***
Вождь Марух, хоть и был отправлен Фетхой восвояси, далеко не ушел. Отдалиться от хижины, в которой боролся за жизнь его сын, было просто выше его сил. Отойдя на некоторое расстояние, он тяжело опустился на теплую землю в тени раскидистой сосны и принялся ждать. Какими ни будут новости – он должен узнать их первым. Довольно долго не происходило ничего. Затем из лекарской донеслись неясные голоса. Слов Марух разобрать не мог, но по интонации догадался, что молодой Взывающий о чем-то спорит с Фетхой. «Может, о Туре?» – эта мысль заставила сердце вождя тревожно забиться. Он поднялся на ноги – и как раз в этот момент полог лекарской поднялся, пропуская стремительно вылетевшего наружу Кныша. «Что это они не поделили?..» – мелькнуло в душе вождя мимолетное любопытство. Впрочем, не до того. Марух ускорил шаг, стараясь догнать своего желательного собеседника, который перешел почти на бег. – Взывающий! Взывающий!.. – Маруху пришлось повторить зов еще дважды, в конце сменив официальное обращение на привычное – по имени. – Кныш! Тот резко остановился и оглянулся, только сейчас, видимо, то ли услышав, то ли сообразив, что обращаются к нему. – Что? Марух приблизился, встал напротив него, тяжело дыша: погоня, пусть даже и не такая долгая, дала о себе знать. Вопросов было много – гораздо больше, чем можно задать, стоя посреди селища, на виду у всего Рода. Знает ли он, что с Туром, и может ли ему помочь? Как вообще случилось, что его сын настолько тяжело ранен? И что за история со внезапными исчезновениями и возвращениями из Запретного леса?.. Но обо всем этом, как бы ни хотелось, лучше расспросить позже. Сейчас по-настоящему важно только одно. – Что нам делать с Переходом, Взывающий? – С Переходом?.. – на лице Кныша отразилось непонимание. Духи, он что, впервые об этом слышит?! – А что с Переходом? – Так отменять или как? – Отменять?.. Вождь справился с подступающим приступом раздражения: что бы мальчишка ни творил, проявлять непочтительность к Взывающему никак не годится. – Лето пришло, – стараясь, чтобы голос его звучал как можно более нейтрально, пояснил он. – Но нам сердце дрожит, что это лишь на несколько восходов, а затем снова ударят холода. Вот я и спрашиваю – что нам делать с Переходом? Взывающий окинул окрестности каким-то диковатым взглядом, словно только сейчас заметив тепло и вовсю зеленеющую растительность. – Лето... Значит, вы оба теперь счастливы... – произнесенная едва слышным шепотом, пропитанная горечью и какой-то неизбывной тоской фраза явно предназначалась не ему, и Маруху оставалось лишь изумленно поморгать: похоже, вокруг творилось такого-такого, о чем он не имел даже приблизительного представления. – Так... Что нам делать? – неловко переспросил он, стараясь прервать затянувшееся тяжелое молчание. Кныш нетерпеливо передернул плечами. – Если лето и вправду вернулось – значит, незачем куда-то идти. – А если нет? – голос Маруха прозвучал все же несколько более резко, чем ему бы хотелось, однако он ничего не мог с собой поделать. – А если нет, то на смену ему придет то, от чего не спасут никакие Переходы. Видимо посчитав разговор на этом законченным, Кныш развернулся и быстро зашагал к своей хижине. Вождь остался стоять посреди селища, озадаченно нахмурившись: неужели у молодого Взывающего были основания для таких жутких предсказаний? И если и вправду были – то где и как он их раздобыл? Сила, передавшаяся от покойного родителя, подсказала? В это верилось почему-то с трудом, и вождь, так и не прийдя ни к какому выводу, отправился на поиски старейшин – следовало как можно скорее сообщить им о словах Кныша. Что же, хоть один ответ они получили. Если это можно было назвать ответом.Глава 3
3 августа 2017 г., 22:10
Ким устроился на невысоком пригорке у Ближней реки и задумчиво смотрел на речную гладь. Погода радовала вот уже третий восход: тепло, Лучезарная греет щедро, от души. От ласковых прикосновений ее лучей ожила, пошла в рост молодая трава, быстро распускались почки и бутоны на деревьях и кустарниках. В их ветвях, как сумасшедшие, пели птицы, изредка раздавалось топотание зайцев. Охотники, ушедшие прошлым восходом в лес, вернулись уже к вечеру, с добычей пусть не огромной, – но вполне достойной. Хорошо!
Воцарившаяся благодать, однако, не радовала сероглазого охотника. С того момента, как родитель сообщил ему, что вождь и старейшины Румар и Айн решили сосватать Лару Шоху, его вообще ничего не радовало. Разговор с родителем предсказуемо ничего не дал: тот был и не против союза сына с Ларой, но не мог уяснить, почему из-за такого пустяка, как личность избранницы, нужно портить отношения с Марухом. В конце концов, не все ли равно? Все молодые красивые, здоровые, сильные и работящие – неужто же свет клином сошелся?..
«Сошелся», – с горечью констатировал для себя получивший от ворот поворот Ким. – «Еще как сошелся...»
Не у него одного, впрочем. По селищу ползли упорные слухи о скандалах в хижинах вождя и старейшин, а также о драке Шоха с Туром, во время которой последний был ранен, а после и вовсе исчез в неизвестном направлении вместе с недавним соперником и новым Взывающим. В одночасье вернувшееся лето дополнило картину странностей и убедило Кима в том, что творится нечто небывалое.
Вот только на его положение и планы эти странности никак не влияли.
Охотник вздохнул и, откинувшись на спину, бесцельно следил за плывущими по яркому, словно свеже-умытому небу, облаками.
«Не отпущу», – думалось ему. – «Костьми лягу – но не отдам ее другому»...
Шорох за спиной заставил его быстро подняться. Рука непроизвольно легла на рукоять ножа – но уже в следующий момент Ким с облегчением и радостью увидел ту, что была ему хороша.
– Все селище оббегала, пока тебя нашла! – Лара опустилась рядом с ним на траву, закинула голову, подставляя лицо потоку тепла, исходящему от Лучезарной. Затем, однако, нахмурилась, словно что-то не давало ей покоя, и повернулась к Киму.
– Ты правда хочешь заключить со мной союз?
Неожиданный вопрос заставил охотника озадаченно поморгать.
– Конечно.
– И на все пойдешь для этого?
Поворот разговора почему-то встревожил Кима.
– Что случилось?
– Я тяжела. Ты сам знаешь, что говорят нам традиции предков об этом. Ты согласишься?
Ким молчал, ошарашенный новостью – и открывшимися в связи с ней перспективами. Мелькнула мысль, что костьми лечь было бы как-то проще...
– Ким? – взгляд Лары стал требовательно-напряженным, она нервно сжала ладони.
– Я... Я не знаю... – наконец ответил он, отводя взгляд. – Это... Это ведь...
Он не успел закончить фразу: звук поспешных шагов и мелькнувшая тень ясно дали понять, что слушать его больше некому.