***
– А сердце не дрожит, молодая? Анхэ, к которой был обращен этот вопрос Фетхи, упрямо вскинула подбородок. – Ну дрожит. И что – теперь так и будем сидеть и дрожать, пока он за последнюю грань не уйдет? Знахарка охладила ее запал, подойдя ближе и пристально взглянув в глаза. – Тебе ясно, что это – совсем не то, что ты знала раньше, Анхэ? Ты теперь, конечно, можешь отвар заговорить, и даже на ключичной воде и песке погадать. Но все это... – она неопределенно повела рукой. – Это не так далеко от нашего мира. Уже вне его, конечно – но так... Как если ты из хижины выйдешь – да сразу и остановишься. Вроде и не внутри уже – а все одно – дома... Видишь? – Вижу... – голос Анхэ едва заметно дрожал, во взгляде мелькал страх – однако и решимости не убавлялось. – А то, про что ты говоришь?.. Фетха глубоко вздохнула. Этот разговор она со своей помощницей предпочла бы не начинать. И не сделала бы этого, если бы состояние Внемлющего внушало хоть какие-то надежды не то, что на улучшение – а хотя бы на отсутствие ухудшений. Прошел еще восход, и хотя внешне ничего не менялось – знахарка каким-то неясным чутьем ощущала, что Кныш уходит все дальше от мира живых. – А это уже очень далеко, – коротко ответила она, и Анхэ стало ясно, что немногословность ее наставницы объяснялась не тем, что сказать ей было нечего, – а скорее тем, что реальность, о которой она говорила, слишком сложно было облечь в слова смертных. – Как Лихоману изгонять? Фетха хмыкнула, задумавшись. – Лихомана, наверное, обитает в тех же краях. Но мне видится, что она поближе. Анхэ хотелось задать еще очень много вопросов. Например, откуда Фетха знает все то, о чем ей рассказывает. Неужели только от родительницы, Халы-Видящей?.. А сколько еще, наверное, есть такого, о чем она не говорит... И однако, взглянув на смертельно бледного, с чернотой вокруг глаз, Кныша, молодая решила сосредоточиться на главном. – Так что делать-то будем? Гнать эту далеко живущую гадость – аж до самого ее логова? В другое время Фетху, наверное, позабавил бы задор, разгоревшийся в глазах ее молодой помощницы. Поди ж ты – и горя ей нет, что не видит и тени того, о чем говорит. Своих надо защищать – а значит – кто бы там ни был вредитель – гнать его!.. Только вот вся бравада Анхэ, сколь бы искренней она ни была – слишком сильно напоминала наивную удаль младенца, что машет палочкой под ногами бешеного клыкача... – Во-первых, не мы, а я, – ответила она. – Ты будешь только помогать – и добрые духи тебя упаси сделать что-то хоть на волос не так, как я скажу. Во-вторых... Мы не сможем его изгнать. Ни у кого из смертных нет такой силы. – Не изгонять? А что тогда? – Я... Я хочу попробовать узнать, насколько все плохо, – после короткой паузы призналась знахарка. – И если... Если все будет совсем плохо, то что тогда? Он умрет? Скулы Анхэ побелели, на глаза навернулись слезы – но она не позволила им пролиться. Не сейчас. Не время разводить глупую сырость. Фетха мягко взяла ее за руку. – Как Рослый, он умрет почти наверняка, Анхэ, – тихо произнесла она. – Я хочу лишь попытаться сделать так, чтобы он спокойно ушел в Холмы и не страдал там. – Думаешь... Думаешь, он страдает? – голос Анхэ дрогнул. Знахарка мягко коснулась пепельных прядей в волосах Внемлющего. – А что, по-твоему, это означает? Ее помощница зябко повела плечами. – Ладно. Значит, тянуть нам ни к чему. Говори, что делать.Глава 35
9 сентября 2017 г., 19:01
– Так что с ним?
На лице вождя Шоха тревога смешивалась с недоумением – и последнее пока преобладало.
Фетха, медленно, грузно поднявшись от ложа больного, лишь слегка пожала плечами. С ночи, когда Айрат пытались отдать ее клану, минуло уже три восхода, и за них старая знахарка слышала вопрос, заданный главой Рода, больше раз, чем пальцев на руках и ногах вместе взятых. И точно так же, как и услышав его впервые, едва успев осмотреть перенесенного в лекарскую Внемлющего, ничего определенного ответить на него не могла.
– Я не знаю, что тебе сказать, вождь, – произнесла она, и Шох невольно подумал, что не помнит случая, чтобы голос травницы звучал так неуверенно. – Он не ранен – и вряд ли, упав так, как упал, мог повредить что-то внутри. Но... Он просто не приходит в себя, и сделать этого ясным я не могу, хотя бы потому, что сама не вижу причины, которая его к этому привела.
– Он как будто заснул, – заговорила помогавшая Фетхе Анхэ. – Заснул и не может проснуться.
По лицу Шоха было заметно, что это пояснение ему ровным счетом ничем не помогло.
– И что дальше?.. – спросил он, хотя ему было очевидно, что и на этот вопрос он не услышит ничего определенного.
Ответ Фетхи, однако же, несколько отличался от того, который он ожидал – и не в лучшую сторону.
– Каковы бы ни были причины, вождь – он между жизнью и смертью, – мрачно заговорила травница. – Я несколько раз видела Рослых в таком состоянии. Одним из них был Тур, другим – один муж круговороты тому, задолго до того, как ты родился. Тот муж ушел в Холмы предков, пролежав так, как он, по-пальцам-двух-рук восходов. Тур выкарабкался через по-пальцам-руки-и-два, и ты помнишь, насколько он был слаб. Но они оба были гораздо сильнее Кныша. Тебе... Тебе ясно, о чем я говорю?..
Вождь медленно кивнул, лицо его омрачилось.
– Он не сможет долго оставаться на полпути. Но на то, чтобы вернуться к живым, нужны силы-силы, которых ему может не хватить. Верно?
– Да, верно.
Анхэ неслышно проскользнула мимо Фетхи, подошла к супружнику, взяв его за руку.
– Мы пытаемся ему помочь... – тихо заговорила она. – Правда, пытаемся, но... От нас почти ничего не зависит.
Он молча провел рукой по ее волосам, затем привлек к себе, обнимая, и помимо воли подумал о том, насколько же Анхэ изменилась. Круговороты ли тому причиной, родительство или обучение у Фетхи – а только раньше ее саму пришлось бы утешать, утирая слезы и уверяя, пусть даже лживо, что все обойдется...
– И сил у него, может быть, еще меньше, чем мы думаем, – голос Фетхи прервал ход его размышлений. – Посмотри сюда.
Склонившись над неподвижным телом Внемлющего, знахарка осторожно развела его темные волосы, – и Шох вздрогнул, осознав, на что именно смотрит.
На несколько седых прядей под пальцами знахарки.