Вещи вокруг нас совсем не те, чем кажутся. Мы думаем, что знаем окружающий нас мир, но на самом деле видим лишь внешнюю сторону - то, чем все кажется. Я был таким, как ты. Я верил в человечество, сплетням, военным байкам, королям, и книгам по истории. Но наступил день, когда мир низвергнул меня в Ад, и у меня не осталось другого выбора, кроме как увидеть его таким, какой он есть. Меня зовут Ренси Ланнистер. Я расскажу свою историю - то, как с обычным парнем произошли невероятные события. Может, так оно и должно было случиться. Может, это была моя судьба, карма - неважно. Но одно я знаю наверняка. Отныне все будет по-другому.
Kaleo – Way Down We Go.
Корабль, распустив паруса, уверенно шел в направлении Вольного Города Лисса. Отказавшийся от работорговли, он принимал торговцев, освобожденных невольников и искателей приключений с распростертыми объятиями. Одним из таковых был Ренси, стоявший на палубе и вдыхающий свежий воздух свободы. Потрясающие восходы, волнующие закаты – теперь эти простые радости доступны и ему. Такие желанные, но недосягаемые на протяжении пятнадцати лет. Он мог бы умереть рабом, если бы не переборол эту сущность, не разломал крепкие оковы. К счастью, все осталось позади – он возвращается домой. Подавленный, физические истощенный, уставший, но не сломленный. Нет. Настолько сильный дух не сломить. Ни цепи, ни пытки, ни жестокосердные ублюдки – ничто из этого не способно отобрать у человека надежду. Даже у того, кто прошел через настоящий Ад и Чистилище. Драя палубу с утра до ночи, Ланнистер предавался радостным мечтам о Родине. Другие матросы смотрели на него с изумлением и нередко – с презрением. Еще бы: подозрительный незнакомец с аристократическими чертами, пусть и скрытыми под густой бородой, не вызывает сочувствия. Вскоре прошел слушок о том, что на борту находится беглый каторжник. Кому-то его лицо даже показалось знакомым. Возможно, им довелось лицезреть принца на гладиаторских боях и насладиться кровавым зрелищем. Бывший чемпион бойцовых ям не обращал на многочисленные перешёптывания никакого внимания. Капитан, державший ситуацию под контролем, старался оградить членов экипажа от общения с беглецом. Ренси же проявлял чудеса благоразумия и ни с кем не разговаривал. Лишь получал однообразные указания, разучивал морскую терминологию и исполнял поручения. Ему, вопреки всем ожиданиям, довелось поучаствовать в водовороте приключений: свалиться за борт во время ужасного шторма, едва не погибнуть из-за обрушившейся мачты, встретиться с акулой и почти лишиться руки благодаря ее появлению. Впрочем, все завершилось благополучно. Фортуна благоволила рыцарю. Скоро он будет нежиться в теплой постели и вспоминать обо всем произошедшем с мрачной полуулыбкой. Но первым делом он отмоется и побреется, иначе родной брат засмеет его за неподобающий вид и будет дразнить до конца дней. Хотя следует отметить, что прошла уже четверть века. За такой долгий срок любой может измениться как внешне, так и внутренне. Наверняка Майкл подвергся влиянию неумолимого времени. Но об этом не стоит думать прямо сейчас. Все мысли и так занимала судьба единственного друга Фрица. – Вы на удивление трудолюбивый работник, – появившийся из ниоткуда капитан, прихрамывая, спустился на нижнюю палубу. Его пожелтевшие, сгнившие до основания зубы усиленно дробили дурно пахнущий лист – местная замена наркотических веществ, успокаивающим нервы. – Точно не желаете остаться с нами? Для вас всегда здесь найдется работенка. – Заманчивое предложение, но мне бы все-таки хотелось повидаться с семьей, – не без тяжелого вздоха произнес Лев, вглядывавшийся в темную гладь. Неспокойные волны приподнимались над поверхностью и тут же падали обратно. – С меня хватит путешествий. – И то верно, – подтвердил мужчина, понимающе кивнув и сплюнув выжигающую горло слюну. – Не мешало бы самому наведаться к женушке с детишками. Почитай, два года их не видел. – Меньше, чем я, – грустно улыбнувшись, юноша перегнулся через борт. Странное предчувствие чего-то нехорошего, выработанное годами, не позволяло в полной мере ощутить вкус свободы. – Море сегодня тревожное. Стоит ли ждать бури? Потухший горизонт затянуло темно-серыми тучами. Наступил непроглядный мрак, сопровождаемый туманом. Отсутствие звезд угнетало. Ибо исчезновение путеводных символов – очевидный предвестник шторма. Самым разумным решением будет крутой поворот в обратную сторону, дабы вовремя достичь безопасной зоны. Однако искушенный морской волк с отчетливой паутинкой шрамов на обветренном лике предпочитал несколько по-другому толковать погодные условия. Застыв на мгновение в одной позе, старик начал пристально вглядываться в зияющую пустоту. – Нет, кое-что пострашнее, – вызывающе вздернув подбородок, иноземный мореплаватель расправил широкие плечи и выплюнул остатки пережеванной травы. – Отправляйся-ка в кубрик и разбуди всех, да побыстрее. Ренси, поежившийся от налетевшего ветра, вздрогнул от апатичного капитанского взгляда. Ведь это не конец? Мимолетный обмен многозначительными взорами говорил красноречиво. Последующая цепочка трагических событий изменила ход всей истории. Все начало развиваться с небывалой скоростью. Десятки кораблей, окруженные сизой дымкой, надвое разрезали темными парусами полоску тумана. Угрожающе выставив вперед бушприты, точно клинки, они шли без остановок. До столкновения оставались считанные секунды, но в последний момент главенствовавшее судно взяло вправо. Им явно управлял опытный мастер, способный развернуть огромный корабль на небольшом расстоянии. Остальные, менее крупные суда, последовали примеру командир и постепенно уходили в сторону, заключая вражескую посудину в своеобразное кольцо. Пираты. Противостоять им бессмысленно, особенно в таком количество, а любая попытка сбежать заведомо окончится неудачей. Команда Лиссенийского торгового судна высыпала на палубу. Никакой паники, никакого хаоса или криков. Обычное смирение, присущие смертникам. Выстроившись в ряд, они готовились покориться року. Сын Лорана перестал трястись и выпрямился, в надежде рассмотреть рисунок на темной материи паруса. Зрачки бойца расширились, а сердце бешено забилось, стоило вынырнувшей из мрака твари явить себя: гигантский золотистый кракен, чьи кольцевидные щупальца расположились по всему полотнищу. Отвратительное чудовище пожирало пленников черными безднами. Лишь один дом кичился такой уродливой мразью на знаменах, наводящий трепет на всю морскую и наземную округу. Грейджои. Союзники, без которых Майкл никогда бы не завоевал престол. Или же враги, не имеющие никакого отношения к преданным вассалам. Размышления солдата прервал резкий крик: – Приветствую вас, помойные крысы! – несмотря на отборную ругань, голос незнакомца все равно обладал свойственным дворянам говором. – До чего же жалко вы выглядите. Просто загляденье. Кто у вас здесь главный? С кем можно поговорить по душам? Так сказать, обсудить создавшуюся проблему. – А что тут обсуждать? – равнодушно поинтересовался бывший капитан и нынешний заложник. – Я не собираюсь с тобой любезничать. Мнишь себя властителем морей? Да я бороздил их задолго до тебя! Пока ты мамкину сиську сосал, я уничтожал десятки пиратских кораблей! – А потом стал перевозить груз для Вольных Городов и целовать зад Юнкайским вельможам? – расхохотавшийся налетчик взгромоздился на борту, держась за канаты фок-мачты. Его почти нельзя было разглядеть из-за усилившегося тумана. – Ладно, у каждого свои слабости. Но в одном ты прав – я действительно не властвую над морскими просторами. А вот мой брат занимает морской трон еще со стародавних времен. Схватившись за крепкие веревки, разбойники мгновенно очутились на борту захваченного корабля. Их самоубийственную, при других обстоятельствах атаку, возглавлял истинный великан среди себе подобных. Ростом он был, вероятно, двух метров. Возвышаясь над прочими, неоспоримый лидер медленно продвигался сквозь почтительно расступавшуюся толпу. Его могучая поступь явно демонстрировала сущность. Человек атлетического сложения, с мускулистыми руками и широкой грудью. В нем играла какая-то жилистая, упругая сила, обычно свойственная нервным и худощавым людям, и она придавала этому монстру сходство с осьминогом, таким же скользким и высушенным. Жуткая полуулыбка исказила овальное лицо с крупными и резкими, но правильными чертами, казавшимися массивными. Скулы, гладко выбритый подбородок, высокий лоб со сдвинутыми на переносице бровями – все это выделяло его на фоне моряков-скелетов без облика. Однако жизнь морского бродяги все же оставила неизгладимый след в виде комичной походки вразвалку наравне с пошатыванием из стороны в сторону. Приблизившись к добыче, безымянный головорез осмотрел каждого матроса, при этом не произнося ни слова. Бездушные серые глаза, проникающие в самые недра души, резко задержались на Ренси. – Второй, пятый, восьмой, одиннадцатый, восемнадцатый и вот этот, – враг кивком головы указал на Льва, после чего повернулся спиной и заложил руки за спину. К этому моменту на присвоенный корабль уже перекинули трапы для более удобного сообщения. – Вышеперечисленных в карцер. Остальных – на корм акулам. – приказ был исполнен незамедлительно, при помощи острых ножей. – Жаль, что это паршивое суденышко не добавить в нашу коллекцию, но золото и ценный груз с лихвой окупят потраченное время. – остановившись на середине импровизированного мостика, мужчина засвистел. – Гимли, в следующий раз я отрублю тебе пальцы, предоставив возможность управлять культями. Так ты не будешь подвергать мое судно опасности. – Поверь, дорогой братец, ты никогда не застанешь крушение корабля, если за штурвалом стою я. Не доставлю тебе подобного удовольствия, – знакомый голос доносился уже с верхней палубы. Его владелец благополучно разместился в гамаке, сделанном из плотной рыбацкой сети, прикрепленной к двум балкам. – Хороший улов сегодня? – Хуже, чем ожидалось, но, думаю, запасы вина мы обнаружим, – облизнувшись, мореплаватель вздохнул полной грудью свежий воздух, пропитанный очередной победой. – Также мы заполучили ценного заложника, за которого получим немало денег. – Тогда не вырывай ему язык, Окти, – почти нежно попросил младший из двух братьев. Подсказка дала Ланнистеру возможность наконец-то вспомнить этих людей – Гимли и Октавиан, изгнанные из собственного дома за подстрекательство к мятежу. Прежде, чем боец из ям осознал, в каком опасном положении очутился, ему на плечо легла тяжелая ладонь. – Знаешь, почему ты не услышал ни единого звука при нападении? – Октавиан сдавливал хрупкую кость, не переставая улыбаться. – Мы с братом завели дурную привычку лишать языка каждого нового члена экипажа. Видишь-ли, иногда бывает очень шумно. Голова болит от нескончаемой болтовни, глупых вопросов и неуместных угроз. Хочешь разделить с ними удовольствие? – Нет, милорд, – все время хранив прилежное молчание, Ренси все же понял, что от него ждут ответа. От дальнейшего развития беседы зависит его судьба. – Ну конечно, не хочешь, – усмехнувшись, островитянин жестом приказал своим приспешникам увезти других пленников. – Подготовьте их к обряду посвящения в команду "Доброй Надежды". – Шикарное название, доставшееся в наследство от слабохарактерного отца, который даже свое восстание не смог довести до конца. Но самый быстрый корабль в мире он все же после себя оставил, – спрыгнув на ровную поверхность, маленький, коренастый человек возник прямо перед жителем Запада. Длинная огненно-рыжая борода разрослась по всему мясистому лицу, закрывая двойной подбородок и достигая огромного брюха. – Зовут Гимли, но ты можешь называть меня Рыжебородым малышом. – Называй меня Октавианом, – прорычал капитан, неотрывно глядя на собеседника. – Что же, свои имена мы тебе назвали. Хотя все люди имеют право знать имена новых господ, но все же – как нам обращаться к тебе? Раскрыть свою личность двоим умалишенным преступникам и подвергнуть себя опасности, но упустить шанс вернуться домой? Или же остаться знаменитым чемпионом ям и покататься по миру вплоть до самого конца света? Сомнительные перспективы. Если вспомнить те обрывки историй, которые юноша слышал от соратника Рагнара, то его младшие братья явно не в себе. На Одиноких Островах немало безумцев, но изгнанниками объявили только их двоих. По слухам, они творили невиданные вещи, настолько жестокие и непредсказуемые, что сами Таргариены бы ужаснулись. За внешней приветливостью нередко скрывается коварство, граничащее с абсурдной кровожадностью. – Эомир Мятт, – на раздумья ушли простительные десять секунд, на протяжении которых он пытался вспомнить и подобрать подходящий псевдоним. Акцент выдавал в нем жителя Западных земель, поэтому выбор был ограничен. Также следовало назвать менее родовитый дом, дабы избежать лишних расспросов. Оставалось молиться, чтобы никто из присутствующих не оказался ближайшим родственником или бывшим собутыльником представленного семейства. – Принимал участие в трехлетней войне на стороне своего сюзерена и короля Майкла Ланнистера. – Вот оно что, – задумчиво проговорил рослый пират, словно вспомнив что-то. – Знакомая фамилия, но припомнить не могу, где ее слышал раньше. До нас доходили вести с фронта, правда, в ограниченном количестве. Мы бы с радостью помогли вам, западники, да вот наш любимый братик Гастон решил избавиться от многочисленных родственников. – Предпочел нам Рагни. Досадное упущение. Тем не менее, друг мой, мы подобрали настоящего воина и ветерана, – низенький разбойник похлопал себя по внушительному животу и расхохотался. – Что скажешь? Оставим зверушку себе или отдадим прежним хозяевам? – поймав на себе братский взгляд, так называемый Малыш подмигнул. – Ты упоминал о выкупе, но забыл одну важную деталь: нам нужны солдаты для вторжения, а он наверняка поможет в стратегических вопросах. – То есть, придется сохранить язык? – поинтересовался утомленный Грейджой. – И каким же образом ты оказался на торговом судне? Не похож ты в таком виде на его владельца. Так как же ты сюда попал? – Я плыл на корабле своего друга, впоследствии нас захватили работорговцы и продали с командой на рынке Астапора. Больше пятнадцати лет я служил одному человеку. Он избивал меня за самые малые провинности. Избивал до полуобморочного состояния. Потом я сбежал. И вот теперь стою здесь, перед вами. Хотите – убейте меня, облегчите страдания. Но ели желаете насладиться агонией смертника подольше, то оставьте в живых. Вы же любите потешные зрелища. Роковая игра на понижение того стоила. Грейджои, многозначительно переглянувшись, дружески похлопали новоприобретенного сподвижника по плечу, будто принимая в свое безоблачное царство кошмаров. В конечном итоге они добились своего и заполучили нужного человека, способного разобраться с замысловатыми картами и дать полезный совет. Благодаря этому стандартному для солдата навыку жизнь бывшего раба превратилась в ненормальную сказку. С ним обращались, как с императором: выделили отдельную каюту с мягкой постелью, кормили досыта, запретили работать и вообще напрягать мускулы. Братья проявили чудеса гостеприимства, усаживая чужака рядом с собой и угощая лучшим вином. Никаких допросов, никаких разговоров о прошлом. Обычная светская беседа на повседневные и злободневные темы. Октавиан оказался признанным оратором, начитанным и просвещенным. Гимли же являлся кладезем похабных шуток, уморительных рассказов и, как ни странно, весьма уместных насмешек. Единственным смущающим фактором была молчаливая прислуга, но и к этому изъяну можно привыкнуть. "Добрая Надежда" – крупное трехмачтовое судно, несмотря на свою приметность, оставалась безнаказанной за множественные потопления, захваты и грабежи. Менее внушительные корабли, количеством не более восьми, следовали за ней и готовы были разбиться о скалы ради общего дела. Это вовсе не жалкая пиратская шайка, а целая флотилия под официальными знаменами. Если бы их поймали, то казнили бы без суда. Хотя Ренси подобное развитие событий устраивало. Его доставят в столицу как опасного злодея, где он всласть посмеется над шокированным братом. Впрочем, принца пока что радовало нынешнее положение вещей. Но его все же несказанно удивляла преданность моряков с вырванными языками. Однажды, во время какого-то нападения на беззащитные торговые суденышки, матросам пришлось применить силу. Октавиан, прыгнув на чужую палубу, едва не стал жертвой собственной самонадеянности – отчаянный рыбак кинулся на него с тесаком, и все бы закончилось плачевно, если бы не вмешательство одного из прислужников, бросившегося противнику наперерез. Изумительное самопожертвование. Особенно для людей, лишившихся дара речи. Льва одновременно ужасала и притягивала такая необъяснимая магия. Он сам изредка ощущал некое влечение к братьям–Грейджоям. Их обаяние прельщало, непомерная сила – подавляла, а загадочность – соблазняла. Находясь рядом с капитаном, невольно начинаешь чувствовать себя зависимым. Разум отключается, остается лишь слепая покорность. Как бы там ни было, но сын Лорана уже пребывал под влиянием одной гадюки и научился превозмогать себя. У него до сих пор оставались всего два вопроса: каким образом головорезы заполучили такую фанатичную верность? И зачем им какой-то изношенный заморский пленник? – Слушай, братец, а ты бы хотел переспать с королевой? – однажды полюбопытствовал Гимли, при этом рассматривая кусок мяса на тарелке. Жир стекал по рыжей бороде и капал на стол. – По слухам, она хороша. Уже подарила своему муженьку третьего или четвертого отпрыска. А может и пятого. – Ренси вздрогнул и перевел неуверенный взгляд на говорившего. – С этим не возникнет проблем, когда мы начнем. – Морской король продолжал молча жевать. – Думаю, маленьких принцев и принцесс мы прибережем для тебя. – Несомненно, – все же пробурчал Октавиан сквозь плотно сжатые челюсти. – Да, тебе это понравится, – подмигнув родичу, малыш тут же впился в свиную отбивную и оторвал кусок. – А ты, Эомир? Ты хотел бы трахнуть королеву? – Возможно, – уклончиво ответил Мятт, испытывая неподдельное отвращение к теме беседы. Он только что узнал о том, что пропустил рождение племянников. – Я давно не был с женщиной. Недостатки рабской жизни. – Оу, я и забыл, – одинокорожденный, похоже, действительно расстроился. – А ты сам-то в порядке там, внизу? Если что, мы исправим сей досадный изъян. Ты же вроде как воевал на стороне Майкла и видел его жену? Она красавица, правда? – получив в ответ сдержанный кивок, разбойник издал утробный смешок. – Беловолосая, насколько я слышал. Говорят, из них лучшие любовницы. Хотя рыжие в этом плане гораздо лучше, мы ведь поцелованы огнем. Думаю, я ограничусь ими. А для тебя подыщем самых красивых столичных девок. – Вы собираетесь посетить Королевскую Гавань? – осторожно спросил Ланнистер, надеясь узнать детали таинственного плана. – Можно и так сказать, – заговорщически улыбнувшись, Гимли откинулся на спинку стула и закинул руки за голову. – Но каждый точно получит то, что заслужил. Особенно ты, Окти. Ничего не сказав, капитан "Надежды" вскочил с места, едва не опрокинув стол. Дальнейшая трапеза проходила в тишине. Запутанный туманными намеками младшего Кракена, принц покончил с едой гораздо быстрее, чтобы пройтись по палубе. Значит, пираты намереваются посетить главную достопримечательность Беленора с целью захвата? А его взяли в качестве военного советника, который сражался вместе с монархом и знает все его слабости. И по совместительству является его братом, о чем захватчики пока не подозревают. Какое презабавное стечение обстоятельств – стать братоубийцей независимо от собственных желаний. Стоит подумать об этом, пока есть такой шанс. Бросая якорь неподалеку от нейтральных территорий, флот обычно скрывался за недосягаемой полоской тумана или ночным покровом. Корабли часто становились почти вплотную друг к другу, за исключение одного разведывательного, а моряки перекидывали трапы на соседние суда. Таким образом посреди океана возникал фиктивный город, соединенный мостами. Поглощенный своими раздумьями, Лев неожиданно забрел в центр плавучего городка, в самые темные уголки опорного судна. Туда никогда не проникал свет, даже в солнечную погоду, и оттуда не доносилось ни единого звука. Но сейчас, из самой отдаленной каюты, раздавались приглушенные крики. Рыцарь старался держаться подальше от этого места, ибо там пытали неугодных. "Моби" – чудесная и просторная посудина, всегда прятавшаяся среди более крупных защитников. Невзирая на сравнительно маленькие габариты, она могла скрыться из виду подзорных труб за считанные секунды. По этой причине Грейджои хранили ее как зеницу ока, а Гимли и вовсе считал своей собственностью, хотя проводил все время у братского очага. Но именно тут происходили самые страшные вещи: обряды посвящения, истязания, казни. Вопли становились все громче и отчаянней, а сопутствующие им стоны больше походили на рык дикого зверя. То не были крики наслаждения, а скорее душераздирающее блеяние, становившиеся невыносимым. Ланнистер, напуганный до смерти, отступил назад. Все его нутро восставало против нахождения в этом месте. Однако любопытство пересилило здравый смысл. Так всегда. Приблизившись к приоткрытой двери, сын Лорана уже протянул руку, но резкий толчок отбросил его в сторону. – Благодари судьбу за то, что она одарила тебя полезными навыками, иначе ты бы давно спал с рыбами, – запустив крючковаты пальцы в бороду, Грейджой–младший скривился. Гнев плескался в сероватых глазах-щелочках, явно не привыкших к отрицательным эмоциям. – Каждый имеет право на секреты. Не стоит в них копаться. Я уже говорил, что все получат награду соразмерно своему вкладу в общее дело. Мы отдадим тебе весь Запад, если поможешь нам свергнуть Майкла Ланнистера. Взамен тебе лишь стоит проявить немного терпения. И уважения, разумеется. Загадка осталась без ответа. Пришлось довольствоваться славной перспективой отобрать королевство у родного брата. Вернувшись к себе в каюту, Ренси не мог уснуть, все время вспоминая отвратительные звуки из глубины неосвещенной бездны. Что там происходило? Кто там находился? Слишком много вопросов. В эту ночь его посетили тревожные сны, не предвещавшие райского наслаждения. Впрочем, на следующий день ничего не произошло. Все сделали вид, что оставались неразлучными товарищами. Гимли, по своему обыкновению раскачивался в гамаке и поднимал руку вверх, надеясь ощутить порыв ветра. Октавиан же неподвижно стоял возле штурвала, следя за горизонтом. Но все-таки что-то поменялось. Незримое напряжение буквально отравило воздух. Приказы стали более жесткими и невыполнимыми, любые дружественные разговоры обрывались на полуслове. Грейджои ополчились на своего мнимого союзника. Что же, тем лучше. Он использует все средства, чтобы сбежать и предупредить семью о грозившей им опасности. Проведя вместе с разбойниками целый год, он вполне мог потерпеть еще месяц-другой. Как бы там ни было, Господь услышал его молитвы и ускорил процесс. Все случилось через пять роковых дней. Изучая карты, Октавиан решил подобраться к нейтральным островам на границе Беленора и Вольных Городов, но ошибся в расчетах. Эскадра пересекла невидимую линию и осталась беззащитной. Не подозревая об этом, грабители морей шли полным ходом, являя всему белому свету свои черные паруса. Страшный промах для опытного мореплавателя. Естественно, их обнаружили. Корабли, на чьих полотнищах виднелось красное солнце, пронзенное копьем, мгновенно среагировали на вторжение. Флотилия постоянно патрулировала опасную зону и была готовы дать бой любому оккупанту. – Какого дьявола?! – взревел обезумевший капитан, едва не разломав рулевое колесо. – Откуда они взялись, чертовы ублюдки?! – Ты зашел на их берега. Конечно, они поспешили к тебе на встречу. Угостим их Юнкайским вином? – расхохотавшись своим омерзительным смехом, Рыжебородый малыш спрыгнул с лежака и ринулся к рулю. – Иди и заставь этих безмолвных крыс работать быстрее. Если повезет, то вырвемся. Если нет, то заполучим пару дорнийских кораблей. Фыркнув, упрямый царек потянулся к бедру, где красовалась секира с запекшимися на лезвии каплями крови. Закинув орудие на плечо, Грейджой спустился по лестнице и во всю глотку рявкнул: "Доброе утро, Вавилон! Шевелитесь, собаки немые, иначе я отрежу вам другие части тела и запихну в глотку!". Оказавшись на нижней палубе, захватчик не сдержался и пнул одного из приспешников. Глаза мореплавателя, обычно ничего не выражающие, налились кровью и приобрели нездоровый желтоватый оттенок. Кулаки сжимали смертельное оружие до противного хруста. Столкновения все равно не избежать. Дорнийцы не собирались отступать или ограничиваться простым запугиванием. Они уверены в собственной победе, так как отстаивали свою территорию. Наивные идиоты. Хотят разгромить признанного морского владыку? Сшибка произошла. Первые изнеженные южным солнцем салаги, рискнувшие продемонстрировать силу, сразу же лишатся конечностей. "Может, я и забрел на ваше побережье, но сейчас оно станет моим!" – исторгая проклятия, Октавиан кромсал попавшихся под руку бедолаг безо всякого милосердия. – Да! Так держать, братец! Пригвозди их кишки к палубе! – не унимался Гимли, попутно подсказывая другим судам следующие маневры. Ланнистер, убивший по меньшей мере троих южан, поспешил незаметно скрыться с места битвы. Это его последний шанс. Другого уже не представится. Не утруждая себя сборами пожитков, принц добрался до спасительных шлюпок с намерением убраться как можно дальше от плавучей тюрьмы. Безусловно, можно перебраться на другой корабль и обманом заполучить над ним контроль. Ведь немым матросам плевать, кому прислуживать? Но план чересчур авантюрный. Лучше надеяться на свои силы, но где гарантии, что его жалкую лодчонку на придавит и не зажмет в этом сражении титанов? И где уверенность в том, что он сможет развернуть крупное судно, если появится на нем? Обдумав всевозможные варианты, Ренси продолжил спускать на воду свой единственный шанс на нормальную жизнь. – Куда это вы собрались, лорд Мятт? – лезвие секиры угрожающе блеснуло в воздухе и вошло в древесину, прямо возле уха беглеца. Ярость Грейджоя достигла своего апогея. – Уже покидаете нас? Резко обернувшись, Чемпион отбил второй удар оппонента и стал в стойку. Поединка на миновать. Ноздри Кракена раздувались, словно у бешеного быка. Выпятив грудь, явив мускулы и вздувшиеся вены, одинокорожденный хищно улыбнулся. Тогда Лев впервые почувствовал близость конца. Ему не победить. Все кончено. – Хочешь узнать, кого я держу внизу? – осведомился пират, попутно перекидывая оружие из одной руки в другую. – Детей. Маленьких ублюдков, плачущих подо мной и зовущих мамочку. Мальчиков, девочек… Из всех концов света! Беленор, Миэрин, Астапор. Рабов, беспризорников, сирот, а вскоре заполучу и принцев с принцессами. Сердце заколотилось в груди, ноги задрожали и подкосились. Машинально занеся клинок над головой противника, Ренси попытался нанести удар. Самые худшие опасения подтвердились. Эта тварь недостойна жить. К несчастью, крупный островитянин – не чернокожий невольник, впервые взявшийся за палку. Он умел уворачиваться и парировать. Очевидно, что бывшему солдату не справиться. Новоявленная порез на щеке доказал это. Кровь потекла вниз, заляпав кафтан. Однако спасительный толчок, встряхнувший корабль, заставил всех сражавшихся повалиться на землю. Это Мартеллы протаранили вражеское судно. Вот и второй шанс. Проигнорировав неистовые вопли свергнутого мятежника, сын Лорана прыгнул в лодку и погреб. На фоне бушующего моря, изобилующего людскими трупами и обломками, происходила масштабная баталия. Обвисшие, изорванные паруса слетали с разрушенных мачт, а неизвестно откуда взявшийся огонь медленно пожирал деревянную обшивку. Южане уничтожили флот Грейджоев, потеряв половину своего. Орудуя веслами, Ренси заметил, как один из средних по размерам корабль совершает опасный маневр и, круто развернувшись, уходит в противоположном направлении. Пока отступник отчаянно греб к отдаленным островам, братья Грейджом успели перебраться на "Моби" и ретироваться. – Прощайте, друзья, – не без грусти произнес лже-Эомир, проведший в компании пиратов больше года. – Особенно ты, Рыжебородый малыш. Вот и настало время нам пойти разными путями. Я возвращаюсь домой. Не зная о восстановленном с Мартеллами мире, Ренси решил переждать окончание бури на безопасном расстоянии. Близлежащие островки идеально подходили для этой задумки. Лишь ночью, при свете полной луны, он достиг остроконечных скал и обессиленно рухнул на песок. Осталось потерпеть совсем немного. Потеряв остатки энергии, Ланнистер начал ползти, сжимая выскальзывающий песок и пропуская меж пальцев. Сознание угасало. Перед глазами возникали разные картины: трое юношей, скачущих по весь опор по скалистой местности, перекрикивались и подбадривали друг друга; капли крови, стекающие по раздробленной груди беловолосого ангела, окрасили реку; девушка, выронившая опустошенную стеклянную колбочку, заснула вечным сном под воздействием яда; и, наконец, золотая корона опустилась на голову победителя. Блеснувший невдалеке свет озарил берег. Впрочем, давно угасшее сознание перестало реагировать на созданные разумом иллюзии. – Кровавая вода принесла много бед. Белые падальщики устроят пир во время чумы и осквернят тела праведников, – хрипловатый голос донесся до раненного Льва. – Бедный мой остров. Еще ни разу тебе не приходилось переживать столько горя. Тебе судьба уготовила серьезные испытания. Жаль, что они пришлись на мое время. Мне давно пора на покой, а я все еще борюсь со стихией и вожу народы по пустыне, точно пророк Моисей. – Перестаньте, учитель, прошу вас. Вы расстраиваете меня, – пожаловался второй, более грубый голос. – Вам предстоит еще застать рассвет прекрасного острова Недэсса. – Милый мой Александр, если бы я тебя плохо знал, то подумал бы, что ты насмехаешься надо мной. Восемьдесят пять лет – большой срок. – Не для лекаря и хранителя старинных фамильных рецептов, – остановившись, говоривший внезапно начал усиленно вглядываться во тьму. – Подождите. Мне кажется, здесь еще один труп. Я пойду и посмотрю, можно ли использовать его.***
Казалось, прошла целая вечность с момента пробуждения. Резко подскочив на постели, Ренси принялся судорожно глотать воздух. Потребовалось не меньше пяти минут, прежде чем он окончательно пришел в себя и огляделся. Его приветствовали яркие солнечные лучи, проникающие через полукруглые окна в стене. Маленькая, но уютная комната изобиловала множеством старинных предметов: вышитые тусклыми нитями ковры и гобелены, причудливые статуэтки и невообразимой красоты мини-фонтаны, по которым текла прозрачная вода. Прижав руку к груди, Ланнистер, к своему удивлению, обнаружил, что ее заботливо перебинтовали и даже намазали приторной жидкостью. Оказывается, в той заварушки он получил более серьезное ранение. Если это блаженный сон, то пора просыпаться. Нехорошо так издеваться над тем, кого судьба не балует уже четверть века. Приподнявшись на дрожавших локтях, чемпион попытался встать. Острая боль пронзила все тело, вынудив согнуться и сжать челюсти. – Не вставайте, господин, – приоткрыв выкрашенную в белый цвет дверь, безымянный спаситель вошел внутрь. Эгоистичные лучи не позволили рассмотреть его лицо, однако бархатный фиолетовый халат, касающийся пола и подвязанный золотым поясом, намекал на благородство хозяина. – Вы долго пролежали без сознания. Не расточайте силы понапрасну. – приблизившись, незнакомец явил себя: лицо, сплошь усеянное морщинами, ссохлось и съежилось. Создавалось ощущение, что все земные пороки отпечатались на нем в виде маленьких трещин, уничтоживших кожу. Воспаленные белки глаз с расширенными зрачками непонятного оттенка постоянно сужались. – Меня зовут Клавдий Веспасиан Вейер. А вас? – Самсон, – не раздумывая, солгал Ланнистер. Он заранее приготовил новую маску. Имя Эомир уже успело прогреметь на весь морской мир. – Самсон? – переспросил старик, чьи потрескавшиеся губы растянулись в легкой улыбке. – Так тебя зовут как ветхозаветного героя? Скажи, Самсон, ты уже разобрался с филистимлянами? – Где я? – все же решился спросить воин, невзирая на плавное погружение в сон. – В чудесном мире грез и фантазий, – прошептал Клавдий, касаясь ладонью напряженного лба своего подопечного. – Засыпай блаженным сном праведника.