***
Поначалу ему казалось, что вокруг царит полная тишина. Затем, однако, слух начал возвращаться, и Тур услышал ритмичный шорох, сопровождаемый какими-то изредка повторяющимися звуками, природу которых он пока определить не мог. Лишь спустя какое-то время осознание все же пришло: кто-то подметает земляной пол хижины и напевает! Разрозненные звуки сложились в простенькую мелодию, и Тур узнал голос Анхэ, которой Фетха, видимо, поручила прибраться в лекарской. Повернуть голову оказалось непростым делом: вокруг все словно плыло и кружилось – но он справился, и чуть позже ему удалось сфокусировать взгляд на молодой. – Ан...хэ?.. Его шепот, хоть и был едва слышным, заставил стоявшую спиной к нему молодую тихо вскрикнуть от неожиданности и резко обернуться. – Тур?.. Тур, ты!.. Она упала на колени рядом с его ложем и, схватив его за руку, на мгновение прижалась щекой к его пальцам, на глазах выступили слезы. – Ты вернулся!.. Я... Погоди, я сейчас Фетху... – Ст...ой. Голова Тура все еще кружилась и довольно сильно болела, – но он чувствовал, что в немедленной помощи знахарки не нуждается. Гораздо важнее сейчас другое. – Что?.. Пе...реход?.. – Нет больше Перехода! – голос молодой зазвенел от восторга. – Кныш лето вернул! – Как?.. – Да кто ж его знает – как? Как вернулись вы втроем из Запретного леса – так и... – Он... вернулся?.. – Взывающий? Ну конечно вернулся. Куда ж он денется. Тур?.. Охотник устало прикрыл глаза. Что ж, неясно как – но, видится, все более-менее наладилось, а значит, можно и отдохнуть. Голос Анхэ начал словно отдаляться и наконец затих – и он уснул. Проснулся Тур, судя по потоку света, льющегося из отверстия в крыше хижины, на следующий восход. Анхэ, очевидно, уже успела рассказать всем, что он очнулся, и теперь в лекарской его пробуждения ожидали, помимо Фетхи, вождь Марух и Шох. По лицу знахарки можно было легко догадаться, что такому нашествию в свои владения она не рада – но точно так же было очевидно, что ради возможности оставаться рядом с сыном и другом эти двое способны взять хижину штурмом и не выходить оттуда, пока тот не придет в себя. – Сын?.. – Марух, не отводивший глаз от его лица, был вознагражден за долготерпение. – Тур! – Родитель... Голос теперь повиновался ему лучше, да и вообще, за исключением сильной слабости, охотник чувствовал себя вполне неплохо, о чем и сообщил на радостно-недоверчивый вопрос Шоха. – Ты вот уже по-пальцам-руки-и-один восход тут, – заговорил Марух, слегка проводя ладонями по его плечам, словно не в силах поверить, что живой и выздоравливающий сын ему не снится. – Что случилось? Как вы оказались в Запретном лесу? Тур отвел глаза, не зная, что ответить. Очевидно, что всю правду родителю говорить нельзя – а если и можно, то рассказывать о случившемся – явно не его, Тура, дело. – Сын?.. – в голосе вождя прорезались всегдашние допытливые нотки. – Да что ж ты прицепился к нему? – голос Фетхи звучал еще более ворчливо, чем обычно. – Успеешь наговориться! А теперь – вот. Перед лицом охотника оказалась миска с наваристым мясным бульоном. – Ешь. И спать. Даже если смерть выпустила тебя до поры – тебе еще долго придется восстанавливать силы. – Ты хорошо сделала, – Тур приложил ладонь к груди и принялся за еду. – Ты ведь знаешь, что лето пришло? – Марух, видимо, боясь, что строгая лекарка отправит его восвояси, решил от расспросов перейти к рассказам. – Да, Анхэ мне сказала. Шох нервно поерзал, и Тур интуитивно догадался, что тема их любовного треугольника все еще актуальна и болезненна. Он передал опустошенную миску Фетхе, еще раз прикоснувшись ладонью к груди. – Теперь спи. А вы – вон. Проснется – можно будет перевести его в хижину. Марух недовольно вздохнул, но все же поднялся на ноги. – Скажи мне, когда можно будет вернуться, – обратился он к лекарке. – А то как же. Глаза Тура уже начали слипаться – но прежде, чем уснуть, он увидел, как Фетха, придержав Шоха за плечо, что-то сказала ему – быстро и тихо. Богатырь бросил выразительный взгляд на друга, затем кивнул и исчез за опустившимся за ним пологом. И еще раз охотник повторил благодарный жест, получив в ответ понимающую улыбку знахарки...Глава 5
4 августа 2017 г. в 22:16
Журчание воды странным образом манило и притягивало. Бесконечные капли, потоки, ручьи, волны, хоть и оставались невидимыми в царившей кругом непроглядной мгле – но проникали повсюду, затопляли сознание, размывали его душу и сердце, как река размывает песчаный берег. Пока тот не обрушится под тяжестью собственного веса. Пока не останется ничего.
Пока все не начнется заново – уже другим.
Ощущение все ускоряющегося движения приходит постепенно, словно невидимый поток, частью которого он стал, превращается в стремительную горную реку. Где он? Да и существует ли еще он – отличный от поглощающей его стихии?
Его увлекает все дальше, к пятну мутного света, появившемуся вдалеке. Он пытается плыть, барахтаться, сопротивляться течению – но все его усилия не просто не приносят никаких результатов – их словно бы не существует вовсе – и не удивительно – ведь и тела у него тоже теперь нет.
Словно в подтверждение этому, пятно света вдруг оказывается прямо перед ним – мгновенно, хотя еще миг назад виделось, что оно далеко. Он проваливается в него, словно растворяясь, преображаясь в воздух и свет. Тьма отступает, и он, к своему удивлению, видит Озеро Избранницы, окруженное Потусторонними горами. Разве он способен видеть еще что-либо в мире живых?!.
Впрочем, очень скоро он понял, что при всем кажущемся сходстве, увиденный им пейзаж лишь весьма условно был той же местностью, куда они ходили в Большое путешествие. Теперь это и правда – То-Что-По-Ту-Сторону. Вода и горные отроги причудливым, невероятным образом смешивались между собой, как если бы и Озеро, и Горы, в свою очередь были лишь отражениями на водной глади. Вода, проникающая в камень, и камень, дающий начало водному потоку...
Свет пронизал его, даря ощущение блаженного тепла и покоя. Он расслабился, растворяясь в нем, любуясь открывавшимися перед ним видами... Потусторонние горы почему-то привлекли его особо пристальное внимание, сменившееся разгорающимся любопытством. А что если...
Горы оказываются перед ним – и на сей раз они материальны – намного более материальны, чем он мог бы себе представить: пробиться через исполинскую толщу камня не смог бы, казалось, даже сам воздух. А ведь так остро, нестерпимо хочется узнать, что за ними!..
Ты прав, дитя: твои ответы там.
Голос-без-голоса на сей раз не пугает и не раздражает. Здесь он звучит так естественно, гармонично и просто, словно был вписан в ткань этого мира от самого его творения.
Поток света усиливается. Для глаз он уже давно стал бы невыносимо, запредельно ярким – но сейчас он может смотреть и проникать сквозь него. Силуэты мелькают перед ним, чье-то присутствие, сотканное из света, становится все более реальным. У них нет тел и нет формы, – но он знает, что их двое. Что же, для Величайших все каким-то странным образом закончилось хорошо. Или, скорее, для них все только начинается...
Захочешь ли ты искать ответы?..
А разве можно этого не хотеть?
Они будут ждать тебя. А теперь тебе пора, дитя.
Пора? Нет! Нет, он не хочет уходить! Зачем?!.
Затем, что не все ответы, которые ты хочешь знать, ты сможешь вместить. Пора расти, дитя.
Поток света становится непереносимым даже для него-теперешнего, – а затем взрывается темнотой. Она поглощает его, в то же мгновение превращаясь в полный травяных ароматов сумрак лекарской.