Я - легенда

      ​Итак, в Рождественский вечер, накануне моего одиннадцатого Дня Рождения, я в очередной раз сидел в запертом чулане и ждал порцию розог. Возмущению моему не было предела. Я был застукан на месте преступления в руках со шваброй, треклятый Бишоп заливал всё вокруг кровью из носа, и единственным логическим предположением было, что я стукнул его по носу со всей дури. Я не сомневался в том, что мне не поверят, если я стану упираться. За мной и без того тянулся шлейф самых разнообразных и странных происшествий, полагаю, миссис Коул и то была рада, что я наконец-то пойман за руку, не говоря уж о Вуле…       ​И всё же, когда спустя часа полтора меня конвоировали в кабинет миссис Коул, я решил попробовать оправдаться. Застав в кабинете ещё и Вула, я несколько засомневался в том, стоит ли вообще открывать рот. Но несправедливость настолько меня добивала, что я решился сказать что-нибудь в своё оправдание. - Ну, и зачем ты это сделал, Том? – требовательно спросила миссис Коул, скрестив руки на груди.       ​Она стояла у своего стола, а у окна Вул уже выбирал в бочке розги покрепче. Меня охватило отчаяние – что толку говорить что-либо, если они уже всё решили? - Миссис Коул, я чем угодно готов поклясться, что ничего дурного не сделал, - глядя в глаза директрисе, заявил я. – Я мыл полы в холле, как мне и было велено. А Бишоп привязался ко мне как обычно и в итоге пнул ведро. - И ты решил, что это даёт тебе право ударить его, негодный мальчишка? – пробасил Вул, рассекая воздух розгами.       ​От этого свистящего звука я содрогнулся. - Сэр, я его не трогал, - всё же выдавил я, не сводя глаз с розог.       ​Самым обидным было то, что я не представлял, что бы такого соврать, чтобы звучало убедительно. Не само собой же у Бишопа начало течь из носа кровью, да и то, как этот недоумок заорал на весь приют, как бы намекало на некую потасовку… - Реддл, не смей врать, - потребовала миссис Коул. - Бога ради, мэм, я хоть раз был замечен за такими вещами? – взмолился я. – Я его пальцем не трогал! К тому же, Бишоп намного старше меня, как, по-вашему, я мог ему врезать?       ​Миссис Коул слегка нахмурилась. Вероятно, она и сама не могла ответить на этот вопрос. Но факты – упрямая вещь. Она видела Денниса Бишопа, вопящего от боли и с кровью, хлещущей из носа, и видела меня рядом с ним со шваброй в руках. - И что же тогда случилось с Бишопом? – спросила миссис Коул недоверчивым голосом.       ​Я мучительно тяжело вздохнул. Что что… Знал бы я – что, все бы вы тут кровью захлебнулись… - Я не знаю, мэм, у него пошла кровь из носа вдруг. И он зачем-то заорал, как сумасшедший. Он это нарочно, чтобы мне влетело. - Я думал выдать тебе десяток ударов за драку, парень, но за вранье ты получишь вдвое больше, - заметил Вул. - Мистер Вул, - замялась миссис Коул. – У Бишопа ведь нет синяков… Если бы Реддл действительно ударил его по лицу, то нос был бы сломан, или, как минимум, у него появились бы гематомы… - Возможно, этот ударил его по голове? - предположил Вул. - Я тоже так подумала, но у него даже шишки не вскочило, - пожала плечами миссис Коул. – Реддл, ну-ка говори правду, что там у вас произошло? - Я мыл полы, Бишоп пнул ведро, и потом у него из носа пошла кровь, - упрямо повторил я. - Сама собой? – усмехнулся Вул, презрительно на меня глядя. - Я не знаю, сэр, может, от злобы. Я не знаю, - беспомощно пробормотал я. - Тьфу ты, чёрт, - выругался Вул. – Приведите второго мальчика, миссис Коул. - Да, одну минуту, мистер Вул, - кивнула директриса, и вышла из кабинета. ​      Я остался наедине с Вулом. Невозможно представить себе более гадкую ситуацию. Я чувствовал, как его тяжелый взгляд буравит меня, краем глаза видел, как Вул поигрывает розгами в руке, и не смел поднять на него глаза, боясь этим спровоцировать. Почему-то многим взрослым казалось признаком невероятной наглости то, что я всегда смотрел прямо в глаза собеседника.       ​Вул подошёл ко мне, всё так же не сводя с меня тяжелого взгляда. - Посмотри на меня, мальчишка, - приказал он.       ​И я медленно поднял на него пронзительный, стальной взгляд. Я смотрел на толстяка исподлобья, ожидая от него любой низости – я ведь понимал, что бессилен против этого чудовища. Разве что повторится то, что случилось с Бишопом, но после того момента моя странная сила как будто затихла глубоко внутри. - Как ты подменил ту книжонку на молитвенник так ловко? – спросил Вул, угрожающе нависая надо мной.       ​Мысли заметались в моей голове со скоростью молний. Что ему соврать? Что сказать? Что я ничего не делал? Скажет, что я лгу, и всыплет ещё больше. Заявить, что успел подменить эволюцию Дарвина на молитвослов? Но как я это объясню, если ублюдок не выпускал книгу из рук, методично обхаживая меня ею по голове? - Отвечай, паршивец, - процедил он. - Я её не подменял, - тихо ответил я, глядя Вулу прямо в глаза. - Это правда, ты всегда был у меня на виду, - согласился толстяк. – Тогда кто?       ​И тут в моём мозгу абсолютно внезапно родилась блестящая идея. Единственный способ спасти себя – обвинить кого-то другого. Но кого? Абрамсона? В ловкости его рук мало кто сомневался, заодно сдам все его мелкие кражи, о которых я знал… Но доказательств маловато, да и Оливер почему-то считался моим приятелем. Не особенно правдоподобно. Бишоп?.. Но как? Я даже взгляд отвёл, боясь, что в глазах отражается то, как я лихорадочно пытаюсь что-нибудь придумать.       ​Быстрее, чем я успел всё обдумать, я стал выпаливать скороговоркой: - Мистер Вул, сэр, я всё вам расскажу. Я очень боюсь говорить правду, потому что тогда меня опять побьют, как несколько лет назад. Но я скажу вам как есть… - И лучше тебе поспешить, парень, - поторопил меня Вул, всё так же поигрывая розгой.       ​Мой блуждающий взгляд наткнулся на игольницу на маленьком столике с рукодельем у окна. - Сэр, Деннис Бишоп подменил ту книгу на молитвослов, когда вы отвлеклись и тыкали мне в лицо распятьем. За это он вымогал у меня деньги. Денег у меня нет, поэтому он сказал, что подставит меня. И сегодня, расковыряв нос булавкой, сделал так, чтобы все подумали, что это я его ударил. - Я это всё проверю, и, если ты врешь, вылуплю тебя так, что ещё месяц сидеть не сможешь, - пообещал мне Вул. - Я знаю, что провинился, сэр, и я готов понести наказание, - со смиренным видом проговорил я. – Но, если вы хотите проверить мои слова, загляните в карманы Бишопа – в правом вы найдёте булавку. Кроме того, он жует табак, шантажирует других детей, вымогая у них сладости и компот, мелочь и игрушки…       ​Тут как раз вернулась миссис Коул, ведущая с собой Денниса Бишопа. Он выглядел подавленным и испуганным, но хотя бы молчал пока что. Увидев меня и Вула, Бишоп совсем растерялся и втянул голову в плечи. Причём я не мог сказать, кто больше его испугал – я или противный толстяк. - Вот мальчик, мистер Вул, - рапортовала миссис Коул.       ​Как только Бишоп перешагнул порог, я буквально впился взглядом в игольницу мисси Коул. Одним волевым усилием я пробудил свои загадочные способности, и вот в моей руке появилось что-то холодное. Сжав кулак, я ощутил острую булавку с бусиной на одном конце. Только бы вышло… - Ну-ка выверни свои карманы, - велел Вул, обращаясь к Бишопу.       ​Тот даже вздрогнул от неожиданности. - Но, сэр, я ведь ничего не сделал! – воскликнул он. – Это всё Рэддл! - Быстро, я сказал! – рявкнул на него Вул.       ​Мой взор метнулся к правому карману Денниса Бишопа. От волнения я так сильно сжал булавку в руке, что укололся об неё. И в ту же секунду мой кулак опустел. Оставалось только ждать и надеяться…       ​Деннис засунул руки в карманы и вдруг ойкнул, одёрнув правую руку. Он тоже укололся. Вул торжествующе хмыкнул, и пораженный Бишоп вытащил из кармана булавку миссис Коул. - Ага! – радостно воскликнул наш славный попечитель. – В другом кармане жевательный табак, я полагаю!?       ​Бишоп посмотрел на меня так, что я понял – ночью он придёт и задушит меня. Но в данный момент выбора у него не было – из левого кармана он и впрямь вытащил небольшой холщовый мешочек. - Бишоп, как тебе не стыдно! – ахнула миссис Коул. – Я же говорила, что выдеру каждого, кто будет жевать эту дрянь! - Миссис Коул, мне удалось восстановить полную картину произошедшего, - заявил Вул.       Он едва ли не светился от счастья, большей частью потому, что в его голове всё встало на свои места касательно происшествия в церкви. Про внезапно исчезнувший снег он предпочитал не вспоминать, по всей видимости, и был рад тому, что с книгой всё прояснилось и он не сумасшедший.       Вул изложил миссис Коул мою версию событий, и радостно поднял булавку в доказательство этого. Директриса не могла не признать, что Бишоп действительно не отличается примерным поведением и регулярно затевает стычки между детьми. И что три года назад он действительно вместе со своей компанией так избил меня, что у меня оказалась сломана рука. На этом моменте я впервые порадовался, что периодически бывал бит Бишопом.       Деннис же то и дело порывался отнекиваться, за что накинул себе еще с десяток ударов розгами. Тогда он стал сверлить меня пронзающим, ненавидящим взглядом. Я смело смотрел ему в глаза в ответ, всем своим видом показывая, что я ничего не боюсь. Бишоп первым отвёл глаза. - Рэддлу тоже не помешает порка для острастки, - решил Вул по итогам разговора с миссис Коул. – Чтобы научился сразу говорить правду, а не молчать до последнего. А вот ты, малолетний преступник, получишь по самое не балуй.       Я опять заметил на лице Вула радостное возбуждение, которое уже видел однажды. Он прямо таки сгорал от нетерпения как следует кого-нибудь выпороть. Неужели это может нравиться?.. - Я ничего не сделал! Это всё Рэддл! Он врёт! – повторял Бишоп, как заведённый. - А булавка в кармане у тебя откуда? – строго спросила миссис Коул. – Причём, из моего кабинета! - Я не знаю, мэм, Богом клянусь, она сама появилась в моём кармане! – воскликнул Бишоп. – Я не знаю, как Рэддл это делает! Но и в холле он только посмотрел на меня, и голова буквально затрещала! И кровь носом пошла! Вот и теперь булавка сама в кармане оказалась! ​- Как и табак, я полагаю? - усмехнулся Вул, отодвигая скамью для наказаний от окна. - Нет, табак мой, - нехотя признал Бишоп. – Господи, да я даже готов признаться, что то несчастное ведро пнул! Но булавка сама оказалась в моём кармане! И это Реддл сделал, я уверен! - Прямо волшебство какое-то, - насмехаясь, заметил Вул, снимая с себя сюртук, чтобы ничто не мешало ему пороть с оттяжкой. - Я не знаю, что это, сэр, но кто угодно тут подтвердит, что вокруг Реддла постоянно творится какая-то бесовщина, - прошептал Бишоп. - Деннис, хватит уже! – воскликнула миссис Коул.       Я ещё много раз замечал, что взрослые головы пойти на что угодно, только бы не видеть очевидных вещей, которые они не могли объяснить. Легче ведь наказать ребёнка за вранье, чем признать, что рядом есть нечто необъяснимое и загадочное. - Реддл, - Вул кивнул на скамью.       Я покорно подошёл и, приспустив штаны, лёг на неё животом. Как ни странно, хотя внутри всё сжалось в ожидании боли, я был спокоен. Я уже не сомневался в том, что основная лавина ярости Вула обрушится на зад Бишопа.       Так и вышло. Попечитель ударил меня раз пять, причём не очень сильно. Даже кожу не рассёк, хотя мою задницу и украсили вспухшие борозды от ударов. Чтобы он поскорее отвязался, я даже ойкнул несколько раз – я уже знал, что если молчать, Вул только больше распылится. - Ты можешь идти, Реддл, - сказала мне миссис Коул. – Иди на кухню и возьми свой кусок пирога.       Идя к выходу, я посмотрел на Бишопа. Он уже молчал, опустив голову, и молча плакал. - Ну, живее, - скомандовал Вул, и Деннис весь затрясся.       Я поспешил выйти из кабинета миссис Коул и отправился вниз, чтобы наконец-то получить свою порцию рождественских угощений. Уже сидя на лавке за столом и жуя кусок яблочного пирога, я отстранённо подумал о том, что действовать хитростью намного продуктивнее.       Деннис Бишоп во время порки орал так, что это было слышно во всём здании. Дети поспешили разойтись по комнатам пораньше, чтобы не попасться Вулу под горячую руку. Я тоже, наевшись, убрался в свою спальню, по дороге забежав в чулан и взяв там старый черенок от сломанной надвое швабры, который был предусмотрительно мною припрятан уже очень давно. Ложась спать, я положил его под кровать, готовый при необходимости отбиться от Бишопа.       Но это не понадобилось. Деннис ещё несколько дней лежал в кровати, и его не было ни видно, не слышно. Вул так его выпорол, что Деннис сорвал голос, пока кричал. Было ли мне его жаль, было ли мне стыдно за мою ложь? Нет. Может, Бишоп и не заслужил настолько сурового наказания, всё же я был рад, что он занял моё место. К тому же, кто не согласится с тем, что не я начал эту борьбу, и что Бишоп уже очень давно нарывался?