Побратим змея

      Ёль нервничал. Идея с походом в Запретный лес, чем ближе оказывалась, тем менее привлекательной выглядела. И когда он уже научится держать за зубами свой дурной язык?! Всегда держать, даже когда Черный Лис подходит к Миру, даже когда она... Хм, нет, пожалуй, молчать в такой ситуации он если и научится, то еще очень не скоро!..       И все же ситуация требовала решения. Отказаться от участия в споре означало попросту опозориться – а значит, было неприемлемо. Пойти в Запретный лес? В ночь Излома лета, когда и из хижины-то нос высунуть – сердце дрожит? Когда все неупокоенные души предков поднимаются из колыбелей Матери и выходят из Холмов, чтобы отомстить своим обидчикам – или же их потомкам?.. Хотя позвольте, вроде бы последнее он сам и придумал. Вот потерянный, надо же было такое ляпнуть!.. И вообще вляпаться во всю эту авантюру...       Словом – или позор – или неизвестность за Белой границей – от которой неясно чего ждать, и оттого она выглядит еще более жуткой. Если только...       К неизвестности ведь можно и подготовиться. Как именно – неясно. Но он хотя бы знает, у кого спросить! Надо попробовать!       Воодушевленный принятым решением, Ёль поспешил нагнать Взывающего, направлявшегося в свою хижину. Тот, правда, радости от такого сопровождения, вроде бы, не испытывал – но и не прогонял, что позволило подростку идти за ним, судорожно пытаясь придумать тему для разговора, которая бы не позволила Кнышу опустить полог перед его носом.       – Эк ты вождя-то отшил, – заговорил он наконец. – Прям как твой родитель. Тебе что, и правда передалась его сила после того, как он ушел в Холмы?       Кныш лишь слегка пожал плечами, и у Ёля сложилось впечатление, что по меньшей мере половину сказанного тот пропустил мимо ушей.       Сдаваться, однако, предприимчивый подросток был не намерен. Хижина Кныша – конечная цель их маршрута, приближалась, так что нужно было спешить.       – Хочешь... Хочешь, расскажу тебе обряд заключения союзов? – сделал он еще одну попытку привлечь внимание Взывающего. Хорошо бы тот пригласил его войти: спрашивать о духах на улице, где любой мог их увидеть, почему-то не хотелось. – Там всего-всего надо знать: и узоры специальные, и...       – Нет. Потом. Я устал.       Он теперь вечно «устал», хотя после возвращения из По-Ту-Сторону, судя по всему, только и делает, что спит. Неладно что-то!..       Они дошли до хижины Кныша, и тот собрался было откинуть полог и войти. Нельзя было терять ни секунды.       – Научи меня видеть духов! – Ёль с отчаянностью обреченного забежал вперед и встал перед Взывающим, загораживая тому дорогу. Поежился, столкнувшись с погасшим взглядом, но решимости не утратил. – Ну прошу-прошу!..       Он постарался придать своему лицу как можно более умоляющее выражение.       – Что? – в голосе Кныша, однако, не прозвучало ни удивления, ни заинтересованности. Гнева, впрочем, тоже не было, и подросток, воодушевленный этим обстоятельством, осмелился продолжить.       – Ну ты же их как-то видишь. Или чувствуешь... А еще наверняка можешь ими управлять. А... А какие они? – его мысль несколько сбилась, видимо, от волнения, но он ясно понимал, что если сейчас замолчит, Взывающий просто отправит его восвояси – и хорошо еще, если пинком направление не укажет. – Я вот как-то думал. Вот дух дерева, что при Белой границе – это, наверное, молодая, красивая такая, с длинными зелеными волосами... А? Ведь правильно? А вот, например, у ветра? У него тоже свой дух? А как он выглядит? А как ты их призываешь? Слово волшебное знаешь, да?       – Тебе голову напекло? – голос Кныша живее не стал: казалось, монолог мальчишки вообще вогнал его в легкий ступор, – но и враждебности все же пока не было. – Сходи на реку, искупайся. И дай мне пройти.       – Ну мне о-очень надо!.. – Ёль умоляюще сложил руки на груди. – Мне очень надо научиться видеть духов!       Кныш смерил его пристальным взглядом.       «Он спросит, зачем, – подумал Ёль со странной смесью отчаяния и надежды. – Спросит – и не отступит, пока не получит ответ. А когда получит... Все, плакал Запретный лес!»       Взывающий, однако, не спешил говорить что-либо, – а когда все же заговорил – его ответ стал для подростка полной неожиданностью.       – Нет, тебе это не нужно, – произнес он, и голос его, казалось, чуть дрогнул. – Что бы ты об этом ни думал – тебе это не нужно. Дай пройти.       – Ты из-за духов поссорился с Туром?       Вопрос – как копье в спину, и он знал это – но почему-то не мог удержаться, чтобы не задать его. Что ж, внимание он привлек. Кныш, собиравшийся было опустить полог, удержал руку. Помолчал, словно не будучи уверенным, что стоит ответить, но затем все же глухо произнес:       – Мы не ссорились.       Ох, как же он ненавидит такие вот уловки взрослых! Прицепиться к какому-то слову, при этом полностью потеряв саму суть вопроса, запутать и так толком ничего и не сказать! Ну нет, врешь!       – Ага, не ссорились! – фыркнул подросток, понимая, что духов видеть его уже так или иначе не научат, а значит, можно не строить из себя больше пай-мальчика. – Только не разговариваете уже с прошлого полного лика, да и вообще делаете вид, что друг друга не видите! Почему бы еще может такое быть, если не из-за ссоры?!       – Например, потому что мир, в котором можно было говорить и замечать друг друга, рухнул. А в новом, который появился, это уже невозможно.       Ёль насупился: Взывающему удалось-таки его запутать. Впрочем, это не повод, чтобы так просто сдавать позиции.       – Врешь ты все, – буркнул он. – Все ваши взрослые отговорки. Никуда никакой мир не делся – все какое было, такое и осталось. Только ты не хочешь этого замечать. Ты вообще больше ничего не хочешь замечать. Ничего и никого. И... С обрядом союзов сам разбирайся. Я не обязан бежать к тебе по первому слову и помогать. У меня... У меня может и свои пробле... Дела есть. И вообще.       Он так и не смог придумать, что – «вообще», и лишь неловко махнул рукой, не то прощаясь, не то жестом «да ну тебя!», и, отвернувшись, побрел обратно к Общему костру.       Ему как никогда хотелось, чтобы его остановили.       Но Взывающий этого не сделал.