарли вздохнул и помотал головой, словно отгоняя прочь мысли о своем провалившимся плане. – Ты эгоистичный и самовлюбленный идиот. Никакого толку с тебя, одни сплошные проблемы. – Ты закончила? – поинтересовался вельможа, уставший от вечных пререканий. Ему хотелось добраться до дома кратчайшим маршрутом и завалиться спать. Хватит. Пора забыть об этой затее, лишившей его сна. Намереваясь раз и навсегда распрощаться с будоражащей сознание особой, рыцарь не сразу заметил, как она приблизилась к нему и поцеловала. Это был взрыв. Где-то на фоне двоих влюбленных развивались другие события, совсем их не затрагивающие: Хойт, увидевший своего старого друга, едва ли не накинулся на него с объятиями. Он нервничал, постоянно тараторил, яро жестикулировал и приказывал то отнести, то принести вина. Немного успокоившись, Тирелл подозвал слугу и тихо прошептал ему на ухо пару фраз, в результате чего через пять минут во двор вывели роскошного белого жеребца. Недовольно фыркая, животное било копытом и мотало длинной гривой, отгоняя назойливых конвоиров. Нестандартно развитая для этих краев мускулатура сразу бросалась в глаза – мустанга привезли из других мест. – Я слышал про Брего и мне очень жаль, – положив ладонь на вытянутую морду коня с черными ноздрями, Хойт слабо улыбнулся. – Надеюсь, Аттикус окажется достойной заменой. – Я не рассчитывал на такие щедрые подарки. Сам я ничего не привез, извини, – Лев не собирался посещать шумные празднества, но развитое чувство благодарности не позволило ему отказаться. Впрочем, он ни капли не пожалел. Столько знакомых лиц, улыбающихся, по-настоящему счастливых. – Я выиграл целую войну, но до сих пор так и не освоил правила приличия. – хлопнув в ладоши под общий смех, Никлаус тут же повернулся, почувствовав на себе чей-то взгляд. – Брат мой. – Хорошо выглядишь, – Элайджа не остался в стороне, а устремился к королю, как и все. – Шутишь или добиваешься более высокого положения в государстве, десница? – их ребячество не прекратится даже в зрелом возрасте. Любезные слуги принесли венценосцу вино, чем тот воспользовался, чтобы произнести тост. – За здоровье одного из самых преданных людей королевства и моего лучшего друга – Хойта! – Ваша милость, мы же не собирались здесь задерживаться надолго, – пробравшись к окруженному со всех сторон монарху, Даниэль услужливо напомнил о царском долге. Все это время они путешествовали вдвоем, тайно наблюдая за развитием всех земель и отвоеванных территорий. – Что бы я без тебя делал, моя совесть? – Ланнистер вздохнул и огляделся: всех жаждали заполучить хотя бы минутку его внимания, рассказать о себе, своих детях, родственниках и подвигах. – Дай мне хотя бы час. А потом мы скроемся. Как делали это всегда. – Знаешь, я наконец-то понял, почему вы выиграли войну, – Мандерли, подобно тени, скрывался в полумраке, но при этом оставался надежнейшим защитником, щитом королевства. Какой удивительный парадокс. Бывший еретик стал ревностным товарищем. – Благодаря им. Вашим друзьям. – Жизнь порой причудливее вымысла, как говорил один наш старый друг. – Клаус редко упоминал погибшего Старка, однако его цитаты по-прежнему отдавали послевкусием жизненности с примесью праха.